The Hunger Games: After arena |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » All my thoughts are with you forever
1. Название: All my thoughts are with you forever
2: Участники: Кашмира, Диадема, Блеск
3. Место и время: вскоре после революции. Первый дистрикт, дом Блеска и Кашмиры
4. Краткое описание квеста:Как легко плывут ресницы, не узнает твой герой,
Если что-нибудь случится где-то за морем с тобой.
С ним теперь другое небо, облака над головой..
И ступает ангел следом незнакомый и чужой. (c)5. Очередность постов: Кашмира, Блеск, (Диадема)
Отредактировано Cashmere Lane (2014-11-11 19:48:43)
Тому, кто не жил под гнётом Капитолия, не понять, в какой эйфории Кашмира пребывала после казни Сноу. Вот оно, то, чего они так долго ждали! Никому не принадлежать, не трястись от нависшей друг над другом угрозы, не продаваться... Зажить, как нормальные люди. Счастливые люди. Кашмира вернулась в Первый сразу после казни, так ей не терпелось вдохнуть воздух родного дистрикта полной грудью. Они выдержали все перепитии революции, сумели не потерять друг друга, Диадему - можно ли просить о большем?
Блеск остался в Капитолии чуть дольше, но должен был вот-вот вернуться. Уже сегодня! Эти несколько дней передышки друг от друга Кашмира использовала для приведения дома в порядок. Всё отмыла, вычистила, проветрила все комнаты, даже вымыла окна. Хотелось, чтобы дом встретил брата таким же уютным, как раньше. Блеск должен был вернуться уже с вечерним поездом, а Кашмира перекладывала в фарфоровую емкость его любимую тушеную баранину, когда раздался телефонный звонок.
-Мира? Привет! Да, я дома. Нет, в Капитолии только Блеск, мы с Ди решили заняться домашним хозяйством, знаешь, всё же нужно приводить в чувство после... Что?! Ты... Уверена? - в самом звонке Примаверы не было ничего удивительного, девушки достаточно подружились для того, чтобы Кашмира стала ей доверять. Но то, что она говорит... Мира общалась со многими победителями, поэтому если вам нужны актуальные новости - лучше всего спрашивать у неё. Вот только... Блеск и Джоанна? Вместе? В Капитолии? Это звучит, как бред. Как сбывшийся ночной кошмар, из которого Кашмира не может выбраться. Она бы согласилась сейчас же, сию секунду пойти на арену, лишь бы ей сказали, что это глупый розыгрыш. Но Мира предельно серьёзна.
-Алло? Кашмира! Всё в порядке? Алло... - блондинка вешает трубку и вырывает телефонный провод из гнезда. У неё нет сил объясняться. И слов тоже нет. Честно - она и дышать-то не может. Какое-то время тупо смотрит в пространство... Понимая, что Блеск не вернётся. Ни сегодня, ни завтра - никогда. Он соврал, всё это время его ждали в Капитолии. Ждала Джоанна. Конечно, кому нужен мужчина, которого Капитолий толкает в чужие постели? Только её и устраивал... Теперь же он может жить нормальной жизнью. С такими отношениями, которые не нужно будет скрывать от окружающих. Как он, наверное, всегда хотел. И глупо его в этом винить... Тогда откуда эта злость? И перехватившая горло боль. Срабатывает сигнал духовки - Кашмира вытаскивает форму с бараниной и с размаха грохает в раковину. Теперь там гора осколков, перемешанных с мясом. Кушать подано! Сама девушка, ощущая себя избитой, вползает на диван и сворачивается в углу в калачик, подтягивая к груди колени.
Долгожданная свобода от Капитолия и ежегодных продаж – наконец-то! Мы все вздохнули с заметным облегчением, ведь теперь ничто и никто не помешает нам строить нормальную жизнь, не боясь рассказать о том, что происходить в Капитолии, не боятся сказать лишнее, а иначе всю твою семью вырежут, как индеек на Рождество. Теперь это всё осталось в прошлом и нужно двигаться дальше во всех смыслах. Пока я был в Капитолии, то много думал на эту тему – нужно отпустить Кашмиру, дать ей возможность найти нормального парня, выйти замуж и родить детей. Всё это было невозможно при прошлом режиме Сноу, нет, конечно нам никто не запрещал создавать семьи, но я вот например не хотел, чтобы моя жена знала о продажах, а потом трястись, чтобы имя моего ребенка не вытянули на жатве, а ведь детей победителей часто вытягивают, якобы случайно. Нет, мы с Кашмирой решили, что обойдемся без таких вот и семей, нам было хорошо в обществе друг друга, даже слишком хорошо. Это нездоровая связь, неправильная и всегда такой была. Да, мы плюнули на мораль и жили вместе не по-братско-сестрински и что? Нас это не волновало – нам было слишком хорошо вместе. Да чего уж, у меня до сих поднимается приятная истома во всем теле при одном только воспоминании о наших ночах с Кашмирой. Волшебные ночи, они никогда не сопровождались сожалениями о том, что мы делаем друг с другом. Несмотря на это я принял решение – нам нужно расстаться с Кашмирой, она по-прежнему моя самая любимая сестренка на свете, но отныне только сестра и ничего больше.
Мы должны попробовать начать новую жизнь с другими людьми и это правильно. Я, например, неплохо провожу время с Джоанной, она мне всегда была симпатичны, и мы хорошо ладили, просто теперь можно попробовать выйти на новый уровень. Может ничего и не получится, но по крайней мере попробую и Кашмире посоветую начать новую жизнь. Разговор у нас предстоит непростой, но так нужно. Именно об этом я думаю, когда сажусь в поезд из Капитолия в Первый.
Уже в самом Дистрикте моя решительность заметно по уменьшилась. Здесь всё напоминает о нас и нет ничего лучше дома. Всё же не время изменять своим решениям.
В доме приятно пахнет моей любимой тушенной бараниной – Кашмира, кто же ещё? И снова колебания. Так нужно и точка. Я нахожу свою сестру на диване свернувшуюся клубочком. Она всё уже знает. Может быть так лучше.
- Привет. Нам с тобой поговорить нужно, - начал я. – Ты знаешь теперь после свержения режима Сноу, мы ведь стали по-настоящему свободны. – Как сложно подобрать слова! – Мы можем начать жизнь с нуля, с другими людьми, ты меня понимаешь? Ты моя по-прежнему моя самая любимая сестренка, но я должен отпустить тебя, чтобы ты была счастлива и создала свою семью, ведь наши отношения никогда не дадут тебе и мне полноценной семьи, поэтому их нужно разорвать. Это будет правильно. – Я всё-таки произнес эти слова. Глажу по волосам Кашмиру и мне не хочется от неё уходить никогда и никуда, но так нужно.
Я всегда буду любить тебя, - вот что хочет сорваться у меня с языка. Я прикусываю себе язык.
Вроде бы больнее уже быть не могло... Но нет. Всё становится только хуже, когда на пороге комнаты всё же появляется Блеск. Кашмира приподнимается на локте, на секунду почувствовав безумную надежду - это шутка, Мира ошиблась, кто-то специально наклеветал на него из зависти... Тут же опускается снова, поняв по глаза брата - Примавера не солгала. Они всегда умели читать друг друга и даже поза, в которой стоит Блеск, кажется сейчас чужой и натужной.
-Привет. Мира меня уже обрадовала - с непонятной для себя жесткостью отрезает Кашмира. Ей почему-то хочется, чтобы он знал, что не первый озвучил эту новость. Хотя какое имеют значение эти мелочи, когда твоя жизнь уже разбита? Человек, ради которого она продавалась столько лет, который заменял ей всё и всех, сейчас гладит её по волосам и произносит какие-то пустые слова, о том как будет правильно... Кто и что может знать об этом? Им было хорошо, ей не нужно ничего другого! Снова в голове всплывает давно забытый вопрос - почему она не умерла на арене?
-Если ты этого хочешь... - она не будет цепляться за него и умолять остаться. Во-первых, это не в её стиле. Гордость - всё, что остаётся брошенным женщинам. Во-вторых, всё, что она делала, всегда подчинялось одной цели - чтобы Блеск был счастлив. В горле ворочается шипастый комок, Кашмира глядит на родные руки и губы, которые стремительно теряет возможность целовать. Теперь это принадлежит Джоанне... Надо было убить её, пока было время. И ещё кое-что:
-Но раз уж разговор зашел о новой жизни - моя начнётся без тебя. Ты сейчас выйдешь из неё через эту дверь и больше не появишься, хорошо? Так тоже будет правильно. Я уважаю твои желания, ты - мои - она просто не выдержит этого. Видеть его снова, как ни в чем ни бывало, улыбаться перед семьёй, может, слушать, что они с Джоанной приедут на Рождество? Вспоминая уроки в тренировочном центре - иногда пораженную конечность лучше ампутировать, пока не началось заражение крови. Кашмира сама не ожидала от себя такой холодности - все эмоции, какие в ней только были, выгорели после минутного телефонного разговора. Потом она, конечно, поплачет. Но не при Блеске. Ему теперь есть кого жалеть.
-Сделай мне одолжение, будь с ней счастлив - хоть кто-то из них должен быть. Ей не нужна ни новая жизнь, ни другие люди, ни семья. Но она не собирается говорить об этом, раз он уже всё решил. Кто бы мог подумать, Кашмира Лейн вдруг скучает по Сноу и Капитолийскому режиму... Девушка резко дергает головой, чтобы ладонь брата не касалась её волос, поднимается с дивана и доходит до стола, наливает себе стакан воды. Она никогда не умела прощаться и сейчас точно не лучшее время учиться. Пусть забирает всё, что нужно, и выметается.
- Если ты этого хочешь…
Её слова звучат так безлико и безжизненно. Где-то колет в груди, было бы не так паршиво, если бы она просто на меня накричала и выставила за дверь, даже справедливо, а её холодная отчужденность задевает и ранит куда сильнее.
- Я хочу, чтобы ты была счастлива, вот чего я хочу. – Поэтому задвигаю свое желание впиться в её манящие губы и никуда не уходит, но это уже будет эгоизмом.
Всегда желал Кашмире только счастья, поэтому я здесь и разрываю наши далеко не родственные отношения. Будет больно, я знаю. Стоит только лишь раз себя переломить и станет легче, Кашмира это обязательно поймет, пусть и не сейчас, чуть позже, но обязательно поймет и оценит то, что я делаю сегодня.
Она говорит о своем желании не видеть меня, что ж, на данный момент это будет справедливо, впрочем, я верю, что Кашмира успокоиться со временем, и мы сможем снова общаться, может и не совсем, как раньше, но с изрядной долей теплоты. Так когда-нибудь обязательно будет, а пока, да, мы расстанемся, и я не буду ей мозолить глаза, хотя несколько месяцев.
- Когда-нибудь ты поймешь правильность и нужность этого поступка, тогда дай мне знать, и мы снова станем друг другу родными людьми, впрочем, ты всегда будешь моей самой любимой сестренкой несмотря на ни что. Я уважаю твое желание, поэтому уеду, но единственное, что не могу обещать не приезжать в Дистрикт со всем, сама понимаешь, здесь и моя семья тоже, и мои воспоминания. Впрочем, можешь не беспокоиться, мозолить глаза тебе не буду, пока ты сама не почувствуешь, что готова к встрече со мной.
Получается как-то не так, как-то неправильно. Ведь я должен был найти нужные и весомые слова, а получается какая-то нелепица. В голове всё рисовалось совсем не так – я же продумывал, что и как сказать, а увидишь Кашмиру, получилось не так, хотя главную мысль постарался до неё донести.
Мой взгляд падает на обстановку в комнате – здесь всё сияет чистотой и нет сомнений, что это работа Кашмиры, ну уж не Диадемы точно. Всё как раньше и так же уютно. Правильно ли я поступаю, отказавшись от всего этого? Думаю, да, правильно.
- Я пойду соберу кое-какие вещи наверху, - говорю это скорее спине Кашмиры нежели ей самой.
