Я нетерпеливо прохаживаюсь по комнате, босыми ногами касаясь прохладного пола. Дурацкая привычка ходить по дому разутым, но в голове все еще теплы воспоминания давно минувших дней. С тех самых дней я возненавидел ковры и все, что на них похоже. Вместо мягкого ворса мне везде виделось битое стекло, по которому я ходил ради развлечения других. Шрамов почти не осталось, меня всегда восхищали медики в Капитолии. Восхищали и вызывали жгучую ненависть.
Ударившись ногой о ножку кровати, я взвыл в полный голос, схватил ладонью ушибленную ногу и запрыгал на второй, будто мне было лет пять. Упершись ладонями в подоконник, я снова искал взглядом необходимый мне знак. Уже который вечер я с надеждой взирал на окна дома напротив, отчаянно желая увидеть знак, приглашающий меня пройти. За это время у спел передумать множество вещей и сойтись сам с собой на мысли, что она мне жизненно необходима. А еще было бы лучше получать дозу Яшмы каждый день, засыпать рядом с ней и просыпаться возле нее. Я не раз видел ее спящей, и эта картинка отпечаталась в моем сознании. Тогда она была такой беззащитной, такой милой, и я понял, что влюбился.
Скорее я влюбился, когда мне было пятнадцать, а она была моим ментором. Но разве я мог тогда думать о любви? Я ловил каждый миг, который мы проводили вместе, забывая о том, что она старше меня. Я слишком боялся не вернуться обратно, чтобы думать о свои чувствах. Да что там, я уже считал себя покойником. А потом извечная карусель победителей, который как хороший товар на полках продавали зажиточным жителями Капитолия. Я не хотел отравлять в себе светлого чувства, которое я испытывал к Злате. Ее оставили в покое лишь когда она вышла замуж. Уверен, если бы ее муж не умер, я бы его убил...
Я снова бросаю быстрый взгляд в сторону ее дома. Едва слышно ругаюсь и надеваю сабо. Удобное сабо, в котором я успеваю перебежать улицу, выскочив из дома. Ее дверь привычно заперта. Никто кроме меня не рискнет соваться к Джаспер без приглашения. А я слишком смелый или слишком безрассудный. В прочем, не имеет значения, что именно преобладает во мне. Я сжимаю руку в кулак, собираясь постучать, но передумываю на полпути. Она все равно не ответит и не впустит меня.
Еще пару дней назад на прогулке с Примаверой я размышлял, что если ситуация не изменится, я проникну в ее дом, воспользовавшись окном в подвал. Глядя на него, я начинаю сомневаться в разумности своего предположения. Моя фигура никогда не была стройной, но даже если бы я был стройняшкой я бы не смог протиснуться в эту узкую форточку. Хотя желание что-то доказать себе самому всегда граничило во мне с безумием. И в место того, чтобы придумать другой план, я пытаюсь использовать этот. Опустившись на колени, я практически ныряю в ее подвал, но как и предполагалась, моя выдающаяся часть тела, на которую я обычно ищу приключения застряла в момент поползновения.
Я, Айдан Смарагдус, урожденный Изумруд, наследный ювелир Дистрикта - 1 застрял в подвальной форточке и смешно болтал руками и ногами. Я бы хотел посмотреть на это со стороны, но в тайне надеялся, что любопытных на улице сегодня мало. С силой втягивая живот, я пытался протиснуться между оконной рамой, и, наконец, с грохотом свалился на пол. Быстро вскочив, я отряхнулся, как будто ничего не случилось. Я не знаю, слышала ли этот шум Яшма. Все зависит от того, в какой части своего дома Злата находится в данный момент. Планировка домов в Деревне Победителей похожа как две капли друг на друга. И я безошибочно нахожу столовую, в которой в данный момент и сидит Яшма.
- Кажется, я прямо к обеду.

