Говорят, самое тяжелое – это ожидание. Оно выматывает, вытаскивает все жилы, давит… совсем, как толстенные стены самых нижних этажей 13 Дистрикта, служившие бункером и спасением всем его жителям и тем, кто нашел здесь убежище.
Астрид ничто не выматывало. В её жизни было слишком много, чего приходилось ждать – ежегодной жатвы, возвращения Дарека, потом его смерти, подходящего момента для вылазки, даже окончания бомбежки, как сейчас. В данный момент она, хотя бы, не опасалась, что хлипкий потолок рухнет ей на голову. Если раньше в 13 было и так немного развлечений, то сейчас их стало еще меньше. Взрослые худо-бедно спасались привычными бытовыми делами и спортивной подготовкой. Детям приходилось хуже. Ежедневное представление Китнисс с котом Лютиком пользовалось большой популярностью, так же, как примитивные игрушки в форме котиков. Астрид даже знала, кто их шьет в полутьме экономного электрообеспечения почти на ощупь, сметывая края ткани. Мама всегда так делала, потому что после комендантского часа за звук швейной машинки, доносящейся сквозь картонные стенки домика, можно было заработать даже публичное наказание. Удивительное дело, что старики выжили. Столько сильных, молодых, крепких людей умерло, а они – вот, сейчас, сидят рядом друг с другом и делают для детей котиков. Похудевшие, постаревшие, но живые. И, ведь чуть было не схлопотали в первый раз от тринадцатых. Ну, как же! Сшить куклу из наволочки – имущества, оберегаемого так тщательно, как зеницу ока. Пришлось заступиться. В тихую, не показываясь на глаза и не раскрываясь. Обошлось… не так, как с капитолийцами, выносящими куски хлеба из столовой. Тем пришлось хуже, и заступиться за них было некому.

Сейчас же вообще все смотрят сквозь пальцы на причуды стариков. Местные им сами приносят старые тряпки у кого, что есть. Мама шьет, а папа рисует мордочки и личики. Только Астрид наблюдает со стороны, стоя в темном углу, зная, что оба уже много лет близоруки и все равно её не разглядят. Так и не решилась… Ну вот, закончиться революция, и она обязательно придет и расскажет им «вот она - я», а пока её могут убить… ни к чему им терять её еще раз. Второго они не выдержат.
Сегодня они мастерят не одни, рядом с парочкой примостился молодой человек и серые обычно котики, раскрашенные лишь простым карандашом, получают зеленые глазки и розовые носики. В ход идут косметические карандаши, наверное, жутко дорогие… Астрид знает, кто сидит рядом с её родителями, но все равно, каждый раз видя их тут, в 13, поражается, что заставило обычных капитолийцев – не политиков, перейти на сторону Революции.
Свет еще убавляют, включая на «ночной» режим. Только так, да еще по часам, тут и можно определить, что настала ночь. Старики поднимаются, помогая друг другу и уходят в свой отсек со специальным номером. А молодой человек все еще сидит, дорисовывая кошачью мордочку. Астрид отталкивается от стены, подходит, плюхается рядом с ним, - прямо там, где только что сидела мама, даже тепло её еще сохранилось, - и выхватывает игрушку у него из рук.

- Привет! Развлекаешься? – вертит «добычу» в руках, теребит, пальцем осторожно потирая швы. – Я знаю, кто ты. Ты – Цинна, стилист Китнисс.
Протягивает руку для пожатия:
- Астрид Пейлор. 8 Дистрикт. 

Отредактировано Astrid Paylor (2014-09-07 00:29:34)

- Та самая Пейлор?
- Та самая? - Астрид совершенно искренне хмурится. Она, конечно, не рядовой боец, но для неё "те самые" - это все, кто сейчас находится в 13. Все - от мала, до велика. Она понимает, что некоторой властью обладает. Вернее нет, не так, не властью - доверием. При чем доверие это исходит от всех тех, кто не является коренным жителем тринадцого. Для них она действительно "своя", такая же, как они, пережившая все тоже, что и остальные.
Это тонкая, едва заметная разница между людьми тринадцотого и всех остальных дистриктов. Тринадцатые не знали жатвы, игр, самоуправства миротворцев... нет, они, конечно, здесь тоже не пировали, но были все-таки другими.
- И что же говорят про "ту самую Пейлор", а? - поинтересовалась она, одним только тоном требуя ответа. Немедленного и полного.