Подходя к лестнице, оборачиваюсь на неё – как же она красива. Красива и печальна. Всё проходит и это пройдет, может не сегодня и не завтра, но обязательно. Она же у меня такая сильная.
- Ты обязательно будешь счастлива, вот увидишь.
Губы трогает нервная усмешка. Он полагает, что для неё это и есть счастье? Если бы он хоть немного её чувствовал, то вряд ли смог бы сказать такое. Сейчас эти слова звучат, как издёвка. Кашмира смотрит остановившимся взглядом на диван - помнится, именно там Блеск сказал, что никто кроме неё ей не нужен. Значит, их отношения с самого начала были ложью от безысходности? Прекрасно. Она скоро переберётся в свой дом, там меньше воспоминаний. Жаль только, потратила столько времени, чтобы отмыть этот...
-Я не прошу тебя не видеться с семьей. Только со мной. Думаю, мы найдем какие-то удачные решения, чтобы не сталкиваться - всё, что брат говорит о правильности, для девушки по-прежнему белый шум. Она только мстительно для себя решает, что не будет так добра, чтобы дать ему усидеть на двух стульях. И её и "нормальные" отношения он не получит, вот что правильно. Может, с другим выбором брата было бы примириться легче (кого она обманывает?), но Джоанна... Как удар под дых. Даже не хочется подсчитывать, сколько времени он ей лгал.
-Забери все свои футболки - просит Кашмира, поворачиваясь к Блеску спиной и это последнее, что она собирается ему сказать. Чтобы не было даже соблазна завязнуть в насквозь фальшивых эмоциях и воспоминаниях. Она медленными глотками пьёт воду, просто чтобы чем-то занять руки. Вторая рука задумчиво гладит рукоять кухонного ножа - блондинка напряженная, как струна. Если бы брат попробовал сейчас её коснуться - для него бы это закончилось как минимум травмой. Мысленно девушка рисует черту, разделяющую их мир на две половины. Прямо сейчас. Не поворачивается она и тогда, когда Блеск спускается с сумкой - с тем же каменным выражением лица смотрит в окно, а в освещенном лампами стекле отражение брата идёт к двери. Кажется, что даже если обернешься - в комнате никого не будет. Это всё только отражение... Когда стекла не отражает ничего, кроме её подозрительно сухих глаз, Кашмира уходит наверх и забирается в постель, в которой они провели столько чудесных ночей. Слёз до сих пор нет, но она понимает, почему. Слёзы - эмоции для живых людей, к ней они больше не относятся.
Кашмира даже не повернулась ко мне. Ожидал ли я такой реакции? Да, пожалуй, может не думал, что так больно будет и всё подозревал с самого начала, как только решился на такой разговор. Чувствую себя сейчас отвратительно, предателем, а ведь из самых что ни на есть благих намерений. Мне остается только собрать кое-какие вещи, всё же я планирую сюда заезжать, чуть попозже, но планирую, поэтому решаю всё же оставить некоторые вещи – Кашмира не будет сюда подниматься наверняка. Кстати, надо будет попросить Ди нанять кого-нибудь для периодической уборки дома, всё же не хочется, чтобы здесь всё паутиной и пылью заросло, какой-никакой, а это мой дом – раньше мы с Кашмирой говорили «наш». Она сюда практически перебралась на постоянку, а я был только рад этому факту. Было здорово проснуться утром и уткнуться лицом в её белокурые волосы, а потом долго целоваться и начать наше утро с самого приятного. Мы вместе часто принимали душ, дурачились в воде, она часто угрожала утопить меня в ванной, если я не перестану ей мешать нормально помыться – весело было, а мы были самыми счастливыми в эти мгновения. Мне будет этого не хватать, очень не хватать, до боли и всё же так лучше.
Пока перебирал шкаф, нашел несколько вещей Кашмиры среди своих футболок и рубашек, в этом вся она, оглянуться не успеешь, а Кашмира уже везде. Помню раньше, до всего этого, мне это не особо нравилось, а потом стало казаться ужасно милым и забавным найти парочку кофточек в своих вещах. Я зачем-то укладываю в сумку несколько её вещей. Мне это даже самому себе сложно объяснить, но хочется взять хоть что-то принадлежащие Кашмире.
Спустившись в гостиную, застаю сестру всё в той же позе, в какой её оставил. На минуту мне даже показалось, что она застыла. Конечно нет, просто переживает стресс. Мне хочется подойти и обнять её, только вот зная её, осознаю, что это не лучшая идея – Кашмира сейчас явно на взводе, холодная ярость просто ощущается. Ничего, это пройдет.
- До свидания, Кашмира, - прощаюсь уже в дверь. – Помни, что я всегда остаюсь твоим братом, а ты моей любимой сестренкой. Самой лучшей и самой любимой сестренкой.
Выхожу из дома. Нужно ещё родителей навестить, тетю и Диадему, а потом на поезд до Капитолия.
В течение месяца
В первую неделю после отъезда Блеска мало что изменилось. В том плане, что Кашмира так и продолжала лежать, тупо глядя в пространство... Просто не в силах сфокусироваться на чем-либо. Она не читала книги, не смотрела фильмы, не готовила, первые дни даже не ела, будто забытая хозяином на вокзале собака. Ей просто ничего этого не хотелось, не осталось никаких стремлений или потребностей. Старательно гнала только мысли о том, как там Блеск устроился в Капитолии. Всё ещё ни разу не заплакала, ощущая внутри один лишь ледяной холод. Несколько раз заходила Диадема - Кашмира помнила это, но не отвечала на вопросы кузины, отворачиваясь и пряча лицо в подушку. Через неделю, поняв, что выходить из своей добровольной комы она не собирается, Ди пришла с сумкой и осталась в доме. В доме Блеска, сил переезжать у Кашмиры так и не нашлось, бытовые вопросы её больше не волновали.
Диадема просто не позволяла вести овощное существование в кровати. Она по утрам заставляла Кашмиру вставать, идти в душ, варила кофе, как сама девушка раньше поступала для брата... Но никакого личного импульса в действиях блондинки не было, она повиновалась, как робот, чтобы от неё отстали, еду скорее ломала на кусочки, чем ела, и при первой возможности выбрасывала в мусор. Она не плакала, но и не смеялась, не улыбалась - от прежней Кашмиры не осталось ничего. Бывшая победительница со дня ухода брата даже ни разу не взялась за ножи, хотя казалось бы, должна метать их непрерывно, чтобы выместить злость. Только злость отсутствовала. Как и остальные эмоции.
-Мне всё равно. Делай, как считаешь нужным - "и не лезь ко мне больше с дурацкими вопросами, какое теперь всё это имеет значение?" мысленно дополняет Кашмира сказанную фразу, но старается не обижать кузину. Та просто спросила, не нанять ли прислугу, чтобы привести в жилое состояние дом Кашмиры, до сих пор нуждающийся в глобальной пост-революционной чистке. Сама блондинка свернулась на диване, как в день ухода Блеска, и старается найти хоть одно счастливое воспоминание без его участия - тщетно. Как он себе это представлял? Как ей жить с чужими людьми, строить какие-то ненужные отношения, которые никогда не будут наполнены таким пониманием, какое было у них? Они оба так ждали этой свободы, а в итоге Кашмира не могла найти себе место в новом, пугающем её мире. Может, если ничего не трогать - хотя бы не станет хуже? Несколько раз звонила Мира. Блондинка продолжала уверять подругу в том, что всё нормально, каждый раз вроде бы одними и теми же словами. В таком компромиссном сосуществовании с Диадемой прошло недели полторы или две...
"Она ведь ничего о нём не знает... Кто кроме меня приготовит ему именно такую баранину? Что Джоанна будет делать, если Блеск снова подсядет на морфлинг? Конечно, с ней у него наверняка теперь нет поводов, но... Черт! Он же всё это время был здесь!!" озарение приходит в одну из таких мысленных сессий, и Кашмира поднимается на локте, впервые за три недели в её глазах загорается какая-то эмоция. Теперь она знает, что делать.
На следующее утро, когда Диадема спускается вниз, Кашмира варит кофе. Она осунулась, похудела так, что футболки Блеска ей больше не нужны, чтобы чувствовать себя в одежде свободно... Но пытается казаться такой, как всегда. Более или менее - девушка слишком умна, чтобы менять модель поведения резко. Ди может насторожиться, а ей нужно немного времени в одиночестве, которого сейчас почти не дают. Кашмира выныривает из своей комы постепенно - начинает расспрашивать кузину об её делах, по мелочи помогает с готовкой, иногда листает журналы, на четвёртый день садится к Диадеме на диван, посмотреть какое-то глупое шоу. На шестой день операции "разморозка" Кашмира изъявляет желание посмотреть, как идут дела в её доме. Отправляет Ди наверх, проверить, не протекает ли потолок, а сама идёт в подвал. Вскоре возвращается, пряча руки в карманах толстовки. Показывает кузине какую-то дурацкую шкатулку, за которой ходила. И вот сегодня, посмотрев на календарь, Кашмира словно чувствует электрический разряд. Блеск ушел месяц назад... Абсолютно пустой месяц погребенного заживо существования. Сколько таких ещё? Чего ради? Этот фарс пора прекращать. Сегодня же. Перед ужином блондинка сходила в душ, высушила волосы, надела удобную чистую пижаму и спустилась вниз, где Ди хлопотала над салатом:
-Ди? Слушай, ты не могла бы сходить в кондитерскую? Мне так вдруг захотелось миндальных пирожных на десерт... Салат я доделаю, просто вымыла только что голову и не хочу выходить на улицу - Кашмира словно наблюдает за собой со стороны, как бывало на арене, когда нужно сконцентрировать все силы для важного броска. Диадема не должна усмотреть ничего подозрительного - девушка нарочно упоминает своё любимое лакомство (авось сочтет за хороший признак?), которое продаётся только в дальней от дома лавке. И причина, по которой Кашмира не хочет покидать дом, вполне правдоподобна. "Давай же, Ди, мне нужно всего минут сорок"
Революция успешно завершилась, и наша жизнь постепенно входит в мирное русло. Я вернулась в Первый, как и мечтала всё время, что прожила в Дистрикте-13, к моей огромной печали вернулась одна – Марвел со мной расстался. Для меня это было очень уж неожиданное решение, особенно причина из-за которой, он и бросил меня. Это больно, но я со всем справлюсь, всегда справлялась. Кто бы, что ни говорил, а характер у меня бойца, даром, что ленивая в физическом плане.
Блеск оставил Кашмиру, любопытно, как для нашей семьи обернулось окончание революции – полным развалом личной жизни, ну вернее только у женской части, у Блеска всё довольно неплохо – я с ним периодически созваниваюсь, только кузине не рассказываю, ни к чему ей знать. С другой стороны, ну чего она так по нему убивается? У Блеска отвратительный характер, дурная привычка кричать и доказывать, что он всегда прав, даже когда неправ на все 100, в общем Кашмире бы порадоваться, что такое «сокровище» отчалило от неё в Капитолий, но нет. Меня беспокоит её состояние, я поначалу даже не особо замечала из-за собственных переживаний, связанных с Марвелом, а потом как-то смотрю она всё лежит и лежит на диване в доме Блеска, даже не шевелиться толком. Меня это стало настораживать, ведь даже на мои предложения то одного, то другого никакой реакции не было. В общем я покидала вещи в сумку, сказала родителям, что поживу пока у Кашмиры, якобы ей надо помочь с новой проектировкой дома, и переехала к ней. Пришлось соврать, а что делать? Никто же из наших не знает о том, что Блеск и Кашмира не только друг другу брат и сестра, но и любовники. Пресвятые алмазы, я до сих пор помню какой у меня был шок, когда я их застукала случайно в Тринадцатом. Мне даже показалось, что у меня до сих пор остаточные явления после тех потешных грибов, которые мы с Питом тогда насобирали в лесу. Ан нет, не глюки оказались. Мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к этой мысли, но к окончанию революции, я уже прекрасно осознавала, что да, это действительно у них любовь, ничего, раз им хочется так, то пусть будет именно так, а вообще извращенцы они конечно.