Почувствовав нож у своего горла, я заметно занервничал. Этого я боялся и опасался, но, кажется,  она была настроена дружелюбно,  ибо опустила нож почти сразу. Идиотская улыбка застыла на моих губах, пока она отряхивала меня.
- Ты бы все равно не открыла, - безмятежно жму плечами, перехватывая ее ладони. Не отпуская их, я повел ее за собой в столовую,  чувствуя себя здесь хозяином. - У тебя слишком грязный подвал.
Мой голос звучал тихо, и я будто извиняюсь перед ней. Я изучаю ее взглядом и борюсь с искушением обнять ее, и вспоминаю,  что так и не отпустил ее рук.
- Ты не открыла занавески, - не хочу ее упрекать,  но мой голос звучит обиженно. Все эти дни я жил только мыслью о ней. И я хотел увидеть ее.  Мне кажется, сойду с ума если наша разлука будет дольше,  чем эти дни. - Я уже начал думать,  что не хочешь меня видеть.
Инстинктивно я глажу ее ладонь большим пальцем.  Для меня это слишком личное, слишком близкое. Я сдаюсь, я, действительно,  теряю голову,  когда вижу ее. Я безумно влюблен.
- Почему ты не открывала окно? Что случилось? - в миг я становлюсь серьезным. Все ее проблемы я воспринимаю слишком остро. Я хочу укрыть ее от внешнего мира, от серости и злости людей, нас окружающих. И знаю, мне это под силу.
Я отпускаю ее ладонь. Злата выглядит смущенный, а я довольно улыбаюсь. Ведь это она, моя Яшма. Только мне доступно видеть ее такой, такой настоящей.
Я усаживаю ее на стул, и, разорвав контакт между нами, кладу свои ладони на ее плечи. Я начинаю осторожно массировать, не сильно сжимая пальцы.
-  Я скучал. Не делай так больше.  Дни без тебя невыносимы, - я собираюсь сказать что-то еще, но задыхаюсь от нерешительности. И это я, который способен переговорить Цезаря.
Моя откровенность повергает меня в шок.  Пользуюсь тем, что она не может меня видеть, я довольно улыбаюсь. Между нами что-то есть, это чувствуется, это висит в атмосфере. Свое напряжение я еще могу объяснить. Ее близость пьянит меня, заводит,  и я не могу думать не о чем другом.
Еще никогда в своей жизни я не испытывал таких сильных чувств. И мне хочется кричать об этом на весь мир, чтобы весь Панем знал, что я счастлив. Я думаю, мне крупно повезло,  что она была моим ментором. Именно благодаря ей я выжил.
Мне не хотелось бы втягивать ее в историю с революцией. Но это случилось без моего вмешательства, но теперь я держу за нее ответ.
- Сноу нервничает,  - зачем-то говорю я. Меня это волнует. Я боюсь за себя, я боюсь за Злату,  я боюсь за Примаверу. Дистрикт 13  не гарантирует защиты участникам революции. Моя жизнь дорого не стоит, но их...Задумавшись, я останавливаю массаж, но спохватившись тут же вновь легко сжимая ее плечи. И мне кажется не под силу сдержать себя. Ее затылок дразнил меня, но мне хватает сил, чтобы не сорваться.  Не так это будет, не так это произойдет. Но это точно будет, я настроен решительно. - Ты собираешься меня кормить?
Дабы не травмировать себя дальше,  я отступают от нее на шаг.

Отредактировано Aedan Smaragdus (2014-07-31 16:40:19)