- Как видишь, приходится быть мастером на все руки. Нравится?

- Детям нравится. Это самое главное. - Чуть смягчилась Астрид.
Интересно, если забрать этого котика себе, это будет честно? Понятное дело, что родители шили его для детей. Но она же - их собственный ребенок. А у неё от дома совсем-совсем ничего не осталось. Даже дома, и того не осталось.
Оно и к лучшему. Ей нечего больше терять и можно полностью отдаться делу. Когда за спиной нет груза в виде родственников и любимых, сражаться проще. Нет, никогда, пожалуй, ни с кем она не будет сидеть вот так, как родители - бок о бок.. до самой старости...
Оно и к лучшему.

Кто знает, может, этому молодому человеку тоже нечего терять, потому он и здесь. Астрид пытливым взглядом осмотрела Цинну, словно собиралась его на расстрел вести:
- Хм... ты вроде дар речи не теряешь, нос не задираешь и от страха не дрожишь. Скажи мне, что заставило тебя и таких, как ты присоединится к нам? Тут ведь нет таких удобств, как в Капитолии, нет такой вкусной еды, такой красивой одежды. Тебе даже шить не для кого, кроме Китнисс. Вот сидишь - котиков раскрашиваешь.
Ладно, за остальных можешь не отвечать. Ответь за себя.
На взгляд Астрид, она была очень вежливой. Тем более, что ей приходилось все время каждую секунду буквально повторять про себя "все хорошо - он друг, он - не враг..."
Уж слишком свежа была память о капиталийских планолетах, бомбящих госпиталь в 8 Дистрикте. И все, что так или иначе было связано с капитолем, ей хотелось уничтожить немедленно и на месте. Тем более одного из его жителей. Пусть даже бывших.

- Знаменитая лидер повстанцев восьмого дистрикта. Крессида рассказывала о тебе после ваших совместных вылазок.

- О, я знаменита лишь только тем, что именно в мой Дистрикт привезли пострелять из лука огненную Китнисс. За что я ей, на самом деле, очень благодарна. - По тону Астрид выходит, что она совершенно не испытывает иллюзий по поводу своей "знаменитости" и даже, кажется, стыдиться её.
- Таких, как я, здесь, - каждый второй. Но мало кто умудрился попасть в объектив камеры и только поэтому о них никто не знает. Разве они делают меньше, чем я? Разве они меньше заслуживают быть знаменитыми? Да и к черты эту драную знаменитость, она не поможет добыть кусок хлеба и не подкинет патронов. Мы - не на арене, здесь нет спонсоров, которые пришлют тебе что-то  за симпатичное личико или красивый костюмчик. Мне кажется, что вы не совсем это понимаете.

Астрид впервые видит разговаривает с живым капитолийцем, который не входит в "верхушку" собрания, и хочет понять из какого теста эти люди. В 13 она видела их в столовой, но из-за дел и постоянных вылазок не было времени поговорить, так сказать, по душам. Хотя она пару раз пыталась. В первый раз девушка расплакалась и сбежала, а в другой раз парень просто молчал, как под пытками. Цинна хотя бы разговаривает.
Как оказалось, мертвых капитолийцев, она тоже не видела, хоть честно и думала, что именно их убивает в лице миротворцев. Лишь в 13 узнала, что бойцы на службе Капитолия из 2 Дистрикта.
Она хочет найти изъян в этих благополучных людях и, как говориться, кто ищет, тот всегда найдет...

- Еда здесь действительно отвратительная, а эти робы...
- Поверь, действительно отвратительную еду ты еще не ел! - Фыркает Астрид. - А когда действительно есть захочешь, будешь есть даже сырые желуди, лишь бы в желудке что-то было.

