Интересная штука власть. Попробовав ее лавры однажды, человек уже никогда от этого не откажется. Соблазненный и искушенный, он лишь будет пытаться ее приумножать всеми известными  способами. Что тут скажешь? Такой он человек, ему всегда мало. Получив в детстве машинку в подарок, со временем ребенок захочет целый гараж, а взрослый человек... Полный амбиций, целей, вкусивший хоть маленькую, но руководящую должность, на меньшее уже не будет согласен. Вот она жизнь и с этим не поспоришь.
Следующее по расписанию  Пита была тренировка. Посмотрев на свой коммуникатор, убедившись, что до нее еще было предостаточно времени, он не спеша направился в тренировочный центр. Все равно делать нечего — длинные коридоры Тринадцатого сегодня на удивление были пусты. Сворачивая за один, второй, третий поворот, Мелларк уже было и не надеялся кого-то встретить, как перед самим его носом появился хорошо знакомый ему солдат. Приближенный Коин. Поприветствовав друг друга, направляясь практически в одну сторону, они пошли дальше по коридору.
Легкий в общении, Пит всегда находил общий язык с людьми. Ему никогда не надо было выдумывать что-то новое или сверхъестественное. Едва раскрыв рот, люди сами вступали с ним в диалог. С солдатами было немного сложнее. Окутанные повстанческими секретами они по большей своей части привыкли отмалчиваться, отвечая на вопросы сухо и кратко. Правда не в случае Пита Мелларка и полного отсутствия нависающей угрозы в эту минуту. Разговорившись однажды о какой-то ерунде, теперь беседы Пита и Вайлта были непринужденными и проходили в приятельском тоне. Вспоминая различные истории из жизни, иногда он мог рассказать что-то интересное о Тринадцатом (не несущей стратегически важной информации). Позволив только однажды себе сказать, что Коин не такая уж и простая женщина — «Власть меняет людей и некоторые их цели, в особенности если она начинает ускользать из твоих рук. Никто не хочет делиться». Его слова глубоко засели в мозгу Пита, тем более с первых минут нахождения в Дистрикте -13, в этой женщине прослеживался тиран ничем не лучше президента Сноу.
- Добрый день! Пит, солдат Вайлт — свернув за очередной поворот, они увидели открытую дверь, откуда появилась Коин — Я ждала вас, — она посмотрела на мужчину — нам срочно нужно поговорить. Прекрасно понимая к чему клонит эта женщина, Пит похлопал по плечу Вайлта и сказав, что они  еще увидятся, пошел прочь.
- Как у них дела? Что бы убрать Сноу они мне нужны все — Коин говорила тихо, но Пит хорошо смог расслышать ее слова. Свернув за поворот, прислонившись к холодной стене, он решил подслушать их разговор. Не думая, что сейчас их может кто-то услышать, она позволила говорить себе открыто. Кто бы сомневался! — подобные разговоры проходят за закрытыми дверями, выронив всего несколько важных фраз, она пригласила его зайти в кабинет. Ну, что! Картина ясна как божий день — все то, о чем тайком говорилось в стенах Тринадцатого, были истинной правдой. «Никто не захочет делиться» - Пит снова вспомнил последнее слова Вайлта. Информация есть, теперь ей нужно распорядиться верно - едва дверь успела закрыться, Пит быстрым шагом направился в Тренировочный центр, раздумывая над услышанным.
Зал был практически пуст. Несколько незнакомых ему парней в дальнем углу небрежно метали ножи в мишени. Не обращая на них внимания, Мелларк прошел дальше в зону маскировки.
- «Они помогут свергнуть Сноу, но я не вижу смысла менять режим. Дадим людям все что они хотят, усыпив их бдительность и дело в шляпе. Когда все очнуться уже никто и ничто не сможет сделать».
Китнисс пожалуй была первым человеком, которой хотелось сейчас же все рассказать. Останавливало лишь то, что планы Коин вплотную были связаны с этой девочкой, а подвергать ее дополнительной опасности явно не входило в его планы. С начала надо найти более нейтральных людей — едва стоило ему об этом подумать, как перед глазами Пита появилась фигура Катона. Это был идеальный вариант. Профи были не только одними из фаворитов на Играх, которые почти всегда одерживали победу, а и те кто создавали союзы. Почему бы сейчас не сделать тоже самое? — прекрасно понимая всю ситуацию их положения и недоверчивое отношение бывших трибутов к Коин, Пит выбрал своего союзника.

Весь день не предвещал ничего интересного, лишь очередные тренировки. Его начинало это раздражать, день изо дня они вставали в одно и тоже время всю свою жизнь у себя дома, шли в Академию, тренировались и ждали своей участи. Тринадцатый Дистрикт ничем не отличался от Второго, только вот не было неба над головой, которое могло приободрить теплым солнцем и безоблачной синевой. Серые стены, сплошной бетон и ничего более яркого. И вот он стоял перед запотевшим зеркалом, набирая в ладони воды, которая приятно охлаждала кожу. Но просыпаться он не спешил, к чему было фокусировать на этом плывущем в тумане мире. Аллори в комнате не был, а значит, она ушла пока он спал, зато можно было подумать о надоевшем. О том, что пора свалить отсюда куда подальше, земли вокруг много, сколько шансов, что их найдут? В любом случае об этом стоило переговорить с Миртой, но захочет ли она, ведь они пойдут вдвоем, и не вернуться. С носа и подбородка капала вода, взмах ладони по стеклу, и вот он смотрел на свое отражение в зеркале. От нехватки солнца кожа начала тускнеть, под глазами стали проявляться синие круги. От прежнего уверенного Катона сейчас мало что осталось, сейчас здесь стоял очень уставший человек, который был так близко к свободе, но понял, что его просто перевели в клетку чуть побольше. Но все быстро встанет на круги своя, как только он покинет пределы своего мирка в их с Миртой комнаты. Пальцы прощупывают ткань серого комбинезона, который здесь обязаны носить все, от мала до велика. Ткань грубая, неприятная, но в. Ней удобно, ты не потеешь, тело дышит, ничего не мнется. Двоякость здесь была во всем, что его окружало, он подходил этому месту в этом отношении. Он сам был тем, кто носил много масок, и лишь одну не мог скрыть никогда, злость и ярость, которые порой выливались в очередные мордобои в тренировочном центре, в коридорах, да почти везде. Катону нужен был всего лишь маленький повод, чтобы раскрасить кому-нибудь глаз или нос. Он был злым, большим и безмозглым, и его вполне устраивало то, что его таким видят. Стопа скрылась в большом увесистом ботинке с гусеничной подошвой, быстро перевязав шнурки, парень поднялся. Тяжело и медленно сделал пару шагов, нагнулся к полу, поднимая один из подаренных Миртой ножей, тут же засовывая его за пазуху. На этом можно было сказать, что утренний ритуал «приведи себя в порядок» был окончен. Пальцы сомкнулись на ручке двери, губы дернулись в наглой усмешке, глаза заволокла пелена холодного безразличия, вдох, и он распахивает дверь, переставая быть наедине с самим собой.