Я задумчиво провожаю ее взглядом. У каждого Победителя есть своя история, но все они сходятся на одном участнике – президенте Сной. Его приторный запах розы и крови. Клянусь, я слышу его, даже когда его нет рядом. Он отравил все мое существование, равно как и существование большинства других Победителей. Новых трибутов ожидало тоже самое. А мы не в прве были рассказать им о том, что ждет их после победы. Каждый из нас радеет за своих трибутов, но я уже давно не переживаю за профи из Первого. Я отсылаю свои подарки остальным, кто в этом нуждается. Я хочу быть добрым, я хочу помочь, но правда такова – я не смогу помочь всем.
И тогда я принимаю эгоистичное решение – помочь себе. Помочь ей. Пока ее нет в столовой, я обдумываю ее слова. Она тоже скучала, но несколько дней в разлуке не дали мне повода даже подумать об этом. Я торчал у окна в надежде увидеть открывшееся окно, но все тщетно. Скидываю сабо, чтобы босыми ногами коснуться паркета. Больше не жжёт. Больше нет боли. В ее доме все будто лечит меня. Будто все толкает нас навстречу друг другу, а мы сопротивляемся этому как дети.
Когда Злата снова появляется в столовой, держа в руках поднос, я вскакиваю на ноги, опрокидывая стул. Я такой неуклюжий и неловкий. Будь мы в Капитолии на шоу Фликкермана, зрители бы разразились аплодисментами и овациями. Именно своей неуклюжестью, да еще и смазливым личиком, я обеспечил себе спонсоров. Кроме того, я всегда болтал без умолку по делу и без дела.
- Он прислал мне пару роз. Две. И я боюсь, что он знает обо мне все, - я снова возвращаюсь к этой теме. Мы поговорим об этом, а потом забудемся в руках друг друга. Ее объятия всегда действовали на меня умиротворяюще. – Примавера не видит многих вещей в силу своей юности, и я боюсь за нее. Она слишком близка к Сноу, и это делает меня уязвимым.
А еще меня делает уязвимым любовь к Яшме. Я ловлю ее обеспокоенный взгляд и пытаюсь улыбнуться. Она прекрасна сколько бы лет ей не было. Я не знаю, как показать женщине свои чувства. Не знаю, как показать ей, что она желанная, и неважно какая возрастная разница между ними. Я, возможно, веду себя, как идиот, но у меня нет другого выхода.
- Я завтракал, - честно признаюсь, что меня силой накормили. Злата знает, как плохо я питаюсь, и что мой домработнице приходится силой заставлять меня есть. Это одна из моих проблем оставшаяся после Капитолия. Панем и его столица многим отравили жизнь. – И мои дела неважно, Яшма, я тоскую по тебе, а ты все увеличиваешь наши дни разлуки. Ты знаешь, что без тебя я практически не могу дышать, и все равно делаешь так, что я начинаю задыхаться.
Я качаю головой. Мои слова нелепы и смешны, но никто из нас даже не думает улыбаться. Мне кажется, я застал ее врасплох подобными размышлениями вслух. Я беру из ее рук поднос, ставлю его на стол, и снова ее ладони оказываются в плену моих рук. Я не силен в объяснениях. Мне проще валять дурака, и дурачиться. А сейчас я должен раскрыть ей свою душу, но не знаю, как это сделать. В моей жизни не было даже похожих моментов, а телевизор я уже давно не смотрю.
Мы вместе садимся за стол.
- Мира приезжала, чтобы подбодрить меня, заодно узнать, как ты. Но уже все в деревне, включая Блеска и Диадему знают, что к тебе лучше не соваться, если окна второго этажа занавешены. Умная девочка, она быстро учится, - я давно считаю Ручелай своей семьей. Семьей, которой у меня никогда не было. В пятнадцать моя жизнь разрушилась. И мне повезло. В одночасье я потерял все. Отрубило разом, и мне не пришлось долго мучиться. Помню на второй год турне Победителей Фликкерман спросил меня – виню ли я Злату Джаспер в гибели своего брата? Я едва не набросился на него с кулаками. Я прекрасно знаю, какой ментор Яшма. Я знаю, как она старалась помочь Руби, который так сильно отличался от меня. Она сделал все, что было в ее силах. Я твердо уверен, Руби получил то, что заслуживал. В отличие от меня, он никогда не умел и не хотел слушать людей. – Она думает, что мы неплохо смотримся вместе.

Я знал, что мои слова напугают ее. Нет ни одного победителя, кого бы не пугали белые розы, присланные президентом Сноу. Не было панацеи от этого. Возможно, кто-то и наслаждался своей победой, но я всегда думал, что это показательные выступления. Каждый год в турне Победителей моя улыбка сверкает ярче всех, мы сражаемся с Цезарем в остроумии и способности переговорить друг друга, но когда двери поезда закрываются за моей спиной, мне хочется спрятаться в самый темный угол купе, и больше не дышать. Злата знает. она чувствует примерно тоже самое.
Я кручу в руках вилку, не имея никакого желания есть. У меня нет фобии или страха, связанных с пищей. В своем Дистрикте я всегда питался хорошо. В Капитолии нас кормили на убой. Но ем мало, оказавшись в собственном распоряжении. Я совсем не думаю о себе, мне это не интересно. Я люблю думать о Яшме или о Примавере. Я в том возрасте, когда хочется заботиться о ком-то, и я выбрал о ком.
- Уверяю тебя, она не боится, но все знают, когда тебя нельзя беспокоить, - я ковыряюсь в еде, заставляя себя съесть хотя бы половину. Мне кажется, этого достаточно, чтобы не обидеть ее и не сдаться самому. А то, что произошло дальше повергло меня в шок и смятение. Я развернулся резко, локтем задев тарелку на столе. Вовремя успел поймать ее, да так, что не только тарелка не разбилась, да еще и ее содержимое осталось на месте.
Я какое-то время смотрел в ее спину, не понимая, что именно она имела в виду. Да, я понимаю, что между нами есть возрастная разница. Мне было пятнадцать, когда мы познакомились. Я был не первым трибутом, которого она вела. Но для меня это не имело значения. Одного взгляда мне хватило, чтобы ощутить близость с ней. И я боялся, что Руби отнимет ее у меня. Руби отнимал у меня все, что когда-либо принадлежало мне.
Нервно сглотнув, я ощутил, как вспотели мои ладони. Я должен что-то сказать, должен убедить ее в том, что она не права, но не нахожу подходящих слов. Это сложно. Я всегда отличался красноречием, но сейчас словно язык проглотил. Вместо этого я поднимаюсь и медленно приближаюсь к ней. Сначала я вновь кладу ладони на ее плечи, а потом обнимаю, прижавшись носом к ее затылку. Я чувствую ее запах, и мне становится спокойно. Я дышу ею, и ядовитый приторный запах белых роз отступает.
Мне плевать, если Сноу что-то подозревает. Он не рискнет избавиться от Победителей, А я смогу защитить ее, если встанет такой вопрос. Я способен на многое ради нее.
- Мы и сейчас смотримся хорошо. Разница между нами не такая катастрофическая, да даже если бы и была больше, мне было бы все равно. Я хочу быть с тобой...- слова слетают с моих губы быстрее, чем я успеваю сообразить, что именно хочу сказать. Эти слова такие простые, но смысл в них намного глубже. Я разворачиваю ее за плечи лицом к себе, заглядываю в ее глаза, встречаясь со своим отражением в ее зрачках. - Совсем не так я себе это представлял. Ты подарила мне шанс, надежду. Ты стала для меня путеводной звездой еще когда мне было пятнадцать, когда меня выбрали трибутом. Я пронес это чувство все эти годы. Лелеял его, растил. И сейчас я точно знаю, что мне в этой жизни не нужен ни один другой человек. Я хочу быть с тобой...
Я чуть виновато улыбаюсь, потому что никак не могу разумно выразить свои мысли. Но я могу надеяться, что Злата, которая знает меня, как облупленного, поймет, насколько я искренен, учитывая мое волнение.

