Мы давно могли себе позволить отпуск. Свадьба прошла, Аваланж больше не нуждается в таком интенсивном лечении, а Панем перестал походить на кратеры луны. Люди работают, у людей есть вода и электричество, а у нас за столько времени не было и недели отдыха. Но трудоголики по своей сути практически и не думают об этом, замещая эти мысли мыслями о работе… можно же больше принести пользы, но кому-то, кроме себя. И в один из столь редких вечеров, когда малышку забрала к себе новоиспеченная бабушка, Грей предложил сбежать отсюда… в отпуск. Сбежать? От работы? Моего любимого мужа подменили? Не верю своим ушам, смотря с удивлением на него, будто он сейчас неудачно пошутил. Но нет, как раз удачно. И явно Аваланж будет в восторге от этой идеи попутешествовать дальше Капитолия, увидеть море и узнать в реальности, что такое Дистрикты.
- Сбежим? Прямо сейчас? – спрашиваю я, а на губах уже играет улыбка. – Я удивлена вашим предложением, мистер Неро. И куда? К теплому морю?
Решение было принято в тот вечер, а именно – поездке быть. Осталось только решить несколько вопросов с работой и предупредить Вайресс и Бити, что мы на недельку будем в Третьем Дистрикте, ведь я обещала сама себе, что после выздоровление малышки обязательно вернусь в свой родной дом. Грей запомнил это, когда мы были во Втором, и именно с «дома» и решили начать свое путешествие.
Меня не тянуло в Третий. Вернуться туда сродни тому, что опять ворошить все прошлые воспоминания. По сути, но возвращаться мне туда было не к кому. Вайресс и Бити прекрасные люди, часть моей семьи, но Третий – это мое прошлое. Я никогда не должна была вернуться туда, ведь вернуться мог только победитель по праву, а я же… Даже когда мне приходилось отправляться в другой Дистрикт, то я либо пряталась в книжку, будто совсем маленький ребенок, либо выбирала маршрут, в который не входил даже проезд по окраинам. И даже если это глупо, то, что же, лучше я буду глупцом, чем опять возвращаться к тому, откуда я начала.
На работе мою новость о том, что я беру две недели отдыха восприняли с диким удивлением, ведь за два года я так и ни разу не взяла заслуженный годовой отпуск, а лишь пару выходных на время, когда Аваланж нужна была помощь. Роззи практически устроила допрос с пристрастием, а под конец разговора обиженно надула губки и скрестила руки на груди, будто маленький ребенок, которого обидели. Впрочем, Розз всегда искала повод, чтобы все ее пожалели. Следующая на очереди была малютка Аваланж, которая визжала от радости и была готова расцеловать родителей за столь чудесную новость, сообщенную ей за пару дней до назначенной даты. Билеты куплены, вещи собраны, поэтому можно было отправляться в путь.
Мы выбрали самый оптимальный способ передвижения – поезд. Они достаточно быстрые и наиболее безопасные для перемещения, но слишком навевали прошлые воспоминания о поезде и о Третьем. Когда-то на похожем я и сама отправлялась в Капитолий. И, находясь в купе одной, пока Грей отправился за чаем, беру в руки планшет и начинаю просматривать результаты исследований из лаборатории, которые были получены утром, чтобы хоть как-то занять свою голову, прежде чем туда начнут лезть дикие мысли. На время моих каникул за моим детьми смотрит другой врач, а я отдаленно консультирую его, поэтому владение такой информацией мне попросту необходимо. И, мельком пробежав по рекомендации врача, мысленно соглашаюсь, убирая гаджет, когда в купе заходит Грей с двумя чашками. Благодарю любимого мужа, забирая чай. Зеленый… с мятой… прямо как в Третьем.
Третий. Обращаю внимание на окно и на пейзаж за ним. Мы уже проехали Второй и достаточно быстро приближаемся к Третьему. Что-то внутри противится этому и просит остановить поезд и вернуться обратно в Капитолий, потому что я еще не готова увидеть такие родные места.
- М… что? – перевожу взгляд на Грея, а затем делаю глоток чая. Он горячий, поэтому достаточно быстро убираю кружку от губ, ставя ее обратно на столик. – Все отлично… с чего ты взял? – даже пытаюсь правдоподобно улыбнуться, но вот мимо проносится наша красавица, явно сшибая всех на своем пути. Теперь я смеюсь от всей души, слегка поддавшись вперед, позволяя волосам упасть на лицо.
- И куда же полетит этот… чай, - тихо добавляю я, пряча пряди в высокий хвост. Замолкаю, прислушиваясь к тому, как малышка начинает что-то рассказывать, а другой детский голосок что-то спрашивает. Отлично, что она здесь нашла себе компанию, а то от нас она явно уже устала.
- Ну все, добро пожаловать в Дистрикт-3.
Вижу знакомые просторы и вдалеке высокие постройки с вышками. Технологии. Именно этим мы и занимались столько лет.
- Уверена, что наше производство по производству музыкальных чипов, – простите, я экскурсовод-любитель, - и различные другие штуки «века технологий» вас вдохновят, - активно жестикулирую руками, что явно показывает мою нервозность. Черт возьми… это же просто Дистрикт. - Нас должен встретить Бити. Пойду позову Аваланж.
Я выглядываю из купе, подзывая к себе малышку, аргументируя тем, что мы скоро приедем. Девочка явно недовольна, но сразу же забегает в купе, плюхаясь рядом с Греем. Но тут ее внимание явно привлекают меняющиеся картинки за окном. Дистрикт-Три явно разросся и стал выглядеть куда лучше, чем я последний раз его видела.
- Ого, - восклицает Аваланж, поднимаясь на коленки, выглядывая просторы Третьего.
Вот тебе и «ого», малышка. В этот момент проводница объявляет, что мы прибыли в Дистрикт-3. Поезд замедляется, а нас уже дожидается Бити.

- На всякий случай. Ты выглядишь так… Будто тебе сейчас что-то необратимо-неприятное предстоит. Это отпуск, не забывай. Все плохое уже позади. Не переживай, - говорит Грей, сжимая в руках ладошку Авены, будто она совсем маленькая девочка, которая боится сделать укол. Обычно Авена сама так берет за руки своих маленьких пациентов, говоря тихо-тихо, что все будет хорошо. Теперь ситуация обратная, и на ее лице появляется какая-то нервная улыбка от того, что все и будет хорошо, все плохое уже позади, но возвращение в старые края слишком уж возвращают старые воспоминания.
- Я помню, что это отпуск, - отвечает девушка, убирая свои руки. Фраза получается какой-то резкой - такой, будто она решила окончить на этом разговор. – Спасибо, - последнее слово Авена добавляет с менее раздражительной интонацией, даже виновато отпускает глазки вниз, окликая любимую дочку. Девочка хмурится, прощается с такой же юной особой
Ты серьезно, Авена? Уже прошло столько лет, поэтому соберись и не дай испортить отпуск любимым тебе людям.
Хорошо. Я объясню все это по приезду.
Поезд приближаемся к Третьему. ЗА окном уже видны массивные строения заводов, видны первые дома, и сердце Авены все больше и больше сжималось.
Поезд останавливается, и они выходят на платформу, где их встречает Бити. Аваланж сразу же бежит к нему, запрыгивая ему на руки, будто мартышка на пальму. Он покружил девочку, что визг Авы, наверное, был слышен в Капитолии, и поставил малютку на асфальт, потрепав ее светлые волосы, а затем обнял и саму Авену.
- Неужели Авена решила вернуться в родные края, - говорит Бити, прокручивая девушку в воздухе, ненамного приподняв ее над землей. – Мы уже заждались тебя. Вайресс осталась дома. Она уже проинформировала весь Дистрикт, что наша Авенка едет.
