The Hunger Games: After arena |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » I will be right here waiting for you
1. Название:I will be right here waiting for you
2. Фэндом: Torcwood
3: Участники: Айдан/Джек, Астрид/Янто
4. Место и время: Кардифф.
5. Краткое описание квеста: Джек, наконец, вернулся после долгого отсутствия. Во время путешествия с Доктором он побывал на крае Земли. А после понял, что ему необходимо вернуться назад, где его ждет команда. Где его ждет Янто.
6. Очередность постов: Янто, Джек.
Отредактировано Aedan Smaragdus (2014-10-27 09:14:16)
Янто
Время - низменная константа не подвластная никому. Оно беспощадно, бездумно, одинаково безразлично к горю и боли, к счастью и радости. Оно - безучастный свидетель рождения сверхновых и превращения белых карликов в черные дыры. Для него человеческие цивилизации - лишь краткий незаметный миг, равный человеческому взмаху ресниц, в череде бесконечных бессмысленных перерождений. А одна человеческая жизнь - меньше, мельче, незначительней песчинки в пустыне. Потому что время может рассказать вам, что песчинка - это раковина гигантского моллюска, который умер еще в палеозойскую эру. Но время не станет рассказывать - оно безмолвно.
А человечек для времени... от него даже песка не останется - он - ничто!
Только почему же Янто Джонс чувствует каждую проходящую сквозь него секунду, как биение всеобъемлющего сердца? Вот оно застывает на краткий миг в самом своем пике, чтобы тягучей невидимой волной отбить новый удар жизни, отхлынуть и набрать силы для нового удара.
Наверное потому, что уж кто-кто, а Янто Джонс знает настоящую цену времени - ему есть с чем сравнить...
Каждый миг, проведенный не с Джеком...
Джек Харкнес - насмешливый плевок судьбы в лицо всеобъемлющему времени. Парадокс! Исключение из правил. Единственное и неповторимое!
Какому богу понадобилось схлестнуть на перепутье судеб скромного валлийца и бессмертного капитана?! Янто не знает, а если бы знал, то пристрелил бы этого бога собственными руками. Хоть легенды и врут, что они бессмертны! Врут! Иначе бы исполнительный секретарь всея Торчвуда уже давно увидел бы хоть одного. Во время своей работы в спецорганизации, он чего только не насмотрелся. Вот только богов так и не увидел.
Джек исчез - однажды просто исчез. Вместе с рукой, хранящейся в специальном резервуаре и скромным запасом вещей. Вышел среди дня, никому ничего из команды не сказав, и просто не вернулся. Ушел к своему Доктору, умчался за мечтой.
Его не было день, два три, неделю, месяц... много месяцев...
И с тех пор каждый миг своей жизни, Янто чувствует, как его жизни, как и шансов на возвращение капитана становится все меньше - у него-то она не бесконечная... он словно положил пальцы на чей-то пульс и теперь ощущает его постоянно. Этот пульс биения времени.
Поначалу все в команде были растеряны, тыкались без капитанской руки, как слепые кутята, но потом, вспомнили, что они - прекрасные специалисты каждый в своей области и после короткого периода непринятия и разобщения, сплотились.
Конечно, за главную стала Гвен, хотя пальма лидерства порой перетягивалась между ней и Оуэном. Янто, словно серый кардинал незаметно направлял обоих, а Тош была слишком скромна, чтобы бороться за власть.
Как раз, когда каждый нашел свою нишу - Джек триумфально вернулся, перебудоражив весь Хаб и поселив в душе внешне невозмутимого Янто такой ураган эмоций, что была даже странно, как еще мальчика не разорвало на части.
Сначала приветственное объятие, которое было отнюдь не дружественным, от которого Джонс еще долго чувствовал слабость в ногах и вкус чужих губ на своих губах.
А потом это внезапное приглашение на... свидание?
Кто бы мог подумать?!
- Янто, не нервничай, ты прекрасно выглядишь! - убеждал сам себя валлиец, примеряя уже пятнадцатый галстук по счету, стоя перед зеркалом. Ему казалось, что рубашка недостаточно белого цвета, а костюм, хоть и был тщательно разглажен и только что снят с вешалки - уже примялся. Ему стоило больших усилий не начать от волнения кусать губы.
Серый или в полоску? А, может, в клеточку или вообще с принтом? Да ну его в *опу этот галстук вообще! Если расстегнуть первые две пуговки... нет, так он похож на мальчика по вызову. Дорогого симпатичного мальчика по вызову. Да, твою мать! Ты_не_гей_Янто_Джонс - ты идешь на свидание с мужиком!!! Видимо, права была мамочка со своими подозрениями... Сам Янто еще и не знал, что ему нравятся не только девочки, а мама, видимо, что-то такое углядела.
Так! Стоп! Ему не нравятся парни - ему нравится один_Джек_Харкнесс. Ну и хрен с ним, что он парень! Ладно, стоит побыть Скарлет оХара и подумать об этом завтра... каждый день - завтра... то есть никогда. Иначе, если думать, голова взорвется и он опоздает. А опаздывать ЯНто Джонс жуть как не любит.
Все-таки галстук! Серо-голубой в крупную полоску - отлично оттеняет цвет глаз. Прическа... туфли... пиджак.
Можно выдохнуть и выходить!
Не нервничать... не нервничать.. не нервничать... - повторял про себя валлиец, выходя из дома.. навстречу приключениям.
Отредактировано Astrid Paylor (2014-10-18 13:27:37)
Джек
Доктор был для него всем. Бравый Капитан из пятьдесят первого века, рожденный на полуострове Болейн, даже не предполагал, чем для него закончится одна авантюра, в которую он впутался с легкой подачей своего друга и товарища Джона Харта. Последний, кстати, почувствовав неладное, просто исчез, оставив Джек в сорок пятом, самостоятельно проводить сделку. Если бы Джеку было дело до людей его окружавших, все бы произошло иначе. Но Харкнесс - существо легкомысленное, не поддающееся объяснениям. Это дело свело его с Доктором. Доктором и Розой. И в этот момент Джек Харкнесс был счастлив.
А потом Доктор бросил его, оставив умирать на полуразрушенном спутнике. Конечно, велика вероятность, что Доктор был уверен в том, что Джек мертвы. Далеки не промахиваются. Никогда. Ни за что! Но Джек ожил, да еще и приобрел интересную особенность. Манипулятор временной воронки не сработал, и Джек оказался там, где не должен был быть. Он проживал день за днем, ожидая, когда Доктор вернется за ним. Но Доктор не приходил. И Джек потерял надежду.
Джек любил. Любил, как умел. Находил людей, оставался с ними, если они были ему интересны. Уходил ночью, если они ничего не могли дать ему в будущем. Джек страдал. Не все можно пережить со свойственной ему легкомысленностью. Джек переживал предательства, чувствовал себя не полноценным, когда бессмертие не могло спасти его от чувства вины и досады за то, что он не справился с чем-то. Джек терял. Это больно, видеть, как стареют, а потом умирают люди, которых он любил. Джек перестал привязываться к людям.
Торчвуд диктовал свои условия. А Джек все еще надеялся увидеть Доктора, взглянуть ему в лицо и спросить - почему? Почему ты так со мной поступил, ведь я люблю тебя... И когда, наконец, появилась возможность, Джек не сказал ни слова. Доктор был другим. Внешне привлекательным, но другим. Рядом с ним больше не было Розы, была другая - Марта. И Харкнесс внезапно задумался, а нужен ли он здесь? Нужен ли он тому человеку, который так легко расстается со своими связями? Они похожи между собой. Но Джек умеет возвращаться.
Дома, на Земле, остался милый кофе-бой Янто Джонс, улыбка которого заставляя шевелиться волоски на затылке. Джек не хотел подпускать его близко. Но не смог удержаться, чтобы не приблизиться к нему. Против обаяния валлийца не устоять. И, Бог с ним, с этим предательством. Наверняка, Янто сейчас хорошо понимает, что Джек Харкнесс может быть единственным. Исчезновение и фантастическое возвращение сделали свое дело. Гвен отошла на второй план, а перед собой Джек видел только Янто. Хотел видеть только его. И брошенная наобум фраза, вызвала в них обоих вихрь эмоций. С улыбкой Джек думал о том, что Янто сейчас прихорашивается у зеркала. Янто Джонс будет выглядеть идеально, чтобы он не надел. Но это для него, для Капитана, а Джонс будет придирчиво выбирать свой выходной костюм.
Капитан Джек Харкнесс не привязывался к людям, но привязывался к вещам. Одной из таких вещей было его пальто. В нем он чувствовал себя защищенным. Вся Земля должна сгореть, чтобы бывший агент времени променял его на что-то другое. И именно по этому пальто его узнают люди. И именно это пальто первым увидит Янто, вошедший в кафе-бар недалеко от хаба. У Джека Харкнесса нет дома, но у него есть ключи от дома Янто Джонса. Конечно, Джонс не в курсе. Не одобрил бы, не понял бы.
Джек скользит взглядом по дверям, потом по Янто, остановившегося на мгновение. Харкнесс боится, что он передумает, и тут же улыбается своей самой очаровательной улыбкой, поднимая в воздух стакан с пивом. Нет. Капитан Харкнесс не даст ему уйти. Не сегодня! Никогда!
- Как всегда вовремя, - похвалил Джек своего секретаря. - Как всегда с иголочки.
Янто
Время снова играло с ЯНто Джонсом в свои, понятные лишь одному ему игры. Оно опять тянулось, словно резиновое. Вот только в этот раз, обещало растянуться до какого-то момента, чтобы молниеносно вернуться в исходную точку с характерным звуком хлопка.
Янто стоило больших, просто неимоверно гигантских усилий не пустится бегом до места назначения. Он решил прогуляться, потому что, если бы приехала на машине, то прибыл бы задолго до времени встречи.
Сейчас, идя по улицам, ему приходилось постоянно себя одергивать. Какой милый магазин цветов. Если он идет на свидание, можно купить букетик. Стоп! Какой еще букетик? То-то Джек развеселится, если Янто заявится в бар с букетом белых роз, нежных ромашек или экзотических орхидей. Обхохочешься! Может, открытку? Или.. мишку? Все-таки первое свидание...
Какая открытка? Какой мишка?! Господи-боже, что же дарят мужчинам на первом свидании?! Ну, не бутылку же вискаря или набор запонок. Хотя.. с запонками - неплохая идея, конечно. Но они.. вроде бы, еще не так близко знакомы. Или близко? Все-таки уже больше года вместе проработали.
Ну как же с девушками проще - купил букетик и уже джентльмен! А тут, что ни сделаешь, может случиться досадная осечка.
Янто трясло нервной дрожью, как от лихорадки, а ладони потели, выдавая волнение. Разве на лице мало что отражалось. Оно было сосредоточенно-серьезным и чуточку растерянным, словно он решал в голове какую-то очень сложную головоломку.
По идее, валлиец должен был злится и чувствовать себя глубоко преданным, но он был позорно счастлив. Как может быть только счастлив человек, у которого на Рождество вдруг наконец-то произошло чудо. В глубине души Джонс испытывал чувство вины за свою радость. Капитан Джек Харкнесс - далеко не подарок, он манипулировал чувствами торчвудцев, бросил их без предупреждения, трахался со всем, что движется, а что не движется, двигал и трахал... убил Лизу в конце концов!