[audio]http://pleer.com/tracks/2746532AzuM[/audio]

I wanna call the stars down from the sky
I wanna live a day that never dies
I wanna change the world only for you
All the impossible I wanna do

I wanna hold you close under the rain
I wanna kiss your smile and feel the pain
I know what's beautiful looking at you
In a world of lies You are the truth

В моих руках ей нечего бояться, я не знаю, как ей это объяснить. Как заставить поверить. Упоминание о брате заставляет меня отступить. Я всегда боялся, что меня будут с ним сравнивать. И нас сравнивали. Где-то я был лучше, где-то он. Это нормально, но я не хотел, чтобы она об этом говорила. Порой я думал о том, достаточно ли она сделала, чтобы мой брат не погиб, и каждый раз приходил к выводу, что Яшма сделала все, что могла. Руби был невыносим, и единственным выходом для него была смерть. Руби никогда не смог бы жить с мыслью, что он второй. И это его сгубило.
Мы быстро отошли от темы моего брата, я даже не успел понять, когда это произошло. Картинки перед моими глазами мелькали с огромной быстротой, и я терял нить происходящего. Мне хотелось вторить ее словам. Я не переживу и мгновения, если ее не будет в этой жизни. Я найду способ пойти за ней, снова оказаться рядом с Златой, чтобы обнять ее сильней, прижать к своей груди. Для меня нет никаких преград, я готов свернуть горы.
Я хотел переубедить ее. Я вовсе не идеальный. У меня много недостатков. О многих Яшма знает сама, о многих даже не догадывается, но все это потеряло смысл, когда ее губы касаются моих. Мое сердце бешено забилось в груди, мой пульс зашкаливал. Я сжал ее плечи в своих руках, не отпуская от себя, пока продолжался наш поцелуй. Он и вправду оказался правильным, необходимым, случившимся ровно в тот момент, в том месте и в том времени. Не раньше и не позже. И этот момент станет переломным в нашей жизни.
Я отрываюсь от ее губ, улыбаюсь, чувствую себя мальчишкой. Я прижимаюсь лбом к ее лбу, провожу ладонью по ее волосам, прижимая непослушные пряди, норовящие попасть ей в лицо.
- Ты даже представить не можешь, как долго я мечтал об этом, - я улыбаюсь и снова легко касаюсь ее губ. Мне верится, что это будет длится вечно. Сколько бы лет нам не было, сколько бы лет нас не разделяло, у нас еще много лет впереди, которые мы проведем вместе. - И еще...я перестану есть вообще, если ты еще раз заговоришь о своем возрасте и нашей разнице.
Я стараюсь держать лицо, но счастье пробивается через мою кожу. Я безумно счастлив, я даже не могу описать свои чувства словами. Она божественна. Она лучшая из всех, что я встречал в своей жизни. Эти слова слишком высокопарны, чтобы прозвучать в столовой, где мы продолжаем стоять в обнимку. Я обнимаю ее сильнее, утыкаюсь губами в ее шею, вдыхаю запах ее кожи. И желание наполняет меня до краев. Она даже не представляет, как сильно я люблю ее, а мне не хватит слов, чтобы рассказать об этом. Именно поэтому я делаю то, что приходит мне в голову. Я обнимаю ее за талию, отрываю от пола и кружу по столовой. Комната наполняется нашими голосами, нашим смехом, и сейчас мне кажется, что в этой жизни нет невзгод и проблем. Все отступает на второй план, когда она смеется. Смеется для меня.
Я кружу ее, пока мы оба не падаем на пол. В этот миг я жалею, что здесь нет ковров, они бы смягчили наше падение, хотя Яшме определенно повезло упасть на меня, зато я теперь раскрыт и больше не могу скрыть от нее ничего, что происходит со мной. Я ловлю ее лицо в свои ладони и снова целую.