- Бити… я же просила, - недовольно бурчит светловолосая девушка, поправляя лямки рюкзака Аваланж. Впрочем, и Бити заметил достаточно странное настроение Авены, переглянувшись с Греем.
Плохая идея.
Ничуть.
Уже находясь в машине, Авена слушала как Грей и Бити общаются в малышкой, обсуждая механических лошадей и бабочек. Малышка оказалась крайне любопытной, тытая пальцем в стекло, то и спрашивая, что это и зачем это здесь построено. Авена смотрела на все это как-то отдаленно. Она помнила каждое место, только теперь это все изменилось. Третий Дистрикт, несмотря на то, что выпускал достаточно популярную в Капитолии продукцию, считался одним из самых бедных. Теперь бедность канула в лету, и все заводы отстроены заново, а около домов разбиты красивые палисадники. Теперь здесь люди живут, а не выживают.
- Здесь теперь красиво, - выдает Авена фразу, проезжая по одной из главной улице Дистрикта. Практически центр, где происходила Жатва. Авена напряглась, прикусив изнутри губу. Именно тут произнесли ее имя и именно в тот день она последний раз видела живыми дорогих ей людей.
- Да, тут все отстроили. Когда мы вернулись в Третий, тут были одни руины. Теперь в деревне победителей заняты все дома, - рассказывает Бити, указывая рукой куда-то вдаль. Авена прекрасно помнила, что до деревни победителей ехать еще минут десять, ведь пешком до Бити она шла раза в четыре дольше. Бити остался в своем доме. Хоть кого-то не терзают сомнения.
- Как Вайресс?
Беседа получается как-то сухой и безжизненной. Стандартные вопросы, которые несут за собой больше показатель уровня культуры, чем разговор двух родных людей.
- Нормально. Она тебя очень ждала. – Бити отвечает в тон, продолжая плавно управлять машиной. Он решил не докучать Авене пустой болтовнёй, мысленно сославшись на усталость во время дороги. Теперь все его внимание сосредоточилось на любопытной малышке, которая сыпала вопросами о Дистрикте и о просьбе Аваланж показать силовое поле, которое работает как батут.
Но вот машина останавливается перед большим домом в два этажа, перестроенным явно после того, как народ начал возвращаться обратно. До Революции он был раза в два меньше, а на улице не было так оживленно, как сейчас.
Первой из машины выскочила Аваланж, явно задавшись целью найти механических бабочек, как ее окликнула Вайресс, приглашая в дом.
Обустройство заняло не более часа, а затем традиционные посиделки и обсуждение всего, что произошло за последнее время. И пока взрослые разговаривали, самая маленькая с интересом изучала дом изобретателей, то и дело спрашивая что это и для чего это необходимо. Но разговоры никуда не уйдут, а Авену тянуло в сам Дистрикт, что девушка уже хотела извиниться перед всеми и, оставив Аваланж с Бити и Вай, выйти на улицы. Все же возвращаться домой никогда не поздно.
На улице было тепло. Все же в северной части Дистрикта лето было самым оптимальным, чем жара на границе с Четвертым. Авена выезжала туда со своей матерью на свой день рождения, когда та брала законный выходной, отпахивая за него несколько дней, и эти мгновения были самыми чудесными в воспоминания тогда еще юной мисс Бейкер.
Приятный летний ветерок обдувал кожу, а вечерние краски делал современный Дистрикт похожий на прошлый, с его унылыми металлическими цветами и запахом жженого пластика. Девушка как-то по инерции закуталась в кофту, хотя ей и вовсе не было холодно. Из дома был слышен звонкий хохот Аваланж, писк, визг, а за ним слышен был голос Бити, который явно решил устроить с малюткой игру в догоняшки по всему дому. Кажется, что девочка была действительно счастлива узнать поближе жизнь своей матери, узнать семью Авены, ведь с семьей Грея она знакома была практически с первого дня, как девочка только-только начала оставаться в доме на один или два дня. И Авену это радовало, что теперь у Аваланж появилась большая семья.
Опустившись на ступеньки, девушка подумала о том, а что было бы, если бы она вернулась домой после Революции, чем бы она занималась в Дистрикте и какую бы пользу принесла людям, ведь в Капитолии она спасает жизни совсем маленьких детей, многие их которых еще до сих пор не оправились после произошедших событий. Детей в их Центр доставляли из разных городов.
- Как ты думаешь, я бы смогла найти свое место в Третьем Дистрикте? – спрашивает светловолосая девушка, повернувшись наполовину и посмотрев наверх. Рядом с ней оказался Грей, а за окном все также продолжал раздаваться детский смех. – Как бы странно это не звучало, но я будто вернулась не домой, а приехала в гости в незнакомое место. 
Авена делится мыслями обо всем этом, пытаясь разобраться, а поймет ли ее Грей. Впрочем ,все эти вопросы были сугубо риторические, и ответы на них Авена явно не хотела искать… не сегодня.
- Ты тогда предположил, что после Революции у меня будет весьма хорошая жизнь... подожди... с блинчиками по утрам и яркими занавесками на кухне, верно? Если бы я осталась в Третьем, то, скорее всего, все было бы так, как тогда ответила я. Ты не задумывался об этом? Что было бы, если бы ты остался в Капитолии после Революции, а я уехала в Третий?
Авене интересно узнать мнение ее мужа, ведь до этого они никогда не говорили об этом. Тот период времени не обсуждался в кругу семьи, а сейчас, когда они тут, это было как некстати. .
- Она рада, что здесь. Я разрешила Бити показать ей силовые поля, которые отталкивают людей, будто это батут. На завтра у них большая программа. И Вайресс пообещала ей показать механических бабочек. Они ее тут разбалуют за эту неделю, - в голосе Авены не было неуверенности и даже некой раздражительности, как это было в поезде. Но тут девушка поднимается на ноги и протягивает руку Грею. – Ты не хочешь пройтись? Уже поздно, чтобы показывать Дистрикт, да и им без нас тут весело. Я была немного постарше, чем Аваланж, когда Бити со своей матерью переехал в этот дом. Я ждала выходных, чтобы прийти к нему, ведь до моего дома тут достаточно далеко, а в будни мама постоянно пропадала в больнице. Мы жили хорошо по меркам Третьего. Ну, по крайней мере мы не голодали, а зимой у нас была теплая одежда. Мама мне не разрешала брать тессеры, а Бити, когда подошел мой возраст выбора на Жатве, начал меня обучать физике. Ты же помнишь, что ему помогла победить катушка с проводом? Он просчитал, что это будет нелишним.
Авена обернулась, рассчитав расстояние, которое они прошли. Достаточно далеко от дома Бити и Вайресс.
- Я прошу прощение, что так резко ответила в поезде. Это странный день, особенно если считать, что из Третьего решили сделать какую-то несуразную копию Капитолия. Я завтра пойду к своему дому. Ты не составишь мне компанию?
Авена спрашивала у мужа о том, готов ли он хоть немного знать о ее жизни до Революции. Или же пускай это так и останется прошлым.

Я много думаю о нас. О том, что же нас ждет сегодня, завтра, через год, в конце нашей жизни… И вроде бы это нормально так анализировать жизнь и приходить к логическому концу «и жили они долго и счастливо», но мы не совсем стандарт. Я не могу ответить на все эти вопросы. Иногда я смотрю на тебя и понимаю, что люблю сильно, люблю дико, люблю так, что, наверное, никто другой не может. Я люблю смотреть на то, как ты забавно щуришь глаза, как ты прижимаешь к себе малышку Аваланж и проводишь пальцами по ее светлым волосам, как ты обнимаешь Элику, которая как ураган врывается в наш дом в законный выходной… И мне кажется, что я будто чужая, недостойная этой жизни, недостойная ничего, кроме тех руин и развалин, которые остались после… Эти несколько лет жизни в Капитолии потихонечку вернули меня к жизни, а не к существованию, а теперь я опять здесь, опять иду по этим улочкам, опять смотрю на то небо, опять чувствую тепло того же солнца. Все это одинаково и различно одновременно… теперь и это не мое. Все рушится. Все разваливается на глазах. И я не знаю как это починить.