О том, что Блеск уехал в Капитолий и у него начинаются новые отношения, я собственно узнала от него самого. Он мне позвонил и попросил присмотреть за Кашмирой, мало ли что. И ведь, как пяткой чувствовал, что приглядеть за ней действительно надо – она без моего пинка даже не ест! Теперь мне и Блеску хочется отвесить пинка за это, но я молчу. Почему? Потому что пусть сами разбираются в своих отношениях, без моего вмешательства, да и Кашмира если узнает, то и со мной разговаривать не будет, а кто тогда за ней присмотрит? В общем всё идет, как идет, а я надеюсь, что она скоро прочухается. И вроде даже в этому идет, вон даже стала полистывать журналы, со мной вполне адекватно поговорила, а не как обычно – я говорю, а она уткнется в одну точку и сидит безучастная. Тяжело на это смотреть и иногда мне действительно хочется наплюнуть на всё и позвонить Блеску, чтобы приехал и дал ей, как следует леща. А ещё, блин, победительница голодных игр, плюс продажи в Капитолии, плюс вся революция и только уход Блеска её сломил, ну как же так? В общем мне самой плохо, а ещё и за ней смотреть надо, но я хотя бы так отвлекаюсь от мыслей о Марвеле.
У нас прогресс! Кашмира пошла со мной смотреть, как идет генеральная уборка у неё в доме. Наконец-то! Это действительно ощутимый прогресс, раз её даже интересует крыша дома, конечно я пошла посмотреть. Пока ходила, она притащила из подвала какую-то шкатулку, кстати интересная вещь – антиквариат, разве такие вещи хранят абы где, тем более в подвале? Одним словом – это же Кашмира.
Вечером у нас с ней запланированные посиделки с салатом и каким-то дурацким ток-шоу. Пока я резала салат, да, пусть запомнит этот светлый момент, потому что готовить я ненавижу, она помылась и захотела миндальных пирожных. Вот уж идти за ними мне нисколько неохота, далеко же. В любое другое время, фиг бы я пошла в такую даль, но так и быть схожу.
- Ладно, схожу, но с тебя салат и чай. Больше ничего не хочешь кроме миндальных пирожных? Может черничный кекс взять на завтра к завтраку? Там они просто божественные, а идти с утра будет лень.
-Да, возьми что-нибудь на свой вкус. Мне не повредит снова прибавить размерчик-другой - приветливо отвечает Кашмира на вопрос Диадемы, словно ей есть до этого дело. Пусть кузина возьмёт ещё и кекс, ей возможно понадобится потом чем-то утешиться... Уже собираясь закрыть за ней дверь, девушка чуть не ломает всю маскировку, вдруг порывисто обнимая Ди. Просто не может удержаться, плохо, если Диадема запомнит её нереагирующим на раздражители овощем, правда? Но Кашмира всё равно вернётся к этому состоянию, даже если не решится... Нынешняя её собранность базируется только на уже принятом решении.
Скрестив на груди руки, блондинка смотрит в окно, в то же, в которое смотрела месяц назад. Убедившись, что Ди ушла довольно далеко, ничего не забыла и не вернётся, например, за деньгами, Кашмира выдвигает ящик, в котором хранила свои ножи. Единственное место, куда совершенно точно никто кроме неё не заглядывал, почти что личный алтарь. В ящике та самая шкатулка. Действительно антиквариат, подарок одного из покупателей, потому и стояла в подвале. Но не это её главное достоинство - Кашмира нажимает на какие-то точки в стенках, с сухим щелчком открывается второе дно. Когда-то она позаботилась найти такой тайник, какой вряд ли привлёк бы внимание брата. Внутри - 4 пластмассовых пластины, в каждой ровным рядком - по 5 ампул морфлинга. Остаётся надеяться, что у него нет срока годности.
Блондинка не чувствует ни страха, ни сожаления, только желание сбросить с плеч груз этой бесцветной жизни, который стал для неё невыносимым. Даже когда она провожала на игры Блеска, когда уходила на арену сама, обнимая его перед подъёмом на диск - у них всегда оставались надежда и шанс. Теперь же ждать больше нечего. Подумав ещё секунду, Кашмира берёт салфетку и пишет на ней уверенным почерком "Диадема, прости и не плачь. Это единственное, что правда будет для меня к лучшему" - единственное, о чем девушка правда сожалеет - кузине придётся испытать не самые приятные минуты, и это сейчас, когда с ней нет Марвела... Но время лечит. Движения деловитые, уверенные, как на очередной тренировке - в конце концов, Кашмира обдумывала план целую неделю. Рассчитывала время, дозу...
Из шкатулки девушка берёт пластинку с пятью ампулами, потом, подумав, добавляет к ним ещё одну. Шесть. Вроде бы Блеск колол себе две? Она всегда была меньше, а сейчас и вовсе исхудала - дозы на трёх Блесков должно ей хватить. Ящик с ножами и шкатулкой задвигает обратно, достаёт из аптечки два среднего объёма шприца, резиновый жгут... Записка ложится на журнальный столик. Кашмира садится на диван, где провела столько счастливых минут в объятиях брата, затягивает жгут на предплечье, помогая себе зубами - чтобы было легче попасть в вену.
"Кто бы мог подумать, что я прячу эти ампулы для себя" отбивает горлышко у всех шести ампул, набирает два шприца, ампулы относит в мусорное ведро. Почему именно морфлинг? Ей и так разодрали душу, Кашмира не хотела, чтобы после смерти было изуродовано ещё и тело. Когда блондинка берёт первый шприц - она впервые за месяц усмехается тяжелой пародией на улыбку. Победительница голодных игр последний раз успешно обошла все препятствия... Игла вонзается в вену и девушка прикусывает нижнюю губу. Дурно становится уже к концу первого шприца, но хватает сил взяться и за второй - попадает в вену с третьего раза, так начинает кружиться голова. Но вторая порция морфлинга в итоге тоже перетекает в кровь. Уже теряясь в пространстве, Кашмира роняет шприц и он укатывается куда-то по полу, как когда-то шприц Блеска. У судьбы довольно паршивое чувство юмора... Лейн надеялась просто уснуть, но действительность не столь добра. Комната кружится всё сильнее, Кашмиру словно утаскивает в холодную тёмную воду. В венах набирает жар расплавленный свинец. Сердце в попытках сопротивления делает несколько судорожных, истеричных рывков, заставляя дёрнуться, чтобы сесть... Но сделать вдох Кашмира не может. Сложившись пополам, она падает на ковёр и остаётся лежать между столом и диваном. Кожа постепенно бледнеет, словно кто-то стирает девушку ластиком. Минут через десять - синеют губы, пульс становится нитевидным, едва ощутимым. Сознание впервые за месяц обрело покой где-то во вне, и если бы Кашмира могла сейчас себя видеть, то лишний раз порадовалась бы своему умению просчитывать ситуацию - до возвращения Диадемы ещё с полчаса, всё успеет закончиться.
Жизнь в Капитолии не так уж и плоха, когда ты принадлежишь сам себе, естественно я по-прежнему люблю Дистрикт-1, но для разнообразия неплохо и здесь пожить. Забавно, но даже после революции жители не потеряли любви к попугайству, то есть всё так же ярко и вычурно одеваются, разве что они стали тише, из-за потери статуса кво и конечно впереди голодные игры для их детишек. Кто-то считает это слишком жестоким, мне плевать, главное игры состояться и 23 капитолийских отпрыска погибнут, как гибли дети Дистриктов. Я думаю об этом достаточно часто, чтобы не думать лишний раз о Кашмире. Да, я часто созваниваюсь с Ди, только она достаточно скупо, что-либо рассказывает, видимо из женской солидарности или всё ещё сердиться из-за пинка на собрании в связи с казнью Сноу и возможности проголосовать за или против игр. В общем Диадему бросил Марвел, она уже порыдала у меня на плече, потом обвинила в меня в этом, потом снова порыдала, в общем сейчас с ней общаемся. Конечно я надеюсь, что и Кашмира скоро отойдет от первого шока и поймет нужность решения, а когда найдет себе нормального мужика, то и вовсе начнем общаться, почти как раньше, ну по крайней мере до того, как стали спать вместе.
Отношения с Джоанной, не сказать, что не заладились, но мы разные люди, то есть совсем разные, поэтому решили не мучить друг друга и расстались хорошими друзьями. В любом случае я не из-за неё оставил Кашмиру – только ради самой Кашмиры. Только ради неё самой. И всё же волнуюсь, как она там без меня?
Первая неделя прошла довольно неплохо. Купил квартиру в Капитолии с видом на городской парк, пока занимался переездом, обустройством, время летело незаметно и только ночью лезли всякие мысли в голову. На второй неделе окончательно понял, что с Джо слишком разные, и мы решаем остаться хорошими друзьями. На третьей знакомлюсь с очаровательной девушкой по имени Ника. Она милая и очаровательная. На исходе третьей недели назвал Нику в постели Кашмирой, м-да, неудобно получилось, а девушка вся в слезах убежала. Послал ей открытку с извинениями и пожеланием найти хорошего парня, так она мне весь телефон оборвала с предложением сойтись обратно – я не хочу. Зато хочу обратно в Первый. Через месяц после моего отъезда, это желание стало навязчивым настолько, что меня замучила бессоница. В общем собрал вещи и рванул в Первый. Конечно есть большая доля вероятности, что мне в голову полетит ваза или нож, не хотелось бы, но стоит хотя бы попробовать.
Уже в подходя к деревне победителей, встречаю Ди. Выглядит, кстати, неплохо. Немного поговорив с ней, узнаю, что сейчас она живет с Кашмирой в одном доме, в моем доме. Удивление. Я думал, что Кашмира сбежит оттуда роняя тапки, но нет. Сейчас Диадема, как раз пошла за пирожными к ужину.
- Я тогда пойду сразу к Кашмире, может быть она меня не сразу убьет. Может прихватишь ещё тортик? Что значит эксплуататор детского труда? Тебе сколько лет, дите? Не вредничай, Ди, нам с Кашмирой поговорить надо.
Всё-таки уговорил Диадему сходить ещё и за тортиком, в общем-то он не нужен, просто мне не хотелось бы при Диадеме говорить, а зная её нереальное любопытство, может подслушивать.
- Кашмира! Милая, только не кидайся на меня с ножом – я с белым флагом, - кричу с порога. Странно, но она не откликается. Может ножи торчит? – Я знаю ты просила не приезжать к тебе, но я не могу без тебя. Мне так тоскливо и одиноко, в общем… - договорить я не смог.
Сначала увидел руку из-за дивана, подбежав, увидел валяющуюся Кашмиру на полу. В одной руке шприц, а другая замотана жгутом, тут же валяются ампулы из под морфлинга.
- Кашмира, ты что наделала? – Поднимаю её с пола и кладу на диван, там же развязываю жгут, а то рискует остаться без руки, если слишком долго будет перетянута. Сердце бьется, но слабо.
- Ну, что? Вы не поубивали друг друга? – Появляется на пороге Диадема.
- Ди, срочно вызови врачей! Кашмира вколола себе ударную дозу морфлинга, - кричу Диадеме. – Даже не вздумай у меня тут помереть! – обращаюсь уже к бессознательной Кашмире. – Ты не можешь меня оставить одного.
Темнота остаётся успокаивающей только первое время... Очень незначительное. Затем закручивающая её воронка содрогается, разбиваясь на осколки, и Кашмира чувствует, как лицо обдувает прохладный ветер. Она снова в горах - это арена её Голодных Игр. Нужно бежать быстрее, добыть у рога как можно больше ножей, Блеск так велел. Срывается с места и бежит, чувствуя, как мелкие камешки хрустят под ребристой подошвой ботинок - раскладной пояс с ножами уже совсем близко! Девушка уворачивается от чьей-то руки, пригибается, тянет руку к поясу...
