Это была плохая идея, чертовски плохая!
Именно с такими мыслями Злата собиралась на тур победителей в Капитолий. Будь ее воля, осталась бы дома, но теперь она была не одна. В ее жизни появился любимый мужчина и именно он попросил сопровождать его. Не просто поехать с ним, а быть рядом все то время, пока длится это чертово мероприятие. И Злата просто не смогла отказать ему, ведь от ее согласие на его лице было столько радости, что словами не описать. Она не успела опомниться как пришло время уезжать. Чемоданы были собраны и уложены в багажник и ей не оставалось ничего другого, как сесть в автомобиль.
Машина привезла их к огромному центру, в котором располагались все Победители. Их дни будут расписаны по минутам, каждый из них попадет на интервью к Цезарю. Если Эйдан относился к этому более менее спокойно, то Злата нервничала - она терпеть не могла публичные выступления. Но как говорится, назвался груздем - полезай в кузов.
Злата вместе со своим спутником почти незаметно прошли в комплекс, и там без лишних проволочек достигли своего номера. Надолго ли они будут жить вот так без огласки непонятно, но прятаться ни он не она не хотели. Женщина хотела лишь одного - чтобы ее таки оставили в покое и дали пожить немного для себя. Но к сожалению президент Сноу был крайне щепетилен к своим победителям и покой им мог только сниться.
Тем не менее обратной дороги уже не было. Пока Эйдан занимался их расписанием, она успела принять душ и разобрать их вещи. К каждому вечеру для нее был приготовлен свой наряд, поэтому чехлы с платьями висели в отдельной секции. Вечером, перед официальной частью к ней еще придет стилист и поможет с макияжем и прической. В этом плане она никогда не изменяла себе - блондинка была всегда ослепительна, когда приходилось работать с камерой.
Часы перевалили ближе к обеду, когда мужчина попрощавшись, ушел по своим делам. Ей идти было некуда, за 30 лет она не завела здесь ни одного друга. По Капитолию о ней ходил слушок, многие считали Злату холодной женщиной. Она не собиралась никого переубеждать в обратном. Она могла по пальцам одной руки пересчитать своих друзей. Хватило бы трех пальцев.
Прослонявшись без дела по номеру, она решила себя чем нибудь занять, а именно нарезать себе фруктов. В их номере кроме неё находились еще и безгласые слуги, но она старалась не обращать на них внимания, уж слишком они ее нервировали. Злата орудовала ножом, разрезая спелый апельсин, когда в дверь кто то забарабанил. Удар был такой громкий, что женщина от неожиданности порезала палец.
- Черт, кого там принесло еще в такое время, - зажимая ранку салфеткой, она почти бегом пересекла гостиную и распахнула дверь. В нос тут же ударил запах спиртного, а за запахом пришел и хозяин. Не кто иной как Хеймитч Абернати бесцеремонно отодвинул в ее сторону и нетвердой походкой зашел в комнату.
-  И вам добрый день, мистер Абернати, рада что вы почтили меня своим присутствием, - блондинка быстро захлопнула дверь и пошла вслед за гостем. Несколько секунд она молча смотрит на валяющегося мужчину потом вздыхает и подходит к нему сзади. Подхватив подмышки, кое как усаживает на диван, очень мешает сам Хеймитч, всячески отталкивая ее от себя.
- Ну и кому из вас нужна мамочка? - Джаспер устало вздыхает и садится напротив мужчины, сложив нога на ногу - Чай будете? Или в вас итак жидкости предостаточно? Если вы к Эйдану, то его сейчас нет.
Она замолкает, настороженно ожидая продолжения спектакля.

Отредактировано Zlata Jasper (2014-11-27 22:51:47)

Злата молча ждет, пока Хеймитч рассматривает ее, хоть ей и дается это нелегко. Она словно кукла на ветрине, а покупатель кривит губы, от того что видит. Взгляд женщины становится жестче, и она молча вздергивает бровь.