Я задаю такой важный вопрос о том, что было бы, если бы я осталась здесь. Ты отвечаешь, что приехал бы сюда сам. Почему? За что ты так меня любишь? Я переплетаю наши пальцы, а затем прижимаю наши руки к моим губам, оставляя поцелуй. Я пытаюсь быть сильной. Достойной. Такой, какой меня всегда привыкли видеть. Но губы дрожат, а голос переходит с нормального на шепот. Опять проявление совсем ненужных эмоций. Это отпуск. В отпуске положено отдыхать, веселиться, радовать других и себя, а сейчас что? Я опять раскисаю, опять теряю самообладание над собой.
Я выдыхаю, а затем смотрю на тебя. Почему ты хочешь пройти со мной этот путь?
- Я бы тогда тебя тянула вниз, - говорю я тебе, мысленно задавая тот ворох вопросов. Почему мы никогда не говорили об этом? – А я бы себе этого не позволила. – Опять шепот. Я бы ни за что не позволила тебе остаться в Третьем, быть вдали от матери, от сестры, от всего того, к чему ты так привык. Я бы не дала тебе разрушить свою семью. Мой дом разрушен. Это не мой дом. Капитолий остался цел. Но и это не мой дом. К чему себя обманывать и тешить мыслями о том, что что-то может заменить? Ничего. Никогда.
Я поднимаюсь, иду вместе с тобой по улочкам, которые освещены достаточно хорошо для вечера. Вокруг потрясающая тишина, которую не встретишь нигде в Капитолии. Там слишком шумно, людно, будто все боятся опоздать куда-то. Я рассказываю о своей семье то, что никогда не говорила. Ты удивлен?
- Доктора нужны были только для больных, чьи средства позволяли купить хотя бы пару доз морфлинга. Лечили детей только обеспеченных, а всех остальных оставляли умирать, поддерживая травами или дешевыми аналогами, от которых не было никакого эффекта.
Я говорю чистую правду. Доктора именно так и работали во всех дистриктах, жалея тех, кто не может позволить себе дозу лекарства. Поэтому в Третьем их было совсем немного, да и больница была таких крошечных размеров что, наверное, поместилась бы в нашем с тобой доме. Сейчас же все изменилось.
Мы проходим вдоль улицы , мимо красиво украшенных домой и великолепных палисадников. Мы должны вернуться в дом, прежде чем Аваланж заметит наш уход. Я извиняюсь за свое поведение, я прошу тебя завтра сопроводить меня в сам Третий, и ты соглашаешься. Я люблю тебя, Грей.
Я оставляю практически невесомый поцелуй на твоих губах и говорю, что следует вернуться домой. Если мы продолжим гулять, то я опять буду рассказывать про свою семью, про себя, но оно тебе надо?
Мы возвращаемся в дом. Я молчу всю дорогу обратно, вновь разглядывая окна домов. Я не могу предположить то, как живут эти люди, счастливы ли они теперь или же проклинают каждого их нас? Я совсем запуталась в этом водовороте событий, уносящий куда-то дальше и дальше от источников.
Мы заходим в дом. Вечер заканчивается. Я отправляюсь укладывать Аваланж, рассказывая ей ее любимую сказку про принцессу в башне. Милая моя доченька, ты даже не понимаешь, как ты права, выбирая из сотен других сказок именно эту. Я целую ее в висок и ухожу, выключая свет и закрывая дверь. Я за нее больше не боюсь, ей уже не страшно. А затем иду в нашу с тобой комнату. Чувствую дикую усталость, которая валит с ног. Я целую тебя, прошу, чтобы ты побыл со мной, пока я не усну, потому что я уверена, что ты вновь будешь работать до самого утра, а утром, чтобы сбить сон, будешь пить крепкий кофе. Это ритуал, который совсем не изменишь, прямо как поцелуй перед сном или же кидание подушкой рано утром.
Я открываю глаза на рассвете. Ты спишь. В доме тишина. На часах 5:07. Рано для выходного дня, рано для пробежки, рано для завтрака. Я чужая даже со временем. Почему же я, такая чужая, но такая нечужая для тебя?
Спускаюсь вниз и по привычке начинаю убирать остатки вчерашнего веселья как можно тише, чтобы не разбудить никого в этом доме. На часах 6:07. Я поднимаюсь на чердак, но ничего не начинаю так искать. Бити сказал, что убрал сюда все вещи, которые остались в разрушенном доме. Это были фотографии, несколько кукол, парочка любимых потрепанных книг. Остальное все успели растащить и изломать. Оказывается так просто взять и разворовать жизнь человек, забрать у него все самое дорогое. Я останавливаюсь. Не ищу. Я еще не готова найти.
На часах 8:07. Я улыбаюсь, готовя завтрак. Вайресс обиженно ворчит, что она сама может, а я должна отдыхать. Бити уводит меня от плиты с блинчиками, поручая это доделать себе и Вайресс. Я ничего не отвечаю. Я слишком молчалива. Вновь поднимаюсь наверх. Из комнаты Аваланж уже слышно детское щебетание и радостный смех. Дочь делится своими мыслями о том, что здесь прекрасно, а затем обещает устроить экскурсию по самым красивым местам. Я счастлива, что моей красавице понравился Третий. Только этот совсем не Третий. Но я не заглядываю к ней. Она умница, ей нужно немного дать свободы от нашего тотального контроля. Я захожу к нам, запрыгиваю на кровать и целую тебя, чтобы ты проснулся.
- С добрым утром, мой любимый муж, - говорю я, укладываясь рядом. – Ты вчера опять допоздна работал?
Я люблю твою улыбку. Люблю смотреть на то, как ты только просыпаешься. Люблю видеть, как ты не пьешь гадостный кофе с утра. Люблю понимать, что сегодня тебе никуда не надо.
- Ты не поверишь, но мне не разрешили приготовить завтрак, а еще и отругали. Что за дискриминация?
Я пытаюсь казаться веселой, беззаботной, какой и должна быть во время отпуска. У меня получается?
- А Аваланж уже во всю щебечет с кем-то, приглашая в Третий всю свою компанию друзей. Бити и Вайресс ее сегодня крадут на весь день, а я тебе покажу то, что помню из Дистрикта. Наверное, ты был здесь до войны? Кругом один металл, камень, провода и электричество. Это сейчас здесь сделали мини версию Капитолия. Это и хорошо… Аваланж бы наверное и не поняла.
Поняла. Она жила не в самом богатом районе Капитолия. Квартира в видавшем виды доме, вокруг такие же люди с угрюмыми лицами, спешащие на вторую, а то и на третью работу рано утром.
Но вот к нам врывается маленький ураган Аваланж. Она с размаху плюхается к нам на кровать, даже не разбирая на кого же она упала. Ее звонкий смех отражается от стен, раздается во всему дому.
- Ну вы и сони, родители. Завтрак уже готов, а вы не слышите, - наезжает на нас дочь, поднимаясь на коленки и упирая руки к боки. – Мне деда… дядя… эм… Бити сегодня обещал показать поле-батут и классную машину, в которой только подумал куда ехать, так она сама везет тебя. Я не знаю что это, но звучит весело. Мама, папа, можно ведь? – девочка корчит гримасу, выставляя руки в молитвенном жесте, смотря то на меня, то на тебя. – Пожалуйста.
Мы соглашаемся. Аваланж уходит довольная. Много ли ребенку надо для счастья? Много ли нам всем надо для счастья?
- Я пошла вниз. Люблю тебя.
Иду за дочерью. Вы вдвоем убираете все сомнения из моей головы. Вы – моя семья, моя жизнь, мое все.

