Я встаю с постели, и ноги слабо сводит судорога. Скорее, от того, что почти двое суток они были связаны. Сноу. Они принуждают меня работать на него, и угрожают расправой с моей семьей – мамой, отцом, мужем. Последнего ради этого даже взяли в заложники. Я на цыпочках подхожу к окну и, не забывая о том, что охрана приставленная ко мне всего лишь за дверью. Небо над городом насыщенного лилового цвета, цвета баклажана, а улицы словно укрыты темным бархатом теней. Тихо, ничто не шелохнется, но над горизонтом небо уже чуть светлее — скоро рассвет.  Тоска сдавливает грудь — я знаю, что у меня нет шансов найти его в этом огромном спящем городе, как и нет шансов самой добраться до границы дистрикта.  Откуда-то издалека доносится шум мотора, он похож на приглушенное звериное урчание. Мотор продолжает урчать все громче и громче, и я замечаю огромную черную точку – скутер. Спустя пару мгновений и я различаю лицо человека за рулем. Сантьяго. Как можно быстрее пытаюсь справиться с окном – третий дистрикт дорого заплатил за стекла без «трещинок». Сантьяго что-то кричит, но я не могу различить слов.
Дверь в комнату распахивается, вбегает миротворец, явно настроенный меня расстрелять. Топот на лестнице не прекращается. Их больше. Спустя пару секунд влетает еще один.
— Держи ее! — вопит он, но я бросаю в него вазу.
Эта секунда — все, что мне нужно. До земли два этажа, но я, не раздумывая, бросаюсь в окно. А потом я ударяюсь о землю с такой силой, что ноги подкашиваются, а из легких выбивает весь воздух.
— Саванна, - кричит мой муж, - Ты же знала, что я приду, - черты его лица поменялись вовсе, и он был таким измученным, - Запрыгивай.
Я повинуюсь, и мы несемся по тёмным улицам дистрикта. Вой сирен преследует нас.
— Именем правительства Панема приказываю остановиться и сдаться! — гремит голос из вертолета.
Но Сантьяго несется к восточной стене, там, где не должно быть электричества.
— Когда я скажу тебе «вперед», ты поедешь вперед. Ты должна повести мотоцикл. Хорошо? – со всей трогательностью в голосе, - говорит он.
— Ты должна, - и тут я слышу. Они пустили ток, ограда под напряжением.
- А ты? – с тревогой в голосе спрашиваю я.
— Я обещаю, что буду идти за тобой, — его лицо снова становится каменным. — Но ты поклянись, что не будешь оборачиваться. Ты ни разу не обернешься. Клянешься? – часть нашей обычной жизни. Клянусь. Тоже, что я говорила пред вступление в брак. Клянусь.
— Клянусь, - отвечаю я.
И они открывают стрельбу. Сэнт вскрикивает и отпускает одну руку. Я оборачиваюсь и вижу, что он прижимает правую руку к груди.
— Прыгаем. Вместе. Давай!
И отпускаю руль и прыгаю вбок, а мотоцикл продолжает движение к заграждению. Боль пронзает каждую клеточку моего тела, я качусь по гравию, и кажется, мясо отрывается от костей, кожа — от мяса. Я кашляю, сплевываю пыль, пытаюсь дышать. На целую секунду весь мир становится черным.
А в следующую — мотоцикл врезается в ограду. Гремит взрыв, в воздух летят фонтаны искр, и языки огня лижут светлеющее небо. Заграждение визжит и стонет, а потом затихает. Нет никаких сомнений — удар мотоцикла вызвал короткое замыкание.