Люди снуют туда-сюда, куда-то спешат, у всех на руках подсвечивается фосфорное сияние расписания, которые они тоже обязаны носить, но упорно сопротивлялись. В столовой оставалось мало народу, последние пять минут отведенного времени все расходились по рабочим местам. Здесь не было никого, кто бы ни был чем-то занят, где-то задействован. Большой улей, только без вылетов наружу, со своей королевой. Назвать то, что он ел завтраком, не хватило духа даже ему, поэтому Декснис просто отправил серую жижицу в рот и пошел в тренировочный центр. Он в душе надеялся, что встретит Аллори там, но зал был практически пуст, хотя с ней он становился полностью безлюдным, кто же захочет попасть ей под раздачу. Попрактиковавшись в жиме, приседая до любимой боли в мышцах, парень перешел на стенд с оружием. Любимый меч, какой бы формой он бы не был, удобно лег в руку, вселяя в него странную уверенность. Жаль только, что лезвие не могло бы даже разрезать переспелый банан, скорее просто расплющило. Но и глухой удар таким тупым плоским предметом мог обездвижить противника и заставлять того страдать. А страдания других он любил, может, живя бы другой жизнью, он бы думал иначе. Вот, например, стал бы украшать торты розочками, как Пит, который подозрительно целенаправленно к нему шел.
- Стоять, бояться, смертник, - о резко развернулся, делая выпад в сторону парня, отмечая про себя, что тот явно чем-то озабочен, и вряд ли спешил предложить ему совместную тренировку, - что у нас с женишком? Кто мою радость обидел? – Он усмехнулся, но взгляд стал чуть живее и теплее, как бы говоря, подойди, не убью и не покалечу, лишь посмеюсь лишний раз, себя порадую.
В конце концов, это было уже чем-то необычным, что предвещало что-то интересное, ровно до той поры, пока не открылась дверь зала и следом за Меллмраком явились миру Авена с Миртой. Посмотрев на последнюю, Катон застыл, как был, не скрывая особо удивления, но и не показывая жутко выросший интерес к происходящему, затыкая момент для радостного ликования от лицезрения, куда подальше вглубь.  Определенно дела пойдут сегодня интересно. Он едва заметно улыбнулся, кивком приветствуя, вошедших девушек в зал.
.. С каждой минутой все интереснее ..

Я люблю Цинну, люблю его платья, ведь они такие оригинальные, подчеркивающие определенную черту в человеке, и это показывает, что любого он видит насквозь, будто это для него книга, которую он читает на досуге, лениво перелистывая страницы.  Кружусь как ребенок, смеюсь, пытаясь вдоволь насладиться этим редким моментом счастья, и даже если Мирта опять скажет колкую фразочку в духе «я-профи-и-мне-все-равно», то ей все же также как и мне понравится его творение. Он у нас гений, а мы для него – музы, и это вдохновляет и окрыляет.
- Похороны Сноу. У тебя наряд весьма подходит, - смотрю снизу вверх на длинное платье Мирты и усмехаюсь. – Ну, и не совсем на похороны, а, например, на свидание с Катоном… и не отнекивайся, хорошо? Знаю я твои фразы «я-же-профи-и-у-нас-все-суровой-и-тоже-в-духе-профи», поэтому можешь даже не утруждать себя, а платья можешь не любить, но таких ты точно больше нигде не получишь и нигде не увидишь, поэтому наслаждайся! – Игриво говорю я, слегка склонив голову набок. Я уже давно привыкла к фразочкам Аллори, поэтому ее «устроим абстракционизм на физиономии этой миленькой девочки» меня даже не пугают. Что же, пускай попробует, хоть повеселимся немного. Усмехаюсь и пожимаю плечиками.
- Не обижай Лютика. Нечего ему на эту кочергу прыгать, а то может быть подцепит какую-нибудь заразу, - едливо отвечаю я, втаскивая брюнетку в зал. Нелегкая эта работа, если еще знаешь, что если Мирте это надоест, то она пустит в ход свои любимые ножи, и даже если не убьет (а я в этом уверена!), то завиток на щеке нарисовать может. Бесплатное шрамирование от Аллори – пускай начинает свой бизнес. Но шутки шутками, а мы уже внутри Тренировочного центра, а это значит, что моя миссия на сегодня выполнена! Улыбаюсь, показывая свой наряд мальчикам, но вот оценивает его только Пит, ибо Катон как всегда «прием на сегодня окончен». Ай, черт с Катоном, пускай с ним Мирта разбирается!
- Ох, точно, Порция, - раскрываю глазки от удивления, заправляя светлую прядку волос за ухо. – Спасибо, Пит, но все лавры Цинне. – Я слегка прикусываю нижнюю губу, и заинтересовано смотрю на Мелларка, мол, что ты делаешь рядом с Катоном? Нет, точно не мечи обсуждаешь – тогда что?
Раз, два, и ножи разбирают камеры. Точно в цель, умничка, Мирта!