Находясь в сладкой дреме, я где-то вдали слышу твой голос, такой родной и приятный, что готова слушать его вечно, ухватиться и не отпускать. На моих губах появляется полуулыбка, а сердце замедляет свой ритм, отбивая вместо трех ударов всего лишь один. Дыхание становится ровным, голос уходит все дальше и дальше… я засыпаю.
Говорят, что все люди видят сны. Я их не вижу, а слышу. Какие-то маленькие обрывки из жизни, какие-то события сегодняшнего дня, какая-то знакомая мелодия, знакомые интонации, синкопы, а затем опять взрывы. Я вздрагиваю, но глаза не открываю. Я знаю что взрывают, слышу опять плач, крики, а во сне нервно кусаю губу. Эти кошмары будут преследовать меня всю мою жизнь, даже когда открыв глаза я понимаю, что вокруг все спокойно. Что обычно снится тебе?
Я просыпаюсь рано. Привычка? Начинаю с самого утра бродить по такому знакомому и одновременно чужому дому, будто сама я приведение здесь. Бити и Вайресс изменили здесь все от и до, сделали дом больше, возможно даже прибегали к помощи специалистов по оформлению. Каждый пытается хоть как-то начать жизнь без всего того, что было пару лет назад. Оно и правильно. Я рада за них, ведь они могут не цепляться за прошлое, а у меня не получается, будто это прошлое само тянет меня обратно. Что ему от меня нужно?
Моя семья меня выгоняет обратно наверх. Бити строго говорит, чтобы я поспала еще часок, а Вайресс за это отвешивает ему оплеуху, видимо, это красноречивое действие показывает совсем обратное… например, что пора всех будить. Это смешно вот так наблюдать за ними в такой естественной обстановке на кухне. Мы такие же забавные, когда не так загружены работой, что сил хватает на то, чтобы просто узнать про день или же сказать «доброе утро»?
Впрочем, сегодня мы не загружены работой. Я бужу тебя, оставляя всю меланхолию за дверью.
- Я и сама не помню как уснула. Видимо сказка была очень волшебной, - я смущенно смеюсь, - что волшебство и решило, что мне пора быстрее засыпать. Не хотела будить тебя в такую рань. На часах вроде бы было пять утра, если я не ошибаюсь, а если ошибаюсь, то шесть.
Мой голос становится мягче, тише, я начинаю слегка тянуть гласные… как-то непроизвольно. Даже когда жалуюсь на непутевых родителей, которые не разрешили дитю пошуметь в кухне. Ты углубляешь поцелуй, а я отвечаю… как раз в этот момент влетает малышка Аваланж, снося все на своем пути. Ребенок прыгает на кровать, задевая тебя локтем, а затем звонко смеется.
- Аккуратней, Аваланж, - пытаюсь я строжиться на дочь, но смех перебивает всю строгость, и теперь мы с ней вместе хохочем в голос. – Разбалует тебя Бити, мы тебя отправим ему по почте бандеролью на перевоспитание. Можно, Аваланж, но только обещай, что будешь его слушаться, - вдогонку говорю я, как за ней захлопывается дверь. Кажется, последние слова она так и не услышала. На губах опять играет улыбка, а взгляд устремлен куда-то сквозь дверь. Такое странное состояние непонимания происходящего вокруг, но именно от этого и становится хорошо. Кажется, что меланхолия совсем покинула этот дом, ушла в другой дистрикт в поисках новой жертвы.
- Разве вьет? А не ты ли вчера говорил, что ей не в кого иметь дурное воспитание, - я понимаюсь с постели и отправляюсь вниз, чтобы строго проследить за тем как Аваланж позавтракает, ведь что наша любимая дочурка будет делать дальше я совершенно не знаю. Может быть Бити и Вайресс решили устроить ей день мороженого, поэтому все другое будет равно дезертирству? 
- Грей, - с упреком я говорю тебе, лишь только услышав идею про робота-посудомойку. – Вообще-то такое уже есть… и этот робот стоит вот там в углу. – Рядом раздается покашливание Вайресс. – Ясно. Я не то ляпнула. Приятного аппетита тогда.
- Приятного, - отвечает Вайресс в своей манере, то есть не договаривает последнего слова. Привычное сокращения в этой семье считается нормой, а говорить целыми предложениями можно сравнить с даром всевышнего.
- Я думаю, что мы найдем место, где можно будет перекусить. А вам, дорогие родственники, не перекармливать Аваланж мороженым.
Аваланж недовольно пыхтит, а Бити едва сдерживает улыбку. Кажется, план был разгадан еще до его осуществления. И это все было потому, что Бити, после возвращения с Игр, раз в неделю обязательно меня баловал таким лакомством, пока мы развлекались как все дети Третьего Дистрикта – как собирается и сейчас проводить свое время Аваланж. Дети не меняются ни при каких обстоятельствах.
Завтрак заканчивается. Посуда вся загружена в посудомойку, а наша дочурка уже ускакала с родственниками путешествовать по Третьему в поисках новых нескольких видов ожогов на локтях, а мы с тобой остаемся одни в большом доме.
- Теперь наша с тобой очередь сбегать отсюда. Как ты смотришь на прогулку в центр? Без машины, - уточняю я, хватая тебя за руки, чтобы утянуть на улицу. Прогулка в Центр. Прогулка туда, где я выросла, где прошло мое детство.
Полчаса ходьбы до Центра, который я все еще отчетливо помню. Здесь находилась бакалейная лавка, а по правую сторону была кондитерская с восхитительными пирожными с розовой глазурью и цветастой посыпкой сверху. Когда-то ей владела семья девочки, с которой я хорошо общалась в школе. Семья была расстреляна, а кондитерская так и осталась стоять на месте, будто ничего и не изменилось. Здания помнят людей, но люди меняют их со скоростью света, особенно если они все умирают. Мы проходим мимо нового здания в три этажа, где  на втором и третьем была сделана уютная кофейня с прозрачными окнами от потолка до пола. В Капитолии такое встретишь часто, а это здесь смотрится настолько чужим, настолько извне.
- После назначения моей мамы в эту больницу, мы переехали в один из самых лучших районов Третьего Дистрикта. Там немного подальше здание поликлиники, а на этой улице можно было купить все продукты в выходные, даже не переодеваясь в нормальную одежду. В ночь перед Жатвой мы забрались с девочкой владельцев этой кондитерской в саму кондитерскую и сломали столько сладостей, что у нас быстро начали болеть животы и сводить зубы. Нас быстро нашли… и нам даже не попало за это. В Дистрикте, который жил на святом духе и непонятно откуда брал хоть какие-то деньги на существование. Я не знаю есть ли сейчас, но через квартал отсюда находилось "здание правосудия", где проходила вся Жатва каждый год. Такие удобное расположение в Центре Дистрикта...
Я замедляю шаг около такого знакомого дома. Дорожку заменили, а сам дом вырос на несколько этажей ввысь, прямо к небесам. Теперь дом совсем другой, теперь здесь нет деревянных ступенек, ведущих к порогу, на которых мы сидели с девочками и обсуждали последние новости из школы. Я молчу. Адрес остался тот же, только теперь тут совершенно новая другая жизнь новых других людей. О чем ты думаешь? О том, что я пытаюсь ухватиться хоть за малую дозу того, что осталось от моего прошлого?
- Было два этажа. На первом была гостиная и кухня, а на втором две спальни. Мы считались обеспеченной семьей в одном из бедных Дистриктов. Парадокс. Из-за этого из друзей у меня была только соседская девочка с кондитерской и другая, которая совсем плохо видела, и то только потому, что все выходные она проводила у нас. Из них никого не осталось совсем.
