The Hunger Games: After arena

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » 75 Голодные Игры


75 Голодные Игры

Сообщений 1 страница 30 из 44

1

http://i68.fastpic.ru/big/2014/1202/9a/15424646ade16aba22df5287d0739e9a.gif

http://i67.fastpic.ru/big/2014/1202/ba/bb9547426ef283b2faae2a94624805ba.gif

http://i63.fastpic.ru/big/2014/1202/6e/f1be62585889ce724a7a8a277af1fd6e.gif

http://i67.fastpic.ru/big/2014/1202/b6/1791156c4890ce8cf49a29cc5cac50b6.gif

1. Название: 75 Голодные Игры
2. Фэндом: ГИ
3: Участники: Китнис, Злата, Айдан, Хеймитч
4. Место и время: Сначала Дистрикты, Капитолий, Арена
5. Краткое описание квеста:
75 юбилейные Голодный Игры. Президент придумывает отправить трибутов из бывших победителей. И те, кто думали, что находятся в безопасности, снова оказались во власти Арены.
6. Очередность постов: Айдан, Злата, Хеймитч, Китнис,

Отредактировано Haymitch Abernathy (2014-12-02 20:16:53)

0

2

Я боялся этого дня всю свою жизнь. Каждый год в день Жатвы объявляют имена новых трибутов. В этом году не исключение. Разве что история немного другая. Юбилейные 75 Голодный игры. Каждый юбилей президент придумывал что-то новое. На двадцать пятые игры трибутов выбирали сами дистриктовцы, на пятидесятые трибутов было в два раза больше. Остается только гадать, что в этом году выкинет Сноу. Особенно после того, что случилось в прошлом году.
Я искренне радовался за то, что все-таки бедным влюбленным из Двенадцатого позволили выиграть обоим. Но понимал, что это означает конец всему,  значит, революция грянет со дня на день, если пламя, начавшее разгораться на арене, не спалит все раньше. Я нервно кручу обручальное кольцо на пальце. В деревне Победитлей в каждом занятом доме горит свет. Кашмира и Блеск ждут Жатву, так же, как и он. И внутри Айдана много противоречий. Снова на арену пойдет ребенок, и никто не знает, что его будет ждать. Я скрестил руки на груди, не мигающим взглядом, глядя на экран.
Я зову Злату, когда начинает играть гимн. Я бледен, как будто, это мой первый раз, и мое имя может быть вытащено в тот роковой день. Я знаю большинство детей в Дистрикте, я не хочу хоронить еще и их. Когда супруга останавливается рядом, я немного успокаиваюсь. Рядом с ней мне спокойно. Нашей семейной жизни едва исполнился год, но мы вместе словно целую жизнь. Я с отвращением смотрю на президента Сноу. Рядом с ним мальчишка, облаченный в белое. Как можно так осквернить цвет чистоты и невинности? Не понимаю. Желваки заходили сами собой. Я злюсь.
Гимн кончается, и президент Сноу начинает говорить, напоминая нам всем о Темных Днях, после которых родились Голодные Игры. Когда были изложены правила Голодных Игр, в них говорилось, что каждую четверть века будут отмечать Двадцатипятилетие Подавления. Это должна быть прославленная версия Игр, которая бы освежила нашу память об убитых из-за восстания дистриктов.
Как нельзя, кстати, как человек, посвященный в восстание, я знаю, что в некоторых Дистриктах уже были восстания. Люди борются за себя и свою свободу. Сойка стала символом надежды. Полагаю, Сноу должен что-то придумать, чтобы заставить всех прижаться к земле.
— На двадцать пятой годовщине, предназначенной напомнить мятежника, что их дети умирают из-за их выбора начать насилие, каждому дистрикту было приказано выбрать кандидатов и проголосовать за трибутов, которые представят его. На пятидесятой годовщине, — продолжает президент, — как напоминание о том, что по два мятежника умерли на каждого жителя Капитолия, все дистрикты были обязаны послать в два раза больше трибутов.  — И теперь мы чествуем третье Двадцатипятилетие Подавления, — говорит президент. Маленький мальчик в белом делает шаг вперед, протягивая коробку, пока открывает крышку. Мы можем видеть аккуратные ряды пожелтевших конвертов. Кто бы ни разрабатывал систему Двадцатипятилетия Подавления, он все продумал наперед, на многие столетия Голодны Игр. Президент выбирает конверт с четко обозначенной цифрой семьдесят пять. Он просовывает свои пальцы под откидной створкой и вытаскивает маленький квадратик бумаги. Без колебания он читает: — На семьдесят пятой годовщине, как напоминание о том, что даже самые сильные среди них не могут преодолеть власть Капитолия, мужского и женского трибута будут выбирать из уже существующего фонда победителей.
Я чувствую, как перестаю дышать. Я не мигающе смотрю на экран, и едва не прошу повторить отображение президента. Что, черт возьми, происходит? Как? Почему? Я смотрю на Злату и вижу испуг в ее глазах.
- Не волнуйся, милая, все будет хорошо, - я не очень-то в этом уверен, но мы есть друг у друга. Мы справимся. Пройдем огонь, воду и медные трубы. И лучше я умру, чем буду жить без нее.

