НЕ могу поверить, что прошло два года. С конца революции, с того момента, как наконец получилось то, ради чего мы все боролись прошло два года. Два года, которые Дистрикты тратили на то, чтобы отмыть свои земли от крови. Сначала я никак не мог понять, почему именно я должен взять на свои плечи такую ответственность. Быть мэром - это не просто бумажки подписывать и светить улыбкой в тридцать два зуба. Я, правда, думал, что у Златы получится лучше. Заручился поддержкой жены в начале своей управленческой карьеры, но вскоре я понял, что мне нравится это дело. И постепенно я стал единоличным управленцем.
Во многом благодаря своему желанию быть для детей настоящим примером. Они должны гордиться мной, а я должен сделать все, чтобы мои дети ни в чем не нуждались и любили свой Дистрикт. После революции Первый сильно изменился. Не смотря на то, что он меньше всех пострадал от обстрела Капитолия, его пришлось отстраиваться заново. Заново строить устрои Первого.
Мне повезло, мое лицо, примелькавшееся по телевизору, было воспринято с улыбкой, но мне не чинили препятствий, будто каждый знал, что я радею за свой Дистрикт так же, как и они. Я охотно принимал помощь от обычных дистриктовцев. Не забывал помогать окружающим, и всегда стремился домой после тяжелой смены.
Когда открыли границы между Дистриктами, я радовался, как ребенок. У меня много друзей, разбросанных по всему Панему. И теперь я могу видеть их, когда захочу. Но в основном в другие Дистрикты я выбирался исключительно по делам мэрии. И ненавидел эту работу, потому что лишался возможности видеть супругу и детей. Но исправно привозил подарки. Моя новая жизнь мне нравилась.
Я бывал в других Дистриктах и самое ужасное, что тронуло мое сердце, огромное количество детей, оставшихся без родителей. Война не пожалела никого. И, вернувшись домой, я договорился о том, чтобы устроить выставку лучших искусств. Все вырученные средства будут направлены в помощь Дистриктам, где только зарождается помощь сиротам. За Первый я не переживал. Злата всю себя отдавала приютам, хоть у нас и самих были дети.
Замечательный малыши, которым очень скоро должно исполниться ровно год. Дети росли здоровыми, крепкими, и с ними было меньше хлопот, чем мы предполагали. Кушали по расписанию, а я когда успею, спали мы все в одно время, и это позволяло нам высыпаться. В свою очередь гуляния с детьми, мы с Агатом не давали малышам уснуть, за то потом я отсыпался под мирное сопение своих малышей.
Сегодня редкое событие, мы с женой оба дома. Нам удалось договориться о разделении дня на три части. По одной мы проводили отдельно, пытаясь успеть завершить свои дела, а третью - вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Сегодня я ждал гостью. Я разослал приглашения на выставку всем своим знакомым и получил много положительных ответов. А Кашмира даже согласилась приехать. Раньше я вел дела только с Блеском, но рад, что его сестра решила продолжить наше сотрудничеством с домом Лейн.
- Кашмира, превосходно выглядишь, - открываю перед ней двери и чуть щурюсь от яркого солнца. Кашмира Лейн была необычайно красивой девушкой. И с каждым годом становилась только краше. Не мало сердец, должно быть, разбила миловидная блондинка с голубыми глазами. Что-то в ее образе было неуловимо другим с момента нашей последней встречи. Не могу сказать, что именно. - Два года почти, - отвечаю на вопрос, с опозданием понимая, что вопрос был риторическим. Пропускаю ее в дом. В нем тихо, и этот момент нужно ловить. Злата гуляет с детьми, и мы с Кашмирой можем спокойно поговорить. - Располагайся. Чаю?
Провожу ее в гостиную, на ходу поднимаю брошенные погремушки детей. Да, этот дом еще долго не изменится. И в нем все будет к верху дном.