-Здесь нет воды, но я всё равно чувствую себя, как дома. Ты похожа на русалку, говорят, у них такие же золотые волосы - в отблесках разведённого между камнями костерка ей улыбается Немо, давно покойный трибут из четвёртого. В жизни он не был таким высоким и симпатичным, к тому же сейчас его контуры странно колеблятся... Кашмира сидит на большом валуне, балансируя поставленный на лезвие нож на ладони, и улыбается в ответ. Скоро союзник станет ей не нужен. Картинка взрывается дождём ослепляющих искр, девушка заслоняет лицо рукой и, опустив её, оказывается на берегу горной речушки.
Здесь всё такое яркое! Цвета как на капитолийском маскараде. Кажется, мимо пролетела сойка в парике Марса? Перед Кашмирой маячит спина Немо и она знает, что нужно делать. Он умрёт возле воды, может, это хоть как-то его утешит. Девушка щурится и швыряет нож, тот входит по рукоятку аккурат под левой лопаткой. Немо, захрипев, оборачивается... Только это не Немо. Это Блеск! В пустых глазах - немой укор, на губах усмешка. Кашмира с криком отшатывается, попадая ногой в воду, а брат идёт на неё, снова превращаясь в трибута из четвёртого:
-Всё в порядке, Кашмира. Умирать из-за тех, кого любишь, не страшно. Теперь ты тоже это узнаешь - в реальности тело блондинки начинает трястись крупной дрожью на диване, в её грёзах она пытается выдернуть из ручья ногу - тяжелый ботинок придавило камнями. Немо подходит ближе, протягивая ей руку - неуверенно, как в замедленной съёмке, она тянет свою в ответ, зная, что как только коснётся его ладони, произойдёт что-то ещё. Эта декорация - только переход...
-Кашмира! Милая, только не кидайся на меня с ножом - звучит откуда-то сверху, вместо грохота пушки, и девушка отдёргивает руку, глядя на иллюзию Блеска. Она уже не помнит, что только что перед ней стоял Немо, но чувствует какую-то неправильность ситуации... Цвета блекнут, контуры предметов уплывают, темнота снова сгущается - подсознание теряет силы поддерживать мираж.
-Ты не мой брат - мысленно возражает Кашмира темнеющей перед ней фигуре и вдруг оказывается перед окном. В оконном стекле отражается снова Блеск - он уходит, унося в руке сумку. Закричав, блондинка бьет по стеклу ладонями, оно осыпается, но новых видений не создается. За ним - темнота, в которую Кашмира вновь благодарно ныряет. Пульс теряет ещё пару и без того слабых ударов, рука со следами уколов безвольно соскальзывает с дивана на пол.
Почему бы и нет, в конце концов у нас с Кашмирой стресс, вот слегка и заедим его вкусняшками.
Да я глазам своим не верю! Это же Блеск нарисовался! Отчетливо вижу, как к воротам деревни победителей подходит мой непутевый кузен, да ещё и с сумкой. Неужто обратно прискакал? Капитолий разочаровал или его новая зазноба? У меня просто миллион ехидных комментариев вертится на языке.
- Какие люди! И без охраны? Навестить Кашмиру решил? Это ты зря, она не захочет тебя видеть, думаю, понятно почему. – Не знаю, ну чего я суюсь? Шел бы к ней и огреб сковородкой по кукушке, может умнее стал бы. – Она в твоем доме, вот представь себе, и я тоже там временно живу с ней. Что почему? Потому что кто-то должен быть с ней рядом, раз её так развезло. – Нет, и чтобы вы думали? Он собрался к ней идти. – Ну иди. Чего? Какой ещё торт? Зачем? Это эксплуатация детского труда, между прочим. Всё, иди, так и быть куплю и тортик. – И шепотом добавила: - на твои поминки пригодиться.
Никуда я не пошла, знаю я их, подерутся ведь. Вернее, это Кашмира на него кинется и выцарапает ему глаза и ведь за дело, между прочим. Эх, родственников ведь не выбирают, пойду присмотрю за ними и если что, то придется их растаскивать с риском для собственной жизни, между прочим. В общем устроилась я под дверью – подслушивать, да знаю, что некрасиво, но ради целостности нашей семьи приходиться и на такое идти.
На удивление тихо. Мне это кажется таким странным, я-то думала, что Кашмира ему морду расцарапает, ну там ножом запустить, а тут такая тишина, мне это не нравится. Решаю войти и посмотреть, что случилось.
И ведь случилось. Кашмира лежит на диване без сознания, а рядом Блеск просит не бросать её.
- Ди, срочно вызови врачей! Кашмира вколола себе ударную дозу морфлинга.
Только теперь я замечаю на полу ампулы и шприц. Так вот почему она меня отправила в чертову даль за пирожными. Паззл сошелся, особенно когда я увидела на столе прощальную записку для меня.
Времени медлить нет, поэтому вызываю скорую и вкратце обрисовываю ситуацию, де молодая женщина не рассчитала дозу морфлинга и теперь у неё передоз. Я пока умолчала, что это сделано сознательно, сейчас не до этого – главное откачать Кашмиру. Меж тем ей стало хуже – у неё начались судороги.
- Ей надо бы язык зафиксировать, но тогда может сломать зубы. – Не знаю, что делать.
Я даже не запомнила, что и как мы делали с Блеском до приезда скорой. Когда Кашмиру погрузили в машину, у неё остановилось сердце. Пресвятые алмазы, да у меня сейчас самой всё остановиться. Краем глаза вижу, что ей делают дефибриляцию сердца – зрелище то ещё, на второй разряд у неё появился пульс. Кашмиру увозят на скорой, мы с Блеском решаем поехать следом. Странно, но убивать на арене было проще, чем видеть умирающую от морфлинга кузину – это страшно. Я очень надеюсь, что её откачают, на Блеска вообще смотреть страшно, думаю, он понимает из-за кого она решилась на такой шаг. Я молчу, какой смысл сейчас его добивать? Главное, чтобы Кашмира выкарбкалась.
Проходит довольно много времени прежде, чем темнота снова сменяется светом - Кашмира выныривает из удерживающей её толщи и пытается как-то осознать себя в пространстве. Ощущения настолько паршивые, что ей хочется обратно... Она даже не понимает, где находится, какой-то кусок событий словно выпал из памяти. Была дома... Или на арене? Где Немо? "Какой Немо, он давно мёртв..." девушка открывает глаза - всё кружится и шатается так, что начинает мутить. Но она определённо не дома, у них в обоих домах более яркие интерьеры.
Голову повернуть не получается, тело будто придавлено бетонной плитой - ни разу в жизни она не чувствовала такой слабости. Отвратительно, никогда не любила беспомощность. Ощущения возвращаются постепенно, как накатывают волны в море - вскоре Кашмира уже может различить, что правая рука безумно ноет (и хорошо, что не может видеть расплывшиеся от кучи уколов синяки, составляющие сейчас большую часть руки), а в левой какая-то трубка... Дышать можно. Но больно, каждый вдох режет лёгкие. Осознав в должной мере тело, девушка обводит взглядом место своего пребывания и видит брата, сидящего в каком-то убогом зелёном кресле. Он сцепил руки в замок и смотрит куда-то в пол. Блеск выглядит таким усталым, что хочется погладить его по голове и успокоить...
"Блеск! Но он ведь..." память отматывается назад, как стремительно бегущий по фитилю огонёк. Блеск ушел, он теперь в Капитолии, с Джоанной. А она хотела покончить с собой и вроде вполне преуспела - Кашмира вспомнила боль в груди и ощущение засасывающей темноты. Тогда почему она здесь? И "здесь" - это где? "Наверное, так выглядит ад для самоубийц. Сейчас войдёт Джоанна и они начнут миловаться у тебя на глазах, а ты так и будешь лежать немым недвижным призраком, потому что в этом мире не существуешь и они тебя не увидят" решает Кашмира. И всё равно не может оторвать мутного расфокусированного взгляда от лица брата. Если бы ей сейчас сказали, что она пробыла в полной отключке сутки - она бы не поверила. Время превратилось в вязкую, ничего не означающую субстанцию. А вот Блеску ей хотелось бы много чего сказать... Девушка делает ещё пару режущих грудную клетку вдохов, глядя, как в каком-то аппарате сжимается зелёная гармошка. Левая рука вроде бы чувствует себя лучше правой, напичканной иглами, развернутой запястьем к потолку. Скорее рефлекторно, чем осознанно, Кашмира сжимает в кулак пальцы левой руки - просто невероятно, каких сил это требует. Тут же откуда-то с потолка раздаются гудки "Пушка?" проносится испуганно в мозгу - Блеск отрывается от созерцания своих ботинок, поднимается и идёт к ней.
"Так я не призрак?... Какие у него покрасневшие глаза. И мешки под ними" в памяти проносится ещё один огонёк - факты связываются воедино. Она не умерла. Черт знает как, но её умудрились спасти! Может, дозу не рассчитала, а может, Ди вернулась раньше? Конечно, его дёрнули из Капитолия, прямо из чужой постели... Видимо она пробыла без сознания достаточно долго. Теперь Блеск будет изображать примерного скорбящего брата, читать ей нотации и нетерпеливо ёрзать в ожидании того момента, когда уедет обратно. Поднявшаяся в груди злость придаёт сил - хриплым, едва слышным голосом (сама не узнает!), Кашмира умудряется сказать:
-Убирайся... - глядя, как лицо брата кружится над ней в унисон с потолком. Упрямство из неё не способны вытравить ни морфлинг, ни остановка сердца, ни суточное пребывание в отключке. Когда она говорила не приезжать - имела в виду и такие случаи тоже.
Отредактировано Cashmere Lane (2014-11-13 22:56:17)
- Что же ты натворила с собой, Кашмира… - Я глажу её по волосам одной рукой, а другой считаю пульс – пока он есть.
Только бы скорая поторопилась! Пульс стал слабее и Кашмира забилась в судорогах. Зубы, Ди что-то говорит про зубы и решение возникает мгновенно, я подсовываю ей в рот сложенное в несколько раз полотенце и поворачиваю ей голову на бок. Так она по крайней мере не травмирует зубы и язык, а так же слюна не попадет в дыхательные пути. Надо же, мне пригодились уроки из академии не только те, что были направленные на убийства, но и на спасение жизни. Времени нет на панику, этим Кашмире не поможешь. Неужели и правда из-за меня решилась на такое? Не хочется в это верить, ведь я же ради неё всё делал и ушел, чтобы смогла выстроить нормальную жизнь, ведь сейчас это возможно. На душе на редкость паршиво.
Скорая не заставила себя долго ждать, хотя казалось, что прошла целая вечность со звонка Диадемы. По крайней мере успели, как раз вовремя – у Кашмиры остановилось сердце. Неужели она? Нет, выживет и без вариантов. Она не имеет права оставить меня одного! Просто не имеет. Как я буду жить без моей Кашмиры? Месяц-то стал настоящим испытание, а тут может статься целая жизнь…
Сердце забилось снова, я знал, что она у меня крепкая девочка! Но какой у неё вид… исхудалая, лицо белое, как полотно и вдобавок ко всему её уже сейчас подключают к аппаратам и вкалывают капельницу. Мы с Диадемой тоже поехали в больницу, я хочу быть рядом с Кашмирой, когда она очнется, а она просто обязана очнуться и никак по-другому.
Почти сутки Кашмира не приходила в сознание. Всё это время находился в больнице, Диадема съездила домой поспать и принять душ, меня тоже звала, но я не мог оставить сестру здесь одну, а если бы она очнулась без меня или ещё хуже – умерла, пока я бы спал? Нет, нужно остаться.
Утром, когда кризис миновал, мне разрешили недолго посидеть с ней в палате интенсивной терапии. Физическая усталость ничто по сравнению со страхом потерять её. Она такая слабенькая лежит, вся в проводах… Острая боль кольнула сердце.