And baby every time you touch me
I become a hero I'll make you safe
No matter where you are
And bring you everything you ask for
Nothing is above me
I'm shining like a candle in the dark
When you tell me that you love me

Отредактировано Aedan Smaragdus (2014-08-08 22:35:39)

Я испытал разочарование, когда наши объятия разомкнулись. Мне казалось, что я хочу держать ее в своих руках вечно, и без этого просто умру. Порой мне снились кошмары. Я снова был в Капитолии. Раз за разом меня заставляли идти по битому стеклу, рассыпанному по ковру, и еще они смеялись. Говорили, будто я иду по осколкам своего будущего. Я молчал, я терпел. У меня не было выбора. Никогда. Словом, Голодный Игры лишили меня право выбирать свою судьбу, решать свою жизнь. Я был всего лишь товаром, который по угоде президенту Сноу продавали тем или иным людям, в прочем, как и большинство Победителей. Я не мог лгать своим трибутам, но и сказать то, что их ждет в будущем, тоже не мог.
Со временем я научился справляться с кошмарами. Я научился терпеть. Помнится, несколько ночей я ночевал в доме Яшмы, чувствуя ее руки на своих волосах, но я забывался сном, которого мне так не хватало. Потом я научился засыпать один. Она подарила мне долгожданное спокойствие, которое я позже отдал обратно, укачивая ее в своих руках, когда ей было это необходимо.
И сейчас, когда мы были вместе, я хотел единственного - полного единения. Держать ее в руках и никогда не отпускать. Она поднимается, я испускаю вздох разочарования. Я открытая книга перед ней, и мне неловко, хотя я не придаю этому значения. Я просто наслаждаюсь моментами, которые нам подарила жизнь.
- Взаимные угрозы, именно с этого и стоит начинать совместную жизнь, - ворчу я, поднимаясь на ноги Мои сабо валялись где-то в стороне, и я не спешил обуть босые ноги. Я чувствовал прохладу пола и это отрезвляло меня, хотя бы освежало мои мысли. и это мешало мне снова заключить ее в объятья и повалить на пол, покрывая все ее тело поцелуями. И все же их контакт не прерывался. Я все еще держал ее за руки, которые она не отнимала от моих ладоней. - Можно, я останусь сегодня?
Я оставался у нее не единожды. Иногда, что бывало крайне редко, Злата ночевала у меня. Обычно, если мы долго гуляли,  и мне удавалось затащить ее на чашку крепкого чая. Единственное, что всегда было в моем доме. Чаще всего, я практически приползал к ее ногам, моля о том, чтобы она меня пожалела. Я часто сам жалел себя, но это вызывало только ненависть к самому себе. Ее голос всегда меня успокаивал, дарил надежду. Сегодня могу подарить ей надежду на лучшее будущее, чем есть у нас. Хотя бы потому, что дальше мы пойдем вместе рука об руку. И мы справимся с любой проблемой, которая случится у нас на пути.
Не отпуская ее ладони, я притягиваю ее к себе, и она оказывается в кольце моих рук, прижатой спиной к моей груди. Я вдыхаю запах ее волос, губами прижимаясь к ее макушке. Мне немного нужно для счастья, только чувствовать ее моей. И это возможно.
- Я все еще помню, где твоя спальня, - в следующий же миг я легко поднимаю ее на руки, как будто она ничего не весит. Я целую ее в висок, осторожно прижимая к своей груди, и когда ее голова успокаивается на моем плече, я иду наверх, шлепая босыми ногами по полу. У нее тоже нет ковров.