- Благодарю, главное, чтобы люди смогли встать на ноги. Первый хоть и не сильно пострадал во время войны, но вера людей надломилась, - убираю с дивана полотенце и предлагаю девушке сесть. - Я пытаюсь совмещать приятное с полезным: быть отцом и мэром одновременно. Ужасное сочетание, надо сказать, но я неплохо справляюсь, хотелось бы верить, - смеюсь и чешу затылок. - Вижу у тебя есть новости?
Киваю на ее руку, на которой красуется обручальное кольцо. Я рад за девушку, она, как никто другой, заслужила счастье.
- Кто счастливчик?

Я доволен нашей встречей. За годы своей жизни, мне так и не удалось научиться отпускать людей. Мы знакомились, с кем-то даже сдружились, но никак не могу выкинуть их из памяти, и когда удается снова ищу встречи. Кашмира была среди них. А может, это был холодный расчет. Ее семья владела ювелирным заводом, раньше все дела можно было обсудить с Блеском, но сейчас использовав два момента сложившейся жизни, я использую все, чтобы поговорить с ней.
Прошу Эолин принести нам чай. В моем доме прислуги не было. В холостяцкой обители такое и не принято. Кроме того, Агат, которого я приютил много лет назад, сам взял на себя обязанности следить за порядком, но к числу слуг он не относился. Агат был мне младшим братом или старшим сыном. Я не испытываю стеснения, приводя в свой дом молодую женщину. В этом доме каждая комната говорит о том, что в нем растут дети.
Когда только малыши научились ползать, мы водили караваны вот по этому ковру в гостиной, доводя Злату до белого каления. В отличие от меня, она получила сразу троих детей.
- Спасибо за лестную оценку, - улыбаюсь, от чего возле глаз появляется паутинка морщинок. Мы отлично справляемся. Всегда все получается хорошо, если есть надежный тыл. - В график плохо вписывается мой страх что-то не увидеть. Знаешь, первое слово, первые шаги. Зубы...Когда у Эмиральд резались зубки, она поставила на уши весь Дистрикт. Удивительно, что в Капитолии об этом не узнали.
Я обожал своих детей. И Злата в свое время была права. Я скупал игрушки, привозил их домой, правда, со многими играл именно я, а не дети, потому для них они еще были совсем маленькими. Таким образом я избавлялся от стресса на работе.
- И еще совместное время с женой. Дети буду взрослеть и его будет больше. А когда мы только забрали их домой, засыпали, где придется и в какой придется позе, забывая о себе и наших отношениях, - не стоит говорить Кашмире о таких вещах. Но когда я говорю о детях, в ее глазах вижу интерес. А спросить напрямую мне неловко. Иду обманным маневром. - Хочешь, я покажу тебе детскую, миссис Марк Метелл?
Это всего лишь мое предположение, но все же, если подтвердится я буду рад. Когда моя супруга родила мне двух очаровательных малышей, я был счастлив, и мне хотелось кричать об этом счастье на весь Панем, делиться им с каждым, кому оно так же необходимо. И горечь ворвалась в мое сердце, когда с визитами в другие Дистрикты, я узнал, сколько сирот оставила война.
- Я был в Дистриктах, отдаленных от Капитолия, Одиннадцатый, Восьмой, Десятый, неважно, даже в Пятом и Втором, хватает детей, оставшихся без родителей. Война забрала у них надежду на будущее. Панем только встает с колен, не думаю, что дистриктовцы смогут приютить всех нуждающихся, а на создание приютов нужны лишние средства. Было решено создать несколько выставок, а вырученные деньги направить в Дистрикты на поддержку системы приютов. - будучи мэром, я знаю, что бюджет Дистриктов довольно скуден. Его хватает, однако не на все пожелания и начинания. Приходится выкручиваться. Я искал внутренних инвесторов, которые сейчас сотрудничают с Капитолием, которые могли бы вложиться в поднятие Дистрикта. У других Дистриктов не было такой возможности. Тот же Двенадцатый был разрушен до основания, и сейчас всех заботила его отстройка. - Дом Лейнов давно не представлял свои изделия. Я связался с некоторыми ювелирами, которые до революции работали под заказ, и они согласились специально к выставке что-то проработать. Еще я связался с новыми знакомыми из Капитолия: с художниками, фотографами. Главная задача привлечь внимание к этой проблема. Ну, а что-что, а привлекать внимание я умею.