Сижу рядом с ней на кресле, иногда накатывает дремота, но не сплю – смотрю то на Кашмиру, то на пол рассматривая дурацкий рисунок из точек. Хочу быть рядом, когда она придет в себя. Хочу поцеловать её и сказать, что больше никуда не уйду, даже если сковородкой гнать будет.
- Убирайся… - хрипло доносится с постели Кашмиры.
- Ты очнулась! Какое счастье! А я уже боялся, что потеряю тебя. – Подхожу к ней и ласково смотрю на самое любимое на свете лицо. Даже в таком виде, она всё равно самая красивая и желанная. – Я никуда не уйду, ты можешь гнать меня сколько хочешь, но я не уйду. Ведь я же так тебя люблю.
Отредактировано Gloss Lane (2014-11-14 15:29:57)
Звуки долетают, как сквозь вату. Кашмира то открывает глаза, то остаётся лежать с закрытыми, пытаясь найти какое-то положение, в котором её будет меньше мутить... Нос начинает улавливать запах лекарств, который исходит здесь, кажется, от всего. Девушка же вместо благодарности испытывает... Злость? Определённо. Он может уважить хоть одно её решение? Блеск решал, спасать ли её на арене, зная о продажах, Блеск решил уйти после революции, Блеск, в конце концов, обещал не возвращаться! И она не удивится, если узнает, что в её спасении тоже каким-то образом поучаствовал он. Хотя нет... это невозможно по времени. Когда она вкалывала себе морфлинг - брат был в Капитолии. Сколько в таком случае она была без сознания?
"Ты уже меня потерял, когда собрал сумку и ушел к Джоанне" хочется ответить Кашмире, но такие длинные фразы ей ещё не даются. Удерживается в сознании - и то хорошо, наверное. Она пока не решила. Во взгляде Блеска сквозит знакомое тепло, но Кашмира до сих пор не смирилась, что теперь это тепло только братское. Никогда не смирится. Зачем они снова вернули её в этот ад?!
Не верится, что брат не уйдёт снова... Разве что перевезёт свою новую любовь из Капитолия в дистрикт? Либо останется из страха, что психопатичная сестричка ещё что-то с собой сделает. Но Кашмире не нужны одолжения и потакать заботам Блеска о собственной совести она тоже не собирается. Уж прожил бы как-нибудь без неё, раз сам отказался. Всё это выглядит такой жалкой хромой пародией на их бывшие отношения... В глазах Кашмиры недоверие - выражение, появляющееся там довольно часто, но ни разу ещё оно не было адресовано Блеску. Говорить всё же тяжеловато, язык - как неподъёмный камень. Так что в ответ на слова брата она едва заметно качает головой. Не так просто, прибереги свою любовь для кого-то другого.
-Ди? - коротко и так же хрипло спрашивает Кашмира, чтобы заставить Блеска сменить тему. Ей нужно знать, как там кузина... Ведь по плану найти тело должна была именно Диадема. Будет неудобно, если бедняжка в какой-нибудь из соседних палат, кузине и так досталось, и без их вмешательства. Вопрос о Диадеме подразумевает, конечно, остальную семью. Они в курсе? Вероятнее всего - нет, иначе в палате был бы аншлаг... Но что им сказали? Как долго она здесь? Нужно вновь начать ориентироваться в реальности. Девушка не знает, что в её капельницах, но лучше бы Блеску поторопиться с кратким отчетом - она чувствует, что вот-вот провалится в сон. На сей раз нормальный. Это лучший выход, потому что смотреть на брата сейчас не менее больно, чем в день их последнего разговора...
Электрический свет раздражает уставшие глаза, все боги мира, почему здесь такой отвратительно-яркий свет? Неважно. Здесь главное есть она. Она, теплая и живая, пусть сейчас вид не очень, это всего лишь внешняя оболочка – она вернется в свою форму, пусть не сразу. Мне хочется целовать её бледные губы, шептать на ушко всякие глупости и непристойности, а потом забрать её домой и заняться любовью на нашей кровати, а можно и не на кровати, без разницы где – главное с ней быть. Не здесь. Здесь слишком много глаз и ушей, но как только Кашмиру выпишут из больницы, мы обязательно снова будем вместе. Да, я хотел ей дать шанс на нормальную жизнь, но разве она этим воспользовалась? Нет. Этот передоз ничто иное, как попытка самоубийства, Диадема даже рассказала про записку для неё.
По её реакции, я понимаю, что она на меня сердиться, ничего, это пройдет. Сейчас бесполезно с ней спорить или разубеждать в чем-либо, Кашмира слишком слаба для этого. И всё я не утерпел и коснулся губами губ Кашмиры в легчайшем поцелуе. Холодные, чуть потрескавшиеся и в тоже время самые желанные.
- Тебе больно говорить? Да, это из-за трубки, кажется тебе делали интубацию. Диадема тоже была здесь достаточно долго, а сейчас пошла домой немного поспать и принять душ. Мы за тебя очень волновались. Я возвращался домой, когда мне по пути встретилась Диадема, она и сказала, что ты по-прежнему живешь в моем доме. – Меня приятно греет этот факт, вот как ни странно. Кожей чувствую, что она по-прежнему моя и только моя. – Когда я вошел и увидел тебя в таком состоянии… ты хоть представляешь каково это? – Спокойно, Блеск, покричишь на неё потом, когда придет в норму. – В общем Диадема никуда не пошла, вернулась, решила, что мы можем поругаться. Вызвали скорую, у тебя же сердце остановилось на несколько секунд. Не пугай нас больше так, ладно?
Я хочу ещё много чего сказать, но заходит врач, и мне приходиться выйти из палаты. Мне бы самому не мешало бы поспать, раз кризис миновал и Кашмира не умрет после вчерашней выходки.
"Возвращался?" сначала это слово не находит никакого отклика в сознании, потом сердце колет булавкой. Возвращался насовсем? Приехал увидеться? Неважно... Он опять за неё всё решил и вернул назад. Даже умереть она самостоятельно неспособна. Молча глядя на брата, Кашмира продолжает обрабатывать информацию. Трубка, остановка сердца - да, неплохой она устроила Блеску и Диадеме скачок адреналина. Самое паршивое, что это ничего не решает. Она всё ещё не простила брата, не хочет думать ни о какой конкретике их будущего... В этот момент Блеск, словно издеваясь, наклоняется и касается её губ, легко-легко. Будь у неё силы - без сознания после этого оказался бы он. Показывая своё возмущение, Кашмира закрывает глаза. Она уже узнала, что хотела - раз Ди дома, значит, в порядке. Тут очень кстати заходит врач, и брату приходится выйти в коридор.
Уже на следующий день Кашмиру перевели в одноместную, но нормальную палату. Количество трубок и аппаратов уменьшилось, хотя капельницы по-прежнему оставили в удручающем количестве - чистили кровь. Врачи продолжали твердить о невероятной удаче - морфлинг здорово подточил её физически, но не успел сильно воздействовать на мозг и нервную систему. Девушка всё ещё была очень слаба и много спала, но периоды бодрствования удлинялись, и силы прибывали. На третий день её даже перевели с внутривенного питания на какие-то жидкие коктейли. Блеск действительно постоянно рядом - говорит с ней, каждый день устраивает подробный допрос врачам, почти не покидает палату... Горло уже не болит, и Кашмира вполне способна говорить. Но не хочет. Отделывается краткими предложениями и упорно рушит все попытки брата завести разговор на тему его возвращения или их отношений. Всё ещё не верит, что он вернулся ради неё, а не остался из-за её выходки... Часто Кашмира притворяется спящей, один раз даже нажала кнопку вызова медсестры, чтобы Блеска вывели из палаты. Будто проверяет, когда же у брата сдадут нервы, и он исправит собственный героизм, придушив её во сне подушкой. Хотелось бы мстительно выдернуть из руки эти чертовы иглы от капельниц, но хватает ума понять, что после такого её надолго переведут в другое отделение. К мягким стенам. Так продолжается до четвёртого дня пребывания в палате. В очередной раз поспав, Кашмира просыпается как раз ко времени дневного обхода, но, словно чувствуя в палате постороннее присутствие, не открывает глаз и становится свидетельницей разговора. Блеск и её лечащий врач.
-Мистер Лейн, физически Ваша сестра приходит в норму, но психически... Что-то предшествовало её передозировке? Возможно, она жаловалась на угнетенное состояние? Депрессию? В большинстве подобных случаев мы рекомендуем на некоторое время оставлять пациентов в клинике, с ними работают наши психологи, помогают выявить проблемы, адаптироваться... - Кашмира замирает, жадно вслушиваясь, чтобы не пропустить ни единого слова. Она уже знает, что Блеск и Ди соврали врачам, не сказав, что её передозировка была намеренной. Победителей-морфлингистов много, лучше уж так, чем прослыть окончательно сбрендившей... И не дай боже кто-то из здешних психологов начнёт копаться в причинах неудавшегося суицида. Значит, они хотят запереть её здесь, выдать рубашку в горох, водить на групповые разговоры и заставлять видеть картинки на карточках с кляксами? Нееет! Дайте ей пояс с ножами - она пошла. Из окна, если кто-то попробует заставить. Самое идиотское - Кашмира и здесь зависит от решения Блеска. А у него только за последние несколько дней наберётся добрый десяток причин сомневаться в её адекватности. Едва дождавшись, пока врач покинет палату, девушка наконец-то подаёт голос. Всё ещё хрипловатый, но уже более громкий и уверенный.
-Ты ведь не веришь этому старому идиоту? Мы оба знаем, что со мной всё в порядке... И я хочу домой. Блеск, не смей запирать меня здесь - Кашмира находит рукой кнопку и изголовье кровати приподнимается, позволяя ей теперь сидеть в постели. Капельницы протестующе позвякивают. Блондинке и самой тошно поступаться своими принципами, но лучше уж согласиться на разговор с братом, чем водить с психами хоровод в попытках излечиться от несуществующей зависимости. Всё равно ещё никто никого не простил.
На следующий день Кашмиру уже перевели в обычную палату. Мы с Диадемой решили не сообщать столь «радостную» новость родителям, да они сейчас в Четвертом, решили на море съездить, так что мы вдвоем навещаем Кашмиру. Выглядит она уже лучше, по крайней мере не настолько бледная, правда не особо разговаривает со мной, хотя мне уже хочется обсудить мое возвращение не только в Первый, но в её жизнь, как это и было раньше. Да, неправильно, но разве правильно мучиться в разлуке? Мы мучились, Кашмира жестче, поэтому единственный вариант нам снова быть вместе. Да уж, не оценила она свободы, а ведь могла. Когда она так слетела с катушек? Ну да, сестренку сложно назвать нормальным человеком в полном смысле этого слова, но не до такой же степени, чтобы попытаться с собой покончить! Меня холодный пот прошибает, как представлю, что вернулся бы на день позже, а Ди всё-таки ушла в кондитерскую – аккурат вернулась бы к остывающему телу Кашмиры. Вернутся на похороны самого дорого человека, разве есть что-то страшнее? Как бы я тогда жил дальше? Да и вряд ли долго протянул без неё…
В доме нужно прибрать, кстати, на полу нашел оставшиеся ампулы морфлинга – знаю откуда они. Это те самые, которые мне подарила Люция. У меня их тогда забрала Кашмира, когда вытягивала меня из этого ада. Ирония судьбы, ведь именно я тогда просил не уничтожать ампулы, знать бы тогда, что всё так сложиться, да я сам бы из разбил и вылил. Впрочем, оставшиеся я забираю. Забираю и прячу подальше от непутевой сестрицы – всё равно она сюда вернется, может быть не завтра, не через неделю, а может и год пройдет, но вернется, потому что Кашмира только моя.