- Нет, все камеры выведены из строя, - говорю я, слегка нахмурившись, будто припоминаю какую-то очень важную деталь. Правильно, Бити еще не успел установить здесь микрофоны по приказу Койн, а это значит, что путь на сегодня свободен. Что же, послушаем историю!  Скрещиваю ручки на груди и с интересом наблюдаю за Питом, который начал свой рассказ. Слушаю, и мои глаза становятся все больше и больше. Хотя чему удивляться? Мы ведь все об этом думали, хотя может быть и не высказывали вслух свои предположения.
- Не здесь об этом, - говорю я, с укором посматривая на Пита, ибо это слишком конфиденциальный разговор. - Пойдемте. На поверхности найдем место, чтобы поговорить.
Я прекрасно знаю близлежащие камеры, располагающиеся на поверхности, а Мирта из обезвредит, как делала это всегда. А пока стоит призадуматься над тем, а что делать с Койн и ее тиранией? Убить... только убить, как и Сноу.

Отредактировано Game Master (2013-09-19 17:24:07)

Правильно, и стены имеют уши. Эта мысль сегодня уже не первый раз посещает светлую голову Пита. Поэтому, когда профи предложили подняться на верх, он совершенно не был против. Тем более, когда дорога, проложенная вторыми к свободе, была настолько легкой.
Оставляя позади себя бункер Дистиркта-13 с его темными коридорами и на удивление сговорчивой в этот день охраной, Мелларк с непривычной для себя компанией направился в лес. Уверен, тайна заключается в неимоверной любви Мирты к своим ножам – подумал Пит, вспоминая как эти мальчики посмотрели на темноволосую девочку в черном платье.
Дорога оказалась довольно таки долгой. Едва они скрылись за первыми деревьями, Катон и Мирта идущие впереди указывая дорогу, начали плутать. В жизни бы  не подумал, что профи тоже выискивают себе укромные места в лесу – лес у него всегда ассоциировался только с одним человеком. Вспоминая Китнисс, Пит подумал о доме и о том, как она каждую неделю носила им белок. В отличие от нее, Мелларк никогда не ходил в лес. Во-первых, ему это было незачем, еды в их доме хватало, чтобы прокормить семью из пяти человек, а во-вторых Капитолий запрещал покидать границы Двенадцатого Дистрикта под угрозою смерти. Не желая попадать в немилость из-за своей же дурости, в лес ходили только лихачи или такие как Эвердин, пытающиеся прокормить себя и свою семью. Возможно если бы не Игры, я бы в обще не побывал  в лесу – Пит подумал, что тогда на арене он впервые побывал там, что с таким любопытством временами рассматривал через забор Двенадцатого. Правда тогда на Играх у него не было времени любоваться всем тем, что с таким трудом создает природа и с неимоверной легкостью дублирует Капитолий в своих развлечениях. Сейчас же было совсем другое дело. Он не был мишенью, за которой ведут охоту трибуты или кто-то еще, он просто шел за профи, позволяя себе любоваться всем тем, что еще совсем недавно было для него чем-то недостигаемым. Отвлекаясь лишь изредка на Авену, внешний вид которой теперь не совсем был уместен. Девочкам надо было переодеться – спотыкаясь в очередной раз, она хватается за руку Мелларка.
- Ничего страшного, - было что-то в Авене такое, что притягивало Пита – твоя обувь не подходит для этой прогулки несмотря на то, что она без каблука. – парень окинул девушку взглядом с ног до головы – Думаю, вам надо было переодеться. – Мелларк улыбается, подставляя свою руку так, чтобы Бейкер было удобно за нее зацепиться – Могу предложить свое плечо для опоры, будет легче идти. Недолгое колебание, но в конечном итоге согласившись, Авена обвевает своей рукой руку Пита. Поддерживая девушку при ходьбе, теперь она шла более уверено.
- Идите вперед, мы за вами через пару минут, - останавливаясь, говорит Катон, указывая на дверь хижины, что едва можно было увидеть из-за пышной кроны дерева. Дом был в ужасном состоянии. Возможно если бы не то самое дерево, что накрыло его своими пышными ветвями, оно бы уже давным-давно завалилось. Оставляя после себя лишь реденькие руины, так как из себя он был довольно мал – скорее всего, в одну комнату. Пит заходит первым, оставляя позади себя Авену. Оглядываясь по сторонам, предположения Мелларка подтвердились. Комната была небольшая, но в ней было все для проживания: спальное место, стол со стульями и печка с небольшим камином для приготовления пищи и обогрева в холодное время года.
-Кажется, этому дому осталось жить совсем чуть-чуть, - по-заду слышится голос Бейкер и легкий скрип входной двери.
- Уверен, что так оно и будет. Первый ветер и стены падут как в карточном домике. - подбадривающим голосом говорит парень, наблюдая за девушкой.
- Люблю бывать на поверхности. Здесь хоть и отчасти опасно, но намного свободней, чем там, - Авена указывает пальчиком вниз, но даже без этого движения, он бы прекрасно понял, о чем она сейчас говорит. – И что мы будем делать… с Койн, конечно же. Просто получается, что мы меняем шило на мыло, а главное, что никто об этом не знают – все слепо идут за ней. Как ты думаешь, какой есть выход из этой ситуации?
Все происходит очень быстро. Приближаясь к Питу, перецепившись через что-то на своем пути, Бейкер налетает на Мелларка, сбивая его с ног приземляясь с верху. Машинально вытягивая руки, хватая девушку за талию пытаясь смягчить ее падение, он падает на спину, ударяясь головой о пол. Чувствуя, как болит его спина и голова, Пит все еще крепко держит Авену в своих руках. Он ничего не говорит. Он просто смотрит  в ее глаза, размышляя над тем, какая черная кошка могла перейти дорогу этой девочки, что всю их дорогу ее преследуют одни падения.
- Прости-прости, - едва он смог перевести дух, чтобы сказать хоть слово, Бейкер вскочила на ноги в извинениях.
- У тебя в планах меня сегодня покалечить? – в его голосе слышаться нотки иронии. Он не спешит подниматься и просто наблюдает за не умолкающей Авеной. Протягивая ему руку, она забрасывает его расспросами о том, как он себя чувствует.