- Может мне еще повертеться перед вами, чтобы вы могли достаточно меня осмотреть? - она цедит слова сквозь зубы, сдерживаясь из последних сил, чтобы не влепить мужчине оплеуху. Он на полном основании заслуживал ее, но в женщина опасалась, что в такой состоянии он не побрезгует ударить ее в ответ. Вот именно из за таких озлобленных людей как Хеймитч, она избегала общества других победителей. Никто не спорит, жизнь обошлась с ним не самым лучшим образом. И чтобы облегчить жизнь себе, он причинял боль другим. Говорил и делал такие вещи, из за которых другие отводили взгляд. У этого мужчины был дар выводить из себя людей. Злата никак не могла взять в толк, чем же ему не угодила - они виделись от силы один или два раза. Но Хеймитч смотрел на нее так, будто она нанесла ему смертельную обиду. Черт поймешь этих мужчин. А еще говорят женская логика.
- Крепче чая только кофе, - оставив своего гостя на том же диване, она идет на кухню. В маленькой коробке с красным крестом она находит то что искала. Наливает в прозрачный бокал воды и кидает туда две таблетки, вода сразу пенится и приобретает противный зеленый оттенок.
Она возвращается и с громким стуком ставит бокал на столик, чудом что ножка не переломилась.
- Пейте, вам сразу станет легче, - угрюмый взгляд мужчины прямо таки сверлит ее, но женщина непреклонна. Здесь он спиртное не получит. - И нечего буравить меня таким взглядом, будто я вам нож в сердце вонзила, здесь вы спиртное не получите.
Ей становится интересно, с какой целью Абернати окидывает номер взглядым, неужели думает, что Эйдан выпрыгнет из ближайшего куста? Она медленно но верно начинает раздражаться, но то, что этот пьяница является другом ее жениха, еще помогает ей проявлять чудеса гостеприимства.
- Да это его номер, но его сейчас нет, он ушел по делам, - как заведенный болванчик повторяет она.  Нужно было соглашаться идти с Эйданом, а ведь он ее звал, хотел познакомить с кем то. Но на свою беду она решила побыть в одиночестве. Ага побыла.
Злата не может не видеть как Хеймитч смотрит на ее кольцо. Неужели он пришел из за этого? Отговорить ее? Или Эйдана? Но какое ему дело, что творится в их жизни.
От незавуалированного оскорбления у нее перехватывает дыхание. Он попал точно в цель, проблема в разнице возраста между ней и Эйданом преследовала ее с самой их ночи. И хотя ее будущий супруг уверял ее, что это не проблема, нашелся первый, кто решил посмеяться над этим. Ее щеки вспыхнули от гнева, женщина окинула Абернати ледяным взглядом.
- Да как вы..как вы смеете! - Все происходит в одну секунду, она хватает вазу с цветами, полную воды и обрушивает ее на голову мужчину. Вода потоками льется на дорогой ковер, одна гербера застревает возле уха мужчины.
Поставив вазу на место она снова усаживается в кресло и отряхивает с белоснежного свитера капли воды. Но внутри они готова к бою, как кошка она будет драться с каждым, за свое счастье.

Стоит ей только сесть в кресло, как у ним тут же подходят две безгласые. Одна держит в руках полотенце, вторая наклоняется, чтобы поднять упавшие цветы.
- Оставьте, вы свободны, - девушки тут же ретируются, причем полотенце уносят с собой. Неужели она выглядит так грозно, что они ее бояться? Эта мысль отрезвляет так, будто это Хеймитч опрокидывает на ее голову вазу с водой. Что она делает?? Приезжая сюда, она надеялась хорошо провести время в компании своего жениха и некоторых знакомых. А на самом деле тратит силы на ярость и злость. Это не она, это кто то другой, тот кто был на Арене, снова в ее теле и голове. Ей с большим трудом удается побороть в себе ту жестокую девчонку, которая убивала всех из чувства мести. Она любит и любима, разве не это самое главное в жизни?