+4

3

Она проснулась от очередного кошмара. Села резко в постели и закрыла рот ладошкой. Этой ночью она сдержалась и не разбудила мужа своими криками. Он итак слишком мало спал из – за нее. Будильник на тумбочке показывал третий час ночи. А ее всю трясло от пережитого сна. Она снова была там, в каменных джунглях Арены. Солнце палило так, что каждый вдох прожигал легкие. С собой лишь спальный мешок, набор метательных ножей да пара яблок. И ни капли воды. Никому из участников не было дело до драк, они все искали источник воды. И если организаторы не предусмотрели его – это будут самые скучные Голодные Игры.. Ей так хотелось пить, что кружилась голова. Она даже не могла сглотнуть. Язык распух, губы потрескались. Она двигалась перебежками, прячась в стенах разрушенных домов Арены. Рядом никого, только слышно как камень крошится под ботинками. Блондинка останавливается лишь раз – чтобы отдохнуть. Тут то он и появился. Двигался бесшумно, как приведение. Да он и был приведением. Злата лишь открыла глаза, и перед ней предстал мертвый мальчик из 7 дистрикта. Тот самый, в которого она влюбилась еще в Тренировочном центре.  Он молчал и  просто смотрел на нее своими пустыми глазами. 16летняя Злата закричала…и проснулась в собственной постели. Они всегда приходили, те, которых она не уберегла. Поодиночке или вместе, но они всегда навещали ее сны.
Она стояла у окна, пытаясь отогнать остатки дрожи и кошмара, когда в кровати заворочался Айдан. Даже во сне он хмурил брови и шарил по кровати, видимо искал ее. Вздохнув, Злата быстро вернулась в постель, из них двоих хотя бы у одного должна быть спокойная ночь.
Их день до самого эфира Сноу прошел в напряжении. Ей не давалась никакая работа, и Злата бесцельно слонялась по дому. То ли плохое предчувствие, то ли шестое чувство не давали ей покоя. Гостиную, где размещался телевизор, она обходила седьмой дорогой.
75 Голодные Игры не могли пройти по стандартному сценарию. В каждую Квартальную бойню правительство страны во главе со Сноу изощрялось с особым садизмом, будто пытаясь вколотить страх в души людей. А люди итак боялись. Боялись, что когда – нибудь это случится и с ними. А судя по тому, как закончились прошлые игры – беды не миновать. Даже здесь, в Деревне победителей, Злата это чувствовала как будто что – то витало в воздухе. Но Айдан молчал, а она не любила выпытывать информацию у мужа. Захочет – сам расскажет.
Айдан зовет ее, и блондинка вынуждена зайти в комнату с телевизором. Она садится к мужу и прижимается бедром к его бедру. Мужское тепло успокаивает, дарит чувство безопасности. Все то время, пока президент говорит, она смотрит куда угодно, только не на экран. Но то, что она слышит в следующее мгновение, повергает ее в шок. И не только ее одну, кажется вся деревня замерла перед экранами телевизоров, пытаясь осмыслить сказанное.
Она резко садится на диване и смотрит на мужа. Айдан единственный, кого она вытащила. И даже его они пытаются отобрать. Ей становиться так страшно, что на секунду перехватывает дыхание.
- Я не переживу, если вытащат твое имя, - она причиняет своему мужу боль, вонзая ногти в его руку. Но это может быть последний день, когда они вот так сидят рядышком на диване без забот и страха.