- Все отлично! Голова, руки и ноги на месте. Ничего не болит – наблюдая за тем, как нервно ведет себя Авена, Мелларк решил умолчать о небольшой головной боли. Уверенный в том, что она скоро пройдет, парень пытается успокоить девушку, но все тщетно. Словно не зная куда себя деть, она направляется к выходу и резко дернув за дряблую дверь, плотно ее закрывает. Неожиданный грохот и на месте где только что был выход, и единственное окно появляется густой смог пыли, а в место старой стены, завал, отрезающий им выход на улицу.
- Что? Господи, какого черта? – Мелларк хватает едва успевшую отскочить Авену и заводит ее за спину. – Пит, что здесь происходит? – он делает несколько шагов назад, пытаясь как можно дальше оказаться с Бейкер от завала, оценивая насколько опасно их положение.
- Ветерок – это ты. – сейчас конечно не время шутить, но после того как их едва не завалило, это было первое, что пришло и не без того в больную голову Пита – Ты сегодня ходящее несчастье. – он поворачивается к девушке – Может наряд Цинны не приносит тебе удачу? Надо же было так сильно хлопнуть дверью, что эта лачуга не выдержала такого стресса. Нам нужно как-то отсюда выбираться, пока этот домик полностью не развалился. – Мелларк огляделся вокруг, но из-за нехватки света, он мало, что мог разглядеть. Конечно, прогулка выпавшая на вечер, плавно переходила в ночное приключение – Нам нужно раздобыть свет. Интересно тут есть какая-нибудь лампа? Вторые будут удивлены, когда вернуться и увидят все это. – практически на ощупь, Пит нашел несколько свечей лежащих на камине и спички. Зажигая одну из свечей, он подошел с имеющим светом к завалу – Ничего не видно, на улице скорее всего уже стемнело. Не думаю, что сейчас без дневного света и с одной свечкой мы сможем выбраться наружу. Думаю, нам придется переночевать тут, а завтра уже решать как выбираться отсюда. – за уцелевшей стеной послышались чьи-то шаги, Пит подумал что это Катон и Мирта - как раз вовремя!

Отредактировано Peeta Mellark (2013-09-30 20:32:00)

Я люблю находиться на поверхности. Здесь все намного проще, не так, как в бункере, где толпятся столько людей, которые вечно чем-то заняты. Здесь свобода, здесь воздух, здесь жизнь… именно на поверхности можно собраться с мыслями, именно здесь можно подумать о том, что же ждет впереди нас все, и именно здесь можно принять свои решения, наконец-то открыть правду самой себе, правду, которую боялась услышать. Да, я трусишка, да, я боюсь делать поспешные выводы, ведь постоянно твержу себе как манту одну лишь фразу «анализ последствий». Сделай это сейчас, а потом расплачивайся за это, но надо ли оно? Каждый шаг отдается в жизни пятном, каждый шаг влияет на дальнейшую судьбу, и как бы это утрированно не звучало, но мы в ответе за то, что хотим видеть завтра, через год, до конца своих дней. Что же хочу видеть я? Для начала – жизнь. Светлую, безоблачную жизнь, в которой нет гнета Капитолия, хочу видеть нескольких деток подле себя, хочу видеть любимого человека рядом, хочу видеть, как у моих все становится хорошо – хочу видеть тот идеальный мир, которого все нас лишили, и это решение, которое мы примем сегодня, возможно, навсегда повлияет на ход истории, изменит жизнь в корне, а может быть и нет…
Я запинаюсь и хватаю Пита за руку, чтобы полностью не упасть на землю и не замарать платье Цинны, иначе добром это точно не кончится. Извиняюсь перед мальчиком, слегка приулыбнувшись, будто решаю так наградить за помощь.
- Спасибо, - тихо бормочу я, хватаясь за подол платья, чтобы больше не спотыкаться ни обо что. – Пожалуй, да, обувь не подходит. Недочет Цинны, так и скажу, - смеюсь я, держась за Пита.  – Увы, не было времени. Но ничего, мы справимся. Мирта вот вообще как рыба в воде, одна я как слон в посудной лавке. Еще раз спасибо, что ты мне помогаешь.
Я удобней берусь за Мелларка, поэтому теперь иду стабильней, не шатаюсь и не поскальзываюсь на месте. Так проходит вся дорога до домика, в который нас отправили Катон и Мирта. Что же, раз необходимо переждать, то будем ждать. Мы заходим внутрь, и я не до конца закрываю дверь, констатируя факт о том, что домик находится весьма в плачевном состоянии.
- Может быть, все может быть, - киваю в ответ я, начиная говорить про Койн и ее планов ,ведь собрались мы здесь за этим, а не просто прогуляться. Когда я стала настолько резко переходить к делам? Но одно неудачное движение, и мы с Питом летим вниз – я приземляюсь на него… опять, как будто это опять одна из первых ночей на Арене, когда я случайно снесла сонного Пита. Я его точно покалечу когда-нибудь, и мне за это дико стыдно! А он даже шутит, хотя понимаю, что ему дико больно, ведь так снести могу только я! Резко подскакиваю, бросаюсь в извинения, параллельно протягивая руку мальчику. Что же такое с нами творится? Почему, когда я падаю, то всегда рядом ты? Почему , когда мне нужна помощь, то ты опять же рядом со мной?
- Нет, Пит, ты это говоришь, чтобы я успокоилась, - нервно говорю я, бросаясь к двери, чтобы закрыть. Тишина и покой Питу нужна куда больше, чем мне, но вместо этого я устраиваю погром со снесение стены, успев отскочить от камней. Пит тоже быстро реагирует – он схватывает меня за руку и сразу же отводит за спину. Все это слишком неожиданно для нас, и я напугана, но Пит умудряется даже в такой ситуации пошутить.