Утром я позвонил в клининговую компанию, чтобы прислали уборщиц и прибрали дом, самому неохота нисколько. Надо ещё будет повара нанять, опять же готовить не люблю и не умею, Диадема такая же. С этим я разберусь после того, как навещу Кашмиру. Это сейчас важнее, может хотя бы сегодня она будет не так холодна сегодня. Хочется в это верить.
Когда я пришел, то Кашмира спала – вылитый ангелочек, такая хрупая и обманчиво беззащитная, хотя в данный момент она и правда такая. Её только гладить по головке и кормить с ложечки, только не позволит – гордая. Зашел её лечащий врач и заговорил о психологическом состоянии Кашмиры. Он сомневается в передозе.
- Это хорошая новость, что Кашмире значительно лучше. Однако я не совсем понимаю к чему вы клоните? Да, она немного перебрала с дозой, но чтобы думать, что у неё есть психологические проблемы… - Нет секрета в том, что очень многие победители балуются морфлингом, к этому относятся уже довольно буднично, хотя от такой девушки, как Кашмира неожиданно, но тем не менее это логично.
- Не немного, 6 ампул морфлинга – это показатель. Вы ведь уезжали в Капитолий, может быть что-то случилось, пока вас не было? В любом случае, как я уже и сказал, у нас работают прекрасные специалисты по всем случаям.
- Знаете, я поговорю с Диадемой, она знает наверняка, они с Кашмирой очень дружны и все такое. Как только всё выясню, то дам вам знать.
Однако слова врача заставили меня призадуматься – может и правда Кашмире требуется помощь? Возможно нужно полежать в отделении неврозов… От этих мыслей меня отвлек голос Кашмиры. Она возмущалась и хотела домой.
- Милая, я пока не уверен, что ты в порядке, - начинаю разговор. – Это ведь не случайный передоз, и мы с тобой это знаем, так же об этом знает Диадема. Плюс твоя записка, кстати, она сейчас находится у Ди. Ты не хуже меня понимаешь, что по одному этому тебя можно уложить в отделение психиатрии. Да, мы сказали, что у тебя банальная передозировка, но… Может быть всё-таки нужна помощь? Со мной ты не желаешь разговаривать, из Ди терапия тоже никакая, она всё ещё по Марвелу страдает. Я же люблю тебя и не смогу себе простить, если твоя следующая попытка кажется удачной.
Приятно, конечно, что Блеск выгораживает её перед врачом и не даёт радостного немедленного согласия на прописку сестры в местной психиатрии... Но Кашмира ничуть не сомневается, что печется он в том числе о себе. Он же неспособен жить один, если её не будет дома дольше пары недель - дом придёт в запустение почище, чем за время революции. Не говоря уже о том, что братец привык сытно есть и сладко спать. "Уже не с тобой" напоминает внутренний голос с издевкой, и девушке впервые за долгое время страстно хочется метнуть нож. Не факт, что она его сейчас смогла бы удержать, но само желание - словно одно только присутствие Блеска вливает в неё замороженные в течение месяца эмоции. Любые.
-Ди сохранила записку? Ей что, не нашлось более интересных сувениров? Из Капитолия, например - да, она будет язвить ещё очень долго. Потому что единственная помощь, которая нужна Кашмире - не врачебная. Ей всего-то хотелось свободно и счастливо жить после революции вместе с Блеском, но даже эту возможность у неё отобрали. Никакая групповая терапия этого не исправит. Если только ей не сотрут воспоминания... Девушка сама не знает, с чем сложнее смириться - с уходом брата или с тем, что он улегся в чужую постель добровольно? Помнится, когда она собиралась согласиться на нечто подобное с Нероном - он пришел в ярость. А ведь там даже не были замешаны чувства. Впрочем, тогда Блеск, наверное, хоть немного её любил. В груди отогревается ещё одно чувство - прежняя ярость. Кашмира сжимает и разжимает кулак, угрюмо глядя на руку, всё ещё подсвеченную синяками. Они уже желтеют, смотрится даже хуже, чем было.
-Я в порядке. И если это спасёт меня от новых друзей-психов - даже согласна с тобой поговорить. Что ты хочешь обсудить? - в глазах появляется злой огонёк, девушка в больничной рубашке уже больше похожа на прежнюю Кашмиру, пусть худую и слабую, но ещё более озлобленную. Она прекрасно понимает, что брат просто выкручивает ей руки. Давай поговорим, иначе отправишься говорить с психологом, психиатром и... Кто там в конце этой полоумной цепочки? Шляпник? На последнюю фразу Блеска девушка реагирует нервным смешком. Конечно, расскажи сумасшедшей про любовь, авось растает.
-Если бы ты правда меня любил - ты бы либо не ушел к Джоанне, либо не стал вызывать скорую и дал мне умереть. В конце концов, я тоже имею право на выбор. Не нужно давить на меня жалостью и ответственностью, ты вполне четко обозначил свою позицию месяц назад. Так что просто отвези меня домой, как только разрешат, и катись назад в Капитолий. Или тебя уже и оттуда выгнали? - слова резкие, холодные, рассекают воздух, как плети. Кашмира столько времени держала эту злость в себе, что даже не представляла, каких размеров она достигла... Вместе с тем с каждым произнесённым словом ей становится легче, будто из тела выходит яд. Если бы Блеск видел то состояние, в котором она пребывала с момента его ухода - он наверняка счел бы даже отрицательную эмоциональность прогрессом. Разозлённая Кашмира выкарабкивалась из скорлупы, приведшей её в итоге в эту палату. Диадеме так "раскачать" кузину было не под силу.
Кашмира по-прежнему злиться на меня, но хотя бы поговорить согласилась – уже прогресс, в былые дни в лучшем случае отвечала да или нет. Наверное, ей нужно сейчас выплеснуть все негативные эмоции, пусть выплескивает, если ей это может выздороветь причем даже больше психически, чем физически. Сам удивляюсь и откуда у меня столько терпения? Возможно потому что во всей этой истории есть изрядная доля и моей вины.
- Думаю, у Диадемы есть сувениры из Капитолия, - довольно миролюбиво отвечаю Кашмире на её явный подкол. – Я не собираюсь возвращаться в Капитолий.
Вот уж действительно пока что не собираюсь, а там видно, всё-таки уже и квартиру приобрел. Возможно мы туда с Кашмирой будем ездить время от времени, ведь в принципе не так уж и плохо там, но жить я собираюсь только в Первом, хватит экспериментов. Лучше дома нет места.
- Неужели ты не понимаешь, что мы волнуемся о тебе? И там будут не друзья-психи, как ты выразилась, а грамотные специалисты в области психиатрии, потому что пока я вижу, что такая помощь тебе нужна. Скажешь нет? А вот Ди рассказывала, что ты как овощ себя вела, а когда она уже подумала, что ты начинаешь хоть какой-то интерес проявлять, ты решила покончить с собой. После этого будешь утверждать, что ты в норме?
Она сжимает свои желтоватые руки от синяков в кулаки в приступе злости. Пусть злиться – даже полезно, хотя бы не овощ. Выскажется и легче станет. Всё же довольно ощутимы её подколы, в чем-то даже справедливы. Наверное, я язык себе с мозолю говоря, что это всё из лучших побуждений было сделано.
- Ты вообще в своем уме говорить такое? Что значит оставить тебя умирать? А ты бы меня оставила умирать, а, Кашмира? Конечно нет, я же тебя знаю. Именно потому что люблю и спас тебя, поэтому же вернулся к тебе. Джоанна? С ней мы расстались по обоюдному согласию, потому что изначально наши отношения были обречены и вроде как тебе должно быть понятно почему. Я ради тебя пошел на расставание, черт бы тебя побрал, Кашмира, но ты начинаешь меня выводить из себя! Я всё и всегда для тебя и ради тебя делал, и ты не можешь этого отрицать! Уговаривал не идти добровольцем? Уговаривал. Сделал всё, чтобы вытащить с арены? Сделал. После революции я желал для тебя нормальной и полноценной жизни. А что ты делаешь со своей жизнью? Решаешь покончить с собой, да ещё моим же морфлингом. Ты сумашедшая! Домой поедешь, когда мы с Диадемой поймем, что у тебя стало лучше с головой. – Получилось как-то жестко поговорить с ней, хотел помягче, но ведь вывела из себя. – Я повара нанял нам, когда вернешься к нам домой, будет кому приготовить супчик. Сам не рискну, ты мои кулинарные способности знаешь, ещё отравишься, - добавил уже мягче.
Отредактировано Gloss Lane (2014-11-14 23:03:10)
Не собирается возвращаться в Капитолий... Каждый раз, как Блеск это произносит, а он пытался донести до сестры эту мысль не единожды, в защите Кашмиры проваливается ещё один кирпичик. Очень хочется поверить, что всё у них станет, как раньше. Хочется думать, что она сможет всё это принять и переварить... Ради них с Блеском она ведь и не на такое способна? Только бы знать, что ему это тоже нужно. Брат тоже начинает закипать, выходя из себя - оба сдержанностью не отличались. Но на первую часть его тирады блондинка только смеётся с издёвкой:
-Ты серьёзно? Специалисты, помощь... Что я им по-твоему должна сказать? Меня подкосил разрыв отношений с родным братом? Ты всё равно сидишь здесь целыми днями - бери стул, пойдём вместе! - смех с истеричными нотками обрывается и переходит в кашель, Кашмира дотягивается до стоящего возле кровати стакана с водой и жадно пьёт. Они точно оба ненормальные... И Диадема хороша - трепло. Что, у неё совсем нет женской солидарности? Разговор набирает обороты, и если не психиатр, то хороший семейный психолог сюда бы точно потребовался.
Кашмира возвращает на тумбочку опустевший стакан - слова Блеска сыплются на неё со всех сторон, как крупные градины. Он во многом прав, каждый из них прав по-своему... Но как можно быть таким эгоистом, прикрываясь какой-то мифической пользой! Хочется закрыть уши руками, закрыть голову, не слушать. Ком, замерзший в груди блондинки месяц назад, разрастается, раскрывается, начиная жечь грудь не хуже морфлинга. Пару раз она жадно хватает ртом воздух, а потом плотина, перегородившая все чувства, падает, и Кашмира разражается так необходимыми ей сейчас слезами:
-Ах, он пошел на расставание! Ты хоть представляешь, на что пошла я, отпуская тебя? Как чувствовала себя весь этот чертов месяц, представляя тебя с другой? У меня нет других воспоминаний, другой жизни кроме тебя! А ты просто ушел и оставил меня барахтаться в этой пустоте... Да, я не справилась, потому что не могла больше этого выносить! И я сумасшедшая, таким не нужна нормальная жизнь, слышишь? Всё это время я мечтала о том, как мы будем жить, когда обретём свободу. Сражалась за это, сидела под землёй в занюханном тринадцатом... Но когда оставалось только протянуть руку - ты ушел!! Так чего ты сейчас от меня хочешь?! - вся тирада на одном дыхании, под конец голос вновь срывается на хрип. Кашмире сейчас плевать даже на то, что кто-то может их услышать. Какой-то прибор начинает подавать истеричные гудки и она просто срывает с руки датчик, подтягивает к себе колени... Утыкается в них лицом, содрогаясь от рыданий. Как когда-то давно в Капитолии. Но даже тогда она плакала не так яростно. Худое тело дрожит, лицо девушка тщетно пытается спрятать. Да, безумно льстит тот факт, что Блеск не смог быть с кем-то ещё... Но это вовсе не отменяет того шока и боли, которую он причинил ей.
Мы поругались с Кашмирой, каждый гнул свою линию. Я понимаю её отчасти, а отчасти мне хочется хорошенько встряхнуть её – пусть уже наконец-то поймет, что я действительно всё и всегда делал ради неё. Что делает Кашмира вместо того, чтобы начать жизнь с нуля? Замыкается в себе, превращается в овощ и под занавес попытка самоубийства. Я не снимаю с себя в вины за то, что не смог донести до неё правильность решения за то, что позволил себе любить её не только, как сестру. Мне нужно было держать себя в руках тогда. Я не смог. Теперь идет расплата за слабость, за то, что мы с ней совершили. Только без неё тошно, а ей без меня.