Не знаю, откуда у меня берутся силы, только я, задыхаясь от поднятой взрывом пыли, ползу на четвереньках к заграждению. Где-то позади кричат полицейские, но мне их слышно как через толстый слой воды. Я перепрыгиваю через ограду, и жду, когда это сделает он. Но ничего не происходит. И тогда я делаю то, что поклялась не делать. И оборачиваюсь. Сантьяго все еще стоит по другую сторону, за мерцающей стеной из дыма и огня. После того как мы спрыгнули с мотоцикла, он не сделал ни шагу, даже не пытался. Футболка мужа вся красная, сначала я думаю, что это игра света, а потом понимаю, что она пропиталась кровью. Кровь окрашивает его грудь в красный цвет, как рассвет окрашивает небо с наступлением нового дня. А потом он открывает рот и беззвучно кричит мне одно последнее слово.
Это слово: «Беги».
Очередной кошмар заставляет Саванну вскрикнуть при пробуждении. Уже целы год жизни здесь, а она все еще не оправилась от своей потери. Бессонница и работа в дистрикте первое время спасала, но теперь – все снова вернулось. Вернулось, оставляя новые шрамы на душе. Кое-как вырвавшись из состояния сонности – девушка опустила ноги на ледяной пол и выдохнула. Все закончилось. Кошмар закончился. И, возможно, жизнь Сантьяго тоже. То, что он сделал.… Этому нет цены. Но рисковал бы он так, если бы знал, что убегая от одного дракона – его жену ждет такой же, но с другого дистрикта. Койн, Сноу – грош цена таким людям.
Утренняя дремота прошла, и девушка встала. Электричество за дверью уже сверкало – наступил новый день. Спустя несколько минут об этом сказали по местному радиоуправлению. Утро здесь ровно такое же, как и вечер. Отлична только ночь. Сегодня девушка должна работать и в ночную смену, потому для нее сон противопоказан. Она старалась как можно чаще выбирать такой распорядок, чтобы меньше видеть преследующий кошмар. Собравшись с мыслями, девушка встает с постели, и снова шумно вздыхает. Тело ноет от недавнего похода на работу на поверхности. Нацепив привычную белую рубашку и потрепанные джинсы, Саванна открывает жалюзи своего ненастоящего окна – но и окна льется солнечный свет. Ее изобретение, которое здесь кажется бесполезным.
- Иногда утро приносит облегчение, - подмечает она и снова наблюдает за своим искусственным солнцем, - Но лучше бы я умерла вместе с ним.
Грусть находит на нее лишь на мгновение, а после вновь отступает. Она искренне считала, что лучшее ее не ждет, но оптимизм, которого раньше было вдоволь – не позволяет ей этого делать. Тем более, девушка была уверенна, что они что-то подмешивают в еду. Закончив с привычным утренним туалетом, девушка вышла в белых коридор. Вокруг шли десятки людей, и они все выглядели счастливыми. Неужели это возможно? Саванна пыталась их понять, и так же видеть хорошее – но разве они не видят какая Койн? Разве это не очевидно, что многие зря променяли жизнь в Панеме на это?! Вопросы без ответа часто донимали ее по утрам, но обычно это быстро проходило. Все в округе направлялись в столовую. Заметив в толпе пару личностей, с которыми она перекапывала бывшую территорию США, она улыбнулась. В столовой всегда пахло гарью и отвратительной кашей, больше напоминающей помои. Соул встала в очередь у конвейера, и стала дожидаться собственной порции «чудо-каши» и кофе. Приветливая женщина щедро наложила ей каши, и не поскупилась на подливу. Неужели, я так плохо выгляжу, что она сочувствует мне?
- Приятного аппетита, - произнесла она, и протянула тарелку, которая была очень горячей.
Руки девушки попекло почти в тот же момент, и та наспех побежала к своему столу, чтобы поставить тарелку и вернуться за чашкой кофе. На глаза нахлынули слезы, при упоминании знакомства с мужем в одной из кофейных в дистрикте – с тех пор это и было ее любимым напитком. Саванна настолько задумалась о том, что происходит в ее теперешней жизни и сравнила с прошедшей более-менее счастливой.… И не заметила, как наткнулась на кого-то, при этом опрокинув кофе.