Сильнее сжимаю твою руку, а затем резко ее отпускаю, направляясь через дорогу к переулочку к кондитерской. Я не хочу видеть это место, даже слышать о нем ничего не хочу. Пускай у меня останется в голове образ маленького, но дико уютного домика, где каждый вечер перед камином, который был зачем-то построен прошлыми владельцами, мама читала мне сказки, а иногда даже статьи про целебные травы, если я ее упрашивала, поглаживая светлые прямые волосы с сухими кончиками. Ее тонкие пальцы, усталый вид и слегка осипший голос под вечер, когда она пела мне колыбельные. В моих воспоминаниях нет пафоса, который творится здесь сейчас, нет дани моды, а только теплые и искренние чувства, любовь и покой родного места. Зачем я вообще сюда приехала?
В воздухе витает сладковатая пурга от сахарной пудры. Она оседает на волосах, одежде, попадает на губы, не накрашенные с самого утра.
Я хочу, чтобы это место запомнилось мне по-другому. Чтобы были воспоминания до и после на одном уровне, чтобы после них осталось что-то приятное, согревающее на душе.
Я знаю, что ты идешь за мной. Останавливаюсь, а затем оборачиваюсь. За углом еще видна улица с яркими цветами и людьми, снующими туда сюда по дорожкам из плит красного и белого цвета. Я не хочу помнить это. Я хочу, чтобы ты вновь подменил мне воспоминания последний раз, но без яда ос-убийц и определенных интонаций голоса.
- Давай сюда больше никогда не возвращаться? Пожалуйста, больше никогда… Дистрикт стал большим, есть различные варианты объехать это место.
Я прижимаюсь к тебе, наплевав, что мы на улице. Мы ведь никогда не были такой парой, которые кричали буквально каждому, что они вместе и дико счастливы. Сейчас же хоть это и не такой людный переулок, но мне неважно, что подумают люди. Мне нужен ты, мой дорогой муж, мне нужно, чтобы ты больше никогда не давал мне сюда вернуться. Это не мой дом. Не мой Дистрикт. Не моя старая жизнь. За что я цеплялась столько лет? Почему я так боялась здесь очутиться и принять эту правду жизни, что все вокруг меняется?
Я провожу пальцами по твоим губам, смахивая маленькие крупицы сахарной пудры, а затем прижимаю из к своим. В новом Третьем Дистрикте я запомню этот момент. Маленький переулок около кондитерской и сахарную пургу вместо снега летом, дом Бити и смех Аваланж, сопровожденный звоном разбитой чашки. Сколько еще таких моментов я запомню за все эти две недели?

«Дорогая Роззи!
Увы, но совсем не могу найти даже пять минуточек, чтобы тебе позвонить. Даже сообщение набираю тебе совсем поздней ночью, а то ведь знаю, что ты будешь дико дуться на меня. Как ты и просила, фотографий с Дистриктов будет много (особенно пляжа и море. Договорились, красивых мальчиков наснимаю для тебя и обязательно передам им всем твой номер вместе с фотографией). Итак, начну рассказывать по порядку. Ты готова?
Третий Дистрикт встретил нас хорошей погодой и новыми дорогами. Он очень изменился, даже стал больше напоминать Капитолий в стиле деконструктивизма с большим количеством разросшихся заводов, будто после грибного дождя. У Бити и Вайресс мы отлично провели время. Больше всего была в восторге Аваланж. Ее синяки будут еще заживать несколько недель (как у всех нормальных детей). А вот я сделала вывод, что мне совершенно нельзя отдыхать. К последней неделе я так расклеилась, что, наверное, меня смог поднять с кровати только бульдозер (или же я продала душу богу сна, поэтому теперь, пока я не высплю все свои 2920 часов, то не видать мне белого света). За две недели мы успели обойти всё-всё в дистрикте и еще съездить на то чудесное озеро, которое, к удивлению, до сих пор пустует. Помнишь, я тебе рассказывала? Меня мама туда увозила на день рождение каждый год. Я в диком восторге! В общем, жди фотографии и мой подробный рассказ обо всем. Я рада, что у нас получилось всем вместе отправиться в отпуск, потому что Грей хоть перестал литрами пить кофе, а Аваланж такая счастливая, что ты даже себе не можешь представить. На последней неделе у меня случился странный инцидент. Это от перегрева, скорее всего, и от дикой усталости за столько лет. Я несколько раз упала в обморок, что вся моя дружная семейка не вытерпели и отправили МЕНЯ к ВРАЧУ! Диагноз – переутомление. Будто я и без них не знаю. Утром должны будут на рабочей почте лежать файлы с результатами, чтобы убедиться, что со мной все нормально. Раньше и без этого как-то справлялись. Впрочем, это уже не имеет значения.
Сейчас мы находимся в Четвертом, как я уже сказала. Несколько денечков в раю – я счастлива. Мы слегка оккупировали домик, но это того стоит. Тут потрясающий закат. Я серьезно! Он действительно потрясающий. А главное, так это море и пляж вот прямо, перед тобой. И не надо никуда ходить. У нас тихо, спокойно. Господи, я обожаю эту тишину. А вчера здесь был праздник. Честно, но я даже не скажу по какому поводу. Мы просто веселились, танцевали и смеялись с другими людьми. Скажу с профессиональной точки зрения – местные коктейли просто зло в жидком виде. Приедешь – обязательно попробуй абсолютно все. Ну так вот. Я натанцевалась так от души, что босоножки были выкинуты, а на завтра я просто не могла подняться с кровати. Отпуск на меня плохо совсем влияет. Аваланж все время куда-то хочет, ей нужно куда-то бежать, торопиться, а я мечтаю о сне и стакане апельсинового сока. Приходится через себя переступать и бежать с ней. Сейчас хоть здорово проводит время с детишками Финника и Энни. Уверена, что ты их помнишь (особенно Финника). В общем, мы в восторге. Осталось совсем немного до конца отпуска. Так бы и осталась здесь вместе с Греем и Аваланж.
Кстати, ты ничего не знаешь о том, что главврач запросил на меня резюме и статистику моей работы?
Надеюсь, что у тебя все отлично! Жду рассказ о суровых серых буднях и о твоем новом розовом (очередном) платье. Вот разозлишь ты меня, то я тебя однажды отведу к Цинне, чтобы он тебя пристыдил.
Обнимаю крепко-крепко, запаковываю сувениры.
Авена».
Нажимаю отправить. Слишком большие послания не в моем духе, но видимо морская вода и солоноватый воздух совсем решил выбить из меня прошлые привычки, поэтому письмо получается большим и сумбурным. Вдобавок я прикрепила пару фотографий, чтобы Розз на работе немного посмеялась, ведь точно знаю, что читать она его будет утром с чашкой белого чая из любимой кружки с синенькими птичками. Господи, как же возвращаться в серость и к ее розовым платьям, которые даже и не скроешь белым халатам?
Днем этого же дня я получаю письмо от Роззи, где написано лишь несколько слов «ТЕБЯ ХОТЯТ ПОВЫСИТЬ». Меня? Повысить? Я смотрю на планшет как на врага народа, несколько раз выключая свою почту, а затем опять включая. Даже после звонка Роззи я не поверила ее словам, хотя прекрасно помню, что отправляла какие-то документы секретарю практически в начале отпуска. Хорошо, разберемся по пути со всем. Работа сейчас второстепенное. Главное – это семья.
Я явно недоумеваю от всей той информации, которую получила. Выхожу на пляж, смотря на то, как Грей играет с малышкой Аваланж.
- Мама! – кричит Аваланж, подзывая к себе. – Смотри какой мы замок построили! Прямо как в той сказке из твоей книжки.
Почему она вспомнила именно эту книжку, подаренную на Рождество?
Я подхожу к ним, скептически оценивая постройку из песка с весьма шаткой башенькой, в которой была заточена принцесса.
- Ваша башня слишком непригодна для жизни. Как же принцесса могла жить там столько лет и не упасть? – я указываю в воздухе на башню, а затем , пытаясь ее подправить, рушу окончательно.