Чего же я хочу от Кашмиры? Её и хочу. Месяц назад тоже хотел, а так же хотел нормальной жизни для нас обоих, как она этого не понимает? Вообще не воспринимает мои слова.
- Ты всегда была сильная, всегда. Мог я подумать, что не справишься? Даже в мыслях не промелькнуло. – Именно так, даже от Диадемы такого можно было ожидать, но не от моей всегда такой сильной сестренки. Она даже выдержала несколько лет продаж, таких скотов, как Сцевола. Как же мог ожидать, что именно мой уход её сломит.
У неё началась самая настоящая истерика, такую я её не видел со времен первой продажи. Рыдает, выдергивает провода, так что датчик противно запищал.
- Тише, Кашмира, тебе нельзя так нервничать, - стараюсь успокоить сестру. – Если хочешь, я действительно больше не появлюсь в твоей жизни, но и ты должна взять себя в руки и… - договорить я не успел, так как в палату пришли медики, видимо на пищащий датчик.
Мне пришлось выйти из палаты, пока они обратно прилаживали аппараты. Да уж, всё даже хуже, чем мне казалось. Неужели и правда это конец всему? И что делать с тем, чтобы уложить её в психиатрическое отделение.
- Мистер Лейн, постойте, - окликнул меня лечащий врач Кашмиры. – Вашей сестре сделали успокаивающий укол, что-то поспособствовало её срыву. – В его словах сквозило откровенное то ли подозрение, то ли обвинение.
- Вы на что-то намекаете? – Как будто бы удивляюсь.
- Конечно нет, но это ещё один повод подумать над нашим разговором о психическом здоровье вашей сестры.
- Я понимаю, но хотел бы сначала обсудить это с семьей.
Обсудить действительно есть, что – пока с Ди, а там возможно действительно придется подключать всю семью, чего бы мне очень не хотелось. Да, Кашмира сорвалась, но разве она сумашедшая? А может ей помогут начать новую нормальную жизнь? Вопросов достаточно, только вот с ответами посложнее будет.
-Хочу... Нет... Я не знаю! - продолжает всхипывать Кашмира, мотая головой. Конечно, продолжайте ставить над ней эксперименты - она ведь сильная, она выдержит, мало было столько лет терпеть их от Капитолия - теперь ещё потерпит внутри семьи. Как же Блеск не понимает, что сильной Кашмира была только рядом с ним? Пока они вместе - у неё есть и стремления, и силы бороться любой ценой. Но оказывается, Блеск может жить без неё, а она без него - только существовать, причем не в лучшей форме.
-Мисс Лейн! Что случилось? Дайте руку - в палате вновь появляются врачи и вокруг блондинки начинается суета. Сорванный датчик прилаживают обратно, а в исколотую руку помимо капельниц впивается ещё одна игла. Девушка морщится, но не вырывает руку - достаточно сегодня для клейма истерички... А ведь начинала разговор с просьбы забрать её домой. Кашмира сама толком не понимает, что произошло - просто эти эмоции, копившиеся и душившие её весь месяц, должны были найти выход. Вот только прорвало их не в самый подходящий момент. Главный вопрос всё ещё оставался открытым - она не хочет, чтобы брат уходил из её жизни, тогда и жизни-то никакой не остаётся. Но не уверена так же и в том, что найдёт в себе силы простить и принять его уход...
В голове начинает клубиться лёгкий туман - идиотский укол... Ей сейчас так нужен здравый рассудок. Ну, ладно, до здравого там как пешком да Капитолия, но хотя бы незамутнённый. Кашмира откидывается спиной на подушку и усталым жестом трёт рукой лоб. Мир слегка утрачивает в яркости - не самое приятное ощущение. Если таким будут колоть постоянно - немудрено в самом деле сойти с ума. "Может, имеет смысл заключить мировое соглашение хотя бы до тех пор, пока я не окажусь дома? Нам обоим нужен второй шанс... Я запуталась" это слабость, очередная уступка перед своими принципами. Но даже она лучше жизни без Блеска. Как бы зла ни была Кашмира, снова отпустить брата она не может. Только тут блондинка замечает, что медсестра всё ещё здесь, наблюдает её реакцию на укол - она что-то спрашивает, доходит не сразу - снова как сквозь вату. Но девушка отвечает:
-Мне лучше, правда. Пусть зайдут - медсестра покидает палату, а через пару мгновений (или минут?) вновь появляется Блеск, вместе с Диадемой. Да, перед кузиной давно стоит извиниться - и Кашмира правда рада её видеть, хотя Ди трепло, но пыталась ведь всё это время ей помочь, как могла. С некоторым усилием блондинка фокусирует взгляд:
-Ди, привет... Ты ещё злишься? - и снова смотрит на брата. Нет, она не хочет, чтобы он уходил. Кашмире нужно, чтобы Блеск принадлежал только ей, как раньше. Самое сложное - как раз заставить себя поверить в "как раньше". Он ведь не любил Джоанну? Правда? Или попытка успокоить? Взгляд неотрывно направлен на Блеска, но эмоции теперь подавляет лекарство. Вопрос остаётся непроизнесенным - всё ещё непривычно обсуждать их отношения при Диадеме.
Кашмира идет на поправку, что уже хорошо, но это не отменяет того факта, что моя несносная кузина собиралась отправиться на тот свет, пока я хожу за её любимыми миндальными пирожными! Вот есть у этого человека совесть или нет? Конечно нет! Ну получит она у меня леща за всё хорошее! Странно, но когда я злюсь на Кашмиру, то почти не думаю о Марвеле. Марвел – было неожиданно и больно, но я же не попыталась покончить с собой, как некоторые! А ведь он мой лучший друг, моя, как оказалось, настоящая любовь и что же? Я его лишилась. Когда-то давно рассматривала вариант о наших отношениях и боялась испортить дружбу, если не сложиться. Не сложилось. А я потеряла друга, ведь подозревала, что так может сложиться и вот пожалуйста. Мне так плохо от осознания этого факта, а ведь даже поговорить на эту тему особо не с кем. Так и переживаю всё внутри себя, да и не хочу открывать свою душу перед кем-то, даже перед своими приятелями. Только в отличии от некоторых, не вкалываю себе убойную дозу морфлинга. Кстати, надо навестить сегодня нашу горе-суицидницу. Блеск сказал, что ей уже гораздо лучше, а значит можно дать ей леща. В прошлые разы приходила к ней, она была не в лучшем виде, так что было бесполезно выговаривать, ну ничего, наверстаем упущенное.
Собираясь в больницу, решаю заскочить на рынок – есть у меня одна идейка относительно Кашмиры. Хихикаю. Это так гнусно и смешно одновременно, может ещё и против Блеска воспользуюсь, если будет палки в колеса вставлять.
Уже в больнице узнаю, что у Кашмиры сегодня была истерика. И-за Блеска, ясно дело. А вот дальше… Да, мы уже говорили о психическом состоянии Кашмиры и её возможной отправки в психиатрию, но я всё-таки надеялась, что до этого не дойдет. Возможно это будет нужно. Благо, я записку сохранила, даже Блеску её не доверила, а то знаю я его. Кашмира поплачется ему и всё, считай уломает на любую глупость, тем более теперь, когда он себя виноватым чувствует перед ней.
Заходя в палату, машинально отмечаю заметные улучшения в облике кузины. Она уже не такая бледная и даже нормально разговаривает. Сержусь ли я на неё? Ещё как!
- Привет, Кашмира. Злюсь ли я? А как ты думаешь? Конечно я злюсь! Как ты могла так поступить? Я-то, святая простота, думала, что ты стала отходить первого шока, обрадовалась и пошла за твоими любимыми пирожными. Хорошо, что Блеск вернулся, а то был бы мне твой симпатичный трупик по возвращению из кондитерской. Обо мне ты подумала, какого мне будет мне? Нет, конечно нет. Меня Марвел бросил, но разве я пыталась с собой покончить? Тоже нет. Зато с тобой возилась, а ведь мне самой плохо было.
Вот вызлила она меня! Достаю пакет, а из него здоровенного леща и начинаю махать им прямо перед носом Кашмиры.
- Я тебя сейчас этим лещом по щечкам отхожу! Чтобы знала, как нужно себя вести! И больше думать не смела о самоубийстве! – Выглядит, наверное, забавно, но я серьезно уже хочу этим самым лещом наподдать Кашмире, поэтому продолжаю им трясти прямо перед её лицом.
Протрясла лещом и вроде стало отпускать нервное напряжение.
- В общем я согласна с врачами, что тебя надо пролечить в психиатрическом отделении. И не смотри так, это для твоего же блага, у меня нет желания хоронить тебя раньше времени. Сама понимаешь с запиской твоего согласия не потребуется, тем более мне уже сказали про твою сегодняшнюю истерику. - Шах и мат.
Вопрос был скорее риторический. Наверное, Кашмира и сама бы злилась на месте Диадемы. Можно было бы надеяться, что от волнения и радости злость забудется, но нет. Кашмира страдальчески морщится - после укола голос кузину кажется ей довольно громким. Но упрёки по делу - она действительно не обращала внимания на то, что сама Ди переживает не лучшие времена. Не вспомнила про их в общем-то одинаковую ситуацию - нет, не забыла об этом факте. Он просто не волновал её, заморозился вместе со всеми эмоциями. Не очень красиво.
-Прости. Я не стану оправдываться или объясняться, но если бы ты побыла в моей шкуре... Нет, я знаю, что ты тоже тоскуешь по Марвелу, но... Наверное ты правда лучше с этим справляешься - психике Диадемы по сравнению с кузенами досталось куда меньше. Она смогла спастись с арены, её не мучали менторством и продажами, Ди не была в моральной изоляции, в неспособности рассказать кому-то о многих аспектах своей жизни. Помимо Марвела у неё было что-то ещё, у Кашмиры же выбили единственную опору. Но обсуждать это можно бесконечно долго... И бесполезно. Реально только прочувствовать. На что Диадема едва ли способна, судя по её дальнейшим действиям:
-Посмотри на неё, по-твоему, по ней психиатрия не плачет? - осведомляется блондинка у брата. Порой Ди ведёт себя совершенно как ребёнок, как вообще можно додуматься притащить в палату... Рыбу? И говорить ей при этом о каком-то лечении? Кашмире совсем не смешно. Зато в голове оформляется план. Да, они с братом сейчас на взводе, но больница вряд ли укрепит их отношения, и Блеск это понимает. Стоит немного придержать свою злость - и она снова сможет вить из него верёвки. Поморщившись от рыбного запаха, блондинка отворачивает голову и поворачивается вновь, когда "подарочек" от Диадемы скрывается в пакете.
-Записка могла быть шуткой, относиться к другой ситуации... Да мало ли. Ты не отдала её скорой и теперь доказать что-то будет сложнее. Блеск? Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты уходил. Если ты правда сделал это ради меня, а не потому, что хотел разорвать наши отношения - мы, возможно, заслуживаем второго шанса. Дома, в нормальной обстановке, чтобы не было поводов ссориться. Я буду самой спокойной пациенткой, обещаю. Но если ты согласишься с мнением врачей - вряд ли смогу простить подрыв доверия второй раз - голос немного замороженный под воздействием укола, но фразы разумные, взвешенные. Не стоит перебарщивать с энтузиазмом, тем более, она сама пока не уверена. Но лучше рискнуть, чем потерять Блеска. Кашмира хочет быть с ним, а не с оптовым запасом капельниц.