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-17 04:11:26)

+2

4

Хеймитч в своем доме. В пустом, холодном доме. Ему не одиноко. Он уже забыл, что такое одиночество, точнее не воспринимает пустоту своего дома, как что-то не объяснимое. Ему так удобно. Ему так надо. Никто не лезет с вопросами, никто не читает нотации, никто не напоминает, что сегодня "важный-преважный день". Правда, от воспоминаний об этом на губах появляется непривычная улыбка. Хрупкая Эффи будто торнадо ворвалась в их жизни и напрочно там засела.
Впервые за двадцать пять лет в ,Двенадцатом появились трибуты, за которых ему было не страшно. Только взглянув в глаза Китнисс Эвередин, Хеймитч понял, что перед ним стоит победитель. Пит, каким бы хорошим он не был, не должен был выжить. Все очень просто, хорошие мальчики не выживают. Но он дал слово, что будет помогать парню. И взамен получал столько же. Только Пит Мелларк помогал ему выбираться из ямы, в которую толкала их Киьтнисс и ее неумение сдерживаться. Хеймитчу было бы жалко парня.
Это были особенный Голодные Игры. Не эти с круглой символикой - 75, а именно семьдесят четвертые. То, что сделала Китнисс до этого момента не удавалось никому - Капитолий объявил сразу двух победителей. Но Хеймитч не очень-то радовался.
Рубака, его хороший друг, рыдал в голос, когда Китнисс на арене хоронила Руту,маленькую девочку из Одиннадцатого. Эбернати сам не мог сдержать слез. Это было так трогательно, и это было только начало. Именно в этот момент Хеймитч ощутил того, чего уже давно никто не ощущал в Панеме - единство.
Но это могло означать только начало проблем. Так и случилось. Китнисс была слишком горячая, слишком прямолинейная и не умел играть словами. Не умела играть людьми. Она запустила механизм, который не может остановить. Во многих Дистриктах случаются восстания. И это намного важнее, чем объявление о семьдесят пятых играх. Хеймитч пьет. Пьет, потому что не может иначе. Потому что так он не ощущает страха, сковавшего все его мысли. Экран в кухне работает бесшумно, меняются картинки. Этот текст он знает наизусть, выучил за двадцать пять лет. Но включает звук, когда Кориолан Сноу говорит о том, что на этот раз придумал Капитолий для своих трибутов.
На семьдесят пятой годовщине, как напоминание о том, что даже самые сильные среди них не могут преодолеть власть Капитолия, мужского и женского трибута будут выбирать из уже существующего фонда победителей.
Хеймитч жалеет, что так далеко от этого человека, что не может вцепиться ему в горло и задушить. Он ошалело смотрит на экран, ничего не видя. А через минуту недопитая бутылка виски летит в стену. А потом еще одна и еще...Эбернати переворачивает стол, он хочет выскочить на улицу, но спотыкается о перевернутый стул и падает навзничь. Он лежит, не шелохнувшись, и лицо заливают слезы. Алкоголь не мог заглушить кошмары, которые мучили его по ночам, но Сноу сделал так, что кошмар стал реальным. В таком виде его находит Пит. Он равнодушен к этому проявлению слабости. Он сам бледен, как полотно. И Хеймитч едва различает его губы. Он расставляет стулья и усаживает ментора на один из них. Эбернати знает, о чем пойдет разговор, и слушает молча, потом кивает. Да, он спасет эту девочку.
Пит уходит, и вопрос времени, когда придет Китнисс. До нее всегда долго доходило, хотя сердце у девчонки на месте. Эбернати поставил стол, отправился в погреб за очередной бутылкой, прихватив с собой не одну. Этот кошмар обещал затянуться. И когда его дверь снова распахивается, Хейм даже не оборачивается.
- Долго ты, - без улыбки говорит он Эвердин. - Парнишка был у меня минут сорок назад, умолял спасти тебя.
Эбернати смотрит на Китнисс и понимает, что Сноу затеял это все только с одной целью - убить Сойку-Пересмешницу.