- Кто? – морщу лобик, слегка приподнимая бровь. – Ветерок? Забавно, правда. Я случайно… не думала, что он такой хрупкий, - объясняюсь как школьница я, смотря в глаза Питу. Но сквозь завал слышу, как Мирта и Катон высказывают свои предположительные исходы событий, но стоит учесть, что говорят они в своем духе «Мы же профи, нам так положено».
- Может быть и не приносит, - тихо говорю я, делая маленький шажок к Питу… а может быть и приносит, но я не осмелилась это добавлять. Может быть у меня остались чувства к этому мальчику с хлебом? Может быть я сама слишком запуталась, чтобы хоть как-то разбираться в себе? Уже приподнимаюсь на носочки, чтобы поцеловать мальчика, но он отпускает меня и начинает искать по дому свечи. Да, это намного нужнее, я полностью согласна. Тоже начинаю искать по дому свечи, и даже нахожу одну.
- Я нашла еще, - констатирую я, подходя к Питу, который зажигает свечи. – Можно? – От его свечи я зажигаю фитиль своей, а затем, забрав его свечу, направляюсь к камину, чтобы поставить их. Слегка капаю воском на дерево, а потом резко прижимаю свечу, чтобы та не упала, но она держится очень хрупко, отчего я принялась искать импровизированные подсвечники и, найдя несколько прозрачных стаканчиков, ставлю свечи в них, расположив их на большем расстоянии, чтобы освятить как можно больше.
- Их две, - с улыбкой говорю я. – Надеюсь, нас не хватятся в Тринадцатом. А вот профи уже хватились. – Я кусаю нижнюю губу, пока думаю ответ на реплику Катона да Мирты.
- Мы живы, Катон, спасибо, что поинтересовался, - отвечаю я, посмотрев на Пита. Интересно, что он скажет? – Строить в платье? Катон, прошу, уволь. Я случайно, прошу прощения, - я слегка растягиваю последние слова, ведь действительно сожалею о том, что сделала – ну кто знал? – Может быть вы бы не ворчали ,а помогли?
Но Мирта наотрез отказывается, аргументируя это тем, что она слишком зла на нас. Ладно, сами справимся.
- Спасибо, Мирта, ты очень добра, - немного растерянно произношу я, подходя к завалу. Слышу, что они вроде бы собрались купаться, ну и хорошо, пускай лучше купаются, чем ворчат на нас. Вновь беру Мелларка за руку и веду вглубь комнаты, чтобы и он не слышал всех этих перипетий.
- Пошли, что их слушать, - говорю я мягко, улыбаясь, как солнышко. Подвожу его к камину, на котором стоят свечи. – А это забавно, ты не находишь? Вот так взять и остаться в заваленном домике, зная, что там профи готовы из нас сделать шашлык, ну из меня уж точно. Чувствую, что ломаю систему.
И вот я приближаюсь, вновь поднимаюсь на носочки и, посмотрев мальчику в глаза, аккуратно целую его в губы, робко, будто боюсь, что он сейчас меня оттолкнет, бросит, скажет, что я просто глупая девочка, которая запуталась в себе, запуталась в своих чувствах, запуталась в этом мире.  Я даже не думаю о том, что я вообще сейчас делаю, а главное – зачем. Это мимолетное чувство радости, счастья разливается по венам, несет дикое тепло, от которого становится хорошо и уютно, и я не хочу прерывать это мгновение, не хочу ,чтобы этот поцелуй заканчивался, но все же отстраняюсь от него и смотрю в его глаза, в которых отражаются отблески  маленького огонечка от свечей. Я не извиняюсь, а молчу – жду реакции Пита на это.
Анализ последствий… нет, иногда стоит уходить от него, чтобы продолжать жить полноценной жизнью, чтобы продолжать радости, чтобы совершать глупости, ведь именно так человек и показывает, что он живой, а не простая кукла.

Ну вот, как и предсказывал, интонация Мирты говорит сама за себя. А тем временем, стараясь не смотреть ей в глаза, разглядываешь остатки от дома и лишь качаешь головой. Даже стихия была этому домику нипочём, но пришла маленькая девушка Авена, пришла и домик сдуло. Кажется, это было в какой-то старой и странной сказке про троих несчастных, не дожаренных бекона на ножках, и про волка, только Бейкер не сильно тянет на данную роль. В голове мелькают образы с Арены, словно мини диафильм о действиях Третьей, интересно, не умей она готовить, как долго она б прожила вне их маленького союза?
- Спасибо в карман не положишь, - он демонстративно цокает языком, - хотя вот остатки стены вполне можно, - он не может сердиться так, как оно должно быть, вместо этого, парень пользуется тем, что двоим запертым его не видно, и улыбается. - Не волнуйся, Бейкер, преподам тебе урок укладки бревен, но только, если останешься в платье, - он скрещивает руки на груди, и подобным безмолвным движением ставит точку для самого себя в принятом решении.
- Балерина, - он закатил глаза вверх, смутно рисуя образ себя в трико, скачущего на носочках по сцене, данное занятие определенно не для него, - слышала Бейкер, из-за тебя я теперь балерина, - голос нарочито похож на надутого обиженного ребенка, у которого отняли любимую игрушку, потому что его сосед по койке наябедничал о том, что тот не спал в обеденный час. И вообще, что за логика спать после еды, а потом сокрушаться, сто все дети растут толстыми пухляками, ленивыми и малоподвижными.
- А тебе не нравится? - он повернулся к Мирте, изображая крайнее удивление от ее вопроса, его забавляло происходящее, и вместо того, чтобы яростно бить себя кулаком в грудь, предвещая кровавую расправу, что было ему более привычно, он хохотал в голос, сотрясаясь всем тело, словно вулкан во время извержения. Картина до селе мало кем виданная и от того поразительная, а что самое интересное, так еще и выглядит даже со смехом это все не менее угрожающе, чем просто спокойный и суровый Катон или же Катон в ярости, выбирайте, господа.