Но вот Хеймитч…Его вопросы становятся все более личные, как будто это он метатель ножей. И он проверяет ее броню на брешь, сражая своими вопросами, словно кинжал – один за другим. Первый удар пришелся в цель, и Злата больше не позволит ему задеть себя.
- Не вам мистер Абернати спрашивать меня о трибутах. Тот же вопрос я могу задать вам. А скольких из них вы проводили с поезда и сколько раз одни возвращались домой? Да я не всех вытащила, но смогла спасти Эйдана. А он спас еще не одну человеческую жизнь. Вот когда вы сможете с чистой совестью сказать, что не жалейте ни об одном ребенке, тогда и я вам расскажу скольких  похоронила, - чтобы больше не лицезреть лужу, которой растекся Хеймитч на ее кресле она встает и идет на кухню. И не может не заметить, как мужчина пытается поднять себя с дивана – видимо никак не хочет выпускать ее из своих цепких лапок.
- Не утруждайте себя, я уже возвращаюсь, - она ставит поднос с фруктами на стол и салиться в кресло, поджав под себя ногу. В конце концов это он ее гость, а не наоборот. Злата молча отправляет виноградинку в рот и усмехается мужчине.
- Ну по сравнению со мной, у вас просто ангельский характер. Вы же просто душа компании, я удивляюсь как вы смогли выкроить свободную минутку для встречи со мной, - сарказм был ее не самым сильным оружием но на войне как говорится все средства хороши. Она уже мечтала о том, чтобы Эйдан вернулся и разогнал этот балаган. Скорее всего ее будущий супруг не знает ничего о визите своего друга, иначе не позволил бы тому разговаривать с ней подобным образом. Хоть Эйдан и был больше публичным человеком, удар его кулака у него оставался мощным.
- Вы, что, действительно думайте, что я сейчас предоставлю вам полный отчет о своей жизни? Вам Эйдна ничего не рассказала? Тогда и я не считаю нужным ставить вас в известность. Увидите все с экрана, я думаю вам понравится. Вы только не напейтесь к тому моменту, а то мало ли..камеры, - она безразлично пожимает плечами и ожидает нового удара. Ее глаза внимательно следят за лицом гостя, за его мимикой и эмоциями. Ее брови взлетают вверх и она чуть не давится своим смехом.
- Серьезно? Вы хотите вызвать мою ревность? – ей даже удается рассмеяться, - Вы что хотите, чтобы я сейчас побежала искать Эйдана, а потом отхлестала его же веником? Спешу вас разочаровать, я не собираюсь ревновать его к каждой женщине, которая к нему подойдет. Вы видели Смарагдуса, он потрясающе красивый мужчина. Ой пожалуйста и не надо так кривить губы, как будто вы съели лимон. Вокруг Эйдана всегда крутились женщины, за 20 с лишним лет к этому привыкаешь, - она пододвигает к нему вазу с фруктами, - Угощайтесь, а то небось и не закусывали.
Откуда из ее рта берутся не столь лестные слова, она понятия не имела. Но Хеймитч словно вытягивал из нее все самое плохое, что она пыталась похоронить в своей жизни. Он будто следил за ней как ученый за подопытной мышкой. И снова его нож достегает цели. Она вздрагивает и отводит глаза. Вина. В ее взгляде вина. Она так инее смогла сберечь его от этого.
- Не стоит лишний раз говорить об этом. Вы думайте я не знаю, что его покупают? Или думайте, я не вижу, каким он возвращался? – ее пальцы судорожно сжимаются на белоснежном свитере, сминая мягкую ткань. – Я бы все отдала, лишь бы обезопасить его от этого. Но это не в моих силах. В моих силах лишь сидеть с ним ночь за ночью, пока он не становится самим собой. Я бы пошла вместо него, но к сожалению покупатели Сноу не считают женщину в 50 женщиной, - она горько усмехается и разжимает побелевшие пальчики.