+4

5

Этот день прошел просто отвратительно. Мало того, что охота сорвалась, так она умудрилась сломать лодыжку и повредить копчик. К ее возвращению из леса в доме были гости - два миротворца. Чего они хотели было непонятно, видимо они ждали, что она не вернется и они смогут забрать ее родных на допрос. Не тут то было. Китнисс вернулась домой и даже вытряхнула свою сумку. Пит тут же забрал у нее коробку со сластями, разделив ее с Хеймитчем и Прим. При миротворцах в их доме царила настоящая идиллия. Стоило им уйти, как мыльный пузырь лопнул. Но даже не смотря на ее плохое настроение, с ней все равно возились. Мама перебинтовала ее ногу снежным компрессом, накормила тущенным мясом и как маленькую, уложила спать. Она дала ей немного снотворного, чтобы  ночью боль не побеспокоила. И уже на пороге сна, девушка просила своего нареченного остаться с ней.
Проснулась она только после обеда. Настроение за ночь не улучшилось. Полным ходом шла подготовка к ее свадьбе. Даже устроили голосование за ее свадебное платье. Никто не интересовался тем, какое нравится ей. Эта свадьба с самого начала была похожа на фарс. Единственный плюс - она снова могла наблюдать своего стилиста. Он сейчас, как никто, был знаменит. Но все хорошее когда нибудь кончается, и этот эфир подошел к концу. Она уже собралась выключить телевизор, как на экране появился Сноу. Как по команде, все трое насторожились. В руках у президента была карточка. Значит будут зачитывать правила Квартальной бойни. Значит в этом году ей придется везти ребенка на смерть.
- На семьдесят пятой годовщине, как напоминание о том, что даже самые сильные среди них не могут преодолеть власть Капитолия, трибутов будут выбирать из уже существующего фонда победителей.
Сначала она не поняла, что произошло. До нее не доходило, что сказал президент. Потом мать тихо вскрикнула, а сестра закрыла лицо руками.
Ее тело сработало быстрее чем мозг, сорвавшись с места, девушка выбежала на улицу. Пробежала мимо деревни победителей, по улицам до самого забора. Только там она вспоминает про ток. Разворачивается и снова бежит, только куда, непонятно.
Очнулась она в каком то подвале. Сидит на четвереньках, обхватив себя руками. Ее всю трясет, от холода ли или от страха? Она же старалась, так старалась. Делала все,что просил президент. Но ей снова предложили вернуться на Арену. В ее случае она точно туда вернется, она единственный победитель со стороны девушек в своем дистрикте. А из парней двое, Хеймитч или Пит. Пит.
Вспоминая об Арене, она снова вскакивает и бежит. Теперь она знает свою цель - Деревня победителей.
Даже не постучав Китнисс врывается к ментору в дом. Как и ожидается Хнеймитч сидит в гостиной, в одной руке нож, в другой бутылка. Пьяный как сто чертей.
Китнисс садится рядом с ним и берет бутылку. И делает большой глоток. До этого она ни разу не пробовала спиртное, поэтому чудом не выплюнула все обратно. По пищеводу и желудку прокатилась волна жара. А в голове появился туман. Теперь понятно, почему Хеймитч его пьет
- Именно поэтому мы должны спасти его, - она сжимает руку своего ментора. Хеймитч поймет ее. Поймет как никто другой. - Хеймитч, ты же можешь. Как тогда, помогал мне  на Арене. Ты должен вытащить его. Он не виноват.
Из нас троих он лучший. Он заслуживает жить. Ты сам это знаешь, без меня.
Она передает бутылку Хейму и они продолжают методично напиваться. Глоток за глотком, бутылка за бутылкой, пока ни, он ни она не могут больше держать глаза открытыми. Но все таки она добилась своего - Хеймитч будет спасать Пита.
На утро их находит Пит. Этот паразит умудряется выкинуть и разбить все пойло Хеймитча. Кажется среди них троих он самый рассудительный.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-01-17 04:53:05)