Но Янто испытывал к капитану такое иррациональное щемящее чувство привязанности, которое, не смотря на все страшные события, пережитые по вине Джека, не исчезало, а лишь невообразимым образом крепло. А после его возвращения вспыхнуло ярким салютом.
Конечно, валлиец все-таки пришел раньше положенного и добрых полчаса стоял за углом, ежесекундно проверяя время на наручных часах и сетуя, что стрелки так медленно движутся. Пару раз даже подносил часы к уху, проверяя, а не сломались ли они вдруг. Нет, не сломались!
Наконец, час настал - Янто толкнул дверь, обозрел пространство бара и уверенно направился к Джеку, который уже что-то пил.
- Как всегда вовремя, как всегда с иголочки.
- Спасибо, сэр! - валлиец направил на капитана взгляд-вопрос из-под по-девчачьи густых ресниц "я правильно все делаю?", надеясь, что румянец не залил до ушей его бледную кожу и присел рядом на высокий барный стул.
- Что вы пьете? - заглянул в стакан и подозвал движением руки бармена. - Темного пива, пожалуйста.
Весь он был такой собранный и сидел с такой безупречной осанкой, что больше всего напоминал тревожно-настороженную лань, готовую вот-вот сорваться с места и ускакать от опасности.
А Джек Харнесс, несомненно - крайне опасный субъект.
Джек
Джек смотрит на него с легкой улыбкой. С той самой, с которой когда-то смотрел на Анджело. Внезапно это сравнение возникло в голове Капитана, и ему стало неловко. Анжело был предателем, которого Джек не смог простить, но не смог отпустить. Янто, по сути своей, тоже был предателем. Он воспользовался Капитаном, заставил его заинтересоваться, а после использовал его и его ресурсы для того, чтобы вернуть свою девушку. Джек, как ни странно, не злился. Вся злость осталась в подвале вместе с полу киборгом, полу человеком, с тем, что осталось от Лизы. И глядя, как убивается, Янто, Джеку внезапно захотелось, чтобы когда-нибудь Джонс так же убивался по нему. Однако, это вещь не возможная, Джек Харкнесс обладает то ли даром, то ли проклятием бессмертия.
Джек смотрит на него с теплом, с которым никогда ни на кого не смотрел. Даже На Доктора. К Доктору он испытывал нечто другое, не понятное ему, даже если учесть, что он родился в таком времени, когда омнисексуалы были в моде. И Джеку приходилось иметь дело не только с представителями человеческой расы. Случались в его жизни и инопланетяне разных форматов. В прочем, это не имело никакого значения, если его взгляд остановился на человеке, и имя этому человеку Янто Джонс.
Джек боялся, что появления Джона Харта изменит их отношения, но его бывший друг и коллега был направлен на порабощение внимания Гвен Купер, а Янто казался ему ненужным аксессуаром, когда для Дженка он был важной частью его жизни.
- Эль, Янто, я всегда пью светлый эль, - Джек будто бы назло отпил из бокала, а над его верхней губой осталась пенка от напитка. Джонс заказал себе другой напиток, и это вызвало новую улыбку на губах Капитана. - А как же вечное кофе. Янто?
Однажды Джек пробрался в квартиру Янто, чтобы осмотреться там. Бывает полезно узнать чем и как живут твои сотрудники. Кроме идеального порядка ничто больше не говорило о том, что в ней живет Янто Джонс, работающий секретарем в хабе Торчвуда. Капитан Харкнесс даже подумал, что ошибся квартирой, пока не увидел фотографию Янто и его сестры. Именно тогда ему показалось, что Янто пытается выслужиться перед ним, представ совсем не тем человеком, которым является на самом деле. Но кажется, про пальто он говорил искренне. Джека это даже возбуждало, а случай с птерадактелем...
Можно было предаться воспоминаниям, но Янто Джонс сейчас был рядом. В досягаемости одной руки, и Джек не стесняясь накрыл ее ладонью. Ему было важно чувствовать его рядом.
- Ты не поверишь, Янто, но я был на Краю Вселенной, - Джек не умел оправдываться, кроме того, никогда не считал это нужным. Ты либо делаешь, либо не делаешь. Джек совершил это путешествием, раскрыв Доктору свои способности. Еще бы увидеть Розу...Но вместо нее он видел Янто перед собой. - И я скучал...в это ты тоже, конечно, не поверишь.
Джек смотрел в его глаза, пытаясь найти свое отражение в зрачках. Факт оставался фактом, Янто Джонс пришел к нему на свидание, и именно этот факт делал Джека счастливым. и Харкнессу хотелось бы, чтобы Янто это чувствовал.
Янто
- Эль, Янто, я всегда пью светлый эль!
- Хорошо, я запомню, сэр! - совсем без улыбки, по-офисному серьезно, отвечает Янто и делает себе мысленную пометку записать это в свой ежедневник и дневник. Секретарь и так делал пометки на все случаи жизни, но те, что касались капитана, даже подчеркивал и запомнил особо.
Чувствовал ли он себя виноватым за то, что произошло из-за Лизы, из-за его стремления её спасти? Пожалуй, нет. А, собственно, за что? Да, скрыл потенциальную угрозу. Но в Торчвуде целый склад таких потенциальных угроз. И что ни день, они с ними сталкиваются - с теми, что появляются из Разлома.
Флиртовал с капитаном? Да он был готов хоть что сделать, чтобы спасти Лизу! Но ведь никогда ничего не обещал, никогда ни в чем не клялся, а глазками пострелять... та же Гвен на Джека чуть ли не вешается, в отличии от Янто, и порой закатывает такие душераздирающие сцены ревности, что поневоле задумаешься, а не тайные ли они многолетние любовники? Так что - куда там ресницам Джонса!
К тому же, за Лизу Янто заплатил собой - он буквально всего себя без остатка отдал Торчвуду - приходил раньше всех, уходил позже всех, безропотно убирал за всеми дерьмо, отмывал лабораторию после Оуэна, следил за их ненаглядной птичкой. Как и клялся, превратился и в секретаря, и в завхоза, и в уборщика, и в дворецкого, сантехника и хрен знает кого еще. Ходячая кофе-машина, которой даже никто и не думал хоть раз сказать "спасибо", словно кофе сам по волшебству появляется из воздуха, мусор растворяется без остатка, а пицца появляется исключительно по желанию торчвудцев, а не потому, что Янто её заказал.о
Когда они убили Лизу, он был раздавлен, но даже тогда безропотно выполнял свои обязанности. Так какие к нему могут быть претензии?!
- А как же вечное кофе. Янто?
- Я опасаюсь, что здесь его готовят не очень хорошо, - с чуть натянутой улыбкой ответил валлиец, начиная думать, что идея со свиданием, на деле оказывается не такой классной идеей, как предполагалось. Мягко говоря, Джонс чувствовал себя совсем неуютно и неуверенно. Что делать, что говорить, как себя вести?.. Еще этот костюм! В баре он был уместен примерно также, как золотая рыбка в аквариуме с щуками.
Бокал пива - и хватит! Решил сам для себя парень.
Но...
Можно было предаться воспоминаниям, но Янто Джонс сейчас был рядом. В досягаемости одной руки, и Джек не стесняясь накрыл ее ладонью. Ему было важно чувствовать его рядом.
- Ты не поверишь, Янто, но я был на Краю Вселенной. И я скучал...в это ты тоже, конечно, не поверишь.
Янто чуть мотнул головой, не успев совладать с мыслями и, фигея от своей собственной наглости, позволил себе переплести свои пальцы с пальцами Капитана, чуть пожав их, чувствуя, как от одного почти невинного прикосновения у него по коже начинают бегать мурашки и холодеет вдоль спины.
- Расскажите мне о крае вселенной... - негромко попросил он, непроизвольно облизывая губы и доверчиво глядя на предмет своего обожания.
Отредактировано Astrid Paylor (2014-10-26 23:40:51)
Джек бездумно переплетает свои пальцы с пальцами Янто. Этот обычный жест такой милый, и значит так много для человека, который потерял в этой жизни все. Нет, у него было все. Есть все! И будет все, о чем ему вздумается мечтать. Но Джек прожил столько, что понял простую истину и смысл того, чтобы жить сегодняшним днем, ловить каждое мгновение. Капитан видел Край Вселенной. В стотриллионном году человечество утратит свою сущность. То, что видел Джек, напрочно осело у него в голове, и он смеет надеяться, что к тому времени он умрет, или будет настолько стар, что не увидит Утопию. Не увидит к чему стремится человечество.
Может, Джек был такими ранимым в этот момент, потому что за пару дней до путешествия на крыше ТАРДИС он впустил в себя энергию Аббадона, чтобы спасти Кардифф. Чтобы спасти все, что она так любил. Может, этому есть другое объяснение. А может, наконец получив то, к чему он так долго стремился, Капитан внезапно осознал, как был слеп и не замечал того, что у него уже было.
- Тебе не зачем об этом знать, Янто, я не хочу, чтобы ты потерял веру в человечество, - Джек смотрит на него, любуется. Харкнесс не хочет рассказывать, как провел в плену почти год. Как его тело сковывали цепи, а от запаха гари и тепла от печи сводило желудок в потугах рвоты. Не расскажет ему, как семья Марты Джонс хотела помочь ему. Как его убивали, и он воскресал вновь, чтобы видеть то, что происходило с Доктором. С его Доктором. Не хочет говорить ему о Гарольде Саксоне, и о том, что он сделал с Торчвудом. Не хочет рассказывать ему о годе, которого не было. Джек Харкнесс хочет быть эгоистом в этот вечер, он хочет быть с Янто Джонсом, и плевать на Харта, болтающегося где-то в пространстве. Впервые Джек осознает, что есть смысл не только в плотских утехах. Есть смысл сидеть вот так и держать его за руку. - Идем, Джонс, Янто Джонс.
Джек бросает на барную стойку скомканную бумажку и отпускает его руку. Это было слишком, и Джеку почему-то сложно удержать равновесие. Весь его мир подкосился, когда мысли о том, что его ребята никогда не вернутся, и он их больше не увидит. Земля вышла из-под ног, и именно поэтому Джек не принял приглашение Доктора отправиться с ним. Джек замер в дверях, уперев руки в бока, под полами пальто. Он смотрел на верх в ночное небо, где горели мириады звезды.
- Знаешь, Янто, они нашли свою Утопию...Но они были так слепы и глухи, - Джек качает головой и идет вперед, не оборачиваясь, зная, что Янто пойдет за ним. в Хабе этой ночью никого нет. Хаб снова стал его домом. Хаб, за которым так нежно и заботливо ухаживал Янто Джонс, ожидая возвращения хозяина. Порой Джеку хочется развернуться, дать ему вольную, но сам не сможет жить без своего кофе-боя, ставшего для него персональным наркотиком.
Харкнесс легко впрыгивает на скамейку, расположившуюся на пирсе. Оборачивается с загадочной улыбкой, смотрит на Джонса, такого застенчивого и робкого. Но Джек знает, что Янто может быть другим. Янто может выпустить своего внутреннего дракона. Оступившись на краю скамейки, Капитан вынужден схватить валлийца за плечо, и чтобы не упасть, он спрыгивает рядом с ним, не убирая рук. - Ты не сказал, скучал ли ты...