- Пекарь, я, кстати, весьма оптимистичен сегодня, радуйся, - Декснис хмыкнул, переводя взгляд на свои же руки, которые тем временем делали разминку аля сжать пальцы в кулак, так чтобы сбитые костяшки побелели, и распрямить обратно, потягивая фаланги пальцев. - Так что тебе персональное задание - научи ребенка строить дом, запишу нынче в персональные прорабы, - а что, Мелларк умеет строить торты, а чем стены дома хуже, главное подарить ему каску, чтобы Авена не угробила нам единственного более менее адекватного представителя Двенадцатого. Для Пита у Катона действительно была своя ниша отношения, он уважал его настолько насколько мог уважать человека вне полевых условий боя, а просто в мирских традициях существования. И это действительно стоило и значило много для того, кто больше привык быть одиночкой.
Заметив, что Мирта не спешит снять куртку, Катон улыбнулся так, как улыбался только ей, смешивая в улыбки любовь, преданность и жуткое собственничество, от которого сам порой был готов себя удушить быстрее маленьких ручек Аллори. Он видит, как в изумрудных больших глазах зарождается идея, и поддается, тут же будучи утянутым в сторону озера. И пока в голове идет борьба выборов, фарфоровая девочка с глазами зеленого мха входит в воду, заставляя подол платья трепыхаться в такт мелкой ряби воды от ветра. Стальной взгляд приковывает к себе картина, кожа чувствует мелкие капли дождя, которые с каждым мгновением нарастают сильнее. Тогда, максимально раздевшись до рамок приличия, свернув вещи в куртку и убрав под куст, Катон ступил в прохладную воду, протягивая руки к Мирте, обхватывая ее, прижимая к себе, продвигаясь дальше, покуда вода не достала до шеи. Он остановился, целуя девушку в щеку.
- Делаем ставки, чем они там занимаются и как скоро выйдут, - он улыбался, - я не знаю, может, немного еще побудем здесь, в каменный гроб еще умеем вернуться. –
Ему больше нравилось мокнуть под дождем, купаться в озере, разгребать завалы несчастного домика, чем сходить с ума в четырех бетонных стенах, которые даже хорошая бомба не возьмет. Да и ведь они шли сюда как раз обсудить главную ведьму всего шабаша, то, что она сказала подчиненному, и главное попросить Пита пока не говорить об этом другим, изначально не узнав все самим. Ибо в данном контексте горячие лбы только навредят делу, это тот самый момент, когда приходится выжидать и наблюдать, самые два нелюбимых действия Катона, от которых он плавно лезет на стену, пока не стукнется головой об пол до беспамятства.
 

Каждое действие человека несет за собой последствия. Выбирая право или лево, верх или низ, ложь или правду, порыв или сдержанность – за все приходиться платить. Вот только плата всегда разная и не всегда справедливая.
Авена отворачивается от Пита, бросая ему фразу со всей серьезностью в голосе. Она обижена, и парень это прекрасно понимает. Он позволил себе больше, чем должен был, когда ответил на поцелуй. Ему правда нравиться эта девочка: чистая, добрая, умная, но что он может ей предложить? Дружбу. Не более. Парень смотрит на ее подрагивающие плечи и слышит, как она снова говорит о профи.
- Не думай об этом, - Мелларка забавляют ее слова – Мирта своих не трогает. – Пит снимает с себя куртку и одевает ее на девушку. Мягко поглаживая плечи Бейкер, его руки спустились вниз к бедрам, где заканчивается грубая ткань куртки и начинается мягкая ткань платья.
- Думаю, для подтверждения этого есть несколько факторов. -  Мелларк намекает на их совместное занятие перед появлением в Тренировочном центре. Опуская свои руки, он обходит Бейкер и забирается на кровать, приглашая девушку к нему присоединиться.
- Почему? Это хороший вопрос, Пит. Цинна говорит, что мы с Миртой его источники вдохновения.
- Интересно, как давно он это понял? – задавая вопрос Авене, Пит подумал о Китнисс.
Китнисс была его первым трибутом. Ему нравилось с ней работать, и костюмы для нее были не менее шикарны, чем наряды для Бейкер и Аллори.
Пока Авена говорила о том, как Цинна обогатил их гардероб, что отличается не только красотой, а и практичностью, Пит раздумывал о происходящем в его жизни. Всю свою жизнь он любил Китнисс, не выискивая для себя других вариантов. Как в принципе и сейчас. Но Авена… Ее взгляды, поступки, действия приводят его в замешательство. Обнимая девушку за плечи, чувствуя ее поглаживания по своей руке, Мелларк не сомневался в том, что чувствовал.
- О чем ты думаешь, Пит? – она застала его врасплох. Мелларк смотрит в карие глаза девушку сквозь мерцания свечей.
- Прости! – он надеялся, что Бейкер не заметит то, как он немного отвлекся от их разговора, но по-видимому парень ошибся – Сегодня был сумасшедший день, столько событий за последние двадцать четыре часа. – парень замолкает, но Авене этого мало. Приподнимаясь на локти, она настаивала на ответе.
- Я думаю о Цинне, тебе и ... – Мелларк немного тянет с продолжением – Китнисс. В принципе о Китнисс я думаю часто. Эвердин уже довольно давно стала моей зазнобой, а сейчас, когда многое поменялось, все стало еще сложнее. Я как слепой котенок, который действует по наитию. Я не знаю, что будет завтра, но я знаю, чего я хочу. Прости меня, за сегодняшний поцелуй, - он не сожалел о содеянном, но просил за это прощение – ты хороший человек, Авена. - Пит натянуто улыбается.
Прекрасно осведомленный о чувствах Бейкер и ее симпатии к нему, Мелларк подумал о еще одном возможном треугольнике, который сейчас не был для него выходом - в начале надо было разобраться с первым и только потом решать остальные.

