The Hunger Games: After arena |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » everything is told, and there's no way back
1. Название: Everything is told, and there's no way back
2: Участники: Katniss Everdeen, Peeta Mellark
3. Место и время: накануне Игр, вечер, крыша
4. Краткое описание квеста: Пита заявил в интервью, что любит Катнисс, она в порыве гнева за это толкнула его, и он порезал руки о разбившую вазу. Никто не дал им выяснить отношения сразу, но теперь у них есть шанс.
5. Очередность постов: Peeta Mellark, Katniss Everdeen
Отредактировано Peeta Mellark (2013-05-12 00:06:20)
Боль в руках отвлекала от мыслей, что было неплохо, так как мыслей было очень много. Так много, что в какой-то момент ему стало душно в комнате. Спать казалось невозможным - адреналин качал кровь, сердце шумно стучало, завтра им предстоял первый день на Арене, а Пита теперь совершенно не представлял, что его ждёт. Он сказал сегодня, что любит Катнисс, признался наконец, но, наверное, не так как делают это в их дистрикте, где всё происходит тихо и спокойно, нет, он заявил об этом на весь Панем. Его слышал весь Капитолий, его слышали его родители и братья, его слышали мать и сестра Катнисс, его слышал Гейл. И, самое главное, его слышала сама Катнисс, и она вовсе не была рада его признанию. Он знал, зачем он сделал это, да, это был его план по спасению Катнисс в действии. С этим этапом ему помог Хеймитч, правда, а вот дальше всё уже придётся делать самому. Вот только любовь его смотрит на него теперь как на врага, и стало ли ему легче от того, что те слова, что он так долго носил внутри, сорвались с губ? И был ли у него другой выбор?
Хорошо, пусть она ненавидит его теперь, пусть так. Он готов пережить это, если Катнисс переживёт Игры.
Пита, не выдержав вихря удушающих мыслей, решил выйти на крышу, правда, там было так прохладно, что он вскоре вернулся обратно - Хеймитч строго-настрого запретил им как-то гробить своё здоровье до выхода на Арену. И вот он, пожалуйста, с перебинтованными руками, красавчик.
Пита уселся на широкий подоконник, смотря сверху на огни Капитолия, впитывая последние мгновения своего последнего вечера в покое. Завтра их жизнь превратится в ад, но в его сердце будет кое-что, что убережёт его - он, конечно, показал всем свою любовь к огненной девочке, но большую часть этой любви предпочёл оставить себе.
Шлёпанье босых ног послышалось за спиной, но ему даже не понадобилось поворачиваться, чтобы понять, кто это.
- Не спится? Слишком много мыслей? Прости, если я смутил тебя сегодня и добавил к ним новых. Я... Я хотел бы сказать, что не хотел этого, но... Я хотел. Давно хотел. Прости, что сделал это так. Вот за это мне стыдно.
Оставшись наедине с собой, в своей комнате, долго не могла найти себе места.
Мне было тесно. Там, снаружи, среди свиты, Хэймитча, Эффи и, наконец, Пита, мне казалось, что я очень устала и вырублюсь в тот же миг, как моя голова коснется подушки. Но этого не произошло. Первоначально, я как была упала на кровать, надеясь забыться спасительным сном, но как назло, он не шел. В голове крутилось столько мыслей, что они представлялись мне назойливыми жужжащими пчелами, что вились вокруг моей головы и кусали-кусали-кусали меня, не переставая, не делая пауз, иногда по несколько за раз. Не в силах больше этого сносить, я вскочила с кровати и заходила по комнате. Меня била крупная дрожь. Я не могла поверить, что все происходящее не какой-нибудь глупый сон.
Как бы я хотела, многое я бы отдала, лишь бы закрыть глаза, а после открыть их в своем доме в Д-12. И что бы надо мной не висела Дамокловым мечом необходимость убивать или быть убитой. Чтобы жизнь, как прежде, была проста. Охота, торговля на рынке, Гейл, Прим, мама. Все просто и понятно. Мой мир.
Я закрываю глаза, крепко сжимаю руки в кулаки и считаю до десяти.
И открыв глаза испытываю горькое разочарование.
