Виктор стоял  облокотившись на стойку информации и без всякого интереса разглядывал приехавших его проводить. Этот мир, как и прежде, был лишен всяких красок. Он словно видел его прежним, черно-белым, словно на старой кинопленке. Согласитесь жутковато в один прекрасный момент осознать, что ты был вырван из своей жизни, а потом тебя засунули обратно спустя пару веков. Потеряна всякая связь с жизнью. его фамилия забыта, точнее увековечена рассказом, который прочитал весь мир.
виктор совсем не думал о том, что однажды кому-нибудь станет известно, какую тайну скрывает добропорядочный хирург, которые остепенился и девушек больше к себе не водил, полностью увлеченный работой.
И было чем увлечься. Уэйл стремительно поднялся к небывалом высотам современной медицины. Но было кое-что еще ради чего он раз за разом вставал по утрам и отправлялся на работу. Клиника, в которой доктор Уэйл числился главным хирургом, была прикреплена к агентству ФБР. Собственно, едва ли не каждый агент перебывал у него на приеме по разным причинам. Некоторых он просто осматривал, некоторых спасал на операционном столе. И была в этой куралесице одна единственная радость. Уэйл и сам не мог понять, почему именно она зацепила его так, что он перестал спокойно спать. Но каждая его попытка оказать знаки внимания директору ФБР Эрин Штраусс заканчивались крахом. Он слышал категорическое нет, но не сдавался.
Пару дней назад к нему приехали двое из ее команды. Он был знаком с ними, но это был далеко не дружеский визит. Оказывается след нескольких убийств тянется к рукам доктора Франкенштейна. Виктор лишь ухмыльнулся на их попытки обвинить его в том, что он не совершал. Хотя можно было попробовать. Но именно этот визит подтолкнул его к требованию отпуска за свой счет.
Дождавшись официального разрешения, Виктор Уэйл решил испытать судьбу и вернуться на свою историческую родину в Германию (ведь замок теперь располагался именно на ее территории), чтобы посмотреть на то, что осталось от некогда великого замка Франкенштейнов, которым так гордился его отец. Руины, как в прочем и от лихого семейства баронов фон Франкенштйен. стоило оставить все это в прошлом, но Виктор не мог забыть своего происхождения, и это его тревожило.
Его приехали провожать коллега и ее супруг. Виктор смотрел на них без интереса, но и без злобы. Он и сам был готов к созданию семьи, но не получалось. и быть может, эта поездка поможем ему в его стремлениях. Виктор надеялся на снисхождение судьбы.
- Возвращайся скорее, - мягко попросила коллега, и Виктор одарил ее улыбкой. Он крепко сжал ладонь ее супруга. Найти друзей в этом мире так же оказалось не просто. С любовью все обстояло куда запутанней. Перехватив удобней сумку, доктор отправился к пропускному пункту. Он знал, что обвинения с него сняли частично, что у ФБР просто нет доказательств, достаточных, чтобы упечь его за решетку. Но доктор был невиновен, но не хотел ждать, пока агенты раскроют целый заговор, направленный на очернение фамилии Уэйла.
Убрав сумку на верхнюю полку, над своим креслом, Виктор сел возле окна, безмятежно взглянув в иллюминатор. Надев шоры на глаза, мужчина решил вздремнуть - перелет будет долгим. кто знает, может быть. он давно уже сошел с ума, и может быть, все, что происходило с ним, плод его больной фантазии. Единственной реальной вещью во всем этом ему казалась Эрин. И может быть, на ее почве он тоже двинулся, ибо сквозь дремоту слышал ее голос. Если бы он стоял, то упал бы на месте, когда приподняв шоры с глаз, он увидел ту, о которой только что грезил.
- Эрин?! - в его горле словно пересохло. Осознание того, что это не случайность, пришло сразу же, но доктор решил отогнать эту назойливую мысль подальше.