Ей непереносимо все это вспоминать, картины его мучений стоят перед ее глазами. Ей не было бы так больно, переживи она это все сама. Но в свое время ее муж сделал хоть одно доброе дело – он использовал все свое влияние и о Злате на время забыли. А когда вспомнили, она была слишком стара для покупателей.
- Если это все, что вы хотели узнать, то уходите.

Мир сошел с ума. Или это она потеряла разум? Кто бы мог подумать, что этот день будет так безвозвратно испорчен? А ведь утро так хорошо начиналось. Вместо будильника ее разбудил Эйдан, но вставать так не хотелось, что она позволила себе немножко поваляться и понежиться его поцелуями. Они спокойно позавтракали, перебрасываясь шутками. Всю дорогу до Капитолия она улыбалась, как дурочка, а рука жениха в ее руке служила доказательством того, что предыдущая ночь ей не приснилась. И вот, стоило ей только остаться одной, как ее влюбленный мир лопнул как мыльный пузырь. От него лишь отлетели брызги и она осталась в неприглядной реальности в компании Хеймитча, который тыкал ее своими словами, словно иголками.
Отчасти он был прав, в молодости она часто сталкивалась с такой проблемой, как наглые трибуты. Воспитанные в Академии, они считали себя богами и пытались тоже самое доказать ей. Но вывихнутые пальцы и сломанные носы быстро ставили наглецов на место. Она никого к себе не подпускала, как бы журналисты не искали никто ничего так и не узнал о ее личной жизни. Вместо фактов появлялись слухи и домыслы, которые зачастую вгоняли ее в краску. Но когда живешь в уединение, тебя не так сильно волнует то, что о тебе думает незнакомая толпа народу. Если бы она переживала об этом, давно бы сошла в могилу.
- А вы, что следили за мной, чтобы с такой уверенностью утверждать, лазили ко мне под юбку или нет, - произнося эти слова она все таки не смогла скрыть краску смущения, разговор принимал не совсем не тот оборот, - Оправдываю? Оправдываю?? Я не виновата в том, что в Первом есть Академии, не я их открывала! Меня лишь отдали туда в 12 лет и заставили обучаться! Не смейте меня обвинять в том, в чем нет моей вины! Я ненавижу Академии также как и вы! И в отличие от моих родителей я не отдала туда своего сына, я хотела для нее лучшей жизни!
Она быстро переходит на крик, настолько абсурдными и обвинительными звучат его слова. Она помнила каждого, каждого с кем прошла от поезда до Арены. За каждого она переживала всем сердцем и каждое убийство будто убивало ее саму. Она была бы рада не учить этих детей убивать, но если посылать кого то на смерть, то лучше подготовленным. Да это было несправедливо, она с этим не спорила. Она сама прошла через машину Академии и Голодных игр, и не хуже Хеймитча знает, что это такое. Только вот в отличие от мужчины, она не топит свои воспоминания в алкоголе, ее ум всегда трезв. Она не знала, кому из них хуже, но со стопроцентной уверенность могла сказать, что они горят на одной сковородке.
- У меня не было никакого желания каждый раз смотреть на этот цирк и главного клоуна. Мне этого хватило на всю жизнь в 16 лет. Так что если бы не просьба Эйдана, меня бы здесь не было, - она встает и подходит к окну. Скрещивает руки на груди и отворачивается от своего собеседника. За окном полная безмятежность, расфуфыренные люди стоят под окнами и визжа, вызывают своих любимых победителей. Кто то из них откликается и выходит, машет руками и раздает воздушные поцелуи. От отвращения женщина морщит носик. Единственное, что ее спасает это тонировка окон, беснующаяся толпа ее не видит. А ведь скоро ей придется выйти к ним. Нацепить на лицо счастливую улыбку, жеманно хлопать ресничками и общаться с псевдо друзьями. Людьми, которым она абсолютно безразлична, но они не брезгуют тем, чтобы засветиться в лучах ее славы. Злата же хотела одного – чтобы эта слава наконец померкла и она могла вздохнуть свободно. Но ее мечта могла сбыться только в одном случае – в случае ее смерти. Но даже тогда, они растиражируют это событие так, что еще долго будут иметь с нее свои дивиденды.