Она внимательно слушает ответ и выгибает левую бровь дугой:
- То есть ты, проще говоря, плывешь по течению...
Знаешь, я думаю, мир изменился бы и без твоего участия. Это зрело давно и именно сейчас прорвалось, как гной и застарелого нарыва. Если не в этом году, то в следующем или через два, но не дольше, Революция бы поднялась.
Но, что удивительно, ты словно не понимаешь того, что ты делаешь, отказываешься от своих поступков. Вроде как "о да, я сшил для Киттнис пару костюмов", но я совсем не понимаю, что именно этот образ так влияет на ума людей, что заставляет их даже сходить с ума, что придает им сил, что является символом революции, что поднимает их с колен и заставляет на последнем вздохе бороться до конца.
Кажется, Астрид хочет забраться к молодому человеку в подкорку головного мозга и вызнать все его мысли. О, она очень упряма и если уж взялась за что-то, то не отступит. Возможно, она зашла на тропинку, по которой и сам-то Цинна ни разу не ходил.

Отредактировано Astrid Paylor (2014-09-07 13:40:47)

- Но это не значит, что я не отдаю себе отчет в том, что это я создал сойку-пересмешницу, символ, с которым люди там, наверху идут на убийство и на смерть.
- Отлично! - правда, по тону Астрид совсем не скажешь, что все отлично. - То есть ты понимаешь, что именно вы делаете с Китнисс. Вы взяли пешку, возвели её в королевы и теперь смотрите, как она мечется по доске. Она - даже не игрок! Мало ей было того, что с ней сделал Капитолий, мало ей было того, что она оказалась на играх. Теперь вы придумали для неё другую игру.
Ей всего шестнадцать лет, она не может соревноваться с теми, кто старше и опытнее! Боже, что мы творим! - Астрид потерла лицо руками.
Видимо, её сегодня прорвало. Ни за что она не высказала бы подобные мысли никому из своих соратников, хотя бы для того, чтобы не подрывать в них веру в Революцию. К тому же, на её совести были хорошо обученные бойцы возраста и меньше Китнисс. Но никого из них, к счастью, не делали медиа-личностью, символом или, скорее, жертвенным агнцем. А тут этот.. парнишка. В полутьме, робе и без опознавательных капитолийских примет он казался очень молодым, хотя, наверное, был уж точно не младше Астрид. Ему можно сказать все, что думаешь, все, что держишь в себе, и этот разговор не уйдет дальше него. Ни один дистриктовец больше не станет с нимоткровенничать, впрочем, как и наоборот.
- Двенадцать лет. Начальный возраст для Голодных игр. Они хотят, чтобы в 12 лет дети уже убивали. Хотя в истории игр ни один ребенок старше 14 не выжил. Тогда для чего? Для чего их отбирают из года в год? Чтобы особо чувствительные и сентиментальные капитолийцы пустили слезу? Чтобы шоу было интереснее? Расходный материал, потому что большинство из них не успевает даже отойти от рога изобилия...
Астрид вздыхает. Голос её тих и глух, он звучит лишь в пределах ниши,  которой они сидят вдвоем с Цинной.
- Ты видел детей из второго и четвертого. Их специально "ломают", чтобы они почти с младенчества могли убивать. А потом "собирают заново", чтобы они были похожи на людей. Но как не собирай из сломанного, все равно целого не получится, изъян рано или поздно обнаружится и даст о себе знать... Мне их на самом деле жалко...
Дети не должны убивать. Но когда другого выхода нет...
Пейлор замолкает и смотрит на игрушку в своих руках. Она сама сбежала и пошла убивать и это был её собственный выбор, но многих просто вынудили. Впрочем, и её вынудили... обстоятельства.