Так близко, так соблазнительно. И он живой. Рядом. Джек сжимает свои пальцы на плечах молодого человека, больше всего желая прижаться к его горячим губам. Ему не нужен Доктор. Больше не нужен. Он больше не покинет своего мальчика, если только тот захочет остаться с ним.
Янто
На, казалось бы, обычный вопрос, Джек снова уходит от ответа.
- Тебе не зачем об этом знать, Янто, я не хочу, чтобы ты потерял веру в человечество...
Но почему-почему-почему!? Это так обидно! Ах, ну конечно, он же - умудренный годами и знаниями чертов бессмертный ублюдок! Кто Джонс по сравнению с капитаном Харкнессом? Лишь бабочка-однодневка, которая превратится в ломкий скелетик к закату лета.
Валлиец против воли сжимает пальцы в своей ладони, чтобы хоть как-то выразить боль, которая гнездится внутри него, чтобы хотя бы физически показать, как ему больно от недоверия... Разве он заслужил? Или зловредный капитан все еще не может простить ему Лизу?..
Капитан Джек Харкнесс всегда похож на стремительный ураган - ворвется, все перебаломутит, усядется в начальственный кабинет и смотрит на результат своих действий, ужасно довольный тем, что расшевелил команду. Сегодня вечером он, кажется, решил, как настоящая стихия, быть особенно не постоянным. Не успели Янто заказать себе пива, как Джек уже несется дальше.
- Идем, Джонс, Янто Джонс.
- Хей, а как же мое пиво!? - деланно возмущается валлиец и несется, как всегда, вслед за своим невозможным начальником и... чуть не врезается в его спину, когда тот застывает в дверях бара, запрокинув голову к звездам.
Совсем не удивительно, что они идут к Хабу. Для Джека - это и работа, и дом. Как вечный скиталец, он не имеет собственной пристани, собственного гнезда. Разве, что вот этот - в котором гнездится птеродактиль. Ну и еще пара личностей, каждый со своей трагичной истории и каждый без личной жизни. Разве что Гвен - счастливое исключение из правил со своим добряком-Рисом. Но, как и положено быть исключению, совершенно единственное.
Запрыгивая на скамейку, словно вихрастый, подросток, Джек несет что-то, несомненно весьма важное, но и весьма сумбурное.
- Знаешь, Янто, они нашли свою Утопию...Но они были так слепы и глухи...
А атем, покачнувшись вцепляется в Янто и спрыгивает, оказавшись внезапно очень-очень близко, так что его глаза затмевают чертовы звезды!
- Ты не сказал, скучал ли ты...
- Я хочу знать каждую минуту твоей долгой жизни... знать то, что ты мне совсем не хочешь рассказывать! Я хочу! - тихо почти рычит Джонс, хватаясь за отвороты шинели и притягивая к себе капитана еще ближе. Вот оно - чистой воды упрямство, скрытый под чистеньким наглаженным костюмчиком дракон с удавкой-галстуком. Какое уж ты "вы" и прочий пиетет?..
- Я - не хрустальный, я не разобьюсь от этого! - столь же тихое отчаяние, как и тихая ярость.
Янто Джонс может быть очень громким. Но пока еще несколько рано.
Эти губы отвыкли от поцелуев.
Эти пальцы боятся показывать нежность.
...Он молчит - только смотрит, как снежинки танцуют,
Напоказ выставляет свою безмятежность.
Его мысли просты, но довольно унылы.
Он не верит в возможность судьбы изменений -
Слишком много событий случалось постылых,
Чтобы верить... Хотя - существует везенье.
Я гляжу на него... Я его понимаю,
Только вслух это выразить - страшно довольно.
И о нём я, конечно же, многое знаю...
И на фоне того всё, что есть - это больно.
...Эти общие мысли, эти общие чувства,
Этот танец в груди, вызываемый светом
Глаз, улыбок... И я так боюсь оглянуться...
А все сказки рассказаны, песни допеты.
(С) Хельта
Отредактировано Astrid Paylor (2014-10-27 14:00:29)
Джек смотрит в его глаза и видит свое отражение. Он ловит его в расширенных зрачках, чувствует его близость и тепло его рук. Все это сводит Капитана с ума. В его жизни было множество партнеров. Многих он даже не помнит в лицо. Они стирались из его памяти, как нечто, не заслуживающее его внимания. Они смешивались пестрыми красками, превращаясь в постоянный маскарад. Ни одна из этих красок не захватывала Капитана, и не терялась в глубине его сердца, пока он не смотрел в глаза валлийца, мечтая утонуть в них вновь. Остались только воспоминания, причинявшие боль. Это так ужасно - проснуться однажды и понять, что кого-то близкого больше нет. Ощутить внутреннюю пустоту. Искать ей оправдание - и не находить. Джек не хочет повториться с Янто, но каждый раз ступает на спираль жизни, чтобы снова любить, чтобы снова страдать.
Легкое, почти невесомое прикосновение губ, словно он еще пытается упросить Джонса не задавать вопросов, не просить его рассказать то, чего Джек не хочет вспоминать. Но он так настойчив, и в тишине ночи, накрывший пирс, слишком громкий, даже навязчивый. Джек глубоко вдыхает ночной воздух, не отпускает руки Янто, садится на скамейку, с которой едва не упал.
- До недавнего времени Доктор был уверен, что он единственный выживший с Галлифрея, последний Тайм Лорд. Но когда в ТАРДИС произошел сбой, почему-то они посчитали, что из-за меня, совершившего полет снаружи синей будки, но мы оказались в стотриллионном году, на Краю Вселенной. Это место называли Малкассайро. Люди не верили в то, что у них есть возможность выжить. За пределами спутника жили небольшие группы людей каннибалов, Будущники, - Джек все-таки принимается за рассказ, хоть все внутри него противится этому. Но об этом его попросил Янто. - Там был профессор ТНО, который обещал доставить всех выживших в Утопию. На самом деле он оказался еще одним Тайм Лордом. В это время, когда он украл ТАРДИС, я пытался завести атомные двигатели.
За всю его жизнь его пытались убить не единожды, самыми изощренными способами. В тот раз Джек сам отдал свою жизнь.
- Это был единственный раз, когда Доктор поправил мой манипулятор, - Джек усмехает двусмысленной фразе. - Мы вернулись обратно на землю, и узнали, что наш премьер министр Гарольд Сакосн и есть Мастер. Мы оказались в ловушке. Доктора состарили до его реального возраста, - Дежк болезненно сглатывает, вспоминая, каким видел его. - Меня нельзя убить, поэтому меня держали на цепях, пока бедная Марта пыталась спасти нас.
Год. В моей жизни год это ничто. Пшик, которого не было. Но я помню. Помню каждое мгновение в своей жизни. Помню этот чертов год, которого не было.
- Тогда Мастер открыл проход между материями. И впустил на Землю новую рассу. Это летающие шары с уничтожающей силой. И самое ужасное, Янто, что это и были люди. Человечество достигло Утопии, превратившись в идеальную рассу для убийств, - Джек смотрит на звезды. Что он искал там все это время, когда главное, что у него было, всегда находилось рядом с ним? Он до сих пор держит в своих руках ладонь Янто, делится с ним своим теплом. - Доктор победил, - подводит итог Капитан. - Он предложил мне снова путешествовать с ним, но я отказался. Я понял, что он мне не нужен....
Только сегодня Джек может быть столь сентиментальным. Только сегодня может раскрывать свою душу перед ним. Позже он никогда не признается, что был искренен.
Янто
Янто ни в коем случае не хотел причинять Джеку боль. Наоборот, он хотел её с ним разделить, принять хотя бы маленькую частичку тяжести на себя, чтобы облегчить накопленные за долгую жизнь страдания капитана. Что еще он может. Он бы хотел знать каждую минуту жизни предмета своего обожания, хоть и понимал, что, скорее всего, это будет рассказ длиною во всю жизнь самого Янто, даже если не делать перерывов на сон и еду.
Ах, если бы Джек был вампиром, Джонс умолял бы сделать его кровопийцей. Пусть даже самым низшим из низших, лишь бы всегда быть рядом, лишь бы не чувствовать, какая пропасть лет из разъединяет. Стать незаметной тенью, какая он, собственно и есть, двигаться по пятам, служить наблюдать и никогда-никогда не расставаться. Пока... лучи солнца или кол охотника не разделят нас...
Но, к сожалению, бессмертие Джека не заразно. Конечно, к сожалению, потому что вместе с бессмертием капитан приобрел себе одиночество, вечное одиночество - обретать и терять любимых. Но если не любить совсем, то тогда можно очерстветь, стать по-настоящему мертвым, пусть даже ты и бессмертный живой.
Джек рассказывает сбивчиво, спутанно, пропуская целые куски истории, но валлиец все равно складывает их в почти правильный узор мозаики. Пусть подробности ему и не ясны, но основную картину он видит четко.
- Доктор победил, - подводит итог Капитан. - Он предложил мне снова путешествовать с ним, но я отказался. Я понял, что он мне не нужен....
Янто не смеет надеяться, не смеет задать вопрос, который вертится на языке и, вот-вот готов слететь "а кто тебе тогда нужен"?
Вместо этого он опускается перед капитаном на колени, прямо своими безупречными отглаженными брюками со стрелочками на мостовую и обнимает ладонями его лицо:
- Все закончилось, все прошло. Ты в Кардифе, ты - дома... - голос тихий и проникновенный. Янто говорит это с такой решимостью и убежденностью, что ему невозможно не поверить.
Он целует Джека в лоб горячо и нежно - теплые губы касаются прохладного лба и хмыкает:
- Психологи говорят, что если рассказать о том, что тебя тревожит, то должно стать легче. Тебе стало легче? - преданно заглядывает в глаза с легкой улыбкой, но тут же становится по-Джонсовски серьезным.
- Ты не должен держать всю свою боль в себе. Я очень хочу, чтобы ты разделил со мной... хотя бы свою боль, - наверное потому, что жизнь свою Джек разделить с ним до самого конца не сможет...
Отредактировано Astrid Paylor (2014-10-28 23:29:24)
Да, вероятно, это Джек Харкнесс потерял веру в людей, когда увидел то, что было не подвластно человеку. А он увидит это в будущем, когда станет немощным стариком, не способным поднести к губам даже стакан воды. и рядом с ним не mektn Янто. Возможно, будет другой, но он будет не Янто. У него были другие, но они были не Янто. И когда валлиец становится перед ним на колени, все в нем противится одной мысли об этом. Нет, сама картинка Янто Джонс на коленях перед ним, вызывает у него стойки интерес к будущему моменту, возбуждение, но только не сейчас, когда Джонс пытается отдать ему всего себя только лишь для того, чтобы успокоить. А Джек не знает, как показать ему, что это не совсем то, что ему нужно.
Обычно с нахальной улыбкой Джек Харкнесс подчиняет себе мир. Использует его в своих целях. Но это был Янто Джонс. Тот самый кофе-бой, который использовал его, чтобы помочь своей подружке. Так странно, не испытывать ничего, кроме самодовольства - я лучше. Я здесь. Я живой.
- Эй! - Джек активно сопротивляется, когда Янто пачкает колени о темный асфальт. - Оно того не стоит. Я того не стою.
Ему ли говорить об этом. Джек за все годы своего существования не научился верить людям. Точнее доверять. Те, кому он открывался использовали его. Намного проще быть с человеком, который не посвящен во все глубинные тайны твоей души. Янто был другим. Янто хотел знать. Янто хотел быть частью его жизни.