Виктор косо улыбнулся. Ну, конечно, он должен поверить ее милой улыбке и ничего не заподозрить в ее взгляде. Неужели она не знает, что люди из ее отделения уже приезжали к нему, а значит, он уже в курсе, что подозревается в убийстве. Даже не в одном, а в целой серии преступлений. Виктор Уйэл отличался терпением и вниманием, именно поэтому очень долго молча слушал ее детективов, а потом обратился к адвокату.
Она протиснулась мимо него на незанятое место, а Виктор возвел глаза к небу, точнее к потолку самолета. Но что он мог сделать? Доктор даже хотел развернуться и что-то сказать, но наткнулся на глухую стену. Эрин Штрасс принялась за работу, как только пристегнула ремень безопасности. Виктор раздосадовано открыл было рот, но передумал, отвлекшись на очаровательную улыбку стюардессы. Вокруг него всегда было множество женщин, а его угораздило заинтересоваться той, которая даже не смотрит в его сторону.
Стюардесса начала свое обычное дело, и Виктору пришлось оставить свою нежданную путницу в покое. Ничто не может испортить его отпуск. Он должен увидеть то, что осталось от его жизни.
- У вас в Германии родственники? Или там уже не справляются без американского аналитического отдела? - немного дерзко и совсем не спокойно спросил мужчина, сжимая подлокотники своего кресла. Полет на самолете для него происходит всего второй раз. До Бостона он доехал на машине, а до Нью-Йорка летел на самолете, и честно говоря не очень-то просто ему было заставить себя взойти на борт воздушного корабля. И сейчас этот полет стал для него пыткой. А тут еще и ее присутствие, которое совсем не расслабляло. Угораздило же его родиться за долго до появления самолетов в Европе. - И почему же все-таки Германия?
Интересно проверить теорию, что разговоры помогают преодолеть стресс. Но почему-то легче не становилось. Загорелась красная лампочка, и моторы пришли в движение. Глубокий выдох, но этого не достаточно, чтобы взять себя в руки и перестать нервничать. Над верхней губой появились капельки пота, и врач нервным движением руки стер их. Отлично он выглядит перед женщиной, на которую хотел произвести впечатление. Хотел, но безуспешно, и уже перестал пытаться, как судьба сыграла с ним злую шутку, подбросив ему такой шанс. И честно говоря, Уэйл не знал, как им воспользоваться.
В его время за женщинами ухаживали совсем иначе, чем в современности, в которой он оказался. На своей шкуре Уэйл уже не раз испытал свою старомодность, и в Сторибруке ему приходилось выкручиваться на ходу. Но и репутацию свою он заработал именно на "обучении" жизни в реальном времени. Покинув штат Мэн, он словно оставил там свою жизнь. Его желание переступить черту говорило только о том, что он хочет забыть о своей прошлой, ну еще и настоящей, жизни. Забыть о том, что он виноват в смерти брата, забыть о том, что причастен к гибели отца. Забыть о том, что был монстром. Стать другим человеком, спасать жизни, полностью измениться. И обвинения в убийствах Уйэл воспринял буквально, как личное оскорбление.
- Как продвигается ваше расследование? - самолет принял горизонтальное положение. И доктор вновь получил возможность говорить и перестать копаться в себе. Он не стремился проявить свою осведомленность, но желал намекнуть, что подозревает о том, что она здесь делает. И совсем не верит в эту историю с отпуском.

Виктор удивленно и настороженно посмотрел на нее. Эрин Штраусс определенно была не так проста, как казалась с первого взгляда. Было в ней что-то, что заставляло напрягаться и держать себя до последнего момента их разговора. Бутылку из ее рук, он принял охотно, даже с благодарностью. Особенно, что ему не пришлось объяснять его поведение. Да и она не спрашивала.
- Не были в Европе? В Германии в частности? - Виктор ухватился за возможность поговорить, а, значит, снять напряжение. Откупорив бутылку, Уйэл жадно припал к горлышку, опустошив ее едва ли не половину. - Спасибо. Полеты для меня целое испытание.
Он не видел ничего зазорного признаться в этом. Даже ей. Виктор покачал головой, самостоятельно прерывая начатый разговор. Все-таки в воздухе он чувствовал себя, как не в своей тарелке. Он заговорил спустя какое-то время, отвечая на вопрос, оставшийся без его внимания.