-Ревную, - она все также смотрит в окно, но продолжает говорить, - Конечно ревную, к нему невозможно не ревновать. Но я не собираюсь устраивать ему сцены по этому поводу. Я ему доверяю. Не знаю поймете ли вы меня, но когда любишь, учишься доверять, принимаешь человека такого, каким он есть. Со всеми недостатками.
Видимо Хеймитч решил ее окончательно добить. Он говорит то, что она слушать не хочет. Но вынуждена. И его слова как ножи режут и кромсают ее, заставляя задыхаться.
- Ему было 18 лет!! – она так резко поворачивается к мужчине, что кончики волос хлещут ее по лицу, - Ему было всего лишь 18, а мне 29!! Я не могла, не могла так с ним поступить. Я хотела для него лучшей жизни, хотела чтобы он разлюбил меня, и полюбил добрую красивую девушку, которая подошла бы ему больше чем я!! Вы думайте я не видела его любовь? Не понимала, что причиняю ему боль? Или я не засыпала с его именем на губах, потому что не осмеливаюсь сказать ему что люблю? Вы ничего обо мне не знайте, так что не вам порицать меня! Я прекрасно чувствую груз той вины, той боли, что невольно причинила ему. Но я не собираюсь оправдываться перед вами, я сама для себя не нахожу оправданий!
Его хохот поставил ее в тупик. Он фактически насмехался над ней, над ее словами. Как будто то, что она не сказала не важно, будто она сочиняла на ходу. Но его слова насторожили ее.
- А причем тут Плутарх? – ей пришлось вцепиться в кресло от того, что она услышала. Джаспер молча, в ступоре смотрела на уходящего мужчину, а его слова все еще звучали в ее голове. Столько лет, столько лет он молчал, предлагая ей думать, что ее свобода это заслуга мужа. Ни одним словом, ни одним взглядом он не выдал себя. Ее словно обухом по голове ударили. Сердце вдруг запнулось и боль пронзила левую сторону ее груди. Чтобы не опозориться и не упасть перед мужчиной она как куль с мукой падает в кресло. Она словно то ведро из колодца. Когда он пустое, его с легкостью можно опустить по веревочке вниз. Но если отпустить его, полный воды он с огромной скоростью упадет в колодец и оборвет веревку. Вот и ее, переполненную, будто сбросили вниз с обрыва. Она потерянно, словно ребенок, смотри на возвращающегося Хеймитчем. Потом берет его стакан, который мужчина ставит на стол и залпом выпивает его. Спиртное горячим потоком течет по ее пищеводу, заставляя судорожно закашляться. Но огонь в желудке быстро приводит ее в себя.
- Он мне ничего не рассказывал, ни словом не обмолвился! Если бы я знала, я бы пошла вместо него, - Злата наклоняется вперед, пытаясь доказать правоту своих слов, свою искренность, - Я бы пожертвовала своей жизнью ради него!

От выпитого бокала кружиться голова, не стоило пить его на голодный желудок. Злата вообще крайне редко позволяла себе бокал вина на вечер, а в бокале Хеймитча оказался виски. Как он может пить такое пойло? Женщина откинулась в кресле, чтобы остановить головокружению. К горлу  подкатил неприятный ком и она несколько раз сглотнула.
- Вы, что, пришли чтобы посмотреть на мою реакцию? Неужели я похожа на подопытного кролика? – она даже не смотрит на него, проводит руками по лицу, будто пытаясь смыть усталость этого дня. А день только начинался. Как она проживет его. Злата не знала. Еще сложнее будет вести себе перед Эйданом так, чтобы он ничего не заметил. Не понял, в каком шоке она находится.