Джек ловит его ладони, резко притягивает к себе, чтобы завладеть его губами не в том робком поцелуе, а в настоящем. Ему хочется испить его до дна, не оставить и капли. Ему хочется, чтобы Янто Джонса перестало существовать на этой планете. И он целует его, ощущая собственную безысходность. Он снова отдает себя человеку, который уйдет. Не сам. Сложно представить ситуацию, когда Джонс бы решил покинуть Торчвуд, решил бы оставить его. Но придет его время, и от Янто Джонса останется только воспоминания. Именно эту тяжесть Джек вкладывал в свой поцелуй, сжимая руками лацканы пиджака валлийца.
Он вернулся на Землю, чтобы быть с ним. Впервые Джек понял, что хочет именно этого. И ничто не может ему помешать. Его не убивали на глазах у Джонса. ( Хотя нет, кажется, убивали.) Но его не отправляли за решетку. Он не будет сравнивать Янто и Анжело. Они абсолютно разные. Глядя в глаза валлийца, Джек может с точностью сказать, что тот не стал бы смотреть, как над его телом измываются десятки людей, втыкая в него все возможные оружия. Он бы прекратил это, даже ценой собственной жизни.
Теперь Джек держал его лицо в своих ладонях.
- Знаешь, со мной очень опасно. Я совсем без тормозов, совсем не думаю, что творю, - с привычной улыбкой Джек смотрит в его глаза. - Мне все не почем, даже атомный реактор. Ты другой....
И Джек не может сдержаться, чтобы снова не поцеловать его. Ласково, нежно, как только может. Это не его стихия. Для Джека вся связи случайные, не продолжительные, и только Янто Джонс что-то тронул в его душе.
Янто
Ох, конечно же Джек протестует на попытки валлийца испачкать свой костюм.
- Эй! Оно того не стоит. Я того не стою.
- Может быть, ты позволишь мне самому решать, чего ты стоишь, а чего нет? - Упорствует на своем Янто, даже не думая подниматься. О, эти валлийцы! Иногда кажется, что у них в роду были какие-нибудь упертые быки.
Джек притягивает Джонса к себе и целует с такой тоской, страстью и отчаянием, что Янто только рад, что он и так уже стоит коленями на земле, иначе бы сполз сам, потому что от избытка чувств ноги становятся словно ватными. Если бы он стоял, они бы точно подогнулись. Секретарь отвечает на поцелуй своего шефа с таким же напором, вцепившись до боли в пальцах в отвороты пальто. Отвечая на тоску лаской, на безысходность надеждой, стараясь вытеснит всю ту боль, что накопилась в душе капитана. Если это вообще в человеческих силах. Но ясно одно - Джонс сделает все, что может для Джека. Надо будет - умрет, надо будет - будет жить. Настолько, насколько люди вообще способны распоряжаться своего жизнью. Он будет вгрызаться, терпеть и сопротивляться до самого своего последнего вздоха, лишь бы не расстраивать своего бессмертного начальника и... любимого человека.
К сожалению, продлить срок своей жизни он не может, но он постарается сделать все, чтобы прожить ту, что у него есть до конца. Потому что есть даже самая маленькая надежда, что с возрастом поутихнут и чувства капитана и тогда уход из жизни некоего старого сморщенного грузом лет валлийца уже не будут восприниматься звездным странником так болезненно.
- Знаешь, со мной очень опасно. Я совсем без тормозов, совсем не думаю, что творю, - с привычной улыбкой Джек смотрит в его глаза. - Мне все не почем, даже атомный реактор. Ты другой....
- Я знаю, насколько ты опасен, - кивает серьезно и улыбается, - ты - и есть атомный взрыв!
Думаете, капитан Джек Харкнесс, отделаться от меня парой предупреждений? Нет, я от вас так просто не отстану. Надеюсь, что буддисты не врут про перерождения... я достану вас и через сотни лет. Надеюсь, правда, что буду выглядеть как человек или, хотя бы, как гуманоид, а не как синее существо с чешуей, восьмию лапами и пятью глазами. Но, зная вас, вы же будете не против экспериментов?
Янто нежно гладит Джека пальцами по лицу в перерывах между поцелуями. Он сам весь - вот эта бесконечная нежность и забота. Ну и еще немного валлийского юмора, который звучит очень по-английски. Как любят говорит в Торчвуде "ничего страшного, если вы не понимаете шуток ЯНто Джонса. На самом деле их никто не понимает, кроме самого Янто Джонса".
И, как всякого доброго человека, секретаря лучше не злить - вам может стать очень-очень страшно. Потому что если добрые люди не любят злиться, это еще совершенно не значит, что они этого не умеют.
Джек внезапно нежен настолько, что от этого сносит крышу прямо до самого Ла-Манша и еще дальше - за звездные выси.
Легкий вздох вырывается из груди Джонса и невысказанное "люблю тебя" виснет между двумя мужчинами настолько ощутимо, что, кажется, эти два слова можно потрогать руками.
Но, мужчины - они же серьезны и сильны, они не размениваются на какие-то там "женские" сантименты! К тому же, Янто совсем не уверен, что его ветреному капитану, - он не тешит себя в этом плане никакими иллюзиями, - нужны в данный момент времени настолько глубокие и близкие отношения. И нужны ли ему они вообще... ведь любые отношения для бессмертного - это не только радость и близость, но и неизменная боль потери.
Отредактировано Astrid Paylor (2014-11-02 13:47:27)
Джек смотрит на Янто голубыми глазами, не зная, что ему делать. То, что он видел изменило его или нет? О чем ему стоит думать - о том, как жить дальше или о том, как жить сейчас с ним? Валлиец оказался сильнее, чем Капитан, переживших многих. Джек многое бы отдал, чтобы вернуть свою беззаботность, когда украсть космический корабль можно было легко, будто срезать кошелек в толпе на Планете-рынке. Все это осталось в пятьдесят первом веке. Там же остался и Грей.
Джеку часто снится, как разжимается его рука. Как ладонь брата выскользает из его пальцев, а Джек продолжает бежать. Бежать вперед, глотая пыль и слезы. Бежать вперед, потому что страшно. Потому что еще больший ужас вызывает возможность остановиться. Если бы Янто спросил Джека, о чем тот сожалеет, Харкнесс все перевел бы в шутку, но все равно признался, что жалеет только о том, что не смог сберечь жизнь своего брата. Никакой вечности не хватит, чтобы искупить эту вину.
Его нежное прикосновение. Оно вырывает Джека из грустных мыслей, и желание волной накатывает на вечного человека. Он улыбается, вторит поцелуям Янто, пытаясь поймать их на своих губах. Его руки крепко держат лацканы его пиджака, словно Джек боится, что Янто может исчезнуть или провалиться сквозь эту землю. Если валлиец сейчас исчезнет, то у Джека снесет крышу. Джон Харт получит то, зачем пересек несколько галактик. Этого Харкнесс допустить не мог.
- Знаешь, был у меня один...- мечтательно протягивает Джек, кривя губы в усмешке, зная, что Янто заведется. Чувствуя это и наслаждаясь его ревностью. Джек подается вперед, понижает голос до шепота. - У меня много кого было, Янто. Синие, зеленые, с тремя руками, с пятью грудями. Был даже безротый, но то, что он вытворял своими щупальцами, - снова замолкает, чтобы насладиться произведенным эффектом. - Но никто из них не был таким, как ты, Янто. Никому не нравилось мое пальто.
Подмигивает и накрывает его рот своими губами, грубо впитывая его в себя. Руки скользят по груди, по плечам, гладят его торс, опускаясь ниже к пряжке ремня. Небо раскинуло над ними звездный шатер. До Хаба рукой подать, но, кажется, что первое свидание окончательно испорчено. Джек рывком тянет Янто к себе, практически опрокидывая его на скамейку, нависая над ним. Пальто скрывает их обоих от посторонних взглядов, если таковые имелись бы. Джек смотрит на него, как на своего любовника. Так он смотрел только однажды -на Анжело. Время делает очередной виток, и снова в его жизни есть человек, которому Джек хочет довериться всем своим существованием. Джек касается губами его щек, покрытых румянцем. В этом весь Янто. Его Янто.
- О чем ты думаешь? - Харкнесс слишком быстро меняет тему, но не отпускает кофе-боя, попавшего в ловушку его рук. Он все так же придавлен его телом к грубым брусьям скамейки. Джек предусмотрел все. Если Янто начнет вырываться, еще не известно,к то получит больше удовольствия. Опустив одну руку, Джек касается внутренней стороны его бедра, подталкивая быстрее дать ответ, или он надумает его сам.
ЯНТО
Иногда чувства и эмоции бывают такими сильными, что как их не пытайся вылить в реальность - словами, звуками ли красками, все мало. Особенно тому, кто привык скрывать свои эмоции, сделать это достаточно трудно. Пожалуй, музыка смогла бы выразить все то, что сейчас твориться внутри Янто Джонса. Эта была бы стремительная взволнованная музыка с переливами, переходами и переборами, замирающая где-то на пике дрожащей щемящей нотой и срывающаяся, как в пропасть отрывистым стоккато, больше всего напоминающим стук заходящегося от волнения человеческого сердца.
А еще это был бы салют - яркий, неоновый, разбухающий огнями светящихся бутонов лишь для того, чтобы взорваться ослепительными вспышками разноцветных искрящихся огней. Слегка затухнуть, но лишь для того, чтобы вспыхнуть на потеху зрителю новыми вспышками, надолго отпечатывающимися на сетчатке глаз.
Жаль, что единственный зритель не видит и не слышит всего того, что творится на душе Янто Джонса. Восторг и радость, волнение и боязнь разочарования, трепет и смущения, страсть и нежность, вожделение и надежда.
- Знаешь, был у меня один... - произносит Джек с улыбкой, умело манипулируя чувствами своего секретаря, словно и впрямь подсматривает в недра его души. Янто, конечно же, не может не ревновать, что видно в его поджатых губах и чуть сузившихся глазах.
- У меня много кого было, Янто. Синие, зеленые, с тремя руками, с пятью грудями. Был даже безротый, но то, что он вытворял своими щупальцами,..
- Давайте все-таки оставим пять грудей и три синих руки для следующей жизни... - бормочет негромко Янто, пытаясь скрыть улыбку.
- Но никто из них не был таким, как ты, Янто. Никому не нравилось мое пальто. - Джек, кажется шутит и Янто старается не отставать, но в каждой шутке есть доля правды...
- Позвольте заметить, сэр... со всем уважением.. у них у всех дурной вкус, должен я вам сказать. Потому что у вас просто отличное пальто, а то, что под пальто еще лучше! - кто сказал, что Янто Джонс не умеет флиртовать?! Еще как умеет, просто не разменивается этим своим умением направо и налево.
Видимо пальто заводит все-таки не одного Джонса, потому что стоило им только заговорить об этом предмете гардероба, как капитан сразу же активизируется и заваливает Янто на скамейку и так требовательно гладит его тело, чтобы не осталось никаких сомнений, что он заявляет на него свои права.
Валлийцу приходиться очень сдерживаться, чтобы не стонать в голос, он прикусывает губу и вжимает ногти на одной руке себе в ладонь. Все его желание уже вполне ощутимо упирается в ширинку, а страстный взгляд капитана заставляет краснеть.
- О чем ты думаешь? - О боже, у этого невозможно засранца еще остаются силы говорить!