Я все еще среди роскоши моего номера в Центре подготовки. На мне все еще мое платье с Интервью.
Я все еще Огненная Катнисс.
И мне тесно в моей золотой клетке.
Моих сил хватает только на то, чтобы переодеться и смыть с лица остатки макияжа. Платье я аккуратно кладу на стул и переодеваюсь в свободные штаны и майку. Надо поспать.
Вновь ложусь на кровать, накрываюсь одеялом, но сон не идет.
Я резко встаю, вдруг осознав, где сейчас должна быть. Приоткрываю дверь своей комнаты. Гостиная пуста, все разошлись по номерам. Полная тишина. Стараясь ничего не сбить, на цыпочках поднимаюсь на крышу. Прохладный ночной воздух приятно холодит разгоряченную кожу. Голые ноги наступаю на гравий, который покрыта крыша. Не острые, гладкие маленькие камушки не доставляют дискомфорта.
Я не одна. Спиной ко мне сидит Пита, смотря на никогда не спящий Капитолий.
на миг замечаю его перебинтованные руки и меня переполняет острое чувство вины. Это ведь я сделала его уязвимым. Какое-то время он не сможет совершать сложных действий.
Так что можно сказать, что я пододвинула его смерть.
Не спится, - тихо подтверждаю я, неуверенно садясь рядом с ним на подоконнике. Его слова растеребили рой пчел, которые казалось бы утихомирились от порывов ветра на крыше. Но вот опять с тихим жужжанием поднялись в воздух и стали жалить меня все больнее и больнее.
А почему сделал? Зачем? - с трудом совладав с голосом, спрашиваю, сдерживаясь изо всех сил, так как голос срывается на крик. Я чувствую себя уязвленной, и очень ранимой.
Сильно болит? - киваю на его перебинтованные руки, подгибая под себя одну ногу, а другую обнимаю, согнув в колене. Странно, но паника перед Играми улеглась.
Она почти кричит на него, и Пите вдруг становится грустно, что его чувства к этой девочке, которые он хранил столько лет, как цветок поливал, согревал, теперь они все будто растоптаны. Да, он сам был вовсе не рад признаваться в любви Катнисс на глазах у всего Капитолия - пусть он всем и кажется компанейским экстравертом, сам он предпочитает не слишком много внимания к своей персоне. Но Хеймитч сказал, что это может их спасти, может привлечь спонсоров, а значит, ему пришлось пожертвовать своим цветком. Катнисс - он никогда не пробовал этот корень на вкус, хоть и много слышал про него. Ему никогда не удастся узнать и каково это - любить Катнисс Эвердин взаимно.
- Потому что… Я не мог больше молчать. У нас осталось не так много времени, и я чувствовал, что должен сказать. Да, для себя должен…
Нет, он надеялся на ответ, на самом деле, где-то глубоко внутри, когда он прокручивал эту сцену в воображении, Катнисс бросалась ему на шею, счастливая, и шептала в ответ, что тоже любит его, смущенная, с легким румянцем на щеках, такая красивая. Пита дёрнул головой, отгоняя этот образ, и сжал руки в кулаки, чувствуя бинты.
- Нет, не болит, - ответил он, посмотрев внимательно на Катнисс. Она сидела рядом, так близко, но он не мог даже позволить себе прикоснуться к ней. Он всё испортил окончательно для себя. Или это Голодные Игры испортили всё для него? Был ли у него шанс там, дома, что Катнисс заметит его, или он сможет признаться ей? Хотя какая разница, она бы и тогда не ответила ему взаимностью. У неё есть Гейл.
- Как ты думаешь, что было бы с нами, если бы нас не выбрали? Точнее, если бы не выбрали Прим?..
Ведь и правда Катнисс саму не выбирали для игр, она была волонтером на место своей сестры, это ему место досталось по жребию, и никто не встал, чтобы его занять. Он тогда был куда больше счастлив, чем испуган, что будет с ней, что сможет быть с ней дольше, чем все остальные. Хотя стоп, она ведь вернется домой. Так что, всё наоборот. Ему досталось очень и очень мало времени бок о бок с той, которой досталось его сердце.
Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » everything is told, and there's no way back