- Ну вот. Нельзя ничего доверять этим… мамам, - обижено сказала Ава, надув губы. – Но компенсация в виде мороженого меня устроит.
Аваланж подскочила на ноги и понеслась к домику, чтобы совершить набег на морозилку.
- Что? Компенсация? И от кого же она могла это услышать? Мистер Неро, вы учите ее слишком умным словам для ее возраста. А у меня есть новость. Сейчас рассматривают мою кандидатуру на назначение на место заведующей отделением. Представляешь? Мне Роззи сказала сейчас. Если назначат, то работы будет больше, но я буду на шаг ближе к тому, чтобы полностью руководить целой больницей. Я думаю, что это надо отпраздновать, как считаешь? – я слегка наклонила голову набок, поджав коленки к груди. Удивительно, но как меняется все, когда опускаешь какие-то свои прошлые демоны, когда начинаешь жить с чистого листа. У меня прекрасный муж, который любит меня и заботится, у нас прекрасная здоровая дочь, у меня чудесная работа, на которой меня планируют повысить. Жизнь налаживается.
- Мам, тебе тут звонят, - из дома выглядывает Аваланж, держа в руках мой телефон.
- Я скоро.
Захожу домой, отвечая на звонок. На той стороне со мной говорила медицинская сестра, врач которой меня обследовал после обморока очередного. Довольно приятная девушка сказала, что результаты были отправлены мне, а затем под конец она добавила простую фразу: «Наши поздравления». Что? Какие поздравления? Кажется, этот день таит в себе слишком много загадок. Захожу на рабочую почту, ожидая результаты анализа крови. В тот последний день нахождения в Дистрикте-3 местные врачи выкачали из меня ее столько, будто мне решили ее полностью обновить. Письмо от доктора с результатами. Практически все показатели ниже нормы, кроме ХГЧ, который поднялся по тысячи. Что, черт возьми? Пересматриваю еще раз и еще раз, а в голове так и крутится вопрос «Вы уверены, что это мои результаты? Вы уверены, что мне отправили именно тот файл?» Но звонок и это «поздравляем»…
Обмороки, бледность, сонливость – признаки усталости (в отпуске?). Но вот результаты анализа крови просто врать не могут. На сегодняшний день это второй из двух самых точных вариантов определения.
- Ну вот и повысили, - я смеюсь, блокируя планшет и убирая его на стол. Сегодня вечером и сообщу эту чудесную новость.

Солнце припекает, волны бьют об берег, а мы сидим на этом самом берегу и пытаемся отремонтировать кривой да косой замок, который начал разваливаться лишь от того, что я слегка прикоснулась к нему пальцами. Я никогда не строила замки из песка, потому что в моем детстве его не было, как и моря, как и этого теплого солнца. Я беру в руки песок и пытаюсь хоть как-то исправить разрушения, но от моей помощи все больше  и больше рушится, поэтому эту затею я оставляю, просто перекладывая влажный песок в руках, чувствуя, как крупицы скрипят под пальцами.
- Кривая? Это же грубо! – восклицаю я, слыша еще причитания нашей дочери, которая явно решила устроить охоту на мороженое. Интересно, сколько килограмм она съела только за отпуск и как это скажется на горлышке нашей чудесной малышки? – Скорее всего она взяла эту дурную привычку от Элики, а не от меня. Ну ладно-ладно, от меня. – я сдаюсь, выставляя вперед ладошки в знак капитуляции. –  Это, как и шоколад, повышает эндорфины, поэтому иногда стоит себе позволить немного. И «Титаник»? Что это? – непонимающе спрашиваю я, слегка сощурив глаза от яркого солнца. Иногда я совершенно не понимаю о чем ты говоришь, считая это такими элементарными вещами. Я будто мысленно говорю «Прости, но у нас немного разные понятия элементарности».
- Правда? Ты так считаешь? – Я счастлива и удивлена одновременно от того, что ты меня понял, а не начала читать мне лекцию про то, что следует больше времени уделять семье и себе. – Это еще пока не окончательный вариант, но все равно. Они видят во мне отличный потенциал, а это самое главное. Зато если все получится, то я в приказном порядке отправлю Розз продолжить свое обучение. Хватит ей в медицинских сестрах ходить.
Я поднимаюсь на ноги,  чувствуя на губах песок. Смешное сочетание, но смеясь, я убираю его, проводя по губам тыльной стороной руки. Аваланж уже, наверное, в миллионный раз зовет, нервно крутя в руках мой телефон. Я говорю, что скоро приду, хотя сама в этом толком не уверена. Если по работе, то разговор опять затянется на час, а то и дольше.
- Я себе просто не могу позволить ночевать на работе. А кто же будет следить за тем, чтобы кое-кто поужинал, а другой кое-кто вовремя лег спать? – добавляю я перед тем, как убежать в прохладный дом.  Но разговор отказывается коротким, а удивление и первые минуты шока длятся, наверное, вечность. Я удивлена... и, что самое интересное, приятно. Но как теперь уложить всю информацию по нужным полочкам в голове и правильно ее подать? Ведь сказать, что этот год по праву можно считать годом «семьи» вот просто с бухты-барахты нельзя. Теперь и повышение отходит на второй, а то и третий план, а если быть точнее, то, скорее всего, на несколько лет позже.
Я глупо улыбаюсь, анализируя последние события. О Боги, какой же я к черту врач, что не заметила таких элементарных признаков? И от этого мне становится смешно, что мой смех раздается по всему дому. Пора собираться!
За полчаса я успеваю сделать прическу, выбрать платье и закинуть в сумочку планшет, чтобы обрадовать новостью, пока в комнате не появляются два объекта, как они сами себя назвали.
- Докладываю - объект дочь отмыт от песка, соли и шоколада, приведен в боевую готовность и готов собираться к вечернему мероприятию. У нас же сегодня праздник. Объект муж сам отмыт только наполовину и к вечернему мероприятию пока не готов, но он умеет быстро собираться, честно говорю!
- Объект дочь просто молодец, а вот объект муж должен постараться, чтобы быть на уровне. Теперь бразды правления беру я. – Я подхожу к дочурке, беря девочку за руку. – Пойдем косы плести и выбирать самое лучше платье. Сегодня такой чудесный вечер будет!
- Ага! Мне обещали торт-мороженое с ягодками, - девочка разводит руки в стороны, представляя этот самый торт огромных размеров.
- Опять мороженое? Кто-то скоро лопнет от него или заработает ангину, - строго говорю я, усаживая девочку на край кровати, чтобы заплести ее светлые волосы.
- Говоришь как папа про ангину. Вот ты тоже любишь мороженое, но не лопнула же, - с какой-то обидой отвечает дочурка, скрещивая руки на груди. Логично. Дальше эту тему мы не развиваем, чтобы вновь мне не остаться виноватой. Просто молча собираемся до конца.
И вот, когда все оказываются собраны, мы отправляемся праздновать, останавливаясь на замечательном месте с прекрасным видом и забавными лабиринтами, в которые Аваланж практически сразу же рванула.
- А ну-ка стоять! У нас сегодня вообще-то праздник, - я останавливаю малышку, усаживая ее за столик.
- Мам, ну ведь ничего же и нет. А пока я могу?
Машу рукой в сторону, ведь усадить неугомонного ребенка, нужно вызывать целый отряд миротворцев.
«А вот представь их двоих!»
Вполне. Покой нам будет только снится. И да, это будет нечто.
- Кстати, у меня есть еще одна новость. – Я достаю из сумочки девайс и, открыв почту с нужным документом, кладу планшет на столик. – Гляди!
А сама жду, что будет дальше. Так что же будет дальше?