- Жестко... - едва выдыхает Янто чистую правду. Нет, он готов отдаться капитану прямо здесь и сейчас и в любом другом месте, будь то хоть самая темная и грязная подворотня или самый дешевый мотель. Но, положа руку на сердце, он представлял свой первый опыт с Джеком чуть более романтичным. Ну, хотя бы потому, что это будет его первый опыт с мужчиной вообще.
Нет, конечно речь идет не о шелковых простынях и кровати, усыпанной лепестками роз.. хотя, почему бы и нет?! Но, хотя бы просто о кровати. Потому что Янто - не бессмертный, регенерация у него обычная и синяки после скамейки с чувствительной, как у барышни кожи, еще долго будут сходить.
Но Джонс не вырывается, нет. Наоборот, он обнимает Джека за шею и чуть приподнимаясь, чтобы быть ближе к нему, целует не менее страстно и требовательно.
Отредактировано Astrid Paylor (2014-11-09 01:20:47)
Джеку нравится, как он дышит в его руках. В такие моменты Капитан понимает, что владеет миром. Миром, в котором главный Янто Джонс. Джек улыбается фирменной улыбкой. Сначала он хочет подложить руку по его поясницу, притянуть его ближе, а потом внезапно передумывает. Еще мгновение, и Джек уже стоит на ногах, смотрит на Джонса, как ни в чем не бывало, и лишь изогнутая бровь подтверждает, что они до сих пор в игре.
- А знаешь что, Янто, мы с тобой сыграем в одну игру. Я позволю тебе уйти в Хаб и спрятаться, - Джек склоняет голову, наблюдая за своим секретарем. Он не первый в его жизни, не последний, если учесть количество лет, который Харкнесс еще проживет. Он будет жить, стареть, увядать, но будет жить и видеть, как умирает этот мир. А пока он наслаждается этим мигом, когда в его руках извивается ужом тело этого человека. Янто вряд ли понимает на что способен сам, а Джеку будет в радость раскрыть ему потаенные секреты его тела и естества. - Если я смогу найти тебя, то я выиграл. И ты будешь делать то, что я скажу.
Джек хищно улыбается. Ему нравится быть в шкуре охотника. Ему нравится загонять свою жертву, но не целью уничтожения, ему нравится забавляться со своей целью.
- А если я не смогу тебя найти, и тебе придется раскрыть свое местоположение, скажем, через полчаса, то я буду полностью в твоей власти, и сделаю все, чего бы ты не захотел, - он дразнит его. Джек упирает руки в бока, откидывая полы пальто. По нему и не скажешь, что минутами ранее он изнывал от страсти и желания обладать своим секретарем. Но в этом весь блеск Джека Харкнесса. Его очарование, на которое покупаются многие. Летят, как мотыльки на пламя, обжигаются и сгорают. - Давай, Янто Джонс, время уже пошло.
Джек улыбается, наблюдая, как Янто поднимается со скамейки. Он даже не сомневался, что кофе-бой примет его предложение. Джеку даже кажется, что он чувствует, как дрожат его руки и трясутся ноги, когда валлией с привычно поднятой головой идет ко входу в паб. У Джека сегодня очередное приключение, но ему хочется показать Янто то, чего никто не видел, но увидит сегодня он, если захочет. Хотя, если вспомнить, какими горячими и сладкими были его губы, Янто хотел его не меньше, чем Капитан. Конечно, Джек не скажет, что всегда жульничает, чтобы быть лучшим, чтобы быть первым.
ЯНТО
Еще мгновение назад Джек был в руках у Янто, и, вот, уже валлиец целует прохладный ночной воздух Торвуда, но никак не капитана. Разочарование настолько сильно, что он даже не в состоянии сдержать рвущийся из груди горестный вздох.
Ну что за Джек?! То подразнит, то оттолкнет, словно с живой игрушкой. Что самое печальное - Янто позволяет ему так с собой играть, принимая Харкнесса таким, как какой он есть.
- А знаешь что, Янто, мы с тобой сыграем в одну игру. Я позволю тебе уйти в Хаб и спрятаться. - Говорит явно довольный свое йзадумкой Джек.
"Что? Что, просите?" - Думает принимающий на скамье сидячее положение Янто, пытаясь угомонить собственный организм, что у него через небольшое время, к счастью, получается. То ли виной всему пронизывающий вдруг поднявшийся ветер, то ли некоторая нервозность...
- Если я смогу найти тебя, то я выиграл. И ты будешь делать то, что я скажу. А если я не смогу тебя найти, и тебе придется раскрыть свое местоположение, скажем, через полчаса, то я буду полностью в твоей власти, и сделаю все, чего бы ты не захотел.
О! А вот это уже похоже на весьма заманчивую перспективу. Навряд ли у самого Джонса хватит смелости сказать капитану "отсоси мне" или "трахни меня", но всегда же можно с правдоподобным возмущением сдаться на милость победителя.
Ну, ладно, капитан, вы сами устанавливаете правила игры! Не жалуйся потом.
Валлиец медленно идет по направлению к Хабу, размышляя, где ему лучше всего отсидеться эти полчаса. Через пару шагов он оборачивается с веселой ухмылкой:
- Джек, ты действительно считаешь, что знаешь Хаб лучше меня? Даже не надейся! Через полчаса я покажусь перед тобой, если ты сам там не потеряешься! Ты должен дать мне фору!
Янто разворачивается и трусцой бежит в место обиталища Торчвуда - 3. Он изучил его вдоль и поперек. В Хабе секретарь знает все закоулки и коридоры. Не зря же ему удавалось так долго в тайне ото всех скрывать Лизу. И если бы не скачки напряжения, если бы не досадная случайность из-за которой все рухнуло в тартарары, еще не известно, сколько бы валлиец скрывал свой секрет.
Он забегает в главное помещение и первым делом отрубает камеры, чтобы Джек не смухлевал и по ним не мог вычислить, где скрывается его "жертва" и пишет на всякий случай на листке большими буквами цветным маркером - "включи камеры!". Совсем не нужно, чтобы из-за их шалости Хаб оставался без присмотра - мало ли что может произойти. Вроде надпись хорошо заметна. Капитан не должен её пропустить.
Джонс наводит "шороху" в некоторых местах, словно создавая видимость, что он где-то поблизости, а сам бежит, едва не припрыгивая, от нетерпения и заруливает в хранилище артефактов.
Здесь, кажется, можно стадо мигрирующих мамонтов спрятать никто не заметит. К счастью, Янто совсем недавно делал тут генеральную уборку, потому здесь нет слоя пыли на полу, на котором могли бы остаться отпечатки его следов.
Он подходит к саркофагу, стоящему в дальнем углу, открывает его и смотрит на мумию:
- Извини, дружок, придется тебе пока поменять место жительства...
С большими предосторожностями он вынимает обмотанное древними бинтами тело и перекладывает в какой-то длинный картонный ящик, оставшийся уже не известно от чего, а сам забирается в саркофаг. Здесь пахнет старостью и маслами и, чтобы не задохнуться, пришлось вставить между крышкой свой блокнот. Но в полутьме все равно небольшой зазор не виден.
Джек улыбается, глядя вслед Янто. Он молча ждет, пока минутная стрелка отсчитывает мгновения. Янто, безусловно, знает Хаб, но Джек знает, как использовать все технологии штаба. Пока Харкнесс идет к штабу, он думает о том, что для него предпочтительнее - найти Янто и заставить его валяться в ногах, или позволить ему сыграть главного в этом эпизоде. Джек медленно приближается к главному входу, спрятанному в каморке на пирсе. Он проводит ладонь по столу, на котором Янто держит свои брошюры. Ему кажется здесь еще пахнет его теплом.
Он спускается по узким коридорам, ему некуда спешить. Каким бы не был исход этой встречи, Джек все равно окажется в выигрыше. Оказавшись в центральном помещении, Капитан включает компьютер Тошико Сато, отмечает необходимые ему графы, и видит записку, брошенную Джонсом. Улыбка трогает его губы. Умный мальчик. Джек включает камеры, проверяет на месте ли заключенные в подвалах. Все Уивеллы на месте. Джек какое-то время смотрит на Барабару, потом отключает компьютер.
Значит, Янто решил перехитрить его. Джек закрывает глаза, представляя себя на месте своего секретаря. Он дышит, как она, думает, как он, и идет с закрытыми глазами.
- Янто...- тянет Джек, открывая глаза. Поднимает крышку люка, ведущую в его спальню. Пусто. Джек досадливо улыбается. Следом идет в морг, на всякий случай проверяет холодильники. После выруливает в хранилище артефактов. Его фигура скользит между стеллажами. - Янто, - снова зовет он. А минутная стрелка отсчитывает свое время. Капитан останавливается возле саркофага. Он борется с собой - открыть или нет. Касается пальцами крышки, а потом отдергивает руку. Пусть Янто выйдет победителем сегодня. Ему хочется, чтобы валлиец ощутил свою власть над ним. С трудом удержавшись, чтобы не постучать по крышке, Джек снова зовет его по имени и уходит из хранилища.
Он снова оказывается в центральном помещении, находит кофеварочную машину и решает сделать кофе в то оставшееся время, пока Джонсу не надоест сидеть запертым в саркофаге, и он не захочет выйти, чтобы получить свою награду. Заодно можно проверить насколько пунктуален его секретарь.
Стрелка проходит обозначенную отметку, и Джек старательно изображает сокрушение на своем лице, тяжело вздыхает, оборачиваясь в сторону двери, ведущей из хранилища. Ну, где же ты, Янто?! Джек уже заждался тебя.
- Ты победил, - лукавая улыбка освещает его лицо. - Не думал, что кто-то кроме меня так хорошо знает штаб.
Джек заваривает кофе, ожидая, что будет дальше. Ему интересно.Он никогда не представлял Янто в роли доминанта, но все бывает в первый раз. И Джек предлагает Джонсу попробовать себя в непривычной для него роли.
ЯНТО
Янто почти не дышит, когда слышит, как Джек заходит в хранилище. Ему кажется что его выдает бешеный стук его сердца, который наверняка слышно даже сквозь толстенную деревянную крышку. Но нет! Видимо, ему это только кажется. Потому что побродив какое-то время поблизости, капитан уходит. Странное дело - он ведь мог бы догадаться, ну, "случайно" заглянуть в картонную коробку с мумией, увидеть там старика-египтянина, сложить два плюс два вместе и получить правильныйответ.
Сначала Джонс едва сдерживается, чтобы не спросить "ты отключил камеры?", а потом, чтобы не выйти из своего укрытия с обличающим "так не честно! Ты же меня нашел". Янто уже готов это сделать, когда Джек, по всей видимости, находиться где-то на выходе из хранилища, вытаскивает свой блокнот из щели, чтобы откинуть крышку, но вместо этого она защелкивается с негромким щелчком.
Валлиец толкает дверцу один раз, второй, третий, чуть сильнее и чуть слабее, достав в узком ящике саркофага мобильник светит себе по всему периметру крышки, пытаясь найти эту чертову защелку и отковырять её изнутри, открыть, подцепить, да хоть что-нибудь сделать, чтобы уже выбраться отсюда. У него нет клаустрофобии, но саркофаг уж очень похож на гроб. Особенно если ты смотришь на него изнутри.