- Мамочки! – воскликнула она, - Простите, простите, - кофейная лужица уже растеклась по полу, и девушка взглянула на человека, которого она сбила. Райли. Точно. Она видела его там же, где работала вчера, - Это все утро проклятое! – воскликнула она. Кремовая футболка была испорчена, - Я все исправлю, - сделав милую улыбку она уже заранее понадеялась на прощение.
В глазах Райли прочиталось что-то неясное девушке, словно он нашел что-то, что искал. И девушка так и застыла, глядя на лужу целительного напитка на полу.
- Я правда не хотела… - ситуация была чудовищной, но никто в столовой этого не заметил. Все были слишком заняты собой.

Отредактировано Savannah Soule (2013-12-17 23:50:41)

Застигнутая врасплох девушка не сумела и глазом моргнуть, как оказалась за столом с Райли. Глаза девушки вновь упали на тарелку с так называемой едой, и она шумно выдохнула.
- Ты же Саванна, верно? Из третьего дистрикта, так? – услышала она, и тут же отказалась верить в то, что слышит. Никто из новичков не располагал информацией о тех, кто прибыл сюда до них. Тем более, о таких долгожителях дистрикта как она. Своими голубыми глазами она смотрела на парня с удивлением. Впервые за несколько недель ее кто-то смог удивить, а тем более заинтересовать: вряд ли Койн, придумавшая грядки во время пира, вообще думала о них. Снова уставившись на тарелку с пищей, она остановилась на собственных воспоминаниях. При прибытии в дистрикт парень дал не много сведений о себе, но все же, нечто из них девушка вспомнила. Райли, который сидел напротив, казалось, полностью был увлечен пищей. Из капитолийцев. Работал на Сноу, - выдавала память девушки. В последнее время с этими кошмарами она вовсе забыла о том, что такое нормальная жизнь и потому память ее подводила. Возможно, думала она, капитолийцы вели базу людей, и он каким-то образом видел ее в ней. Или они даже работали вместе, просто ни разу не пересекались. Анкету девушка не вспомнила, но вспомнила первый день побега...
Первое, что я чувствую,— огонь. Огонь в ногах, в легких, он разрывает каждый нерв, каждую клеточку моего тела. Так я рождаюсь заново — раздираемая болью, выныриваю на поверхность из удушающей жары и мрака. Я заставляю себя пройти через черное влажное место, полное незнакомых звуков и запахов. Я бегу, а когда бежать уже нету сил, иду, еле переставляя ноги, а когда и это невмоготу, ползу, впиваясь ногтями в землю, дюйм за дюймом скольжу, как червь, по заросшей поверхности этого странного дикого места. И еще, рождаясь заново, я истекаю кровью. Не знаю, как далеко я углубилась, как долго продиралась через густой лес, но только замечаю, что ранена. Один из миротворцев, должно быть, все же сумел зацепить меня, когда я перелезала через ограждение. Пуля задела меня чуть ниже подмышки, и теперь футболка намокла от крови. Но мне повезло — рана неглубокая. Когда я вижу кровь и рану, все вокруг становится реальным — это незнакомое место, огромные деревья, жуткие заросли, то, что произошло, то, что я оставила позади. То, что у меня отобрали. В желудке пусто, но меня все равно выворачивает. Я кашляю и сплевываю желчь на ковер из блестящих от влаги листьев. Над головой чирикают птицы. Какой-то любопытный зверек подкрадывается ближе узнать, в чем дело, и тут же убегает обратно в заросли.
Настойчивый голос прозвучал громче и  скоропостижно прервал ее мысли, ибо Саванна уже долгое время не отвечала.
- Доедай, и нам надо будет с тобой поговорить, но не здесь – слишком много людей. Не против вылазки на поверхность? Сбор в зале только через час, поэтому успеем, - девушка улыбнулась в ответ его словам, и снова замерла, - Это насчет Сантьяго, - тихо добавил он.
Сердце Соул пропустило два глухих удара, и вилка вывалилась из рук, громко упав на пол. Вот он и ответ на все вопросы. Наверное, скажет, что он мертв. Я не поверю. Все просто. Девушка быстро подняла вилку и отставила тарелку.