Кашмира отставляет чашку с чаем, и я веду ее наверх, показать детскую. Пропускаю ее в перед, а сам остаюсь у дверей.
- Дети - самое большое благо, которое Создатель может дать нам. - зачем-то произношу я, разглядывая ее силуэт со спины. - И я давно не видел Блеска...
Мы не были друзьями-приятелями. Все, кто попадали в деревню Победителей, становились семьей. Кольцо на пальце Кашмиры, отсутствие Блеска в Первом, заставляли меня волноваться о Лейне-старшем.

В этой комнате сосредоточение моей жизни. Мы проводим здесь больше времени, чем в любой другой комнате. Дети - это благо. Не знаю, за что судьба сделала мне такой подарок, но я благодарен. Никто не верил, не думал. И не мне винить или осуждать людей, главное, что сейчас в моей жизни все в порядке.
- На самом деле, не так хлопотно, - задумчиво отвечаю на ее восклицание. - В это быстро втягиваешься, а потом как по расписанию. Стоит ребенку заплакать, как срабатывают внутренние часы. Это классное ощущение. Тебе бы понравилось.
Подмигиваю ей с видом, будто на само деле ничего такого не имел в виду. Кашмира не выглядела изменившейся, определенно похорошевшей - да. Но я списал это на отдых в Капитолии и на супружескую жизнь. Клятвы меняют людей. Если раньше было нормально думать только о себе, то надевая кольцо на палец другому человеку, ты впускаешь его в свою жизнь. И ты делишь с ним не только радости, но и горести. Больше нет места для эгоизма. А когда в семье появляются дети....
Смотрю на Кашмиру, чуть задумчиво. Своим упоминанием о Блеске, я явно поставил ее в неудобное положение. И мне даже стало немного стыдно. В конце концов, если бы мне было так любопытно, я бы мог узнать от Блеска. что на самом деле происходит, а не задавать эти вопросы девушке, которой разговор не очень-то приятен. Возвращаюсь к разговору о выставке.
- В конце следующего месяца. Думаю, к тому моменту я успею собрать все необходимое. Если ваш дом предоставит нам украшение, я предоставлю парочку от своего. Я договорился еще с двумя представителями Капитолия: Лоуренс согласился предоставить несколько картин и фотографий. Кроме того, мне удалось добиться того, что эту выставку будет освещать центральное телевидение, - чуть щурюсь. Я пытаюсь не забыть важное, что должен ей сказать, но выдаю информацию порционно, чтобы не забивать ее голову пустой болтовней.
И все же от моего взгляда не укрывается легкий и чуть отчаянный жест Кашмиры. Она обнимает себя за живот, будто пытается что-то защитить, и в какой-то момент, я понимаю, что не что-то а кого-то. Мои брови ползут вверх, и я едва удерживаюсь от восклицания. С другой стороны, это не мое дело. О том, что Блеск и Кашмира больше не вместе, я знал, и надеялся, что они оба смогут найти счастье, перестав зависеть друг от друга. Кашмира оказалась первой. Мои губы трогает улыбка.
- В мою голову закрадывается одна интересная мысль, - зеленые глаза смотрят на ее руки, и у нее не должно остаться сомнений, что именно я имею в виду. - Как отреагировал мистер Метел?