Поддавшись панике, Янто заколотил кулаками по дереву:
- джеек! Джек! Вытащи меня отсюда! Джееек! Я здееесь!!!
Ответом ему, конечно, была тишина. Видимо, капитан успел уйти уже достаточно далеко и не услышал ни воплей, ни стука.
Джонс собрался смалодушничать и позвонить боссу, но с прискорбием узнал, что в саркофаге мобильник не ловит. Либо сигнал блокировали толстые стены подвала, а такое тут действительно случалось в некоторых местах, либо этот долбанный доисторический ящик!
Янто виртуозно выругался, вспомнив очень-очень много красочных ругательных выражений на валлийском и начал прокручивать в голове инструкцию для заживо похороненных, которая однажды с чего-то попала к нему на глаза.
Первым делом там рекомендовалось успокоиться, чтобы экономить воздух, что валлиец и сделал, постаравшись выровнять дыхание. Раз-два, раз-два. дох-выдох, медленно по чуть-чуть.
Вторым пунктом в инструкции значилось пробить ногами крышку гроба, потому что по статистике их не так уж плотно и сколачивают. Кто, знает, может древние египтяне тоже халтурили или хотя бы дерево сгнило от времени. Янто со всей дури врезал ногой по крышке... и от сильного толчка саркофаг покачнулся и рухнул всей своей тяжестью на пол. К счастью, Джонс успел поставить перед своим лицом ладони и лишь потому не расквасил себе нос. Но ощущения от падения были еще те, нужно сказать - почти как от падения с птеродактиля.
С кряхтением и стоном валлией повернулся на бок и посмотрел на часы - до момента "икс" осталось шесть минут.
Значит у него плюс-минус шесть минут, когда Джеку надоест валять дурака и он пойдет всерьез искать своего секретаря. Всего каких-то долбанных шесть минут нужно продержаться.
Янто сосредоточился на дыхании...
Джек морщится от вкуса кофе, которое приготовил. Неужели в этой организации кофе может готовить только один человек - Янто. Который уже должен был выйти с торжествующим выражением на лице. Но этого не произошло. Джек смотрит на часы, минутная стрелка отсчтитала отложенное время, и Харкнесс нетерпеливо пьет свое кофе, а потом идет в зал артефактов. Как он мог не услышать, как падает саркофаг? слишком был занят фантазиями о своем секретаре, что едва не потерял его навечно.
Мумию в коробке он приметил еще в свой первый визит. Он еще позволил Янто считать себя победителем. Оказывается зря. Едва сдерживая громкий хохот, Джек поднимает крышку саркофага, и смотрит на побледневшее лицо Янто.
- Буду иметь в виду, что ты угрожаешь в пустую, - он уже не может молчать, смеется в голос, не давая возможности своему партнеру подняться. Джек Харкнесс хорошо знает, чего хочет и мечтает добиться этого любым путем. Он снова дразнит Джонса, снова ложится на него, давя его массой своего тела. Джек целует его губы, ласкает руками его тело, будоража его сознание, заставляя его перестать чувствовать реальность. И когда чувствует его возбуждение, отстраняется, словно продолжает издеваться. Джек тянет его за галстук, тянет его за собой. Камеры снимают все, что происходит в Хабе. Еще в его комнате есть одна камера, которая снимает только для него. Джеку необходимо помнить, что он человек, он снимает моменты своей жизни, чтобы запоминать их.
- Чертово кофе, похоже кроме тебя его никто не умеет варить, - виновато произносить Капитан, кидая быстрый взгляд на недопитый кофе в чашке. Не отпуская его галстука, Джек тянет его к люку, который ведет в его обитель. Поднимает люк, пропускает секретаря вперед, и сам, буквально, сваливается вниз. Он смотрит на Джонса похотливым взглядом и приказывает, - сними пиджак.
Он только жалеет о том, что не слишком извращенец, чтобы заставить валлийца устроить стриптиз перед ни. Джек лишь облизывает пересохшие губы и удаляется туда, что называет ванной комнатой. Он возвращается быстро, держа в руках несколько тюбиков со смазкой. Неужели Янто Джонс думал, что сможет уйти отсюда просто так?
- Сядь на кровать, - почти приказывает Джек, хотя его голос звучит очень тихо. Но ему не нужно повторять дважды. Он более, чем уверен, что Янто услышал его приказ. - Раз уж у нас не получилось сыграть в игру, то мы разделим обязанности. Мы по очереди выполним то, что хочет другой, идет?
Джек не лукавит. Сейчас он готов на все, чего бы не захотел Янто. И он его впустил в сою жизнь my впустил его в свою комнату, куда не впускал никого до этого. Опустившись на колени перед ним, Джек, как будто ничего не случилось, раскладывал тюбики рядом с кроватью, точнее с высоким матрацем. В этом он знал толк, вряд ли валлиец в этом разбирался, но игра только началась.
- Твоя очередь, - напоминает Джек, когда снова переводит взгляд на лицо своего кофе-боя. Да, он может с точностью сказать, что Янто Джонс принадлежит только ему. Ему одному.
ЯНТО
Джек приходит на три минуты позже, чем рассчитывал Янто. Но, к счастью, он все-таки приходит. Вот бы весело было, если бы Джек действительно не нашел Джонса, а тот все также оказался бы тот в саркофаге, который захлопнулся. Весело бы закончилась их шалость...
Искали бы Джонса всем Торчвудом и нашли бы его хладный трупик.
Смех Джека - не самое страшное, что приходилось слышать Янто, даже если учитывать тот факт, что смеется капитан над своим секретарем:
- Буду иметь в виду, что ты угрожаешь в пустую.
- Ничего не знаю! - Невозмутимо отвечает Янто, демонстрируя часы на руке:
- Факты показывают, что ты нашел меня позже отмеченного времени, - и, как ни в чем не бывало, закидывает руку себе под голову, словно он тут не в саркофаге пару минут назад задыхался, а прилег на солнышке отдохнуть.
Валлийцу почти всегда удается сохранять хорошую мину при плохой игре. Только если ситуация не совсем критичная.
Он не успевает закончить фразу, как Джек снова наваливается на него всем своим телом и начинает жадно целовать, так, словно ни на мгновение не останавливался. Янто чует подвох и поначалу ведет себя сдержанно, но желание все-таки преобладает на разумом...
Когда Джек отстраняется и ведет его за галстук в свою "обитель", Джонс идет послушный, и завороженный, как кролик за удавом. Оказавшись внизу, он присаживается на кровать и, услышав, повелительное "сними пиджак", беспрекословно выполняет команду.
В себя его приводит Джек, появляющийся с несколькими тюбиками смазки из ванной.
Значит, вот сейчас у них все случиться на самом деле и всерьез? Это одновременно и возбуждает Янто и заставляет его нервничать.
Ну вот, не хватало еще грохнуться в обморок, от скачущего давления, как невеста-девственница перед первой брачной ночью. Сравнение, конечно, то еще, но недалеко от истины.
- Раз уж у нас не получилось сыграть в игру, то мы разделим обязанности. Мы по очереди выполним то, что хочет другой, идет?
Что ж, вполне справедливо, и Янто согласно кивает.
- Твоя очередь, - напоминает Джек.
Еще один кивок.
- Раздевайся! - Произносит Джонс, поднимая свои прозрачные серо-голубые глаза, окруженные ореолом густых ресниц, на капитана.
- А потом надевай розовые стринги, розовые перья на бедра, корону на голову и пробегись пару раз по Кардиффу туда и обратно.
Говорит все это валлиец с таким серьезным выражением на лице, что человек, который мало его знает, решил бы, что он не шутит, а говорит на полном серьезе. Но для Янто юмор - всего лишь способ побороть собственную нервозность.
- Да, я понял, что с короной, кажется перебор, - соглашается он и спрашивает неуверенно. - Обойдемся одним раздевайся?
Отредактировано Astrid Paylor (2014-11-15 01:06:53)
Джек склоняет голову, внимательно изучает его лицо. Такая открытость для Янто большая редкость. Джек не помнит, чтобы ранее видел его в таком состоянии, тем более, чтоб он так шутил.
- Если я это сделаю, тебе придется бежать за мной, чтобы отгонять моих фанатов, а их будет много, уверяю тебя, - Джек улыбается, медленно стягивает свое пальто. - Если ты думаешь, что меня можно развести на стриптиз, то ты ошибаешься.
Джек поднимается на ноги, быстро освобождается от одежды, оставаясь перед секретарем в чем мать родила, не испытывая при этом ни капли стеснения. Джек вообще не испытывал комплексов. А если и было что-то такое, то всего лишь минутное явление, от которого он быстро избавлялся. - Давай, творя очередь. Сделай это быстро, пока горит спичка.
Харкнесс еще принимает дразнящую позу, словно издевается над своим секретарем. В прочем, это недалеко от истины. Джек явно изводил кофе-боя и получал от этого не меньше удовольствия. Поймав на себе откровенный взгляд валлийца, Джек развел руками.
- Нравится? Мне тоже, - он подмигивает партнеру, взглядом указывает вниз. словно говоря, что все еще можно остановить, если Янто этого захочет, точнее, если не захочет. Или захочет. В прочем Джек никогда не вдавался в полемику, беря от жизни все, до чего мог дотянуться.
Джек смотрит, как Янто раздевается, неуклюже и испытывает сильнейшее возбуждение, которого уже не скрыть в силу того, что он полностью обнажен. И это даже ему на руку. Янто нужно раскрепостить, нужно заставить его быть смелее, он на это способен. Джек смотрит на него и видит не раскрытый потенциал. Когда они оба оказываются в равном положении, Джек смотрит в его глаза. Он предполагал, что Янто следит за своим телом, но даже не представлял насколько тот сексуален под одеждой.
- Ты многое скрывал от меня, - двусмысленно произносит Джек, откровенно разглядывая мужчину. Да, если бы не обещание, которое он дал пару минут назад, он бы уже набросился на валлийца с одним единственным желанием, обладать им прямо здесь.
ЯНТО
На самом деле Янто хочется одновременно и выпить, потому что на трезвую голову воспринимать все творящееся сложно и ущипнуть себя, чтобы проверить, а не сон ли это?!
Как можно поверить, что из миллиардов людей на планете это несносный и бесподобный бессмертный капитан мог выбрать именно его?
- Если я это сделаю, тебе придется бежать за мной, чтобы отгонять моих фанатов, а их будет много, уверяю тебя, - Джек улыбается, медленно стягивает свое пальто.
- Я буду идти следом и отстреливать их! - тут же "находится" находчивый валиец, делает моську кирпичом и складывает ладони на манер пистолета, обводя ими с подозрением комнату.
- Если ты думаешь, что меня можно развести на стриптиз, то ты ошибаешься.
- Что, Совсем никак? - Показательно расстраивается Янто и достает из кармана мобильник. - Я могу и музычку подыскать.
Но о какой музычке вообще может идти речь, когда Джек безо всякого стеснения и комплексов раздевается до состояния "в чем мать родила" и стоит перед Джонсом во всей красе, которая оказывается вполне приличного размера.
Блуждающий сначала по плечам, потом по руками груди взгляд Янто замирает чуть пониже пояса и тот чувствует что краснеет до кончиков ушей, нервно облизывая губы.
- Давай, творя очередь. Сделай это быстро, пока горит спичка. - нарушает картину осмотра Джек и Янто вздрагивает, словно его застали за чем-то неприличным. Ну, почти так и есть.