Плетенная веточка обручального кольца царапаете по лицу и приводит в себя. Она несколько секунд пристально смотрит на него, не зная. Что делать. Вспоминает сколько радости было на лице Эйдана, когда он надевал его на ее палец, каким счастьем светилось его лицо. Его прямо таки распирала гордость. В тот момент женщина видела его любовь, она ощущала ее всеми фибрами души. Ощущения, испытываемые с Эйданом, не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала рядом с мужем. В этот раз это было чистейшее счастье в полном объеме.
- Не надо говорить о моем сыне, - блондинка на автомате сбрасывает руку Хеймитча со своего колена. Не потому что ей противно, а потому что она не позволяет таких фамильярностей в свой адрес. Злата не любит, когда посторонние мужчины называют ее ласковыми именами или как то пытаются флиртовать с ней, она сразу отбрасывает их попытки. Не потому что любит другого мужчину, а потому что ее так воспитали. С самого детства ее учили быть леди, держать спину прямо и смотреть на людей свысока. Да ее родители в гробу бы перевернулись бы, увидев ее сейчас в компании малознакомого ментора, пьющую алкоголь, да еще и собирающуюся замуж за мужчину на 9 лет младше себя, - Я не знаю, чтобы с ним было. И мне слишком больно думать об этом.
Хеймитч был для нее абсолютно чужим человеком, но она слушала его так, будто его слова могут спасти ей жизнь. Они и спасали, бальзамом ложились на ее душу, согревая и придавая новые силы. Перед ней сидел человек, который знал о ее женихе все, как бы ей не прискорбно было это признавать, но с ней он не делился стольким, скольким с Хеймитчем. И она не собиралась обижаться на Эйдана или Хеймитча, просто в отличие от нее, Смарагдусу было с кем поделиться своими тайнами. Свои она хранила глубоко в себе, к сожалению Джаспер не могла похвастаться наличием такого друга.
Его руки на удивление теплые. В отличие от ее ледяных пальцев. Она не замечает, что ее руки дрожат до тех пор, пока мужчина не берет их в свои. В душе у нее творится настоящий хаос, но она знает точно одно – ради своего любимого она готова кинуться в самое пекло, ради этого мужчины она готова умереть.
- Мы с тобой хотим одного и того же Хеймитч, - ей даже удается выдавить из за улыбку, - Я готова жизнь положить на то, чтобы он был счастлив. Не важно со мной, или любой другой. Я была бы рада, полюби он другу, но он выбрал меня и я не имею права отвергать его чувство. Только спустя 50 лет, я наконец то поняла, что такое любить и быть любимой. И я не собираюсь отказываться от этого чувства. Я скорее отрежу себе руку, чем дам ему страдать, - она смотрит на бокал и невольно краснеет, вспоминая то, как она себя вела.
Потом смотрит на ментора и улыбается.
- Панем потерял отличного актера в твоем лице, Хеймитч Абернати. И прости, что я лишила тебя твоей выпивки.

Отредактировано Zlata Jasper (2014-11-29 23:43:01)

- Что значит, у тебя нет никого? – удивительно, но она начинает спорить с ним, защищая его же. Его час назад она не знала этого человека, а сейчас горячо утверждает его в том, что он одиночка, - У тебя есть друг! Настоящий друг, который всегда придет на помощь! Ты не представляешь какая это ценность! У меня вот нет ни одного друга, даже знакомого, который бы сделал для меня то, что вы делайте с Эйданом друг для друга! Так что не вздумай говорить больше подобную чушь!
Теперь уже она берет его руки в свои ладони и стискивает. Своими словами она хочет придать ему надежду? Да наверное. Ни один человек не должен быть один. Именно этим м и отличаемся от других существ, населяющих землю Она знала это не понаслышке.