Мне всегда нравилось, когда вокруг меня много людей. Дело даже не в том, что я любил быть в центре внимания, а в том, что люди могут многому научить, многое рассказать. Мне всегда было интересно общение. Я достаточно легко схожусь с людьми, они надолго остаются в моей памяти, и я могу сорваться посреди ночи, чтобы приехать к своим друзьям, если им нужна помощь, или даже просто так. Кашмира относится к их числу, пусть мы и не виделись каждый день и не проводили вместе бессонные ночи за разговорами.
- Рад за вас, - улыбаюсь. - Вы будете хорошими родителями.
Я немного растерян. У меня было еще одно предложение очаровательной блондинке, но известие о ее беременности вогнало меня в ступор. Мне самому сложно сочетать свою работу и обязанности быть отцом. Политика занимает много времени и сил. Но я только начал сколачивать команду вокруг себя. И был бы рад увидеть в ее рядах Кашмиру. С другой стороны, за спрос не бьют, и я могу поинтересоваться у нее планами на будущее.
- Так чем вы занимаетесь в Капитолии? В Первом ты совсем редкий гость. Я вижу здесь разве что Диадему.

У каждого, кто участвовал в революции были свои планы на будущее. Во многом, все хотели избавиться от гнета, которому подвергались Победители. Вроде бы и так прошли все круги ада, но все равно, после победы не получали долгожданной победы. Неудивительно, что на стороне Сноу оказалось так мало Победителей. У большинства просто не осталось тех, кем можно было пугать. Ради светлого будущего, ради чистого неба над головой многие отдали свои жизни, превратив начинающуюся революцию в кровопролитную войну. Еще повезло, что война не длилась так долго.
Но даже такой короткий срок уничтожил все то, что строилось годами. В руках выживших желание и стремление сделать новый мир лучше. Панем не будет прежним, пока люди помнят о том, ради чего они боролись и от чего хотели избавиться. Они начинают новую жизнь. Кашмира вышла замуж, скоро станет мамой. То, к чему стремятся многие молодые девушки. И она будет растить своего ребенка в мирное время.
Я тоже думал об этом, когда знакомился с Хевенсби. Не то, чтобы я к своим годам не мечтал о семье и детях, напротив, очень даже мечтал, но не хотел, чтобы мной можно было манипулировать. Я был один, а значит, никому нельзя было приставить пистолет к виску, и заставить меня что-то сделать. Но я хотел другой участи. И именно поэтому совершил таинство никому не сказав. Зато теперь, когда все закончилось, оглядывая назад, я рад, что прошел рука об руку с этой женщиной. А после она подарила мне двоих детей, как венец того счастья, которое мы оба испытали.
- Это хорошо, что ты нашла свое место. Панем теперь для всех. Границы открыты, Капитолий более радушен к тем, кто в него приезжает. Я начинаю думать, что все, что мы сделали было не зря. Одно дело идти за идеей, другое дело ее воплощать. Но пока все идет так, как хотели люди, - не все, надо полагать. Новая власть пытается учитывать пожелания всех, но это невозможно. Да и не будет возможным. - Знаешь, теперь в Капитолии есть представители от всех Дистриктов. Своеобразный парламент. Первый пока в затруднении, кого делегировать на такую ответственную должность.
Смотрю на нее, и в моих зеленых глазах есть блеск задора. Я прошел войну, был в плену, почти умер, подвешенный к потолку на цепях, но во мне осталась вера в лучшее, во мне остался смех и задор. Я почти не изменился, хотя внутри, думаю, все далеко не так. Война должна была меня закалить, что и произошло. Оглядываясь назад, с точностью могу сказать, что ничего не хоте лбы менять.
- В любом случае, я буду рад тебя видеть, - улыбаюсь. - И Диадему. Люблю во всеуслышание повторять, что если бы не она, то меня бы здесь не было.
я навсегда останусь в долгу перед Диадемой, Цинной и Астрид. Пока дышу, не смогу расплатиться с ними, да и на том свете вряд ли сумею. Я безгранично благодарен им. И прекрасно понимаю, что в какой-то степени Диадема стала такой благодаря Блеску и Кашмире, и поэтому я так же признателен брату и сестре за свое возможное будущее.