Отредактировано Astrid Paylor (2014-09-07 19:57:18)

- О, спасибо, что объяснил, а я-то все думала да гадала, для чего устраивают игры?! - с издевкой произносит Астрид.
- Ох, ну, конечно! Вам, наверное, не привыкать бросать детей на амбразуру! Скажи мне, почему бы вам всем, тем, кто готовил Революцию не было выбрать кого постарше?! Ну, какого-нибудь победителя прошлых игр?! Того, кому уже нечего терять? Кто действительно может со всем справиться?
Девушка сжимает зубы до такой степени, что, кажется, они сейчас заскрипят и раскрошаться. Победителя... например, такого, как Дарек. Господи, если бы она знала обо всем с самого начала. После выступления Финника все встало на свои места. Дарек убивал себя ради неё. Она уговаривала его больше не принимать наркотики, а он, клялся, конечно, но думал, что своей смертью спасет и её и её родителей, к которым был привязан не меньше, чем к своим. Если бы ему дали выбор, как умереть, он бы точно не загнулся от морфлинга. Он всегда был бойцом и, как оказалось, даже убивая себя, продолжал воевать с Капитолием.
Астрид сжала игрушку в своих руках и повернулась к Цинне, чтобы сказать что-то едкое и обвиняющее, когда рядом кто-то зашевелился и раздался топот маленьких ножек.
Ночью все шастали. Влюбленные друг к другу. Друзья, не успевшие увидеться за день, которые были поселены в разные отсеки. А учитывая, что собеседники расположились между двух жилых отсеков, ничего странного в этом не было.
- Астрид-Астрид! - к ним подбежала девчушка лет шести в ночной рубашке, вернее в чьей-то большой майке, которую на неё надели вместо ночнушки и обняла командиршу за шею, бесцеремонно чмокнув в щеку.
- Привет, маленький боец Мери. - Улыбнулась мгновенно Астрид, словно и не у неё было всего мгновение желание собственными руками хоть кого-нибудь задушить. - Хотя всем маленьким бойцам уже давно пора спать, а не бегать. Тем более босиком по холодному полу.
Девчушка пропустила нотации мимо ушей, погладила котика в ладонях Астрид и "стрельнула" глазками-бусинками в сторону Цинны, изобразив при этом такое правдоподобное смущение, что любой бы поверил.
- А я не могу спать... вот, у Китнисс есть котик, её есть кому охранять во сне. Даже у Марка есть котик. Он им постоянно хвастается, но у него не такой красивый, как этот... у этого глазки зеленые и носик.. а у него простой серый. Эх.. вот был бы у меня котик... - мечтательно протянула маленькая вымогательница.
- Ну а что же ты раньше не попросила у тех, кто шил?
- Я их не знаю, и я стесняюсь, - Мери хихикнула и, посмотрев на Цинну, спряталась за Астрид, еще сильнее к ней прижавшись.
- Держи своего котика и иди спать немедленно! Это приказ! Тебе ясно?
- Да Астрид, спокойной ночи, ты такая добрая... - хитрюшка схватила игрушку, помахала уркой Цинне "пока-пока" и побежала на место. Завозилась где-то недалеко и опять все стихло.

- Хм... - хмыкнула девушка, чтобы скрыть смущение и хищным взглядом окинула стилиста, заметила альбом, на котором тот почти сидел и рывком вытащила:
- Я посмотрю! - вопросом тут даже и не пахло.
С какой бы радостью она уличила капитолийца, обнаружив в альбоме план 13 Дстрикта, например, с отмеченными самыми важными местами и объектами. На самом деле она рассчитывала увидеть эскизы костюмов, но увидела портреты...

Отредактировано Astrid Paylor (2014-09-07 23:53:33)

- Шпионские послания уже отправлены, - говорит Цинна, пожимая плечами.

- Заткнись! - обрубает Астрид, бросая на стилиста недовольный взгляд. Если он рассчитывал, что после появления Мери, Пейлор хоть немного смягчиться, то просчитался. Уж он-то точно не шестилетняя очаровательная кроха, с ним ни к чему церемониться. То, что командование признает его ценность, еще не значит, что для Астрид данный экземпляр человечества важен. Пока что он не сказал и не сделал ничего, что бы вызвало у прямолинейной, словно только что сошедшая с конвейера доска, воительницы хоть капельку уважения к нему.
Она хмуриться, листая альбом. Потом открывает с первой страницы и берет лежащий неподалеку карандаш. На удивление аккуратным и каким-то подростковым почерком выводит под рисунком "Томас Кирк" так, чтобы надпись ни в коем случае не испортила рисунок.
- Томас Кирк. - Взгляд становиться чуть рассеянным, словно она что-то вспоминает и прикрывает глаза. - 36 лет. 7 Дистрикт. Столяр. Жену убили миротворцы два года назад, дочь погибла при бомбежке. Хорошо обращается с топором, отлично дерется, с огнестрелом хуже. Любит петь, когда работает и вырезать деревянных лошадок. Они получаются у него лучше всего.