Например известие о смерти сыне застало ее со всем одну. Человек, принесший дурную весть быстро ушел. И она осталась одна. Одна со своим горем и ужасом.
Видимо в тот момент Эйдан услышал ее крики, он нашел ее в гостиной, на полу. Она выла как волчица, кричала и билась в истерике. Она не слышала его слов, не чувствовала его рук. Ее плач был похож на скулеж побитой собаки. Она только помнила, что Эйдан сначала пытался узнать у нее, что случилось, затем  практически силой влил в ее горло какую то гадость и она отключилась. И так продолжалось довольно долго. Стоило ей проснуться, как накатывала истерика, она снова начинала плакать и кричать, мертвой хваткой цепляясь за Эйдана. Кажется, он был рядом постоянно, кажется он не отходил от нее ни на шаг. Силой раздвигая губы, ложку за ложкой вливал в нее бульон. Грозился кормить ее внутривенно, если она не перестанет есть. Именно Эйдан тогда спас ее, он практически выдернул ее из лап смерти. Так что Злата могла утверждать точно – друзья нужны всем.
Злата позволяет другу Эйдана рассмотреть свое кольцо. Для других оно ничего не значит, кольцо как кольцо, правда великолепное в своей красоте. Но для нее оно значит жизнь. Возможность быть счастливой.
- В этом ты прав, упрямее Эйдана я не видела никого. Правда Кристофер тоже был таким же, но в этом виновата я – избаловала его, - она снова улыбается, вспоминая своего мальчика. Крис с детства обожал компанию Эйдана и все свое свободное время проводил с ним, в прииске. Злата надеялась, что там на небесах сын одобряет ее выбор.
Блондинка не может сдержаться, она бьет кулачком по коленке мужчины. Его слова нисколько ее не радуют, лишь вызывают неприятные воспоминания.
- Так это был ты! – Джаспер качает головой и цокает языком, - Ты сводил его с этими красавицами! А в это время я горела в аду. Представляя, как он улыбается им, флиртует, я не находила себе места весь день. А потом, к своему стыду, испытывала облегчение, когда он прокрадывался ко мне на кухню. Я надеялась и боялась того, что однажды он влюбится, - кто бы знал с чего это она откровенничает с ним? Злата сама не знала, но говорила и говорила. Ее давно никто не слушал, а Эйдану она не могла такое рассказать. А тут появился человек, который готов был не перебивая просто выслушать ее. Этот день приносил все больше и больше сюрпризов.- Не ты один такой особенный Хеймитч.
Вот тут она усмехается. Ей тоже есть, чем ему «похвастаться» Она тоже как кость в горле у Сноу. Белая ворона, которая выделялась среди толпы победителей.
- Я вот отшельница. Ты думаешь, я не знаю какие слухи обо мне ходят? Или, что говорят за моей спиной? О том, что я холодная и черствая. Смотрю на остальных свысока и отвергаю все попытки сойтись со мной или подружиться? И наешь, то, что люди держаться от меня подальше мне на руку. Слишком долго Сноу вертел мною. Своим желанием контролировать меня, он слишком натянул ниточку и она оборвалась.  Я не знаю как бы я выжила после смерти сына. Мысли были только о том, чтобы уйти к нему. В этом мы с тобой схожи, только у каждого нашлось свое лекарство.
Злата качает головой и отодвигает стакан с янтарной жидкостью. На сегодня ей хватит спиртного, она и так неважно себя чувствовала. Блондинка несколько минут молча смотрит на своего собеседника. Все также держа свои руки в его ладонях. То ли от спиртного то ли от горячих рук Хеймитча но ее пальцы наконец таки согрелись. И она отвечает ему горячо, от всего сердца. Потому что хочет этого не меньше Эйдана.
- Я пойду за ним куда угодно. И когда угодно. На свадьбу, на вечер, на пытки и на войну. Без него мне белый свет не мил, - на секунду она представляет себе жениха в смокинге, надевающего кольцо на палец. И невольно ее лицо расплывается в довольной, счастливой улыбке.