- Наверху в саду нет жучков, - так же тихо вставила Сэвви, - Местные птицы их недолюбливают, и клюют, разбивая дорогостоящие приборы, - как бы невзначай добавила она, а ее глаза сверкнули, - Я забыла в саду свою повязку, - уже нормально сказала девица, скорее для слежки, чем для себя, - Надеюсь, ты составишь мне компанию?
В ответ молодой человек всего лишь кивнул, а девушка стала дожидаться, пока закончится завтрак. Смирившись с пищей, и не смирившись с интересом, она ела поспешно, глотая горячие куски каши, обжигающие горло. Так как кофе был пролит, занять себя было нечем, и она начала смотреть на свои руки. Один из шрамов был приобретен год назад при побеге.  Он больше напоминал дерево без кроны, и совсем без листьев. Шрам заживал, в отличие от того, что творилось с душой. Слишком долго ничего не прояснялось. Мертв, наверное мертв.
- Ну что, пойдем, заберем твою повязку? – услышала девушка со стороны. Кивнув, Саванна выпорхнула из столовой и побежала по коридорам, иногда поглядывая, плетется ли новый знакомый за ней. Дойдя до двери на верхнем уровне, которая и вела в сад, девушка подождала Райли.
– Прошу, после вас, - галантно предложил он, и Соул угналась первой.
В этот день все выглядело куда иначе, возможно из-за пасмурности, а возможно и из-за того, что ей было все равно. Сантьяго – единственный, кто ее волновал. А в частности – его судьба. Девушка дошла до апельсинового дерева и облокотилась об древесину.
- Он мертв, да? – спустя пару минут выдавила она и голубые глаза тщательно стали изучать лицо напротив стоящего парня.

Отредактировано Savannah Soule (2013-12-28 00:07:05)

Когда первые предпосылки к революции вспыхнули несколько лет назад – Саванна сбежала и оставила своего мужа на съеденье монстрам из Капитолия. Точнее, это было не ее решение, но прислушиваться к решеньям мужа – это было то, чему учила ее мать.  Слушаться и повиноваться – то, чему учили все и везде: школа, технический класс, миротворцы. Но она не повиновалась никому из них, кроме своего мужчины.
Обратив внимание на небо, она застыла, и сердце снова пропустило несколько ударов. Слышать правдивый ответ на свой вопрос не хотелось вовсе, и сейчас, любуюсь сиреневым оттенком неба, она думала о том, как неплохо было бы стать птицей и улететь подальше от злосчастных проблем, о том, как должно быть, хорошо парить в небесах и смотреть на мир с высоты.  В ее голубых глазах мелькнула искра, но тут же потухла. В месте, где солнце только начинало всходить появились розовые пятна, и небо вспыхнуло красным. Какой красивый рассвет.  А когда я в последний раз видела рассвет? Нет, не мельком, спеша по своим делам, не сонно бросив взгляд в окно, заваривая кофе, а по настоящему, осознанно, целенаправленно? Так, чтобы встать из уютной постели, когда ещё темно, вызвать такси, сесть в него и поехать на край города, чтобы увидеть — рассвет... Держа за руку девочку-грусть…. Чтобы там, между шумным городом и молчанием рассвета, встретить её брата близнеца, маленького, забытого мальчика — счастье. И ответом на этот вопрос было пустое и знакомое слово до боли: никогда.
- Он жив, но еще в Капитолии. Его пытают люди Сноу, но не торопись с выводами, - на фразе, сказанной парнем, девушка задохнулась воздухом, но быстро пришла в себя. Жив. Неужели? Жив. Кроме этого она взглянула в глаза Райли, и увидела, что он говорит правду, хоть и не все. Его бледное лицо выдавало недосыпание, легкую растерянность и ложь. Пусть и маленькую. Сантьяго был жив, но вероятность того, что он выберется – крайне мала. Она видела, что Райли – мужчина, который вырвался из рук Капитолия, знает, что выжить там трудно. И что он вытерпел все, чтобы получить какую-то долю свободы здесь, в тринадцатом.  Она получила укол в сердце, когда услышала следующую фразу, - Уже через два дня он собирается сбежать. Он попросил найти тебя, чтобы встретиться с тобой в Дистрикте-3 через неделю. Я могу помочь, если тебе нужна моя помощь.