Я любила удивлять. Пожалуй, это единственная черта, которая так дико нравилась мне самой, без какой-то дополнительной критики с моей же стороны. И именно сейчас я планировала удивить Грея, вручая ему планшет с открытым файлом расширенного анализа крови, где было написано достаточно четко «дорогой, у нас будет еще один ребеночек!» И это должно было возыметь приятных эффект недопонимания со стороны любимого, ведь рядом с результатами были показатели «в норме», в одном пункте котором цифры были просто заоблачные, когда должны были быть единицы и десятки.
Медицина – это вся моя жизнь. И сообщить приятную новость, кроме как дать дойти до нее самому, я просто не могла. И над вердиктом, что показатели несколько ниже нормы, я смеюсь.
«Вот тебе и серьезный дядька».
- Молодец! Сравнивать числа ты научился за столько лет. Можно? – Я провожу пальцем по экрану, опуская скролл до нужных показателей. Здесь намного интересней стандартного гемоглобина. Вот тут-то и начинаются заоблачные числа.
- Новость очень даже хорошая. Смотри-смотри. И шутку про Вай я оценила, - немного иронии в словах. Обсуждать проблемы с Вайресс по телефону было крайне сложно. Разговор часто происходил в одну сторону, и в ипостаси болтушки выступала исключительно я, чтобы заполнить неловкую тишину, рассказывая забавные истории из жизни семейства Неро. А если бы все же я сообщила какую-то плохую весть, то Вайресс вместе с Бити через пару часов были бы уже в Капитолии, охраняя дверь дома. Наверное этим и отличается семья от подобия семьи – каждый пытается помочь.
А я все так и продолжаю наслаждаться этим самым моментом истины, наблюдая за непониманием, смешанным с удивлением. И вот самый главный вопрос. Что это значит…
Убираю планшет из рук мужа обратно в сумку на всякий случай и оглядываюсь по сторонам. Удивительно, но сейчас здесь крайне мало людей, да и то компания, которая сидела неподалеку, собралась и ушла, оставив на столе щедрые чаевые.
Я не успеваю сообщить приятную новость, как к столу подходит официантка с блокнотом и маленьким карандашиком в руках.
- Доброго вечера, - здоровается девушка, а затем мило улыбается, приготовившись записывать выбранные нами блюда. Мы с Греем пробегаемся по меню, ведь до этого времени у нас не было, но вот когда дело доходит до вина, я отказываюсь.
- Пожалуй, сегодня я обойдусь без вина, - говорю, закрывая меню в кожаной обложке с символикой ресторана. Теперь от вина я откажусь на ближайший год так точно. – Лучше вишневый сок, пожалуйста.
Девочка записывает все лихо, скрипя грифелем карандаша по шершавой бумаге приятного сиреневого оттенка. На вид ей не дашь больше двадцати лет. Напоследок она повторяет заказ еще раз, слегка перепутав половин блюд,  но после поправок и извинений, убегает на кухню, все еще виновато опустив голову  из-за такой глупости. С кем не бывает?
Но а мы возвращаемся к нашему стаду.
- Итак, ЧГХ - хорионический гонадотропин человека, - поясняю я, начиная свой рассказ с небольшой лекции о гормонах. – Как видишь, норма у него от о до 5. И это понятно, ведь зачем здоровому телу от чего-то защищаться, если в этом нет нужны. Если бы все было плохо, то я бы в любом случае сообщила тебе, но эта новость крайне приятная.
Я тяну время, Называя и так уже просмотренные нормы, добавляя лишь совсем немного информации.
- На сегодняшний день это один их двух точный способов определения…
К нашему столику опять подбегает девушка, дико извиняясь, что прерывает нашу беседу.
- Простите, но у нас нет яблочного сока, - виновато говорит она, утыкаясь глазками в маленький блокнотик.
- Девушка, вишневый же! И апельсиновый, - я отвечаю с натянутой улыбкой, ведь перепутать во второй раз заказы – это еще надо постараться, а у нас тут очень важный разговор. Да за это время можно двадцать раз забить все в поисковик и найти нужный ответ, пока эта мадама двадцать раз уточняет заказ. Получил опять порцию извинений, девочка моментально исчезает.
- Она… странная, ты так не думаешь? – но не этот вопрос интересовал Грея. Господи, что кавардак здесь творится? – В общем, мы здесь собрались, чтобы отпраздновать мое вероятное повышение, так? Но, увы, повышения не будет, ведь уровень ЧГХ повышается при беременности. И если посмотреть на результаты, то тут неделя третья. Я могу вас поздравить, дорогой и любимый мой муж? – тихо объясняю, уже решив, что нет смысла утаивать информацию. Теперь все сказано, а дома в Капитолии пора начинать готовить еще одну детскую комнатку. Аваланж, Элика и дорогая мама будут просто счастливы от этой новости. – Должность заведующей отправляется в дальний ящик. Я нужна своей семье, а не кипе дополнительных бумаг.

Сообщать такие важные новости положено, наверное, в тихом месте. Например, дома или же сейчас можно сообщить на берегу моря. Романтика, тишина. Но такое не требовало еще минуты молчания. Следовало сказать прямо, но интрига, небольшие раздумья над подкинутой информацией и удивление на лице любимого мужа были просто идеальным завершением этого дня. Неподдельные эмоции, радость, наверное, миллион приятных слов, смешанных с простой истиной «три недели». Это совсем немного, но, как оказалось, достаточно, чтобы осчастливить любимого.   И слушая то, что он бормочет, так забавно целуя, было поистине бесценно.
- Пташка, неужели... О да, никаких заведующих, это я тебе обещаю. Авенка, любимая, какая потрясающая новость! Это же просто... Родная моя, золотая моя пташка. А стоило-то всего лишь расписаться... А мы говорили - формальность! Три недели, это еще... Слушай, а все эти твои обмороки - это не опасно? Может, тебе выйти в декрет пораньше? Я бы не то, что дополнительные бумаги - я и эти бы из твоей жизни ликвидировал...
Я смеюсь, сдерживая слезы радости и счастья. Это важно для меня... очень.  Никогда еще не видела своего любимого мужа таким, и это дико приятно. Но он замолкает на полуслове. Что? Что-то не так? Оглядываюсь по сторонам.
- Все нормально? – простой вопрос, но такой беспокойный, будто действительно что-то случилось. Но не слышно ни плача Аваланж, да и вообще ничего.
- Прости, малыш... Я на секунду. Буквально на секунду, - извиняется, Грей, подходя к той глупенькой официантке, которая до сих пор что-то выписывала в свой блокнотик. Странность во второй раз.
Они разговаривают. Черт возьми, сейчас подойду и спрошу, что случилось! Они меня все пугают своим странным поведением. Ну не умеет девочка работать официанткой, так что, нужно устроить личную беседу?
- А теперь объяснишь, что это было? – строгие нотки в голосе. Да, пора вырабатывать в себе эту черту, ведь с появлением второго малыша придется у всех включать тормоза. Но, если верить словам, Грей просто решил проверить заказ. Заказ. Еще раз. И тут на ум приходит дикая идея, что это была не официантка, а очередная репортерша, которая следила за нашим отпуском. Людям ведь надо о чем-то посудачить, а о чем, кроме как о счастливой жизни видного политического деятеля и скромного доктора?
- Журналистка? – один простой вопрос, да в нем столько недовольства. – И почему они не могут оставить нас в покое? – не перемывая нам кости, которые уже были на тысячу раз перемыты и отполированы. Здесь же нет ничего интересного, или что, им так нравится обсуждать бытовуху в своих кругах? Потому что ни одного скандала, никакой серьезной ругани не попадалось на первых полосах, ведь в этой семье просто этого не было. Да, пообсуждали все, кому не лень, что любимая парочка Панема взяла больного ребенка из Центра, оставив много открытых вопросов «Почему?» Кто-то даже нашел информацию, что Аваланж была сестрой моего трибута Деаллы. Но мы это все пережили. И месяца через два в любом случае весь Панем будет обсуждать мое интересное положение. Это точно.