Давайте попробуем посмотреть на ситуацию с другой точки зрения. Авена  - милая девушка со светлыми волосами, которая любит петь и слушать различные истории. Это девочка воплощение всей той нежности, всей той юности, которую она несет в этот мир. Красивая, умная, отчасти скромна, но остра на язык – так ее воспитала мама. Легкая неуклюжость, которая нет, не портит девушку ,а наоборот, делает ее хрупкой и уязвимой, и даже умения обращаться с ножом, знания о том, как можно убить человека, сделав лишь несколько легких ударов, которые сможет нанести ребенок, не делают ее угрюмей или же жестокой – она навсегда останется той самой Авеной, той самой девушкой, имя которой с латыни переводится как «овес». Пит – сильный, умный молодой человек, который в совершенстве обладает ораторским искусством. Его оружие – это слово, и он им не убивает, а наоборот, заставляет подумать, поразмыслить и сделать правильное решение. Он добрый, отзывчивый, всегда готов помочь. И вроде бы все идеально, и вроде бы эти два человека созданы друг для друга, но мешает несколько обстоятельств, и одно из них с именем Китнисс Эвердин. Авена чувствовала, Авена знала, как Пит относится к девочке из своего Дистрикта, но все же не могла понять банальную вещь – почему же она? Почему не та же Делли, которая смотрит на Мелларка как на кусочек пирога, почему же может быть даже не Мадж или же не сама она, а именно Китнисс настолько запала в душу, что ее никак от туда не выгонишь? Авена не знала, и все, что она могла лишь делать, так это теряться в собственных догадках и домыслах.
И сейчас она решила проверить этот домысел, а именно поцеловать Пита, но так, чтобы дать ему право выбора ответить или же наоборот, прекратить этот поцелуй. Но он отвечает взаимностью ,и это еще больше путает девушку – что же делать дальше? Как быть? Это странно. Это запутано. Она ловит на себе его взгляд, стыдливо опускает голову, но улыбается, будто заманивает в свои сети. Она пытается всегда быть рядом на случай, что ему понадобится помочь. Она пытается стать ему хорошим другом. Она делает все, и даже когда-то хотела помочь Питу победить на Арене, на Голодных Играх. Тогда почему он так больше усложняет всю ситуацию?
- Хорошо, не буду, - тихо отвечает Авена. Девушка пытается улыбнуться, но нет, у нее ничего не получатся, и она лишь поправляет куртку у себя на плечах, чувствуя руки Пита у себя на талии, а затем на бедрах. Интересная неизвестность – что их дальше ждет? – Мирта строжится, а Катон… да ладно, что о них говорить? – Авена пожимает плечиками и поворачивается к Питу, который уже улегся на кровати. 
- Как давно… я не знаю. Но наряды начались пару дней назад. Вряд ли он будет вот просто так делать. Видимо мысль давно у него появилась, а сейчас он нашел реальное ее исполнение. Например, вот так. – Девушка откидывает куртку с одной руки, чтобы показать изящные стежки, красивую сборку, а затем проводит рукой по белой юбке, разглаживая ткань. Но тишина, которая повисла – задать вопрос?
« О чем ты думаешь, дорогой Пит? Что бы ты хотел рассказать мне?»
- Ничего, я понимаю. Так о чем же? Мне очень хочется узнать твои мысли, - тихо говорит Бейкер, смотря на Мелларка. Но вот Пит начинает говорить про Китнисс, как и думала Авена. Лицо девушки нет, не меняется, но все же что-то внутри обрывается, и последняя фраза о том, что она хороший человек добивает девушку. Авена молчит, а что ей еще сказать? Что она и так все поняла? Что она прекрасно знает о том, что с этим мальчиком у нее ничего не получится? Что же еще? Но сейчас не надо пороть горячку, а просто успокоится. 
- Это я не должна была. Очень глупо получилось, правда. Кажется, дождь начался, - вдруг меняет тему девушка. – как думаешь,  что делают сейчас Мирта и Катон? Мне кажется, что они нас бросили, а сами ушли. Если ты устал, то поспи.
Девушка поднимается с кровати и подходит к камину, на котором стоят свечи и начинает крутить одну у себя в руках, выливая на ладошку воск. Горячо, больно, но только боль может вернуть в нормальное состояние.
«Тренировка – это тоже боль. Завтра мы все решим ,все завтра, а пока всем надо немного разобраться в себе и подумать, что нас ждет впереди… быть может и не будет завтрашнего дня, а мы просто так тратим время впустую. Спи, Пит, мы сейчас будто снова на Арене, да только Арена слегка другая… Я всегда буду рядом».
И девушка задувает свечу, чтобы в комнате стало темнее.

Успокойся… приди я в себя и продолжи жить – так будет правильно, так будет верно. У него есть Китнисс, а у тебя? Успокойся, все будет хорошо. Просто дождись, и ты увидишь, как совсем рядом появится твой человек, который будет полностью дополнять тебя.
Авена это понимала. Понимала каждое слово, что говорит Пит, и оно било будто молотком по вискам, с каждым новым ударом разбивая все больше и больше. И что-то внутри екало, но не от радости, а с дикой болью. Оставался отпечаток… оставалось слишком много недоговоренностей, которые присутствовали здесь. Что этим хотел сказать мальчик с хлебом? Авена могла поспорить. Она могла найти нужные аргументы, могла привести все примеры, могла с точностью составить психологический портрет Китнисс, но только надо ли это? Девочка усмехается. Печальная улыбка появляется на ее лице. Радуясь, что Пит не видит, Вена даже с какой-то горечью ощущает все его слова, будто чувствует каждую букву как живую.
«Если бы ты сам захотел…» - дополняет Авена про себя. Пит может быть и вернется к исходной точке, но только ему решать, кто там его будет ждать: та, которая готова на все ради Мелларка, или та, которая из-за своего эго даже не замечала его?
- Так было бы слишком просто… взять, да и раздавить. Этим человек и отличается от других существ – он может чувствовать, может переживать, может именно жить, а не выживать, - тихо говорить Авена Питу все своим мысли, будто комкая все, о чем она думала. Пит умный, он поймет, почему Бейкер именно так сказала, говоря прямо кто настоящий человек,  а кто… да в прочем это неважно.
