Как бы это странно не звучало – но я не умею готовить. Нет, не то чтобы абсолютно. Могу приготовить пирог или проследить за тем, чтобы мясо не подгорело, но чтобы придумать новый рецепт – нет. И как же так может быть, ведь мой отец - хороший повар и может сварить кашу из топора, да так, что все соседи сбегутся на званный ужин. А я… Я, наверное, больше люблю наблюдать за процессом готовки, нежели принимать во всем этом активное участие. Но жизнь в 13 подразумевает в себе некоторые нюансы. Дежурство, готовка, помощь на кухне и за ее приделами. Сегодня был мой первый день «работы» на кухне. Не успев войти в большое помещение, я сразу же окунулась в мир тарелок, чашек, большого скопления дыма, громких криков и паровой бани. Здесь было настолько жарко, что даже дышать было нечем. Все вокруг суетились, бегали и кричали. Я остановилась у входа словно вкопанная. Такого хаоса еще не видела, точно. Но сейчас это было все воочию. Почти сразу же меня затолкали плечами, локтями и пару раз задели поддоном с чем-то горячим. Но тут же, словно из под земли, возникла тучная женщина, которая так быстро говорила, что я с трудом разбирала чего же она от меня хочет. Она повязала на меня передник и вручила большую сковородку, а вместе с ней ведро лука и моркови. Которые, к слову, необходимо было переработать в зажарку для супа. На первый взгляд простое и легкое дело. Но для человека, который нож берет в руки только при острой необходимости – это подвиг. Честно! Меня словно тряпичную куклу усаживают на табуретку около большого стола, а передо мной уже красуются ведра. Вернее 3 ведра: с морковью, луком и помойное для отходов. Папа! Где же ты сейчас!? Когда так сильно нужен. Но ничего не остается, как чистить овощи. Наверное, около получаса я провозилась с четвертью ведра с луком. И плакала от его сока, вытирая слезы шарфом и, кажется, начинала сходить сума от этой невыносимой жары. Я сняла кофту и осталась в футболке, но шарф по-прежнему оставался на шее. Конечно, та тетка успела сообщить, что по нормам техники безопасности – все это противопоказано. Но настаивать не стала. Странно как-то. И опять сижу и чищу лук. Недалеко от себя замечаю девочку, примерно моего возраста, а может и младше. Она тоже сегодня дежурит на кухне, на сколько я поняла по тому, как ей отдавали поручения повара. Тоже пленница кухни, фартуков и рукомойника на 6 часов по записи в книге посещаемости и помощи пищеблоку. Хотя бы не одна – и на этом спасибо. Я только изредка поглядываю на рыжеволосую девушку, и стараюсь, не поранится острым ножом. Но нет. Руки у меня точно растут не из того места от куда им следовало расти. Кровь капает в ведро, оставляя багряные разводы в воде и крася краешки лучин. Я пытаюсь остановить кровь, но нет. А после резко встаю со скамейки и чуть-чуть не опрокидываю ведро с водой. Нет, я так реагирую не потому, что мне больно, нет. Боль я практически не чувствую. А потому, что могу испортить им всю работу из-за своей неуклюжести. Тут же меня окликает какая-то девушка с аптечкой в руках, а после я задеваю локтем бутылку с маслом. Та же в свою очередь проливается на огонь. И вот тут сразу же за мной вспыхивает факел. Резкий запах горелых волос (моих волос) и я быстро оборачиваюсь, наблюдая какой фейерверк устроила со своим «ранением» Краешки волос и вправду подпалены, но сразу же я хватаюсь за них, затушив огоньки ладошками. Но передо мной картина еще похлещи – горит конфорка, а вокруг все кричат. Я не знаю, как реагировать и что делать. Панически оборачиваюсь по сторонам. Быстро стягиваю с шеи шарф и начинаю пытаться потушить зарево таким вот способом. Дура! Ну, кто вещами, особенно шерстяными, тушит огонь? Только я! Тут же слышу крик позади себя, а потом огонь перекидывается на соседнюю плиту и на стол. А мои попытки все так же не увенчиваются успехом. Я продолжаю колотить по столу, в потугах искоренить очаг возгорания. Но вот и шарфик принял цвет огня и горит прямо у меня в руках. Бросаю его на пол, и начинаю тушить ногами, чуть ли не прыгая по нему.