Астрид переворачивает страницу и подписывает внизу еще одну имя, коротко, буквально в двух словах, рассказывая историю каждого. Как зовут, где родился, кто родственники, чем занимается, что любит. В её голове словно картотека почти на всех, кто находится в 13.
Хмуриться, когда не может вспомнить ничего, кроме имени. Злиться, когда не знает даже его. Словно чувствует себя виноватой, что не всех здесь знает, что кто-то остался для неё неизвестным. Астрид словно находится в полутрансе, мало обращая внимание на того, кто сидит рядом.
Она доходит до Китнисс и выводит очень медленно её имя.
- Китнисс Эвердин. 8 Дистрикт. Участница 74 голодных игр. Сестра - Примроуз, Мать - Илана Эвердин, доктор. Отец погиб в шахте. вызвалась добровольцем на Голодные Игры. Отличной стреляет из лука. Бойцовский характер. Влюбленна в Питта Мелларка и...
Новый символ Революции. Сойка-пересмешница.
Астрид резко захлопывает альбом и отдает, не глядя, хозяину.
- Хорошие работы. Очень... профессиональные. 

- Китнисс Эвердин. Мой друг,

Астрид так выразительно и неверяще смотрит на Цинну, что ей даже говорить не нужно. Ничего сказать, отличный друг, который впихнул девчонку в центр Революции и теперь строит из себя благодетеля. Таких друзей и врагам не пожелаешь. Да, Астрид сама не без греха - учила же подростков и детей стрелять и воевать, но никогда не брала их на вылазки, если считала, что риск может быть повышенным. Видимо капитолийцы не способны заботиться и оберегать. Нет, все-таки игры что-то сломали внутри них...

- Ну так что, я ответил на все твои вопросы? Или я тебя не удовлетворил, и завтра в расписании на день у меня будет стоять "Допрос"?

- Идиот! - Астрид ужасно зла и это самое мягкое, как она может назвать Цинну.
- Ах, да! Ну, конечно же! - восклицает она и выдергивает обратно альбом, который сегодня, кажется больше походит на "переходящий приз". Она иногда отличается повышенной немногословностью и "проглатывает" части фраз. Порой достаточно большие. Ничего удивительно с повстанцами они научились понимать друг друга даже не с полуслова с движения глаз. И в бою так вообще все общение идет жестами. Три соединенные пальца указывают вправо, означает "вы трое обследуете эту территорию", два влево "а вы двое - ту" и так далее, и тому подобное. Удобно, ничего не скажешь, не не всегда, когда ты хочешь донести мысль до собеседника.
Сейчас Астрид должна была сказать что-то вроде "ах, да, это же только жители Капитолия могут по достоинству оценить руку мастера. Ну, конечно же, где необразованным жителям дистриктов понять истинную красоту. Их же дело только в угле копаться, на заводах работать, да еду выращивать для более утонченных и образованных особ"!
Она рывком открывает альбом на пустой странице и смотрит на Цинну, буравя того взбешенным взглядом, который, словно лезвие скользит по линии роста волос, по чуть всклокоченным прядям, по бровям, глазам, подбородку, изгибу губ и... начинает рисовать.
Дьявол! Она давно не рисовала, но это, пожалуй, как ездить на велосипеде. Первый штрих выходит длинным и неровным, но быстро исчезает под рядами других штрихов. Нарушая все правила техники, Астрид подправляет неровности рисунка, растирая некоторые места пальцем. От чего он кажется лишь живее.
Девушка подписывает имя и разворачивает портрет к собеседнику:
- Я могу оценить, когда кто-то действительно хорошо рисует! Может быть это единственное, что сейчас мирит меня с твоим здесь нахождением. Я хочу, чтобы ты продолжал рисовать - всех и каждого и подписывал имена.
Цинна Корнелий. 26 лет. Родился в Капитолии. Совершенно не умеет и не желает драться. Стилист Китнисс Эвердин. И её друг. Отлично рисует...
Астрид оттарабанивает слова, как пулемет выстреливает гильзы и выдыхает.
- Но если ты нарисуешь меня. я тебя убью.
Говорит спокойно и без угрозы. Просто констатирует факт.