Умение дарить любовь - это один из самых трогательных видов искусства. Теплота и ласка, забота и терпение, верность и преданность... Каждый мужчина мечтает, пусть даже тайно, чтобы коктейли из этих женских качеств дурманил его всю жизнь. Природа давным-давно расставила все по своим местам. Женщина - это муза и вечный источник вдохновения, а мужчина - защитник и надежная опора для хрупкой дамы. Ну, а божественная связь между ними именуется любовью, и она воистину прекрасна.
Я давно, буквально с самого детства вбил себе это в голову. Я обманывался, что у моих родителей счастливый брак, крепкая семья. И я мечтал о таком же. Влюбиться всего один раз и на всю жизнь. Так и случилось. Моя любовь была в моих руках, я прижимал ее к своей груди, и слегка вздрогнул, когда дверь за моей спиной захлопнулась. Будто не осталось пути назад, но и я не хотел отступать. Мой отец всегда говорил, нужно идти вперед, не останавливаться, даже если жизнь нещадно лупит тебя. Идти вперед, не оборачиваясь на прошлое. Я не оборачивался, просто мое прошлое было частью меня. Я никогда не разделял своей жизни на "до" и "после", всегда воспринимал, как единой целое, иногда закрываясь от бури внешнего мира. В моей раковине было тепло и уютно, и места там хватало для двоих, но я был один.
Не знаю, смогу ли я быстро перестроиться и принять в реальности тот факт, что сейчас моя жизнь быстро меняется. Течение жизни становится слишком стремительным, чтобы я мог понять, что происходит. Я подумаю об этом завтра, когда буду готовить завтрак на двоих. Я уверен, что проснусь раньше, чтобы осуществить задуманное.
А пока я осторожно кладу Яшму на кровать, которая тут же прогибается под весом двух тел. Я смотрю в ее лицо, и вижу в ее глазах свое отражение. Даже в полумраке спальни, я вижу, как блестят ее глаза, а на дне зрачком ловлю свое отражение и безмятежность, которая наполняет нас обоих до краев. Я снова целую ее губы, забывая обо всем на свете. Даже если за окном бушевали ураганы, я бы не обратил на это внимание. Все мои мысли занимает она. Так было и будет. Я знаю, что смогу сделать ее счастливой. Я буду стараться каждый ее день сделать лучше. Я знаю, что мы созданы друг для друга. И я слишком долго ждал.
Перемежая поцелуи нежным шепотом и стягиванием одежды, я пытаюсь скрыть свое волнение. Моя уверенность ничто с тем волнением, которое я испытываю от близости с ней. Я не хочу ударить в грязь лицом, я хочу показать ей себя с той стороны, с которой она меня еще не видела, но быть может мечтала.
В единении двух тел есть что-то необычное, волшебное. Магия. Химия. Как не назови. Капитолий не смог отнять у меня мечту. Не смог привить мне отвращение к этому. Мои движения становятся немного рваными, резкими, пока она не ловит мое лицо в свои ладони. Я боюсь, что делаю что-то не так, но она улыбается. Я дышу ею, я живу одним мгновением рядом с ней. Нам некуда торопиться, но ждать больше не могу. Я тону в ее объятьях, мои ладони скользят по взмокшему телу, и мне кажется, что у нас одно сердце на двоих, которое бешено стучит.