- Разумеется. Лучшая группа аналитиков во всей Америке, а возможно, и во всем мире, - с долей иронии проговорил доктор, не чувствуя себя лучше, хотя так говорила она и стюардесса с милой идиотской улыбкой на лице. - Понятия не имею, это ваша работа. Искать этих...маньяков...
Уэйл едва сдерживал порывы рвоты, и в этот момент выглядел смешно и нелепо. Судьба дала ему шанс, но выбрала для этого не самый подходящий момент.
- Я просто надеялся, что вы нашли доводы снять с меня все обвинения. Хотя, раз мне разрешен выезд из страны, значит, вам предъявить мне нечего, но вы здесь...- Уэйл не закончил свою логическую цепочку. Они слишком долго были в небе, перелетели океан, и бортпроводница объявила о скорой посадке. Это означало, что ему предстоит еще один подвиг. -кто только придумал эти чертовы самолеты...
Бурчал себе под нос доктор, проверяя крепление ремня. Все было в порядке, но его это не успокоило. Мужчине оставалось только прикрыть глаза и молить Создателя о том, чтобы приземление произошло без проблем.  Когда самолет коснулся земли, Виктор едва ли не первый соскочил со своего места, рванувшись в сторону выхода. Он знал, что его возле аэропорта ждет машина, которая отвезет его в отель, Так же он предполагал, что она ждет ни его одного. Франкфурт - финасовая столица Германии, а вот его пригород весьма популярен у туристов, особенно руины замка Франкенштейна.
После самолета Виктор легко и быстро нашел необходимую ему машину.
- Мы ждем еще троих, - сказал ему водитель. Виктор покорно загрузил свою сумку в багажное отделение и занял место в небольшом микровавтобусе, где кроме него уже было четверо человек. Он неловко улыбнулся своим попутчикам. Место рядом с ним было свободно. Точнее оставалось свободно весьма недолго. Через каких-то пятнадцать минут, Эрин Штраусс заняла его рядом.
- Этого просто не может быть. Вы меня преследуете, - Виктор посмотрел на нее поверх своих солнцезащитных очков. Что ж, хорошо, если он приставлена, чтобы следить за ним, он повернет эту ситуацию в свою сторону. Она еще пожалеет, то связалась с этим делом. Водитель автобуса забрался на свое место и просигналил отправление. - Вы, должно быть, и номер занимаете, рядом с мои? Или мы вообще, остановились в одном?

Конечно, Виктор Уэйла не существовало в этом мире. Он жил в небольшом городке со сказочным названием в штате Мэн. Кстати, место его первого появления в системе. Виктор хорошо был знаком с методами действия ее команды, и даже не сомневался, раз они создавали его психологический портрет, то наверняка проверили и это. Но что ему было ответить женщине в самолете? Что на самом деле он родился в начале девятнадцатого века, и сейчас едет, чтобы навестить могилу отца и найти могилу брата? Смешно. В таком случае, она сразу определит его в ближайшую лечебницу, откуда у него не будет возможности выйти.
- Я не верю в случайности, - Виктор сдвинулся в сторону, не желая касаться ее даже случайно. Это было бы выше его сил. Барон Франкенштейн еще в бытность своей молодости не верил в любовь с первого взгляда. Виктор был иного мнения о любви. Она в его глазах была порочна, что и вылезло наружу в годы проклятья, которое наслала Злая Королева. Виктору самому стало смешно, когда он представил выражение лица Эрин Штраусс, когда бы он начал нести всю эту околесицу.
Конечно же, по теории случайности, их номера оказались на одном этаже. Радовало только, что в разных концах коридора. Закрыв за собой дверь, Уэйл смог, наконец, вздохнуть свободно. Ему не нужно было держать себя в руках, напускать на лицо деланное безразличие. Кроме того, она бы не поверила, что нравится ему. Не поверила, что он серьезен. Уязвить его сильнее было невозможно, команда Хотчнера, действительно, отлично его просчитала, и эта женщина станет его тенью, а он ее пленником.