- И никакого уменьшения работы. Я же ведь не больная, и это абсолютно нормальное состояние для девушки. Больше обязуюсь не брать, но на меньше я категорически не согласна. Умру же от скуки.
Вот он минус всех трудоголиков. Если бы не было Ави, то я не раздумывая зарылась в эти бумаги и, наверное, сутки проводила бы за ними. Но ребенку нужна мама и нужен отдых от ее внимания.
- А в декреты и все тому подобное я пойду как и полагается. Обмороки – это даже правильная реакция организма на тот шок, который он испытывает. Скажу честно  - ерунда. Даже не беспокойся. Представляешь, как обрадуется твоя мама и через сколько будет Бити в Капитолии, когда мы ему скажем? – вопрос с подвохом. Именно так все и будет. И если миссис Неро сразу же закидает миллионом вопросов о том, как назовем ребеночка, кого бы хотели или же какого цвета сделаем стены в новой детской, то Бити впадет в ступор, а затем еще потребует письменное подтверждение и вызовет на очередной серьезный разговор Грея. О Господи, а ведь говорят, что женщина сложная натура. – Кстати, когда сообщим новость Ави? Как думаешь, она обрадуется?
Я никогда не знала, что значит иметь младшую сестру или младшего брата. У меня есть двоюродная по линии отца, но мы с ней как и не общались, так и что-то меня в этой традиции не собирались. Я знаю, что сейчас она во втором и у нее все хорошо. Мне этого достаточно.
К нам подбегает Аваланж, прыгая на стул напротив нас. Девочка морщит носик, убирая выпавшие прядки светлых волос из заплетенной косы.
- Ну вот. Меня позвали, а еды еще и нет, - причитывает Аваланж, разводя ручками над пустым столиком. – А у вас тут все хорошо? Мам? Пап?
Девочка заползает на стул с коленками, чтобы лучше видеть нас. Кажется, она беспокоится еще больше, чем мы с Греем вдвоем вместе взятые.

- О, ну если бы я не вытащила тебя на сцену, то мы бы сейчас не сидели в Четвертом дистрикте и не радовались бы такой хорошей новости. Разве я не права? – Тогда я совершила совершенно безумный поступок – вытащила тебя на сцену, чтобы поблагодарить перед всеми людьми Капитолия и Панема. Тогда это было неожиданно, а сейчас, я думаю, крайне ожидаемо. Прямо «хэппи энд» сказки, которая творилась у всех на глазах с самого начала. Ведь мы же тогда не были и парой… удивительно, как все это произошло быстро и даже незаметно от нас.
- Я прислушаюсь к его совету и буду мыслить в позитивном ключе, - слегка киваю. Интересно, какой он был? Ведь за столько лет мы практически не говорили о прошлом нашей семьи. Про мою ты узнал совсем немного, да и то только сейчас, потому что мы оказались в Третьем, а воспоминания слишком плохая вещь, если они частично затуманены, так  и норовят быть подменены другими, счастливыми. Например, как эти. Четвертый. Море.
- Никаких двойных дежурств. Но вот консультировать буду столько, сколько могу. И в поддержку бери хоть президента Панема, хоть весь Панем – уеду в Двенадцатый и буду впахивать там за троих. – Строжусь в своей привычной манере, то есть шучу, нагнетая обстановку. Куда же я уеду из Капитолия? Куда же я уеду от тебя, от Ави, от Хоуп и от предстоящего ремонта? – Ну а если говорить серьезно, то я запомнила ваше обещание. Надеюсь, что фраза «в письменном виде и на стол» не будет звучать слишком уж… грубо? В вашем деле, мистер Неро, только так и решаются все дела.
Целую тебя, скрепляя наш договор, хоть еще и устный. Наш разговор переходит к дедушке Бити. Дедушка в таком возрасте – это забавно. Аваланж, мне кажется, еще до сих пор ищет какой-то подвох, когда я иногда называла Бити «папой».
- Будем верить, что Бити свыкся с этой мыслью. О боже, сестренку или братика? У детей крыша поедет от этой неразберихи как минимум, а как максимум - нас всех отправят отдыхать. Знаешь, надо бы составить генеалогическое древо большой семьи, а то я сама порой путаюсь кто есть кто, и детям популярно объяснять. – А что, будем читать лекции по истории, сопровождая забавным историями, как их дедушка вместе с их отцом по молодости творили черт знает что (да, дорогой мой, Бити рассказал пару забавных историй).
- Надеюсь, что заведующим детским садом Крейна не поставите? Надо бы наведаться к Мире и уточнить, а не собирается ли она пополнить так лихо образованную группу своим чадом.
Любопытно, но с ней мы стали совсем мало общаться. Вечная работа одолела каждого. Пожалуй, следует действительно в один денек вытащить занятую даму из ее келии – президентского дворца, и немного повеселиться. Уверена, что ты меня поддержишь. Составим план?
- Щенок… Кстати, так и не завели. Что, опять требовать в письменном виде? – скрещиваю руки на груди и смотрю на тебя исподлобья. Значит, как я только отправлюсь в декретный отпуск, то первым делом пойдем с Ави на поиски четвероногого друга.
Знаешь, я удивляюсь, как у нас могла получиться такая нормальная, такая обычная семья, которая спорит из-за собаки, которая ругает каждого за то, что задержался на работе или же нудит, что кто-то рано встал и всех разбудил. Видимо, это вне нашего понимания.
Но вот к столу подбегает Аваланж и сразу же начинает причитать, что ее рано позвали. Ты ее сразу же одергиваешь, переходя отлично на детский язык. Это очень забавно со стороны, как такой серьезный политический деятель говорит ребенку «бу-бу-бу». Но вот фраза о том, что у меня есть новость сильно беспокоит малышку.
- Я вот точно не зануда, - отнекиваюсь я, слегка ущипнув тебя за руку. Давай же, говори. Я сказала тебе, а теперь ты говоришь Ави, ну а там дальше узнает весь Панем.
- Братик или сестренка? – задается вопросом Аваланж, задумчиво выпятив нижнюю губу. Она молчит несколько секунд, а затем, усаживаясь нормально на стул, продолжает деловито обсуждать последние новости. – Будет весело! Только пускай это будет сестренка, а то сложно с братиками. И как скоро?
Мы смеемся. С братиками всегда сложнее.
- Милая, где-то ближе к весне. А уж братик или сестренка будет – мы это пока не знаем. Ты же будешь, как самая старшая, всему учить?
Аваланж довольная закивала, начиная быстро-быстро перебирать все, чему бы она хотела научить будущего ребеночка, выделив особы пункт – рисование. Я киваю, смотря на возбужденную доченьку, которая сразу же начала составлять план действий, а не допытывать, почему придется так много ждать.
- Они вдвоем организуют бунт против зануд, и ничего страшного, что разница между ними очень большая, - говорю я тебе, пока Аваланж щебечет что-то про пополнение в семействе. – Я и не предполагала, что ей так понравится эта новость. Хотела сказать одну новость, а в итоге сказала другую. С вами со всеми совсем нет определенности…
- Мама! Папа! Вы меня слушаете? – вмешивается в наш разговор Ава, повышая свой голосочек на пару тонов. – А как же зовут моего брата или сестру?
- Мы еще двадцать раз поспорим на этот счет, - уклончиво отвечаю я. Как раз к нашему столику подошел другой официант и принес наконец-то ужин.
Ави, явно возбужденная от переизбытка эмоций, закидывает в себя еду на максимальной скорости и убегает обратно к детям.
- После отпуска займусь ее воспитанием. Говорила же, что Вайресс и Бити разбалуют ее. Твоей маме, Элике, Бити и Вай скажем, когда приедем в Капитолий? Чтобы еще пару денечков спокойно доотдыхать свой отпуск без постоянных звонков и без лишних вопросов.