Жатва. Очередная Жатва для всех юношей и девушек, которые достигли 12и-летнего возраста. Мне уже не двенадцать, но еще и не восемнадцать – я потенциальный трибут этих Игр. Сколько раз вписано мое имя? Начиная с двенадцати лет уже как 5 раз, но разве это умаляет шансы стать трибутом 74 Голодных Игр?
Я забираюсь в прохладную воду и, задержав дыхание и закрыв глаза, опускаюсь на самое дно ванной. Я не хочу дышать, не хочу видеть расстроенные глаза матери. Быть может мне вообще не следовало рождаться? Я бы никогда не участвовала в Голодных Играх, я бы никогда не была барашкой на закланье… у меня не было бы воспоминаний, не было бы мыслей и чувств – меня бы не было.
Я выныриваю из воды, чувствуя дикой холод. Мне холодно, и это еще одно доказательство того, что я жива, что я живу, и что, быть может, совсем скоро я такой не буду. Жатва. Жатва. Жатва. Эти слова бьют по вискам, стучат в ритм моему сердцу, отдаются эхом в каждой клеточке моего тела. Я уже не чувствую страх или же угнетение. Я чувствую безысходность, ведь почему-то уже знаю, что сегодня я отправляюсь на поезде в Капитолий, отправляюсь на Арену и больше не вернусь домой.
Я выхожу из ванной, окидываю взглядом синюшнее тело в капельках воды, фиолетовые губы с налипшими на них волосами и мысленно корю себя за столь ужасный вид. Сейчас я заплету волосы, одену лучшее платье, лучшие туфли, даже слегка подкрашу губы маминой помадой, чтобы выглядеть красиво на экране. Животные чувствуют свою смерть, они ищут место, где можно уединиться – они уходят из дома. А что делать мне? Моя смерть будет показушной, будет транслироваться на весь Панем. Повезло, разве не так?
Заплетаю светлые волосы цвета овса в косу, а затем закалываю на голове невидимками, чтобы волосы не мешали мне. Я знаю, что Бити уже находится около Дома Правосудия вместе с Вайресс, ведь они всегда приходили туда самыми первыми. Бити вообще мне был как отец. Соседский мальчишка, который в свои двадцать с хвостиком взял на себя слишком тяжелую ношу. Именно он и познакомил меня с миром техники, именно он и объяснил элементарные законы физики, химии, рассказал про силовые поля и про их действия. Он тоже был на Голодных Играх, как и мой отец… биологический. Они все были, и была Вайресс – вот наши победители. Вот наша гордость.
Усмехаюсь, пока выбираю платье. Голубое или белое? Белое, как у невесты в Дистрикте-3, перетянутое на талии ситцевое полотно с рукавами-фонариками. Определено, именно это! Я одеваю его, спускаюсь вниз к матери и прошу, чтобы она меня подпоясала.
Мама сидит бледная. Ее руки дрожат, а глаза наполнены слезами. Она потеряла родную сестру на Играх, Игры забрали ее любимого человека – изменили его, и сейчас, быть может, заберут ее родную дочь. Она завязывает бант, а затем прижимает к себе, стискивая в своих объятиях до хруста костей.
Лишь бы только не заплакать… Лишь бы только не плакать…
Но не получается. По щеке начинает предательски скользить слеза, а во рту появляется горький ком, который хочется выплюнуть. Мамочка, пожалуйста, не плачь! Я же здесь, я рядом! И если я попаду на Игры, то я приложу все свои силы, чтобы вернуться домой.
Но мы слышим первый удар. Гонг, который зовет нас на пьедестал почета, на адовую дорожку. Я целую маму в щеку и выхожу на улицу. Все мы приходим по отдельности, ибо те, кто могут стать потенциальными трибутами даже стоят с другом месте, в отличии от всех. Я ступаю на мощенную дорожку и вижу свою давнюю подругу. Она смотрит на меня, лучезарно улыбается. Ей девятнадцать, и жатва ей не страшна.
- Авена, не хмурься. Тебя не выберут, я знаю. Они просто не имеют права выбрать тебя.
Аделина целует меня в макушку, а затем, крепко обняв, провожает до площади, где происходит все действо.  Я подаю руку женщине в белом мундире и она, проколов, прижимает палец с каплей крови к бумаге. Далее идет стандартная процедура построения – девочки в одну сторону, а мальчики отправляются в другую. Стандартная речь мэра, приветствие прошлых победителей, и вот к микрофону подходит девушка-ведущая с зелеными волосами. Она поправляет слегка подкрученный локон, учтиво кивает, а затем, одарив всех лучезарной улыбкой, начинает свою часть программы.
Я не слушаю ее, потому что ее речь донельзя стандартна и не имеет ничего нового. Мятеж 13-и Дистриктов, необходимость Голодных Игр и фильм о том, что мы обязаны Капитолию всем, что имеем. Блажь, и больше ничего! Я смотрю под ноги, пока начинается кино, но вот меня толкают вбок и я, посмотрев на того человека, понимаю, что на меня косо смотрят несколько миротворцев. Подчинюсь, так уж и быть. Досматриваю кино и вновь обращаю взгляд к худощавой капитолийке с блестящими губами и божьими коровками, которые запутались в каркасном платье, сшитым из тафты и шифона. Начинается новая часть программы – начинается выбор. Сначала девушки. Скрещиваю пальцы на руках в надежде на то, что меня пропустят и внимательно наблюдаю за действиями девушки. Ее длинные пальчики с хорошим маникюром проходятся по бумажкам и останавливаются на одной. Кто это?
- Авена Бейкер! – слышу я ее голос, торжественно объявляющий имя трибута 74-х Голодных Игр.
Это я. Это мое имя. И это конец начала…
Я поднимаюсь на свой эшафот. Запинаюсь об половицу сцены, которую соорудили за ночь, но не падаю, а держусь на ногах. Меня просят представиться, но зачем? Мое имя и так назвали. Мое отвратительное имя!
- Авена Бейкер, - еще раз говорю я, подтверждая личность. Я перевожу взгляд на Бити и Вайресс, пока выбирают мальчики и ловлю себя на мысли, что Бити готов сейчас устроить очередную ловушку для всех, даже для себя и для меня. Прощай, отец. Все начиналось с Игр, и все ими должно закончится.
Поезд, прощание с матерью. Я помню это все как в тумане, будто этого не было, Последнее напоминание о моей милой маме – это кулон из серебра с буквой А. Авена… овес… лучезарная девушка…
Но дверь открывается, и ко мне заходит Вайресс. Она обнимает меня, а я утыкаюсь ей в плечо и начинаю плакать. Я не могу больше держать эмоции – не могу и не хочу! Мне больно! Мне страшно! Я потерялась, запуталась!
- Вай, - тихо говорю я. – Прошу тебя, Вай, помоги мне. Мне страшно…
Я шепчу эти слова, будто боюсь признаться самой себе в том, что я могу быть слабой. Мои умения не нужны на Арене. Мои навыки совсем не пригодятся. Я не нужна там.
- Тренируй меня. Делай все, что считаешь нужным для того, чтобы я вернулась домой. Бити, мама, ты… Вайресс, пожалуйста. Игры – это неизбежно. И все, что сейчас от меня зависит – я все сделаю. Но мне нужна помощь.
Я сажусь в кресло, ведь чувствую, что силы меня покидают раз за разом. С каждым словом труднее говорить, труднее дышать, труднее думать.
- Ты один раз уже победила. Победи, пожалуйста, еще раз.