Приняв контрастный душ, доктор Уэйл позволил себе немного вздремнуть. Вечером он собирался прогуляться до развалин замка, а на утро он запланировал несколько экскурсий, чтобы конкретнее узнать историю его семьи, после исчезновения. Переодевшись, Виктор спустился в низ и пешком направился в сторону развалин замка. За двести с лишним лет здесь все изменилось, но еще узнавались те улицы, по которым ездили кареты, и по которым он бегал вместе с Герхардтом.
Руины замка возвышались где-то в стороне,но Виктор решил свернуть в сторону, где располагалось кладбище, ставшее для него венцом собственной вины. Двести лет назад по его вине на этом месте был убит его брат. Пройдя среди могил, замечая полуразвалившиеся от времени памятники и кресты, барон остановился возле трех могил.
- Интересно, чем еще вы руководствуетесь, помимо провидения, выбирая кладбище, как место для прогулки? - не оборачиваясь произнес доктор, не в силах оторвать глаз от собственного имени. Его похоронили, точнее жители города считали, что похоронили его рядом с братом и отцом. Виктору не хватало фантазии, чтобы представить, что было тут в ту ночь, когда он исчез из жизни Герхардта. Но точно знал, что книга не отражает и части правды и ужаса, что творились в этом замке. - Ищите знакомые имена и лица?
Они были на кладбище одни. Небо уже стало темным, четко проступали звезды. Его лицо бледное, с резкими чертами лица выглядело жестким. И возможно, он, действительно, походил на маньяка, которого разыскивают агенты ФБР. Он был слишком напряжен, слишком сосредоточен, и даже ее вид не мог смягчить его. Сейчас ему казалось, что Эрин вторгается в его личное пространство, и делает это против его воли.
- Что вы здесь делаете, Эрин? - напряжение между ними резко возросло на несколько вольт. Кажется, достаточно одного неосторожного движения, и он сорвется, слетит с катушек. Где-то вдалеке замаячил свет фонарика. Интересно, на этом кладбище они не одни. Виктор напрягся еще сильнее, под тонкой тканью рубашки было заметно, как свело его мышцы.

Виктор смотрел поверх ее плеча. Фонарик за ее спиной скользил по мокрой траве и полуразрушенным надгробиям. Доктор Уйэлу потребовалось не мало усилий, чтобы отвести взгляд от сторожа, и снова посмотреть в ее лицо. В полумраке она казалось ему милым и привлекательным. Ее образ отпечатался в его сознании. Виктор не уверен, что сможет забыть ее растерянный взгляд. Когда она читает табличку на склепе за его спиной, Франкенштейна бьет крупная дрожь. Должно быть это выглядит странно, хотя бы так, будто у него резко поднялась температура.  На лбу проступила испарина.
- Вы...черт...- Виктор чувствует, как вспотели его ладони. Ему необходимо срочно придумать оправдание своего состоянию. В конце концов, он просто прикрывает глаза, какое-то время глубоко дышит, и тут же распахивает их, снова даря ей взгляд своих голубых глаз. Обернувшись к склепу он проводит рукой по другому имени - Герхардт. Это прикосновение осторожное, почти нежное, любовное. Герхардт долгое время был смыслом его жизни. - Если я скажу вам правды, вы мне все равно не поверите. Я никак не уложусь в ваш психологический профиль. Если совру, вы это все равно узнаете. Это замкнутый круг.
Свет фонарика осветил его руку, и Виктор отдернул ее, как будто обжегся.
- Что вы здесь делаете? Это частная территория. Экскурсии уже закончились, - сторож явно был не в духе, явно был зол, что ему пришлось. Глаза доктора затуманились. Он вслушивался в речь сторожа, который начал говорить о тех вещах, которые не должен был. Он сплюнул на землю рядом с туфлей Эрин Штраусс. - Проваливайте отсюда, пока я собак не спустил.