Побег другими словами имел всего два значения, причем взаимоисключающие: свобода или смерть. И если он попробует сбежать, такой слабый, неподготовленный к битве, он получит второе. Но надежда, зародившаяся в сердце Соул, была сильнее логики и здравого смысла. Ослепленная желанием тут же бросится в побег – она была схвачена и пришпилена к дереву с силой, что один из апельсинов свалился на дорожку. Но боли она не почувствовала. Лишь радость, которая словно самый искусный яд, разливалась по организму, и спасала отмершие чувства, как капельница больному спасала мертвые сосуды. Я его спасу. Я обязана это сделать.
Кроме того, девушка была поражена добротой человека напротив. Он, не зная ее, но скорее зная её мужа, хотел ей помочь, хотя это угрожало смертью. 
– Саванна, ты должна меня послушать, хорошо? Через пару дней будет вылазка в пятый дистрикт. Напросись, поняла? Мы отправимся дальше или же ты отправишься одна – решать тебе. Не сейчас, а на вылазке, потому что тебе нужно будет вернуться обратно в Тринадцатый вместе с Сантьяго, - девушка охотно кивнула, и вспомнила, что и без этого незанятного «напросись» - ее туда пошлют. Год спокойной жизни в дистрикте – и она стала своей. Теперь ей это сослужит услугу, пускай и последнюю. Слишком тяжелыми были эти душевные муки, чтобы сейчас она просто сидела и ждала, когда его спасут. Ночь не может длиться вечно.… Какой бы бесконечной она ни казалась, какой бы тёмной ни была, за ней всегда следует рассвет нового дня.
- Так ты принимаешь мою помощь, и не будешь делать поспешных выводов? Ты умная, Саванна, слишком умная, чтобы делать глупости, поэтому нам понадобится голограф с последней картой, ведь Сноу везде расставил свои ловушки, оружие у нас уже будет, но было бы неплохо, если бы прозапас тоже что-то имелось. Обратись к Бити или же Авене – она поймет тебя. И у тебя есть хотя бы начальные навыки владением оружия? – и теперь она точно знала ответ на вопрос. Она не позволит Райли умереть – это ее задание, задание, которое или вознесет ее к небесам или погубит в земле. Парню, который сейчас стоял и осознавал, что умрет, если пойдет туда, нельзя заново подвергаться пыткам. Никогда. Даже если от этого зависит жизнь ее супруга.
- Я пойду одна, - проговорила Саванна, - Я не могу подвергать еще кого-то страданиям снова. Если кто-то их и заслуживает – то это я. Слишком спокойной я жила. Меньше недели назад я знала, кто я и чего хочу от жизни. А теперь, кажется, будто какой-то вихрь швыряет меня из стороны в сторону, а я ничего не могу поделать, - продолжала она, - У меня есть ключи от склада оружия, и еще у меня есть старые карты, которые можно использовать для коммуникаций. Я не хочу, чтобы ты заново страдал в Капитолии, если ничего не выйдет, - Соул вымученно улыбнулась и смахнула слезу с щеки. Она была полна благодарности к Райли и подалась порыву, который остался после известия о том, что Сантьяго жив, и обняла его, - Ты очень хороший. Ты заслуживаешь счастья. И да, я умею стрелять по мишеням - несколько месяцев назад в связи с военным положением нас обучали стрелять из пистолета и еще рукопашному бою.