И он на самом деле может раздеться за очень короткое время. Ну, насколько горит спичка он, конечно, не проверял. Но сегодня он постоянно путается, то в рукавах, то в пуговицах, то в других частях одежды и потому ему кажется, что он раздевается непростительно долго, словно от того. с какой скоростью он разденется, может зависеть чья-то жизнь.
Без одежды Янто не менее хорошо, чем в одежде. он тщательно следит за состоянием своего тело и своей кожи. Потому что, если не будет делать это ежедневно, то рискует стать пухликом, не хуже Риса. Ничего не поделаешь - мамины гены, склонность к полноте. Потому он не позволяет себе расслабятся.
- Ты многое скрывал от меня, - упрекает его Джек и Джонс не может понять в чем.
- Все, что хочешь... - бормочет он, имея в виде, что расскажет Джеку все, что тот только захочет о нем знать.
Они стоят невыносимо близко друг к другу уже какое-то время, так что невозможно уже терпеть и просто смотрят в глаза, хотя Янто так и хочется отвести в сторону взгляд, полный смущения от наглых бессовестных и таких страстных глазах Джека, полных вожделения.
Наконец, до валлийца доходит, что в его руках изменить ситуацию, потому что теперь его очередь отдавать приказы и он произносит неуверенно и вопросительно:
- Поцелуй меня...?
Это то, чего он уже давно хочет, и не только этого, но намного больше, но только чтобы на этот раз было без заигрываний в кошки-мышки... Потому что если и дальше Джек продолжит играть с ним, это будет уже слишком даже для него!
Отредактировано Astrid Paylor (2014-11-17 23:25:49)
Джек смотрит на него затуманенным взором. Если бы он только знал, какое влияние имеет над ним. Именно сейчас. Только здесь, когда в этой комнате только они вдвоем. Когда только им подвластно остановить время. Для Джека это многое значит. В этом времени он только сейчас смог найти человека, с которым ему хотелось быть. Удивительно чувство, о котором Капитан умудрился забыть за все годы своей жизни.
- Тебе не кажется, что я для тебя немного староват? - ухмыляется Джек, подходя к нему вплотную. Двое обнаженных мужчин в одной комнате. Двое обнаженных мужчин изнывают от желания обладать друг другом. У жизни отличное чувство юмора. И вот Джек кладет руки на плечи Янто, смотрит в его глаза, словно пытается найти в них ответы на все не заданные вопросы, но не видит в них ничего, кроме желания, которой валлиец готов разделить со своим начальником. И Джек выполняет просьбу. Он целует его нежно и властно, переплетая воедино все чувства, которые когда-либо испытывал.
Харкнесс путает пальцы в его волосах, сжимает затылок, продолжая руководить ситуацией даже тогда, когда это не требуется. У Янто больше нет шансов сбежать, даже если бы он этого хотел. Янто Джонс попал в ловушку, хитроумно расставленную Капитаном Джеком Харкнессом. И не важно, что в эту ловушку они угодили оба, и у них нет выхода.
Джек толкает его на кровать, нависает сверху. Голубые глаза скользят по его телу, и с губ срывается восхищенный вздох.
- У тебя это уже было? - конечно, Джек предполагает, что Янто не девственник. У него даже девушка была. Но был ли у него мужчина? Если нет, то Джеку придется смириться с этим и действовать осторожно, чтобы не спугнуть его. Кроме того, даже если Джонс соврет, опытный Харкнесс в момент его раскусит, но потеряет на это время. А пока валлиец краснел от настойчивости своего Капитана, глава Торчвуда-3 исследовал его тело своим языком, не стесняясь при этом касаться Янто руками в тех местах, где до этого его касалась только Лиза. Если им суждено сгореть, Джек хочет, чтобы они полыхали ярко, сжигая все, что находится рядом.
ЯНТО
Они оба обнажены и собственное желание уже невозможно скрыть под слоями одежды - ни одному, ни другому. Оно сейчас слишком очевидно. Возбуждающе и первобытно.
- Тебе не кажется, что я для тебя немного староват? - ухмыляется Джек, подходя к нему вплотную.
В данный момент ну просто невозможно придумать вопрос глупее, смешнее и нелепее.
- Для своего возраста ты отлично сохранился, - поколебать невозмутимость валлийца кажется невозможно.
- Или ты намекаешь, что я для тебя слишком мал? Еще под стол пешком хожу? Боишься, что в космических масштабах, ты нарушаешь законы и совращаешь малолетнего?.. - Джек, к счастью, не дает Янто и дальше блистать остроумием, а затыкает его поцелуем.
Когда-то, помниться, Гвен раскрыла "секрет" постоянных шуточек Джонса. Таким образом он обычно пытался побороть собственный страх или неловкость. А так как сейчас он вел неравную борьбу с первым, со вторым, а еще, в придачу, и с Джеком Харкнессом, то, поэтому, и шутил больше обычного. Что, правда, ни сколько не отражалось на манере его шуток.
В этот раз капитан вроде бы не собирается играть или сбегать, или придумывать что-то еще неординарное вроде пряток в Хабе. Да и помещение слишком тесное для побега.
Джек такой непривычно нежный, что Янто хочется просто кричать от переполняющих его чувств, узлом завязывающихся где-то чуть пониже линии пояса. Вместо этого не сдавленно постанывает, когда капитан задевает особо чувствительные места на его коже. Он исследует тело своего секретаря, словно собрался составить анатомическую подробную карту с особыми пометками.
Джонс краснеет, наблюдая из-под прикрытых ресниц за своим таким сексуальным, таким порочным и таким невозможным начальником и чувствует, как волны наслаждений электричеством пробегают вдоль спины, заставляя волоски на руках вставать дыбом. Сочетание нежности и властности такое сумасшедшее, что от него просто сносит крышу.
- У тебя это уже было? - спрашивает Джек.
Янто отчаянно мотает головой, чтобы сосредоточиться на вопросе, смысл которого доходит с трудом. Сейчас до него вообще все доходит с трудом и не имеет смысла, кроме этих раскрасневшихся от поцелуев губ, которые так хочется накрыть своими, впитать в себя ласкать, дразнить, покусывать...
- С девушками, - наконец, кивает он и усмехается с нервной дрожью. - Должен же кто-то быть первым... все когда-то бывает впервые...
- Теперь твоя очередь... - напоминает он и облизывается. Он тоже жаждет исследовать тело своего почти любовника с не меменьшей тщательностью, запомнить все самые "секретные точки", попробовать на вкус...
Отредактировано Astrid Paylor (2014-11-23 23:27:35)
Джек давно не играет в игры. Он вырос из того возраста, когда все происходит впервые. Он словно застрял во времени, перемещаясь по спирали вверх-вниз. Он пережил столько, что невозможно написать на бумаге, ограничившись всего лишь одним печатным блоком, но все это терялось, превращалось в пыль, когда он целовал губы Янто Джонса. Капитан даже не предполагал, что когда-нибудь ему снова предстоит испытать похожее чувства, что он когда-то давно, как будто в прошлой жизни испытывал к Джону Харту или к своему бедному Анжело. Да, не смотря на все, что Анжело сделал с ним, он считал его бедным. Он не винил его. Научился не винить.
Смысл слов Янто не сразу доходит до Джека, увлекшегося изучением тела своего любовника. Он приподнимается на локтях, смотрит в глаза валлийца, а потом скатывается с него.
- Твоя очередь, Янто, ты можешь поцеловать меня, куда хочешь, - голос Джека звучит ровно, но все же не так уверенно, как раньше. Он возбужден, слишком близок к тому моменту, когда все его желание польется наружу. А Янто...Янто такой, с которым нельзя сделать все быстро. Это одновременно и возбуждает и удручает Харкнесса. Стоит только ему закрыть глаза, как он тут же представляет горячие губы секретаря, исследующие его тело, изучающие его, но в реальности это еще более прекрасно. И пока Джонс медлит, словно решает, куда можно или куда нужно целовать своего начальника, Джек в наглую прямо перед ним тянет тюбик с любрикатом и обильно смазывает им пальцы. - Я тебе мешаю? Отвлекаю?
Джек улыбается слишком натянуто, а дыхание его прерывисто. Еще немного и это будет полным изнасилованием со всеми вытекающими. Янто не следует медлить. Ему необходимо удовлетворить своего капитана, пока тот не решил срывать все плоды в одиночку. И когда губы валлийца касаются разгоряченной кожи, Джека словно пронзает электро шок. Он будто весь пропитан электричеством. Его выгибает неестественно. И вследующий миг, Джек прижимает Янто к себе чистой рукой.
- Ты даже не представляешь, Янто Джонс, как сильно, я хочу обладать тобой, - шепчет Джек ему на ухо, исследуя рукой его спину, опуская руку ниже и еще ниже, пока рука, измазанная любрикатом не находит то, что он ищет. Он все еще целует его губы, проникая в него всего одним пальцем. Не самая удобная позиция, но они подумают от этом немного позже. Сейчас Янто должен понять, что будет принадлежать мужчине. Он будет принадлежать Джеку Харкнесу все цело, целиком, Капитан не оставит его личности. Больше ничего, чтобы напоминало Янто о независимости, и когда Джонс видимо расслабляется, Джек вводит второй палец, умудрившись извернуться под валлийцем в неизведанной науке позе. И когда становится совсем невозможно находитсья так, Джек выскальзывает из-под его тела, оказываясь прижатым к нему о спины, ритмично двигая пальцами. А после пуская вход свою руку. Янто Джонс сегодня узнает все, что Джек скрывал от большинства глаз. Он сегодня почувствует то, что Джек дарит только избранным. Янто Джонс заслужил быть здесь. Он заслужил быть рядом с ним. Другой вопрос, захочет ли Янто Джонс остаться, когда все закончится.
ЯНТО
Джек не прав, совершенно не прав, полагая, будто жизнь из-за того, что он живет, мягко говоря, подольше, чем все остальные люди или иные существа во вселенной, стала серой и бесцветной. Ему все приелось за долгие годы, все кажется пресным, неинтересным, скучным, как набивший оскомину один и тот же фильм, который ты смотришь на бесконечном повторе.
Но он ошибается. Все когда-то бывает впервые, все происходит лишь раз и никогда больше не повториться. И рассвет, который ты видишь сегодня, никогда не буде таким же завтра, послезавтра или через сто лет, и, даже через тысячу. Это будет уже совсем другой, такой же неповторимый рассвет. Или закат, или просто звездная полночь - одна-единственная в своей непохожести на других во времени и пространстве среди бесчисленной мириады своих "сестер".
И никогда больше Джек не будет вот так сжимать в своих объятиях Янто, как сейчас, никогда больше не будет овладевать им впервые. Первый поцелуй именно с этим человеком, первые объятья первые признания и слова любви.
Ничего это никогда больше не повториться, ничего этого никогда больше не будет в первый раз. Будут другие мгновения жизни, нанизанные на нить судьбы, словно жемчужины на бусы, - не лучше и не хуже, просто другие.
Как песок, утекающий сквозь пальцы. Но но среди тысячи песчинок нет ни одной одинаковой.
- Твоя очередь, Янто, ты можешь поцеловать меня, куда хочешь, - Джек дает "зеленый свет" и, пока он не передумал, Янто во всю пользуется разрешением.