Разве может быть что-то лучше, чем признание в любви? Особенно если оно произнесено в с нежностью и трепетом, когда два обнаженных, вспотевших тела, переплетены друг с другом. Человек - очень сложное создание, а если этот факт помножить на наши индивидуальные физические и психические особенности, генетический набор и собственный жизненный опыт, то окажется, что совершенно правы ученые, утверждающие, что нет на земле двух идентично схожих людей. Отсюда можно сделать вывод, что и область наших чувств так же разнообразна, а видов любви насчитается - ровно по количеству людей на планете Земля. Сейчас Яшма шептала мне о любви, о своей любви ко мне, а мне ничего не оставалось, как сжимать ее в своих руках, отдавать тепло своего тела.
- Я тоже люблю тебя, Злата. Люблю больше собственной жизни, - я целую ее губы, ловлю глазами ее взгляд. Он такой же теплый, как какое-то время назад. Пламя нашей страсти еще не угасло, а огонь души еще не погас. Я еще крепче прижимаю ее к себе, словно боюсь, что я открою глаза, а он исчезнет. Исчезнет из моей жизни навсегда. Не знаю, что произойдет завтра, что произойдет в далеком будущем, но этот день и эту ночь, я пронесу через года. Через те года, которые мне уготовила судьба. Может быть, их будет немного. Может быть, революция закончится нашей гибелью, но у меня будет эта ночь, и если повезет еще и еще одна. У меня будет что вспомнить, я с гордостью смогу сказать, что меня любили. Любили по-настоящему. - Или ты у меня спрашиваешь, любишь ли ты меня?
Я немного отстраняю ее от себя, не так далеко, чтобы потерять с ней контакт, но мне хватает этого пространства, чтобы разыграть свою пьесу.
- Знаешь, Яшма, меня невозможно не любить. Подумай сама. Я богат. У меня есть ювелирная лавка и несколько копий, которые работают на меня. Я знаю, что ты тоже работаешь в ювелирном деле но можешь ли ты похвастаться, что знаешь о новых только найденных месторождениях драгоценных камней? - конечно, кроме меня эти никто не интересовался. Ювелиры получали камни, металлы и работали с ними, мне же было душно в четырех  стенах, кроме того, часть моей семьи навсегда оставалась за пределами большого города, и продолжала работать в шахтах. - Во-вторых, я обаятелен. и много говорю. Даже Цезарь удивляется, как это у меня получается. Я легко добиваюсь своего одной только улыбкой. В-третьих, я просто божественно красив. Ты только посмотри на это тело.
Я чувствовал, как во мне зарождается веселье, и оно смешивается с ее задором. Она смотрела на меня, чуть закатив глаза, будто слушать меня было для нее наказание, а я продолжал ломать комедию.
- В четвертых, я сексуален. Иначе как бы я смог заполучить самую лучшую женщину на свете? -я тянусь к ней, чтобы снова поцеловать. Кажется, без этого теперь я не смогу жить. ее губы, как бальзам, для моей израненной души, они лечат мое тело, они восстанавливают мое сердце.

Я улыбаюсь. Мне давно не было так легко и свободно. Если бы моя душа могла, сейчас бы он оторвалась от моего тела и унеслась куда-то ввысь. Наверно, в район девятого неба, на которым в данным момент пребывали мы оба. Мне нравилась ее улыбка, мне нравился ее смех. Кого я пытаюсь обмануть, мне нравится в ней все, начиная от ее улыбки, заканчивая паутинкой морщиной возле ее глаз. Я готов отдать ей целую вечность, подарить этот мир, бросить к его к ее ногам, пусть он разобьется на сотни тысяч осколков. Никогда в своей жизни я не испытывал ничего подобного, и мне не хочется, чтобы это время заканчивалось.
Я не успеваю поймать ее когда он неуловимой дымкой выскальзывает из моих рук. Я остолбенел от ужаса, что она сейчас уйдет, исчезнет из моей жизни. Я не могу этого допустить, и едва удерживаю себя на месте, чтобы не сорваться и не побежать за ней.

Мне показалось,  что прошла целая вечность прежде, чем  она вернулась обратно. Я уже думал о том, чтобы отправиться за ней, но тут дверь отворилась, и на пороге показалась Яшма. Приподнявшись на локте, я внимательно следил за ней, с досадой отметив про себя, что есть все-таки придется. Снова почувствовав ее тепло рядом, я расслабился, даже почувствовал легкий голод.

- А что мне за это будет? - Я хитро прищурился, но не отказался от сыра, попутно коснувшись губами ее пальцев. Я ловил себя на мыслях, что больше не могу жить без ее прикосновений. И как я жил раньше? Я вдруг осознал, что до этого момента и не жил вовсе, а просто существовал, ходил под небом, но даже не предполагал, что существует жизнь. Я снова улыбаюсь, и в следующий миг, она снова оказывается прижатой к постели моим телом. И теперь я пытаюсь кормить ее с рук, и мы снова смеемся. Уже давно я не смеялся так долго и так искренне, не кривляясь перед камерами, не выдавая себя за другого человека. Только с ней я мог быть самим собой.

Я потянулся за виноградом и чуть не опрокинул миску на пол. На это никто не обратил внимания. Это мелочи жизни, которые должны отойти на второй план, перестать иметь значение. А главное - это двое, чьи жизни наконец пересеклись. Я кормил Злату виноградом, и после каждой снова целовал ее губы.