По-моему, не только Кашмира нуждается в психиатре, но Диадема тоже. Эта придурочная не придумала ничего лучше, как притащить леща, да, настоящего охлажденного леща, и теперь собирается отхлестать им Кашмиру. Звучит смешно и бредово, а выглядит ещё хуже. Мы уже обсудили с ней вопрос относительно психического здоровья Кашмиры и пока решили подождать до полного физического восстановления, понаблюдать в это время. Теперь же глядя на размахивающую лещом Диадему, я сомневаюсь в её вменяемости. Лещом! В больнице! Что только твориться у неё в голове? Лещи, у неё творятся там лещи. Надо будет купить девочке путевку в Четвертый Дистрикт, пусть отдохнет, порыбачит. Меня слегка пробивает на смех. И за что мне такие сестры? Одна пытается с собой покончить, вторая лещом размахивает – может Ди пьяная? Хотя вроде бы нет.
Я даже не сомневался, что Кашмира не захочет общаться с психиатрами, поэтому ищет лазейку с запиской, которая могла быть шуткой, а могла просто упасть под диван. Посмотрим.
Она хочет дать шанс нашим отношениям! Я так и знал, что моя малышка немного позлиться и всё-таки решит дать нам второй шанс, как раз то, что нужно – это перезагрузка отношений. Понятно же, что ни она, ни я не можем друг без друга обходиться, тогда ни к чему больше лишние обиды и надо просто наслаждаться жизнью.
- Ты это серьезно? Хочешь дать шанс нашим отношениям? Кашмира, я же только ради и этого вернулся сюда, вернулся к тебе, мое солнышко. Конечно, как только врачи тебя выпишут, мы поедем домой. – Довольно улыбаюсь. Признаться, мне уже не терпится забрать Кашмиру и начать налаживать наши отношения, желательно в кровати. – Ди, вернешь мне записку, Кашмира вполне здорова психически, да, у неё случился небольшой срыв, но теперь-то всё будет хорошо. Посмотри на неё, она же осознала, как это было глупо и неправильно, зачем заталкивать в психушку? Поедет сразу домой, я буду за ней хорошо присматривать.
Диадеме это явно пришлось не по вкусу, поэтому стояла и ворчала на нас обоих, и что Кашмира из меня веревки вьет. Вот неправда, ничего такого Кашмира не делает, просто поняла, что мы действительно должны быть вместе. В общем здорова она.
- Извращенцы! И даже не лечатся, - прошипела Диадема и кинула в меня леща, возмущенно поведя плечиками и уходя из палаты.
- По-моему, у нас кузина сошла с ума, лещом кидается. – Вообще неожиданно было, ну получит она у меня потом этим же лещом по заднице. – Лучше поговорим о нас, я узнаю, когда тебя можно будет забрать и начнем всё сначала. – Целую Кашмиру.
Краткий экскурс в мужскую самовлюбленность. Кашмира всерьёз подозревала, что брат почти считал её ненормальной на основании нежелания продолжать их отношения. Ну... Как нежелания... Скорее гордости и упрямства. Но стоило лишь озвучить, что его до сих пор любят и ждут - как вердикту врачей объявлено табу, её готовы забрать домой - мир справедлив и прекрасен. Девушка не отказывает себе в удовольствии послать Ди улыбку в стиле "видишь? я же говорила" - кто кроме неё знает все кнопки Блеска? Кузину такой расклад совершенно не радует, она, возмущенно фыркнув, вылетает из палаты, оставив им зато леща. Будет повару первое задание на вечер.
-Вероятно, у нас это семейное - доверительно сообщает Кашмира брату в ответ на догадку о сумасшествии Диадемы, и прыскает со смеху. Маленький тёплый совместный момент, чуть ли не первый за долгое время... Сердце ноет, пытаясь докричаться до мозга о том, как ему этого не хватало. Мозг ещё противится, но легенду поддерживает - в одном оба органа солидарны - их бесит больница, хочется домой, в родные стены. Теперь дом не будет таким пустынным.
-Я рада, что ты вернулся. Теперь нас не держат Капитолий и игры, представляешь, сколько всего мы ещё сделаем вместе? - девушка улыбается, отвечая на поцелуй. Ладони сжимают руки Блеска, взгляд полон нежности. Где-то в груди ещё болит разросшаяся за месяц дыра и залатать её будет совсем не так легко, как сейчас Кашмира пытается показать... Но она даёт себе слово попытаться. Ради них обоих. В конце концов, он и правда вернулся.
Ещё через несколько дней блондинку, пусть и неохотно, выписывают. В общей сложности она провела в больнице восемь дней - последние можно назвать образцово-показательными. Кашмира ела всё, что приносили медсёстры (хотя ей самой совсем не нужно было так много по её меркам еды), выдерживала капельницы и успокоительные таблетки, которые ей продолжали давать вплоть до выписки, чирикала с братом... Но если бы врачи помедлили ещё пару дней - ей-богу начала бы строить планы побега.
-Первый шаг в новую жизнь? - смеётся девушка, болтая ножками на руках у брата. Блеск даже решил перенести её через порог - идти им всё равно недалеко. До спальни. Даже не в том смысле - ещё три-четыре дня Кашмира клятвенно обещала провести на постельном режиме, прежде чем начать возвращение к прежней жизни. Сил в самом деле маловато. Но дома и стены помогают, правда? Сменив свитер и брюки, которые брат привёз ей на выписку, на белую кружевную ночнушку, блондинка послушно забирается под одеяло. Оказывается, можно быть счастливой уже от того, что в руку больше ничего не впивается.
-Блеск... Расскажи мне, как прошел твой месяц. Только честно. Нужно начать с того, где мы закончили - между нами не должно быть тайн - голос и взгляд вновь становятся требовательными. Никто не обещал, что будет легко. Цель достигнута, из больницы её забрали. Теперь Кашмира с каким-то мазохистским удовольствием собиралась провести "расследование, суд и казнь". А если серьёзно - ей действительно нужно было знать всё. До тех пор, пока между ними витала какая-то недоговоренность, она не могла проложить через эту пропасть мост к попытке возрождения отношений.
Отредактировано Cashmere Lane (2014-11-16 20:41:41)
- Я тоже подозреваю, что семейное, - смеюсь вместе с Кашмирой.
Давно мне так хорошо и легко не было. Теперь всё будет, как надо, скоро Кашмира вернется домой, и мы начнем новую, счастливую жизнь вместе. Может быть она и стала сговорчивее после предложения съездить в отделение психиатрии, а с другой стороны, она могла бы и не соглашаться на возобновление отношений, всё-таки я действительно ушел, даже если и ради её же блага.
Мы целуемся ещё некоторое время, но увы, поцелуй пришлось прервать, всё-таки в больнице, а то и мне ещё предложат в психушку отправиться вместе с Кашмирой. Странная у нас связь, но разорвать её не получается, даже если стараешься. Месяц жизни в Капитолии доказал это более чем, теперь всё вернем на круги своя, только без продаж и Сноу. Наступает лучшая эра для нас.
Да, теперь мы принадлежим только друг другу, всё у нас будет хорошо, вот увидишь. – ещё раз целую её, теперь уже на прощание. – Мне пора, но завтра я опять зайду к тебе, за одним и узнаю, когда можно будет забрать тебя.
Кашмиру продержали ещё несколько дней в больнице, всё-таки 6 ампул морфлинга здорово подкосили её, так что терпеливо ждет, когда будет уже не настолько слаба, чтобы перевести на домашний режим. Зато это время поговорил с Диадемой – даже почти не кричал на неё и уговорил отдать предсмертную записку Кашмиры. Ди естественно поупрямилась и отдала в конце концов, правда после двухчасовых рыданий на тему «как ей тяжело без Марвела» утешал, как мог и пообещал почаще к ней заходить. Тоже такое горе луковое мое.
В день выписки Кашмиры, дал список блюд повару, которые любит моя сестра –для неё будет одно сплошное баловство и позитивные эмоции ей нужны сейчас, как никогда. В дом внес её на руках – она кажется такой слабенькой, хотя уже не так тоща, как была в день моего приезда, а остальное мы с ней наверстаем. Наверстаем и кое-что поинтереснее, пока её трогать не надо бы, Кашмира ещё слишком слаба и легко утомляется.
Помогаю ей переодеться в белую ночнушку, как бы мне хотелось сейчас заняться с ней любовью, но надо держать себя в руках, пока она окончательно не поправиться, поэтому исключительно целомудренная помощь и ничего больше. Подоткнул ей одеяло и собирался идти вниз, отдать распоряжение насчет обеда, только вот Кашмире захотелось поговорить о месяце, проведенном без неё в Капитолии. Я не уверен, что стоит, всё-таки я был с другими женщинами и это была не продажа, а вполне себе добровольно. Всего лишь желание забыться и забыть, начать новую жизнь. Не получилось. К чему ворошить теперь это? А ей важно, ладно, пусть будет правда.
- Как я уже и говорил, с Джоанной у нас не получилось отношений, всё-таки мы с ней слишком разные, но решили остаться добрыми друзьями и ничего больше. – А вот о Нике я не уверен, что нужно рассказывать, а с другой стороны, зная Миру, не удивлюсь если она в очередной раз донес, ещё и факты может исказить. – У меня была там ещё одна девушка, ничего серьезного, так, мимолетное увлечение, чтобы забыться, чтобы не рваться домой, к тебе. – Да, больше всего мне хотелось именно этого – вернуться домой, к Кашмире. – Больше и рассказывать особо нечего. Мне было тоскливо без тебя, поэтому и решил вернуться.
-Полагаю, обещание доброй дружбы было слишком опрометчивым - Кашмира смотрит на руки, пальцы нервно комкают одеяло. Брату она согласилась дать второй шанс, но Джоанне не следовало давать и первого на последних Играх... Тот момент, когда она снова увидит её возле Блеска в каком угодно контексте, станет последним и для неё, и для их с братом отношений. Без суда и следствия. Договариваться бессмысленно, Кашмира не желает больше ни разу видеть это живое напоминание о проведённых в больнице днях.
-Может, и хорошо, что так вышло... Если бы ты приехал раньше - у меня были бы силы тебя убить - девушка хмыкает, но шутка не в силах заглушить прозвучавшую в голосе горечь. Значит, пока она была даже не в состоянии заставить себя поесть, он изменил ей с двумя девицами... Нет, Кашмира не отказывалась от своих слов о втором шансе. Но ей сейчас просто нужно было всё взвесить, прочувствовать. Попытаться принять. Получалось по-прежнему больно. "Ты должна справиться, если не хочешь потерять его" напоминает себе блондинка. Она ценит его откровенность. Горькое, но необходимое лекарство.
-Как я провела месяц ты уже представляешь - правда старалась, чтобы это прозвучало без укора. Упорно продолжая глядеть на свои руки, девушка думает, что стоило взять пижаму с длинным рукавом, желтые разводы на коже всё ещё раздражают, хотя уже не так заметны. Она понимает, что Блеск не любил ни Джоанну, ни ту, вторую девушку. Они любят друг друга, и даже те законы мира, согласно которым это неправильно, не в силах повлиять на их чувства. Запутались в какой-то момент, но... Кашмире очень хочется потребовать обещания, что брат больше никогда не уйдёт от неё! Нет. К этому решению он должен прийти сам, а не по обязательству перед больной сестрой.
-А теперь расскажи, что дальше? Как мы будем жить? - вопросительно поднимает глаза на Блеска, словно впервые поняв, какое огромное море возможностей перед ними открывается. Нет менторства, нет больше жатвы, они могут делать, что хотят. Чего же они хотят? Денег хватило бы на пару жизней, даже за вычетом содержания победителей - оба скопили более чем достаточно. Плюс свободный дом. Но должны быть новые цели, планы? То, что настолько испугало её без Блеска, что она предпочла сбежать в объятия морфлинга. Теперь, когда брат снова рядом, неизвестность кажется волнительной и притягательной. Кашмира сдвигается к краю постели и хлопает ладонью по второй половине, чтобы Блеск лёг рядом. В больнице они могли только целоваться украдкой, сейчас же ей хочется почувствовать себя в его объятиях. Она безумно по ним скучала.
Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » All my thoughts are with you forever