Его угроза звучала правдиво, но Виктору хотелось еще немного побыть с семьей. А сторож уже начал подталкивать ее в спину.
- Уходите, и любовника своего забирайте, - он толкнул ее в спину ручкой фонарика. Виктор выступил вперед на шаг. Величественный, с мертвенно бледной кожей в свете фонарей, его лицо словно высечено из дерева, не отражающее никаких эмоций. Сторож глянул на него, ахнул и дважды перекрестился. Виктор не сомневался, он узнал лицо со старых фотокарточек. Или сам барон Франкенштейн восстал из мертвых, или этот человек, как две капли воды похож на него. Сторож до смерти был напуган, а бледностью уже походил на простыню. -Вернись в могилу. Изыди!
Виктор понял, что еще немного, и этот сумасшедший схватит ближайшую палку и попытается всадить ее ему в грудную клетку. Схватив Эрин за руку, Виктор потащил ее к выходу с кладбища. Ему совершенно не нравился нарастающий гул роптания. Сторож оказался быстрее, и весть о разгуливающем призраке по кладбище уже осветила часть городка.
- Я надеюсь, это цивилизованные люди, и они не возьмут вилы, намереваясь проткнуть меня и вас, а потом сжечь, - Виктор шел очень быстро, и Эрин приходилось бежать за ним. Ощущение опасности нарастало. На выходе с кладбища оказалось меньше народа, чем хотелось бы сторожу,  Очевидно не все приняли всерьез его слова о призраке. Но эти люди были настроены серьезно. Увидев пару, вышедшую с кладбища, они не ускорили шага, направляясь к ним. Виктор нервно сглотнул, соображая, что делать. Он вырвался из Сторибрука совсем не для того, чтобы покончить свою жизнь прямо здесь. Ему нужно доказать, что он не Франкенштейн, хотя это означает соврать. Виктор понимает, что будет, когда они разгоряченные слухами, посмотрят ему в лицо, и он должен его спрятать, но как? Они уже так близко, что доктору ничего не остается, как пойти на отчаянный шаг. - Всегда мечтал о свидании на кладбище, спасибо, Эрин! - громко говорит мужчина прежде, чем притянуть женщину к себе и поцеловать.

Виктор совсем не ожидал, что попадет в этот водоворот. Он не боялся последствий – живем лишь один раз. Более того, человеку его возраста, совсем не стоит бояться таких мелочей, как пощечина от женщины, которую он поцеловал. Но этого не происходило. Эрин не оттолкнула его, а напротив открылась ему, подалась навстречу обжигающему пламени, возникшему между ними.
Он бы мог вечность наслаждаться этим поцелуем, если бы не люди, снующий вокруг. До его слуха долетали обрывки фраз. Местные сторожа, вооружившись, кто чем мог, направились на кладбище в поисках приведения, чем доктор и решил воспользоваться. Разорвав поцелуй, он бережно взял ее руку в свою ладонь и повел за собой. На губах еще горел ее поцелуй, он будто вновь и вновь переживал этот момент и жалел, что ему пришлось остановить столь чудное мгновение.
Оказавшись возле отеля, Виктор не спешил зайти вовнутрь. Наверняка слухи здесь распространяются куда быстрее, чем в большом городе. А это значит, что его появление в гостиной отеля произведет фурор не меньше, чем появление бородатой женщины на сцене.
- А вы ведь, правда, мне нравитесь. Хотел бы я, чтоб все произошло совсем по-другому, - он воровато заглядывает в окно дома. В гостиной было немало народа, проскользнуть незаметно вдвоем будет очень трудно. Открыв двери, он пропустил ее вперед. – Хотите знать обо мне правду? Думаю, вам стоит посетить это собрание.