Отпустив его, девушка со всей силы врезала ногой по дереву и с него упала повязка для волос. Она рассмеялась, когда подняла ее и на вывороте красовалась такая дорогая ее сердцу фраза «любимой дочери от мамы в десятый день рождения». Ждать. Это был первый урок, преподанный мне любовью. День еле тянется, мы строим тысячи планов, ведем тысячи воображаемых разговоров, даем себе обещания в таких-то и таких-то обстоятельствах вести себя совсем по-другому — а сами места себе не находим, ждем не дождемся, когда же придет наш возлюбленный. И ей пришла весть. Сейчас она точно знала, что поступает правильно. Она была более чем полна уверенностью, что это и есть ее предназначение – спасти чью-то жизнь.

Чтобы Саванна не делала в жизни - было ее решением. Побег, война, служба на благо революции, абсолютно всё. Вчерашний день эхом отзывался в теле девушки: синяки после труда на грядках, кровавые раны на спине от разбитого стекла, под которым она сидела во вчерашних окопах.  Именно в тот вечер, когда один из повстанцев умирал на поле битвы, она поняла всю хрупкость человеческой натуры. Крики, боль, кровь, сломанные кости – какая хрупкость и грация в скованных движениях на своеобразной арене. Разве человеческая жизнь сохранилась бы вопреки всем нашим бедам и тяготам, если бы жить на свете не стоило? Нет, а жить стоит определенно, пускай даже не ей. Она часто задумывалась о том, что вполне могла умереть еще там, при побеге и соответственно считала, что прожила и так достаточно, чтобы сидеть, сложа руки.
- Я все равно переживаю. Если все обойдется, но ведь так не бывает…. Понимаешь ли, вот в чем беда – если  я приду не одна, в случае, если мы провалимся, тебя обязательно смогут словить и упечь в одну из подземельных камер или и вовсе в комнату пыток под тюрьмой в Капитолии, - девушка вздохнула и вспомнила свою  экскурсию туда, - Нас водили, чтобы посмотреть как происходят пытки.  Это совсем не то, что испытывал ты – куда хуже. При мне мужчине вырезали глаз, и лишили руки. А потом пришел доктор и наложил повязку, чтобы тот не умер. Понимаешь, они не давали им умереть? Что может быть хуже? – Саванна искренне переживала, - А если я пойду одна – не будет смысла переживать дальше. Я поставлю свои условия, я отдам даже свой телефон, в котором храню чертежи, и мы с ним уйдем. Но надеюсь, что обойдется без этого.
Глаза ее заблестели от легкой туманной дымки, которая скоро растаяла и вовсе. Холмы сзади дистрикта все еще рябили росой, и блестели, усыпанные сотнями бриллиантов. Непроизвольно девушка вспомнила, сколькими блестящими камушками она любовалась на своем свадебном платье и снова засветилась улыбкой, которую тут же прервали слова парня:
- Счастьем для меня будет то, когда мы выиграем. Эта революция не против Капитолия. Она против Сноу и его тирании. Я хочу, чтобы ты была счастлива, - говорил Райли, не скрывая своего энтузиазма.
- Что? – в кой-то момент она прыснула, и в ее глазах загорелось пламя, - Ты хоть понимаешь, что если мы пойдем вместе, шансов умереть так же много? Ты вообще меня слышишь? Прекрати играть в героя! – выхватив пистолет из его рук, девушка свирепо уставилась в ответ, - Он всё-таки мой муж, а ты его даже не знаешь так, как его знаю я. И, да – я умею стрелять! – девушка прицелилась и выстрелила в апельсин. Брызги разлетелись вокруг, и Саванна почувствовала несколько из них на своей шее, и машинально растерла - Отлично, я теперь снова в сахаре, - прозвучало это нелепо.
В ее голове всплыла мысль о парне, который призывал всех к сахару и она засмеялась. Тем более, жизнь ее такой сладкой не была явно.
- Я оставила это здесь, чтобы в случае чего под предлогом выйти и сбежать. Кто же знал, что понадобится так скоро, - она вовсе отошла от дерева и вышла на слепящее солнце. Ее золотые волосы переливались красками, и на какую-то долю секунд она стала по-настоящему счастливой женщиной.