- Я могила, - жестом застегиваю рот на молнию, закрываю на ключик и выбрасываю его. Мне уже далеко за сорок, но я все еще остаюсь ребенком в душе. - Но с тебя фотография малыша.

Лесть - мой конек. В свое время мне это помогало. Необходимость улыбаться нужным людям, покорять их своей улыбкой и говорить то, что они хотят услышать. За годы я оттачивал свое мастерство. Все начиналось так же банально, как у всех победителей. С покупок. Плюс ко всему я обладал смазливой внешностью и показался многим покупателям не способным отстаивать собственное мнение. Мне некем было угрожать, хотя какое-то время все еще боялся, что они доберутся до моей матери, хоть и был обижен. Но я был окружен людьми и нес ответственность за каждое свое действие. Это я понимал даже в свои шестнадцать.
Но вскоре я стал искать свою выгоду в каждой покупке, в каждом разговоре с тем или иным капитолийцем, я учился впитывал в себя всю ложь и грязь, коих немерено в столице. Хевенсби нашел способ, как направить мои способности в нужное русло. Нужное исключительно ему. Уже позже я стал понимать, что оно так же было нужно и мне. Порой я возвращался к этим дням и осознавал, что меня используют, но все же я был рад оказаться полезным Плутарху.
Но в случае с Кашмирой лести было минимально. Они с Блеском классические представители Первого Дистрикта. Оба красивы, оба умны, физически подготовлены. И кроме всего этого они ровно стояли на ногах. В них была какая-то уверенность в собственном "Я", что привлекало внимание, что заставляло раз за разом думать о них.
- Знаешь, это не совсем управление, - не хочу, чтобы со стороны это выглядело так, будто я пытаюсь что-то объяснить девушке-блондинке. - Член парламента - это голос Дистрикта. его представитель. Человек, которому не все равно, что будет происходить дальше. Человек, который хочет, чтобы его Дистрикт был услышан. Конечно, столь "громкая" персона больше нужна отдаленным Дистриктам, до которым Капитолия никогда не было дела, но все равно....В уравнении пострадаем мы все. Ты была бы идеальной кандидаткой. Но Блеск тоже хороший вариант, я свяжусь с ним...Использую свои мэрские связи и найду его.
Вполне вероятно, что именно так я и поступлю. Полагаю, Блеску, действительно, нужно время, и он хочет спрятаться от всего мира, но от меня сложно спрятаться. Наученный Капитолием и вербовкой агентов для революции, я могу достать людей даже из-под земли, и этот процесс доставляет мне море удовольствия.
Получаю ответный комплимент и расплываюсь в улыбке. Меня довольно легко расположить к себе в разговоре, однако потом я могу сделать совершенно иные выводы. С Кашмирой до этого мы общались мало. Не думаю, что она одобряла мой образ жизни и поведения в Капитолии, но тем не менее никогда не высказывалась негативно. Возможно, все дело в Блеске, а может в том, что мы никак не могли узнать друг друга лучше. А потом все случилось само собой. Я переживал за Блеска, как за своего младшего брата, и конечно, переживал за Кашмиру, воспринимая их, как единой целое.
- Думаю,можно сделать пару фотографий. Нас любят, понимаешь? Мы, по-прежнему, победители. Люди, которыми гордится Дистрикт. Мы прошли Голодные Игры, в революции были на стороне Дистриктов и до сих пор продолжаем бороться за них. Революция показала, что Панем может быть единым. Я бы хотел украсить нашими лицами несколько баннеров. Жаль, что в Двенадцатом выбор не большой и не всегда трезвый. - закатываю глаза. Хотя должен признать, этот рефлекс стал проявляться значительно реже. Мир изменился, и мы не исключение. - Может быть, твой муж мог бы пригласить своих знакомых из Тринадцатого? Хочется как-то и их задействовать. Я связался с некоторыми, но может...