Мне всегда казалось, что ничего в этом мире не происходит просто так. Создатель наказывает нас за грехи, посылая испытания, но в тоже время этим он делает нас сильнее, посылая только те испытания, с которыми мы можем справиться. Создатель благодарит нас за веру в него, посылая радости. Я не знаю, заслужил ли я эту радость. Заслужил ли право быть с ней, но это происходило не во сне, а наяву. Я снова прикасался к ней, наши тела были переплетены, и мы достигли пика наслаждения, с моих губ слетело ее имя.
Сжимая ее в своих руках, я не думал не о чем, я просто отдавался созданию, подарившему мне этот вечер. И я не знал, как благодарить Создателя,
- Неплохая идея. Моя домработница вполне может это устроить, - я сладко зеваю, после ее поцелуя. Я не против еще одного раунда, но понимаю, как быстро и стремительно развиваются наши отношения. Уверен, слишком быстро для нас обоих. Во сне я часто представлял нас вместе, для меня это было естественным, но многие вопросы так и остались озвученными, и все же один прозвучал. - Почему не можем? Не можем?
Я задумался. Будет ли правильным такой шаг? Для меня не имело значения - жить с ней, или она переедет ко мне. Главное, чтобы мы были вместе. Для окружающих это может оказаться проблемой, Но я не из тех, кто обращает внимание на то, что говорят и хотят от меня другие. Главное, чего хотел я и Яшма.
- Для того, чтобы люди не задавали вопросов и не занимались пересудами, нам нужно пожениться и съехаться, - как будто мы говорим о погоде. Я осознал, что именно произнес не сразу. - Тогда все козыри будут у нас. Знаешь, так иногда бывают, победители женятся.
Я скатился с кровати, опустился на одно колено. Нагишом я выглядел по меньшей мере забавно в этой позе. Ничего подходящего сейчас все равно не было, и я нащупал веточку винограда, отделил ягодки и из зеленой нити сплел аккуратное колечко, которое станет признаком моих намерений.
- Злата Джаспер, ты выйдешь за меня? - спросил я, старательно пряча улыбку.

Я не думал, что она мне откажет. Просто не думал об этом. В моих смелых мечтах, она всегда говорила мне "да". Я думал об этом моменте, мечтал. Любовь для меня была непознаваемой, я никогда не любил. Мне казалось, я выдумаю что-то неестественное для себя. Увидев ее в пятнадцать лет, я придумал образ идеальной женщины и постоянно примерял его на тех, кто меня окружает. Никто не подходил. Само собой, я понимал, что что-то делаю не так, но не смог занизить планку своего желания.
Мне неплохо было одному, но каждый человек чувствует, что нужно идти дальше, подниматься на следующий уровень. И в моей жизни настал этот период. Как небесная манна мне была дарована Злата Джаспер. Никогда и ни о ком я не думал с такой нежностью. Я не искал суррогатов, не пытался заменить ее кем-то, я просто ждал, когда мои сны воплотятся в реальность. Моя вера была непоколебима. В Панеме, когда случались встречи с людьми Сноу, только мысль о ней помогала мне выживать и двигаться дальше. Даже если бы президент решил меня пытать, я знал бы, что буду жить, пока в моей голове билась мысль о ней. Каждый миг своей жизни я проживал рядом с ней и чувствовал ее поддержку, когда она была мне необходима.
Но и я давал ей не меньше. Быть всегда рядом, подставлять плечо, когда хочется просто кричать. Я всегда был за нее, я всегда боролся против тех, кто говорил о ней. Я хотел для нее лучшей жизни, и верл, что когда-нибудь она подарит мне шанс доказать ей, что я именно то, что она искала всю свою жизнь.
Ноги жжет, будто я снова хожу по битому стеклу. Но ее ответ снимает всю боль, лучше чем морфлинг, которым пичкают врачи Панема. Я больше не чувствую. Ничего, кроме чувства абсолютной эйфории. И мои пальцы дрожат, когда я надеваю кольцо ей на палец. На нем остался след от предыдущего, но мне неважно это, не сегодня. Она снова в моих руках. На этот раз опрокинула меня на пол вместе с подушками. Мы путаемся в простыне, которой она прикрывалась все это время. И когда я снова могу дышать, я смеюсь.
- Мы столько лет не могли сказать этого друг другу, а за сегодняшний вечер, кажется сказали это уже столько раз, что я сбился со счета, - я откидываюсь на ковре, крепче прижимая ее к себе. Наконец-то, я нашел то, что так долго искал. Я нашел дом. Я нашел место, где мне будут рады. Примавера, конечно, будет подтруннивать над ним, но чисто по семейному. Почему-то я был уверен, что мы никогда не поднимем разговор о детях, хотя бы потому, что я сам, как ребенок, и порой веду себя соответсвующе. Но еще и потому, что у нашей любви будет мало времени, и мы бросим ее в огонь и в воду, потому что выбрали сторону революции. Я верю, что мы пройдем эту войну вместе, а потом...потом многим детям понадобятся родители.