Отредактировано Astrid Paylor (2014-09-08 21:07:25)

Ни одна женщина на самом деле не хочет быть сильной. Её призвание быт матерью, хранительницей очага, как бы ни традиционно и патриархально это звучало. Нужно, чтобы рядом было крепкое плечо. Но порой судьбу не выбирают.
Астрид и согласна была бы оставаться седьмым безвестным бойцом в пятом ряду. Но так уж выходило, что когда старшие гибли оставалась она. Порой одна-единственная из всей вылазки. Её полное отсутствие страха позволяло выжить в ситуациях, когда другие не выживали. А смерть обходила стороной, не принимая подарка от вздорной девчонки. Говорят, смерть не любит тех, кто сам ищет с ней встречи. Умение трезво и взвешенно принимать решения, хорошая память, которую она выказала совсем недавно, перечисляя всех изображенных на рисунках, способность говорит с людьми на "их" языке, все это возвело её в командирскую должность. Скорее по принципу "раз больше некому, то буду я". Но подходила к своим обязанностям Астрид со всей серьезностью, чтобы никогда никого не подводить.
Но была ли она салдафонкой, ровняющей всех по рангам?! Едва ли. "Боец" - стандартное обозначение любого жителя 13 Дистрикта. Очень хорошее, потому что развивает в детях чувство ответственности и порядка. Называли бы хоть "цветочками", Астрид бы не отставала. И не подводила.
- Из меня не воспитать бойца.
- Всего лишь дело техники, - пожимает плечами Астрид. - Но ты уже слишком взрослый, чтобы из тебя что-то вообще воспитывать.
- Тебе удобнее и комфортнее общаться с рядовыми. Даже детей ты называешь бойцами. Я выпадаю из твоей зоны комфорта. Ты поэтому так цепляешься ко мне?
Астрид посмеивается.
- Вы в Капитолии, что, все такие заносчивые? И все, конечно же, глубокие знатоки человеческих душ. Ну где уж нам, бойцам, понять вас - таких возвышенных. Не нравиться? Мог бы уже давно встать и уйти. Я не при исполнении, тебя, как видишь, не задерживаю. И это - не твое место!
Цинна, словно на зло, начинает рисовать родителей, от чего взгляд Пейлор темнеет и она отворачивается.

- Вы в Восьмом все такие командиры? Меня все устраивает, это ты цепляешься ко мне. И еще. Это ты пришла сюда, я тебя не трогал, - он смотрит на нее, продолжая рисовать. - Ты даже не при исполнении при исполнении.

Астрид фыркает и подстраивается под тон Цинны:
- А я где хочу, там и хожу. Где хочу, там и сижу. И, между прочим, имею на это все полномочия! А надо будет, и допросу тебя подвергну. С пристрастием. Откуда ты знаешь, может я люблю допрашивать капитолийцев с пристрастием?!
Стилист поворачивает рисунок и в первые мгновения брови у Астрид взлетают вверх - вот же наглец!
- Ты хочешь сказать, что я - шило в заднице? - О, к нецензурщие девушке не привыкать. Большинство её "подопечных" - мужчины, которые за крепким словом в карман не полезут. Да и когда человека ранят, он ругается и материться на чем свет стоит, а вовсе не декламирует стихи.
- Нет, совсем не похоже! - она отбирает у Цинны и альбом, и карандаш...
И подрисовывает где-то условно на плечах шила перекинутый автомат, а на поясе пару гранат и ножей. Обуто шило в армейский ботинок с тяжелой подошвой. Ну, как-то два ботинка тут совсем не смотрятся - шило-то одно!
- Вот, теперь более похоже! - довольно говорит Астрид, демонстрируя стилисту подправленную версию с внесенными изменениями.