Растеряно тереблю волосы на затылке. Я не часто обращаюсь за помощью, а еще реже прошу об услугах через третьих лиц.

Смелое заявление, что Хеймитч Эбернати со своим скверным характером может понравиться утонченному Лоуренсу. С Тринсби я был знаком шапочно, в основном через третьих лиц и не имел счастья общаться с ним лично, хотя, помнится, мы все же были представлены друг другу. Я рассылал приглашения творческим людям, готовым делиться своим искусством с теми, кто в нем нуждается особенно в этот момент. Музыка, фотография, живопись, поэзия и проза - то, что помогает человеку идти дальше. В любом направлении можно найти что-то для себя.
- Я постоянно в разъездах последнее время, - словно извиняюсь перед Кашмирой и присутствующим здесь ментально Блеском. Мне надо было сразу обратиться к нему, но что-то меня останавливало, и первой место я предложил именно Кашмире. - Кроме того, если для него сейчас проблема бывать в Капитолии, даже не знаю.
Но точно поговорю с ним об этом. Если Блеск откажется, то мне будет интересно послушать, какую кандидатуру предложит мне друг. В любом случае, нам придется решить этот вопрос, но позицию Кашмиры я понял и принял.
- Я обратился к нескольким фотографам, но я не очень сведущ в этом вопросе. Не все они фотографируют людей, некоторые только пейзажи. Капитолий выделил немного средств, чтобы они могли проехать Панем и сделать фотографии Дистриктов, - это хорошая идея. Возможно, ее изначально стоило реализовывать в столице, но этим занимался я, а мне сподручнее было в родном Дистрикте. Да и чего уж таить, я был заинтересован в развитии своей земли. И так и не смог отучить себя от всеобщего внимания. Это привлечет средства, которые будут распределены между приютами, а так же толику внимания моей далеко не самой скромной персоне. - Если его это заинтересует, я буду только рад. Кроме того, это повод познакомиться поближе.
Открыто улыбаюсь. Я люблю знакомиться и заводить отношения с людьми. Прошли годы, но ничего не изменилось. Мне по-прежнему катастрофически необходимо общение и люди вокруг меня. Конечно, границы теперь открыты, и в любой момент можно вскочить в планолет и прилететь к тому или иному человеку, но чем больше, тем лучше.
Мы спускаемся вниз, и я прошу домоправительницу обновить нам чай. Немного беспокоюсь, что супруги так долго нет, но полагаю, она просто изматывает детей на свежем воздухе, чтобы мы могли отдохнуть и провести время вместе. Когда горячий чай снова оказался на столе, мы возвращаемся к беседе.
- Ты пытаешься украсть у меня идею? - с деланным возмущением смотрю на нее. Взмах рукой и я чуть не опрокинул на себя чашку с горячим чаем, но во время сдержался и поставил ее на стол, немного расплескав на брюки. Салфеткой вытираю брюки, уже не сдерживая смеха. - Я подумаю над твоим предложением. Но хочется сначала реализовать идею в рамках Первого Дистрикта прежде, чем выходить на уровень столицы. Если выставка пройдет успешно, я серьезно задумаюсь над тем, чтобы провести ее не только в Капитолии, но и в других Дистриктах для того, чтобы помочь им в развитии.
Иногда в моей голове рождаются такие планы, будто я не мэр Первого, а представитель имперской власти. Словом, если я задумаюсь о карьерном росте, то самая дорога мне в Капитолии под крылышко Примаверы Руччелаи.