Виктор жалеет, что не взял с собой пиджака. В своей рубашке он чувствует себя беззащитным. Ему не за что спрятаться и приходится тенью скользить вдоль стены до коридора. Виктор останавливается так, что его может видеть только она. Виктор улыбается. Его резкие черты лица, словно высеченные из камня, становятся мягче, когда он смотрит на нее. Доктора многие называют красивым, но они не знают, с кем имеет дело. Внезапно он слышит обрывки речи:
- Петер видел на кладбище призрака, - сообщает полная женщина лет сорока. У нее ухоженные руки, высокая изысканная прическа, а гламурной кофте подходящего фасона гордо красуется бейджик с вкладышем – София Фальц. Надпись рядом гласит, что она историк-искусствовед. Наверняка, она провела не одни сутки в пыльной библиотеке, надеясь найти хоть что-то про Виктора и всю его семью. Глупо верить книжке, написанной несовершеннолетней девушкой с богатой фантазией. Однако даже в ней есть часть правды.
- Призраков не существует, - возражает ей почтенный старичок лет восьмидесяти. Он местный председатель исторического круга. – Он просто похож на барона, не больше, - есть в его голосе что-то упрямое, что заставляет Виктора улыбаться шире. Он легко подталкивает Эрин поближе, чтобы она могла лучше слышать развернувшуюся дискуссию.
- Посмотри на эту карточку, Свен, - София трясет перед ним фотокарточкой, которой лет двести не меньше. Собравшиеся люди начинают вытягивать шеи, чтобы получше разглядеть мужчин, изображенных на ней. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это совсем не фотография, а хорошо сохранившийся мини-портрет, на котором изображены мужчины его семьи.
- Единственный портрет, который у нас был. Альфонсо не любил позировать, считая это бременем и пустой тратой времени, - негромко говорит Виктор, осторожно касаясь защитной пленки рукой.  – Герхардт с трудом уговорил.
- ТЫ хочешь обвинить человека в родстве с Франкенштейном? Или ты хочешь обвинить его в том, что он и есть Франкенштейн? – осведомляется Свен, не поднимаясь со своего места. – Он убийца, шизофреник. Только подумай, что будет, если ты ошиблась…
- Я никого не убивал, - обиженно говорит Виктор, но так тихо, что только она может его слышать. Он оказался за ее спиной, так близко, что его дыхание беспокоит пряди ее волос. – Технически…
- Он создал чудовище, - кто-то выкрикивает с места.
- Факт, - сознается мужчина, по-прежнему находясь в тени директора Штраусс.
- Он убил своего отца, - вторит немолодая женщина из кресла у камина.
- Не правда, это сделал не я, - утомленно возражает доктор, не желая снова окунаться в тот злосчастный день.
- Он убил своего брата, - София не собирается успокаиваться. Видимо, обсуждение единственной достопримечательности города, как-то замок барона Франкештейна и его обитателей, излюбленная традиция вечеров города.
- Ложь?! – восклицает Виктор, и десятки удивленных глаз смотрят на него. Вероятно, антураж гостиной не так влияет на болезненное восприятие жителей города, во всяком случае, в него не тычут пальцем и не просят вернуться в ад. – Известный факт, что Виктор Франкенштейн любил своего брата.
Виктору любопытно, что еще скажут жители города, но они как будто потеряли всякий интерес.
- Он же не похоронен в склепе? – спрашивает доктор, осторожно положив ладони на плечи Эрин.
- Нет, - отвечает Свен с видом профессора. – Его тело не было найдено. Точнее там похоронены только его останки. Исторически принято считать, что Виктор Франкенштейн виновен в гибели отца, в создании чудовища, которое убило множество крестьян, а так же в убийстве своего брата. Его помощник Игорь сошел с ума, узнав, что сделал его друг и наставник, и сам убил его, частично растворив останки тела в химикатах, которые изучал…
Адепт науки. Именно так называл его Игорь. Воспоминание о  друге и ученике болезненно отзываются в его сердце. Так вот значит, как официально закончилась его жизнь… Виктор улыбается, но больше не стал продолжать разговор. Никто из присутствующих не собирался его публично сжечь. Виктор не стал дожидаться, пока Эрин переварит услышанное и вынесет вердикт  об его сумасшествии. Доктор не спеша поднимается по лестнице и останавливается возле дверей ее номера. Фактически задним умом Виктор знает, что она пойдет следом, и им надо будет о многом поговорить.