Отредактировано Zlata Jasper (2014-11-30 01:33:34)

Злате было 17, когда она отправилась на Игры в качестве ментора. Юная, покалеченная Играми, она не знала, что делать со своей жизнь, что там говорить о жизни своего трибута. Никто ей не помогал, никто не подсказывал ей, что делать. Ее ментор был лишь рад сплавить на нее свои обязанности и заняться тем, что ему действительно нравилось - кадрить девушек. Год за годом она провожала своих трибутов в планомет и каждый раз смотрела на больших экранах, как их убивают. И каждый раз винила себя. Это из за нее, они гибнут из за нее. Это она что то не так делает. Только появление Эйдана привело мир в ее душу. Рядом с этим мальчишкой она забывала где находится, ей постоянно приходилось напоминать и себе и ему, где они находятся. Наверное Эйдан был первый, с кем она выложила свою душу. Она сидела дома и плакала над каждой его царапиной, над каждой его ранкой и молила всех святых, чтобы мальчик вернулся живым. Боги услышали ее и Злата вскоре сжимала в своих объятиях всего окровавленного и живого Эйдана. Этот момент кажется видел весь Панем, ее светлое платье было запачкано его кровью, но девушке было все равно. Ее трибут выжил, она трудилась не зря.
На следующий год к ней попал Руби. Сначала она испытала шок, снова наблюдая копию Эйдана в том же номере, что и самого паренька в прошлый раз. Но руби был абсолютной противоположностью своего брата. Он, кажется, знал все лучше всех. Дополнительным грузом для нее было то, что на ее попечении в этот раз было 4 трибута. И именно руби подстрекал трех других. Именно из за его поведения и хамства от него избавились еще у Рога Изобилия. Злата долго еще не могла смотреть на Эйдана и некоторое время сторонилась его.
- Хеймитч, что теперь говорить об этом, - она сразу же вспоминает очаровательную брюнетку, добровольца, который сам вызвался на эту бойню, - Она была хорошей девушкой, но ей угораздило влюбиться в Руби. Он и подвел ее к смерти. Мне было жаль девочку, но я ничего не могла с этим поделать.
Несколько капель с волос Хеймитча падают ей на руку и она начинает крутить головой в поисках полотенца. За всеми этими разговорами, она совсем забыла, что опрокинула на мужчину вазу с водой. Не дай бог еще простынет, она виновата будет.
- Я сейчас вернусь, - она идет в спальню и из ванной берет полотенце Эйдана. Быстро возвращается и протягивает его мужчине, - Мне возвращаться было не к кому. Я вообще чудом выжила, наверное злость позволили мне не сломаться. Самое страшное это влюбиться в своего соперника. Мы с ним почти не общались в дни подготовки. Но на Арене я больше думала о нем, чем о себе. Но даже тогда я понимала, что выберется только один. Вот такая правда жизни.
Злата молча, напрягшись всем телом, слушала слова мужчины. Продажа только вскользь коснулась ее, она успела побыть на одной, очень быстро в ее жизни появился ее муж и Сноу не стал разрушать имидж счастливой семьи. Но первого раза ей хватило с головой, она до сих пор вспоминала тот животный ужас. А ее Эйдану приходилось испытывать это раз за разом. От этого ее желудок сворачивался в узел, а перед глазами вставали неприятные картины его продаж. Единственно чем она может ему отплатить, это любить его всем сердцем и сделать его жизнь настолько счастливой, насколько это в ее силах.
- Ну что же вам не дают покоя наши имена, - она звонко смеется, так, как делает только рядом с Эйданом, - До Эйдана так меня никто не называл, наверное он зовет так меня из за цвета волос.
Да, она еще может шутить над собой. Если не шутить, то их жизнь покажется им сплошным кошмарным сном.