Человек – катастрофа. Вы не знаете таких людей? Напрасно. Я с таким человеком лично знакома. Это я. Да, я будто магнит притягиваю к себе и всем, кто рядом со мной неприятности. Это происходит ненарочно. Видимо, крестная фея меня стукнула хорошо по голове волшебной палочкой, не пощадила. А потом еще раз, а за ним второй, третий, четвертый. Только везение постоянно сменялось на неудачи и поражения. Вероятно, она сама уже запуталась – кого, кем и за что хотела наградить или все же наказать. Но я к этому уже начинаю привыкать. Да и мои родные так же стараются на все это смотреть с оптимистической стороны и принимать все как неизбежность, как рок, судьбу. Да и нет большой разницы, как это назвать. Проблема – она всегда была, есть и будет оставаться. Сейчас я вижу перед собой огонь. Яркий, алые языки пламени обчесывают стальные столы, прожигая дыры в полотенцах, скатертях и прихватках. Единая секунда и меня окликивают, а после окатывают водой, а по голове грохотом скатываются какие-то корнеплоды. Я оборачиваюсь. Вижу ту самую девочку, которая здесь же была. А позади нее огонь полыхает еще больше. Вероятно, вы скажите, что огонь – это одна из самый страшных, необузданных стихий. Но смею Вас уверить, что это не так. Огонь можно искоренить на корню, приложив к этому усилия. Тому подтверждения потоки воды, которые хлынули с систем сверху. Я только успела отшатнуться от плиты, которая полыхала больше всех. Но какая теперь разница, когда все вокруг начинает плавать и труды стольких людей полетели в тартарары? Да, я умею притягивать к себе неприятности. Это, пожалуй, можно сравнить только с вероломством и вандализмом. А сейчас стою посреди кухни, держу в руках только чашку, которая наполнилась водой и проливается на пол. Глупый вид, наверное, со стороны. Все вокруг оживились и что-то громко принялись кричать. Но я же не специально, честное слово. Д,а если бы я только знала, что произойдет именно так – то ногой бы даже не переступила через порог пищеблока. Ни то, что ногой – духу бы моего здесь не было. Мне жаль, очень жаль. А на лице шок. Наверное, такой же, как творится внутри. Не знаю, что делать дальше и как поступать. Взгляд тут же прикован к шарфу. Поднимаю его и вижу – что теперь это не шарф а, тряпка, которой можно протирать полы. Ставлю чашку на край стола и поднимаю свое вязанное, мокрое рубище. А после выжимаю его, хотя что выжимать, когда вода еще хлещет с потолка. А незнакомые мне люди пытаются отключить систему, чтобы прекратить этот поток. Но их попытки, наверное, так же ничтожны, как были и мои спасти это помещение от алых языков огненной стихии. Я оборачиваюсь и вижу как передо мной уже стоит рыжеволосая девочка, которая ранее окатила меня водой из ведра. Нелепо выжимаю шарф от воды и мокрым повязываю его обратно на шею. Это его законное место при любых обстоятельствах. Он – это мое спасение от окружающих. Вновь смотрю на рыжую. Мотаю головой, что все в порядке. Оглядываюсь тут же по сторонам. Вижу, что натворила я дел – теперь лопатой не разгрести. Тут же вода затихает, а спустя пару секунд ее практически нет. Вернее она есть и ее много. Но с потолка она уже не хлыщет безжалостными потоками. Вокруг и вправду картина из фильма ужасов, да и только. Все мокрые, злые и ругающиеся. Женщина, которая вероятно здесь была главной, начинает кричать громче всех. Она идет в мою сторону. Если она еще, будучи в другом конце кухни так кричит, то что будет дальше? А я все еще продолжаю молчать. Да и что сказать? Я же их не предупредила о том, что меня лучше держать в изолированной комнате с мягкими стенами для безопасности не только окружающих, но и моей собственной. Только сейчас я чувствую боль в области спины и ног. Дернув кофту, резко вскрикиваю. Она прилипла к телу, и жуткая боль проносится от позвонка к пяткам. Эта же тетка еще орет, да пуще прежнего. Только сейчас я понимаю, что обожгла спину и обожгла ноги, когда тушила «фейерверк». Об этом свидетельствовали дыры на джинсах и кровавые потеки, которые образовались на светлой ткани. Женщина кричит еще громче. Хочется заткнуть уши и не слышать ее. Но я виновата. Виновата на столько, что мне хочется провалиться сквозь землю. Прямо здесь и прямо сейчас. А вместо этого нас выталкивают прочь из кухни и громко кричат о том, чтобы мы сами шли в медпункт. Здорово! Теперь меня еще и на кухню не пустят. И что тогда толку от девочки из 1? Как от таракана в муравейнике. Папочка будет счастлив, однозначно, в грустном смысле этого выражения. Спина жутко ныла, а ноги на месте ран покалывали. Но терпеть можно. Да и я привыкла терпеть все это. Я смотрю на рыжеволосую девочку. Киваю ей головой. Показываю, что нам точно нужно пройти в лазарет. Вижу и у нее ожоги. Мне дико стыдно. Волнение постигает с бешеной силой. И хочу что-то сказать - да не могу. Вот-вот скажу. Правда. Вот-вот секунда и я извинюсь. Я даже открыла рот, чтоб что-то сказать. Вот те слова, которые должна произнести. Но осекаюсь и опять молчу. Опускаю взгляд в пол и иду не спеша, но только в обратную сторону от больницы. Туда я не пойду точно. Людей в белых халатах боюсь на столько, что при одном их виде хочется кричать.