О, боже! Это тело - идеальное! Потому что на нем не остаются следы шрамов или ранок, идеальное само по себе. Да, оно совершенно не похоже на женские тела, которые раньше выцеловывал и ласкал валлиец. И даже не стоит его сравнивать ни с каким другим мужским телом. Потому что, говоря по правде, мужские тела не очень нравятся Янто Джонсу, чтобы там не придумывали и не судачили родственники.
Янто - не гей. Он - джеколюб, понял валлиец со всей очевидностью и,хмыкнув, воспринял это, как данность.
Видно, кто-то могущественный и незримый пошутил над этими двумя, столкнул из лбами, чтобы посмотреть, что будет дальше и позабавиться.
Янто целует подбородок, шею, чувствуя под языком биение пульса бессмертного, в очередной раз убеждаясь, что увы, или к счастью, - не вампир. Спускается с поцелуями к ключицам, чуть покусывает в плечо, добирается до живота, но стоит ему только в исследовательских целях коснуться губами самого сокровенного, как Джек с улыбочкой подтягивает его к себе для поцелуя.
- Я тебе мешаю? Отвлекаю?
Янто ничего не успел ответить, увлеченный поцелуем, лишь жалобно застонал в рот капитану, когда почувствовал внутри себя его пальцы.
Кто бы мог подумать, что этот всегда приличный мальчик, застегнутый на все пуговки костюма-тройки и бережно обвязанный галстуком может издавать такие развратные звуки и так сексуально извиваться, требуя все больше и больше ласки, все больше и больше наслаждения.
Ох уж эти феромоны 25 века, способные снести крышу даже самым стойким.
- Ты даже не представляешь, Янто Джонс, как сильно, я хочу обладать тобой, - Джеку явно показалось мало того, что он уже делал с изнывающим от желания валлийцем и он, вывернувшись, накрыл его своим телом, не переставая технично работать пальцами.
- Трахни меня уже... - выпалил секретарь в подушку, сжимая до боли в ладонях и без того уже смятую простынь.
Изначально он собирался сказать что-то более мягкое, вроде "возьми меня" хотя бы...
Но что сказано, то сказано. Янто дернулся от собственной пошлой фразы и хриплого непривычного голоса, который, кажется, и не ему вовсе принадлежал и низко застонал.
Джек не может больше ждать. Это невыносимо больно. Его желание становится таким сильным, что причиняет боль. Такого не должно быть. Все должно быть иначе. И Янто чувствует это. Хриплый стон валлийца ласкает слух. Он вызывает дрожь по всему телу. И когда с его губ срываются эти слова, Харкнесс больше не медлит. Он входит одним резким движением, охватывая его всем телом. Не смотря на то, что технически это Джек находится внутри, но Капитану необходимо доказать Янто, что он внутри него. Он словно эмбриона охватывает Джонса. Он внутри него навсегда.
- Напомни мне вычесть из твоей зарплаты за сквернословие, - его губы утыкаются в шею секретарю. Ему трудно дышать. Каждое движение заставляет его задыхаться. Хочется кричать. Хочется, чтобы вся планета слышала, чем они здесь занимаются. В этом весь Джек. Ему нужно все и сразу, и побольше пафоса. Джек целует его плечи, кусает их. Останутся следы. Плевать. Важно, чтобы она знал, чтобы помнил, что теперь принадлежит ему, пока сможет дышать.
Джек знает, что Янто не "такой". Он знает, что Янто Джонс рос правильным мальчиком, не пропускающим занятия в школе. Он приходил домой во время по часам. Не опаздывал в школу, провожал соседскую девчонку до дверей дома. В институт Торчвуд-1 не берут абы кого. Янто был достойным. У Янто была Лиза.
Но знакомство с Джеком круто меняет его жизнь. Знакомство с Джеком круто меняет любую жизнь, даже Доктора. В прочем, тот еще и лицо поменял, на более молодое и симпатичное. Может быть, это природное обаяние уроженца полуострова Бошейн, а может, это пресловутые феромоны 51 века. Говорят, они способны сводить с ума. Судя по тому, как извивается тело Янто в его руках, говорят правду.
Джек не останавливается даже, когда происходит разрядка. Он продолжает двигаться, помогая валлийцу рукой, пока тот не достигает конечного эффекта. И после не отпускает его из своих рук. Если бы кому-то из сотрудников Торчвуд захотелось бы внезапно прийти на работу, сия картина вызывала бы много вопросов.
Джек трется носом об его мокрые волосы на затылке. Запоминает его запах - запах пота, секса и Янто. Нужно что-то сказать, но Харкнесс не знает, что именно. Для него это не случайность. Но его отношение к жизни может заставить Янто усомниться.
- Если я познакомлюсь с твой семьей, это будет слишком быстро? - выпаливает Джек, кусая парня за кожу на затылке.
ЯНТО
вскрик вырывается сам собой, когда Джек полностью овладевает любовником. Такого Янто никогда раньше не испытывал это точно. Боль - да! Как ни подготавливай, она все равно остается. Видимо, с девственниками всегда так.
Но с другой стороны, наслаждение сливаться воедино с человеком, от которого ты без ума, чувствовать, что ты словно становишься его неразрывной частью... эти эмоции перекрывают любую боль. Тем более, она не такая, чтобы её нельзя было вытерпеть.
Джек ведет себя так, словно ему очень-очень мало Янто, как раз до такой степени, что он его и "сожрал бы еще". Его руки не просто ласкают, он словно везде, старается коснуться каждой клеточки на теле валлийца, чтобы ни одна его даже мельчайшая частица не осталась без внимания капитана. Он обнимает Джонса, словно самую большую драгоценность.
Да за это любую цену можно заплатить! Это осознание будоражит кровь и превращает её в игристое шампанское, заставляя, разгоряченной, быстрее бежать по венам и дурманить голову до состояния эйфории.
- Напомни мне вычесть из твоей зарплаты за сквернословие.. - усмехается Джек.
- Надо... ммм.. было сказать... ммм.. выеби мменя.. ммм... - стонет под капитаном "приличный мальчик", который, бывало, провожал соседских девочек до подъезда. Но, который рос отнюдь не в самой добропорядочной и интеллигентной семье Кардиффа.
Что взять с портного и домохозяйки. Двое детей, не всегда хватает средств. Откуда еще приличному маьчику в дизайнерском костюме знать, как менять трубы в раковине или чинить розетки или, как из ничего практически сготовить себе завтрак, обед и ужин. Многочисленные подработки с самого подросткового возраста, вечное безденежье, куча разных навыков - от полезных до тех, которые никогда больше не пригодятся. А все полученные средства уходят на то, чтобы хотя бы выглядеть, "как человек".
Джонс немного стесняется своего прошлого, врет всем в Торчвуде напропалую и, конечно, никому не рассказывает, что однажды даже был арестован за попытку кражи футболки в дизайнерском магазине.
Когда ты в отлично отглаженном костюме-тройке и с галстуком за 200 долларов, легко изображать из себя представителя "золотой" молодежи...
Янто отчаянно стонет под Джеком, заявляющим на него свои полные права. Он не особенно нежен, но страстен так, как может только Джек - нахально, крышесносяще, бесконечно... Его движения быстрые, глубокие, ритмичные.. даже собственный оргазм не способен их остановить. Джонс чувствует что до края ем осталось всего чуть-чуть, закусывает губу и, дрожа, и задыхаясь, кончает с прерывистым стоном, еще пару раз вздрагивая под капитаном...
Он лежит, пытаясь сообразить, где в этой вселенной низ, а где верх, чувствуя себя невероятно тепло в объятиях капитана. Не хочется думать, не хочется шевелиться. Хочется просто вот так лежать, впитывая в себя свои же безраздельно счастливые эмоции.
Возможно потом, он задумается, а так ли реально его счастье, а не нарушит ли его Джек своим неосторожным движением, словом или изменой. ведь он так ветрен в плане отношений...
- Если я познакомлюсь с твой семьей, это будет слишком быстро? - спрашивает Харкнесс, прикусывая кожу Янто на затылке.
- Боюсь, они захотят, чтобы ты на мне женился, ну или, чтобы я на тебе женился... - хихикает Янто и добавляет чуть более серьезным тоном. - У меня очень традиционная семья.
Джек может только ухмыльнуться. Всем во Вселенной давно уже понятно, что он не создан для семейной жизни. Кто угодно, только не Джек Харкнесс. Да и сам Капитан не очень-то представляет себя стирающим подгузники или выносящим мусор из дома по вторникам. Харкнесс свободный писатель. Он цепляется за определенную точку в своей жизненной спирали, находится там какое-то время, а потом вынужден идти дальше. Он жалеет, что так и не нашел способа провести кого-то с собой. Наделить кого-то даром или проклятием бессмертия.
В его памяти много черных дыр. Далекие воспоминания стираются, уничтожаются, на их место приходят новые. И так по бесконечному кругу. Когда придет время остановиться он будет дряхлым существом, которое уже не сможет двигаться. Да, Капитан бессмертен, но он стареет. Тот факт, что в его постели молодой парень, причем очень молодой по меркам самого Харкнесса, не может не льстить. Но Джек всегда добивается того, чего хочет. Никогда не упускает возможности показать свою сексуальность, да вообще не упускает возможность показать хоть что-нибудь. В том времени, где он родился, все намного проще. Люди забыли что такое моногамия, даже полигамия. Все эти понятия считаются устаревшими. Но в мире, где сейчас живет Джек, весь воздух пропитан ими. Харкнесс разглядывает лицо любовника, на котором еще осталось несколько капель пота, возле виска и над верхней губой. Что он может дать этому парню, кроме безудержного секса в любое время и в любом месте? Джек Харкнесс не создан для любви. За свою долбанную тысячу лет он ни разу не произнес этих слов. Не считал необходимым, ведь когда-нибудь он все равно пойдет дальше оставив человека за собой. И это больно. Любовь причиняет боль. К этим страданиям невозможно привыкнуть.
- Спи, Янто, - не приказывает, просит Джек. Он будет беречь его сон. Ласковый взгляд, такой, на какой он вообще может быть способен, скользит по его лицу. Джек запоминает. Чтобы помнить еще сотню лет, что был в его жизни такой Янто Джонс. Он ловит его дыхание, бережет тишину вокруг них. Как завороженный смотрит на чуть подрагивающие ресницы валлийца. Глупо говорить, что он готов умереть за него? Это всего лишь слова, которые теряют свой смысл, зная особенность Капитана. Джек не хочет терять времени, он хочет насладиться тем временем, которое может провести с Янто. Он это заслужил. Янто это заслужил. Плевать, что будет завтра или через пару лет. Джек хочет жить сегодняшним днем. С ним.
Его безмятежное лицо заставляет Джека снова улыбнуться. Уже давно, целую вечность он не наблюдал за чужим сном. Измотанный секретарь не был похож на ангела, как говорят многие, но в нем было умиротворение и спокойствие, которое передавалось Харкнессу. Впервые ему захотелось остаться здесь. На Земле. На это планете, на которой ему причиняли только боль. Он больше не будет искать Доктора. Этот этап его жизни теперь в прошлом. А в настоящем у него есть Янто. Янто Джонс, который мирно спит на подушке, смешно подложив обе ладони под щеку. Джек легко касается губами его плеча, и сам откидывается на подушки. Он смотрит на потолок, считает обороты вентилятора, и засыпает сном без кошмаров о прошлом.
Квест завершен.
Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » I will be right here waiting for you