Отец часто бросался чашками. Помню в доме был целый сервиз для подобных случаев. Мы никогда не ставили его на стол, им развлекался только отец. Уж, не знаю насколько персон он был и сколько предметов в нем было, но каждый раз, когда эмоции зашкаливали, Эзекель молча подходил к коробке, доставал от туда предмет и бросал его в стену. Я плохо знаю историю своей семьи. У родственников отца был стабильный доход от ювелирный лавки, которую они передавали по наследству. Следующим владельцем должен был стать Руби. Хотя отец закатывал глаза, когда приходилось заниматься с моим братом делами лавки. В этом плане я был более сговорчив, постоянно что-то рисовал и предлагал, но оказался всего на шестнадцать минут младше Руби. Мать хотела, чтобы я занимался связью с копями и шахтами. Странно, но в нашем доме мало, кого волновало мнение матери, но мы все равно молча подчинялись ее диктатуре. Должно быть, ей хватил удар, когда из всех мужчин дома среди выживших оказался только я. И она ушла. Просто ушла в неизвестном мне направлении и сделала так, чтобы я ее никогда не нашел. А я...а я и не искал. Сейчас со стыдом оборачиваюсь и сморю назад. Она моя мать, и сейчас ее место как не кстати было бы возле люлек малышей, ее внуков. Но ошибки прошлого исправить очень сложно, иногда даже невозможно. Если бы я мог ее найти, я бы попросил прощения, но я даже не уверен, что она жива.
Для своих детей я не хотел такой участи, которая ожидала меня. У них должна быть совсем другая жизнь, лучшая. А моя задача дать им это. Отодвинув от себя чашку, от греха подальше, салфеткой несколько раз протираю капельки чая на брюках. Перед прогулкой точно придется переодеться.
- Дело даже не деньгах, Кашмира, а в том, что Капитолий всегда стоял над другими Дистриктами. Вспомни, что говорил Сноу: Капитолий - сердце Панема, а Дистрикты - его органы. Так вот, о многих органах даже не вспоминают и понятия не имеют, что там происходит. Ты знала, что в Одиннадцатом режим миротворцев был просто ужасен? Они расстреливали жителей только за остатки семян в карманах. Дистрикты должны подняться с колен и показать себя. Именно поэтому, для меня перво очередно провести подобные мероприятия именно в Дистриктах, заручившись поддержкой Капитолия. А уже потом, как подведение итогов, оказаться в Капитолии, - пытаюсь доходчиво объяснить свою идею девушке, зная, что она меня может не понять. Не потому, что глупа, а потому что рожденные в Первом Дистрикте слабо понимали, что происходит в других районах, да и не хотели. Какое-то время я сам был таким, но время меняет людей. И верю, что Кашмира, как и Блеск, тоже изменились. Лейн вышла замуж за летчика из Тринадцатого, это уже большой шаг к тому, что нет не только границ, но и предубеждений. - Все же , я позволю себе сослаться на твое имя, если того потребуется.
Именно поэтому мне было комфортно среди тех, кого капитолийцы покупали как игрушки, я находил полезные связи, закреплял наши отношения, и в последствие мог пользоваться этим. Ничего не изменилось, я по-прежнему завожу полезные знакомства, даже если полезности в мелочах.
- Ты знаешь...они оба...Ведь стоит только одному заплакать, как тут же подключается второй или вторая. Если в твоей семье нет таких генов, тебе очень повезло. С одним ребенком не так уж сложно справиться, если правильно распределить время, - тактично умалчиваю, что первые пару недель мне едва ли не выли на луну, используя весь доступный человеческий ресурс нам в помощь. Не хватало времени поспать, поесть, но я хотя бы мог это сделать на работе, а вот супруга...В общем, не знаю, как она пережила первые недели, а потом мы втянулись. Жизнь вошла в свое русло, и мы уже не испытывали никаких проблем в заботе о наших детях. Даже научились выделять время для себя. - Когда маленькие ручки сожмут твой палец, ты поймешь, что все остальное неважно. Не важно, сколько он будет плакать и как громко, не важно, что ему ему будет не уснуть ночью или он проснется еще до рассвета. Все отступит на второй план, потому что...
Не могу подобрать подходящего слова, чтобы объяснить, что именно, но думаю, Кашмира меня прекрасно поняла.