- Пит, и как много раз ты пробовал? Как много раз ты пытался отойти от… Китнисс? Хотя я идеалист… и верю в одну единственную любовь, но ты уверен, что это именно любовь, а не какая-то привязанность? Сложно расставаться со своим прошлым, сложно начинать жить по-новому, потому что это будто пропасть. Не мне учить тебя жить. Просто если ты уверен, что она та, что она незаменима, что она идеальная для тебя, то я буду за тебя рада, Пит, потому что нет больше счастья, чем видеть человека, который тебе дорог, который тебе небезразличен счастливым, - говорит девушка с какой-то улыбкой на лице. Она не упрекает Пита, не давит на него, а просто спрашивает, просто узнает и не свои шансы, а внутренний мир Мелларка, узнает то, о чем он думает, то, что он хочет и то, что он любит. Вена будет действительно счастлива… она поймет, примет любую сторону, а главное, она всегда поддержит Пита.
- Наверное они вернулись обратно. Может быть как только закончится дождь, так мы начнем разбирать все это? – Вена указывает на завал. – Помощи ждать не откуда.
Девочка присаживается на кровать, вновь закутавшись в куртку Пита, потому что ей стало холодно с тоненьком платье от Цинны.
- Я не буду спать. Не хочу, - лишь упрямится девушка. – Я хочу лишь сказать, что только ты сам сможешь во всем этом разобраться. И знаешь, я очень рада, что мы с тобой поговорили. Это необходимо для меня… для тебя – для всех нас.
И, незаметно для себя, Вена уснула. Слишком много событий произошло за этот день… ей надо отдохнуть, а Питу надо разобраться в себе.

- Твое право ее защищать, - лишь тихо отвечаю я, пожимая плечиками. Знаешь, я устала говорить о ней, устала смотреть на то, как ты на нее смотришь. Пит, понимаешь, ты просто становишься зависимым от нее! Оглянись вокруг! Ты же опять мне скажешь, что это все не так – ложь, и ты это понимаешь. Хорошо, раз ты сейчас четко все разграничил, раз ты решил раз и навсегда покончить с этим, то я не буду противиться и не буду говорить еще что-нибудь на эту тему – я просто помолчу, чтобы не разрушать то, что у нас еще осталось.
Но ты переходишь в другую сторону, будто бросаешься на другой берег нашего разговора. Ты рассказываешь о своей жизни, ты говоришь о том, сколько раз ты пробовал все же отогнать от себя эту навязчивую идею под именем «Китнисс». Я слушаю и улыбаюсь в темноте, лишь бы только не всхлипнуть от той обиды, которая дико дерет меня изнутри. Ты рассказываешь про свою семью, а в частности про своего отца, и я это слышу в твоем голове, но рассказываешь не просто так, а будто пересказываешь ту жизнь, которая тебя ждет со мной. Чувствую горький комок обиды, который подкатывает к горлу, ощущаю, как на скулы падают горячие слезы и быстро стекают по щекам. Я их смахиваю одним движением, чтобы только это не увидел ты и не думал, что это из-за тебя. Черт возьми, да из-за тебя все это! Но я буду выше, я просто уйду, отойду в сторону и, нет, не буду забывать, а просто оставлю это где-то глубоко в памяти, чтобы навсегда помнить о том, что я хотела спасти на Арене одного очень хорошего человека, который остался преданный своей любви.
Отворачиваюсь, чтобы перевести дыхание. Я чувствую уже как задыхаюсь, как слезы начинают дико душить, будто это петля на шее, которая с каждой секундой затягивается все больше и больше.
- Ты прав. Каждый хочет быть счастливым, - лишь кротко отвечаю я, стараясь восстановить свой голос. Я больше не хочу говорить на эту тему, больше не хочу слышать о Китнисс, о том, как ты на нее смотришь или о том, что ты о ней думаешь. Отметина… еще одна. Слишком много зазубрен на маленьком сердечке. Лучше сейчас, чем потом, когда уже ничего нельзя будет исправить.
Я кутаюсь в куртку, а затем поджимаю коленки к животу, чтобы было теплее. Я так успокаиваюсь, только так я могу почувствовать себя в безопасности, которой сейчас не ощущаю. Но под монотонный стук капель дождя по камням я засыпаю, и в эту ночь мне снится опять Арена. Снится, как я убегаю от Мирты и Катона, снится опять тот мальчик из моего Дистрикта, которого ты убил, снится яблоко, разделенное Миртой между нами, даже снится взрыв и разрушение силового поля, которое разваливается на кусочки, откидывая горячие ошметки в воду, в сухую траву, которая тут же начинает полыхать, в рог изобилия, в нас. Я кричу, но только понимаю, что меня никто не слышит, и вдруг я вижу свое бездыханное тельце, которое валяется около камня с ножом в сердце. Кто его воткнул? Черт его знает. Я дотрагиваюсь до своей щеки, до своих волос, а затем вижу, как кто-то возвращается к моему телу. Вижу тебя, Пит. Ты что-то говоришь, но  я тебя не понимаю, а затем вытаскиваешь нож из моей груди и закрываешь глаза. Тебе кричит Мирта, чтобы ты оставил меня, но ты будто что-то не сказал мне. Опять крик Аллори, и вот ты тихо произносишь: «Прости, Авена». Поправляешь мне куртку трибута, но вот что-то в тебе перещелкивает и ты начинаешь кричать: «Авена, просыпайся. Авена, нам пора!»
Я резко подскакиваю, ища рядом с собой ножик или же камень, чтобы ударить, но вижу твое лицо.
- Что? – тихо спрашиваю я, открывая кое-как глазки, а затем резко поднимаюсь на кровати. - Господи, Пит, ты меня напугал! Я заснула? – оглядываюсь по сторонам. Да, мы еще в том же разваленном домике, в той же чертовой атмосфере, где выдали друг другу все, что только могли.
- Ты нашел путь выбраться? Хорошо. Я не хочу больше здесь оставаться.
И, выполнив все строго по плану Мелларка, я спускаюсь на землю, ощущая в тоненьких балетках неровности дорожки.
- Нас ждут дома, - лишь говорю я за всю дорогу. Теперь я иду сама, даже не держусь за тебя. Знаешь, связь потеряна. Кто ты мне? Ты сам это решил… И только так ты будешь счастлив. А я? Переживу.