От земли и до небес
Нам с тобою не достучаться.
Как слова на песке -
Всем известная формула счастья…
(Би-2 «достучаться до небес»)
Сколько бы ни убеждал себя в том, что ни капли не боишься, сколько бы ни верил в то, что и в этот раз беда обойдет стороной именно тебя, но оцепенение все равно сильнее. Казалось, что этим утром, разум отделился от тела, привычно занимавшегося приготовлением завтрака любимому человеку. Сама же Шейла прекрасно знала, что в день Жатвы не сможет впихнуть себя ни кусочка, слишком сильно напряжение. Кайл по обыкновению был задумчивым и хмурым, все, что было возможно в этой ситуации – это только легонько коснуться его щеки перед уходом. Мысль об очередной разлуке вызывала тоску и приступ паники, примешивающейся и к своему собственному страху жребия. Сегодня, а потом еще раз, и будет уже легче, - мысленно уговаривала себя девушка, дрожащими руками надевая платье, подаренное родителями. Легкий темно-синий шелк, самый скромный фасон, но вещь крайне добротная и дорогая. Стоун пыталась было возмутиться такому щедрому подарку, прекрасно зная, что матери и отцу такие затраты не по карману, но те заявили, что в нынешнем положении могут себе позволить подобное излишество. Руки ощутимо дрожали, когда девушка принялась закалывать волосы шпильками, покрыв почти незаметной сеточкой, дабы не выбивались. Возможно, в другой день были бы приятные мысли о том, насколько ее внешний вид мог бы понравиться возлюбленному, но в день Жатвы на подобные глупости просто не хватало сил.
Оттягивать больше не возможно, приходится, отправится на площадь, сливаясь с толпой таких же ошарашенных подростков и детей. В этот день никогда не было слышна смеха, только хмурая сосредоточенность, с которой встречали очередных жертв предстоящего кошмара. Стоун не боялась признаться самой себе, что боится. Конечно же, с некоторого времени кое-чему удалось научиться, благодаря старанию и настойчивости ментора шестого, только вот успокаивало это мало, точнее, не успокаивала вот совсем. Как же трудно взять себя в руки. Сжать вспотевшие ладони в кулаки, и постараться дышать ровно, только вот сердце не желает биться тише. Кажется, что перед тем, как прийти сюда, Стоун пару часов гоняла по окрестностям, даром, что не дышала при этом, как загнанная.
Все будет хорошо, по-другому просто быть не может,-  успокаивала себя девушка, не замечая, как ногти впиваются в ладони. Наверное, она слишком глубоко погрузилась в собственные размышления, по крайней мере, в реальный мир возвращают шепотки вокруг, из шепота стоящей рядом бывшей одноклассницы с трудом удается различить, что здесь и сейчас назвали фамилию Стоун. Внешне брюнетка казалась спокойной, хотя было стойкое ощущение, что до помоста ноги попросту не донесут. Интересно, если я упаду, меня кто-нибудь поднимет? – какая-то абсолютно глупая и неуместная сейчас мысль. Шейла впервые поднимает глаза к тому месту, где стоит Браун, но его лицо – бесстрастная маска, кажется, что мужчину абсолютно не волнует происходящее здесь и сейчас. Дальнейшие события воспринимаются как-то смазано, будто бы она наблюдает со стороны. Слезы матери, внимательный взгляд отца, который так и не сказал ни единого слова, только не отпускал ее руку до последнего момента. Здесь и сейчас хочется разреветься подобно маленькому ребенку. Нужно собраться, хотя бы ради близких людей, а из головы не идет абсолютно ледяное лицо любимого… теперь уже ее ментора.
Как во сне, брюнетка практически не воспринимает происходящего вокруг. Все мысли сейчас только о смерти, внешне же Стоун холодна и отстранена от окружающего мира. Слушать беспечный щебет сопровождающей из столицы совершенно нет сил, и бросив хмурый взгляд в сторону наставника, девушка удаляется в собственное купе, падает на кровать и закрывает глаза. Только здесь можно позволить себе слабость и дать волю эмоциям. Предстоящие игры откровенно пугают, но еще более пугающе поведение Брауна.