Отредактировано Astrid Paylor (2014-09-08 23:46:26)

Продолжая полушутливый тон, Астрид все же аккуратно, но вырывает листок с шилом из альбома, складывает его несколько раз и прячет в нагрудном кармане:
- Боюсь, это - очень секретная информация. Её хранение может быть очень опасно. Если она попадет не в надежные руки, может случится что-то непоправимое.
Ну и.. потом... сохраню на память. Через много лет этот листок можно будет продать, я думаю, очень дорого.
На самом деле, Астрид беспокоится, что Цинна по вечерам стал сидеть с её родителями. Пусть рисунок и шутливый, но имя-то настоящее. Все "свои" разделяют её мнение или подчиняются приказу, но старикам ни одна живая душа не отважится сказать, кем именно им приходится командир 8 Дистрикта. К счастью, Астрид на самом деле мало бывает в 13, чтобы попасться им на глаза. Сидение в бункере - скорее исключение из правил, вынужденная реабилитация после ранения. Но собеседник об этом, конечно же, не знает.

- Ты считаешь, что тебе одной приходила в голову мысль про допросы?
Пейлор серьезнеет:
- Если ты думаешь, что я здесь для проверки тебя на прочность, то ты ошибаешься. Я здесь исключительно по собственной инициативе и удовлетворяю свое собственное частное любопытство. Думаю, окажись кто-то из повстанцев моего Дистрикта на стороне капитолийцев, в самом центре Капитолия, у многих это тоже вызвало бы интерес и недоверие. Это многим кажется странным. Но, знаешь, мое мнение много значит для некоторых людей...
Возможно, после этого разговора, тебе станет житься чуть легче...
Нет, не появятся деликатесы или костюм с иголочки, но люди начнут относится несколько... иначе...
Астрид чуть прищуривается, глядя на Цинну.

- Я бы мог сказать, что дарю тебе рисунок на память, но раз уж ты его конфисковала... трогательный момент испорчен.

- Ну, зашибись! Я теперь спать не смогу спокойно, что испортила твой душевный порыв, - усмехается Астрид, поднимаясь на ноги почти одновременно со стилистом. Говоря по правде, мышцы затекли. Сидение на полу - не самое приятное из времяпрепровождений. Но её никто не заставлял. На самом деле, она бы еще пару часов просидела. Зато теперь она чувствовала благословенную усталость, а это означало, что, возможно сегодня, кошмары приснятся ей не через пару часов, а ближе к утру.
Какая разница от чего ты не спишь - от разговора или от кошмаров. От первого хотя бы не бывает липкого холодного пота.
В отсеке Астрид живет еще одна девушка-боец, но из 5 Дистрикта. Они будят друг друга по ночам короткими криками и зубным скрипом, но никогда не обсуждают это днем - негласное соглашение. Здесь многие так спят, так что это становится почти привычным.
Пейлор не беспокоится об отбое - особые полномочия и все дела, но Цинне и впрямь может влететь за нарушение режима.

Девушка смотрит, как стилист собирает вещички и мысленно жалеет, что среди заготовок игрушек не осталось ни одной, сделанной родителями - можно было бы стащить на память. А так.. не имеет смысла.
- Ну, спокойной ночи, - Астрид на прощание жмет руку молодому человеку и кивает. - Если кто-то вдруг начнет задавать вопросы, почему ты все еще на ногах, можешь смело на меня сослаться. Ну, бывай, Цинна Корнелий.

Шутливо отсалютовав стилисту девушка на удивление бесшумно растворяется в полутьме коридора. Может быть, она и не получила сегодня ответ на все свои вопросы, но хотя бы пришла к выводу, что в Капитолии, возможно, живут не одни ублюдки и выродки.