+2

6

Я перестаю мыслить разумно. Вообще. Мне кажется, что следующий миг может стать для нас последним. Сжимаю ее в своих руках так сильно, будто хочу сломать. Убаюкиваю ее на своей груди, и постепенно успокаиваюсь сам. Я выстроил для нее целый мир, в котором нет места проблемам и разочарованиям. Я оградил ее от невзгод и плохой погоды, а теперь мы можем лишиться всего этого по прихоти всего одного человека.
Она права, они оба не переживут, если вытащат их имена. Они немолоды оба, не поддерживали себя в надлежавшей форме, занимаясь постоянными физическими нагрузками. Они жили так, как жил каждый Победитель. И Правительство обещало, что их не коснется никакая беда. Появление Сойки-Пересмешницы перевернуло весь мир.
- И все только ради того, чтобы убить ребенка, - произношу я вслух. Злата должна понять кого он имеет в виду. У большинства Дистриктов есть из кого выбирать, а Китнисс Эвердин единственная в своем роде. Даже из мужчин трибутов будут выбирать. Хеймитч...Первое, что хочу сделать, это позвонить ему, но вспоминаю, что Эбернати разбил телефон. Тогда я звоню в Капитоилий. Я говорю с Плутархом, но тот, как всегда занят. Я звоню Примавере, и она обещает, что все будет хорошо. Милая девочка, я прижимаюсь лбом к стене. Хорошо уже ничего не будет.

Дни до Жатвы проходят, как в тумане. Я пытаюсь работать, как будто ничего не случилось. Мои сотрудники смотрят на меня с жалостью и сочувствием. И я срываю заказы, потому что не могу работать под таким давлением. Я возвращаюсь домой, и вечерами мы молчим. Просто молчим, переплетя наши руки. Ночами никто не спит. Будто Жатва может случиться в любо момент, мы ждем его. Я обнимаю супругу, шепчу какие-то утешительные слова, но сам не верю в наше будущее. Все рухнуло в тот момент, когда Сноу озвучил карточку.
День Жатвы солнечный, сухой. Миротворцев слишком много на дорогах. Это подозрительно. Первый и Второй наиболее близко расположены к Капитолию, и ждать, что именно в них произойдет восстание глупо. Но мне становится дурно только от одной мысли, что происходит сейчас в Восьмом или Одиннадцатом. Массовые наказания и публичный казни. Все это должно прекратиться. Почему не начать революцию прямо сейчас?
мы идем рука в руке столько, сколько нам позволяют миротворцы, а потом нас разъединяют, и я чувствую, как подкашиваются мои ноги. Я хочу стоять рядом с ней, я хочу держать ее за руку, я хочу поддерживать ее, и чувствовать, как она поддерживает меня. Вместо этого я останавливаюсь рядом с Блеском. Он выглядит хорошо, смело. Но лишь в глазах его я вижу такой же страх. Рядом с моей женой стоит его сестра - Кашмира. Нам обоим есть, что терять.
Как всегдла все начинается по кругу. Мы уже наизусть знаем историю Панема и историю подавления. Сегодня Ксандр Оливье в своем фирменно ирокезе и костюме цвета металлик. Он весь блестит и переливается. Его голос не такой бодрый, как, допустим, в прошлом году. Я вижу, как дрожат его руки, когда он опускает одну из них в прозрачный шар с женскими именами.
- Злата Джаспер! - все происходит слишком быстро. Гул толпы, собравшейся на площади. Но все успокаивается мгновенно, когда несколько миротворцев передергивают затворы. Мы близки к Капитолию, но мы никто, и наше мнения никого не касается. Кашмира медлит, и этого промедления достаточно, чтобы мою Яшму вытащили на сцену. Она смотрит куда-то поверх наших голов. И я хочу скорее обнять ее.
- Айдан Смарагдус! - рука Блеска дергается вверх, но я во время останавливаю ее. Он не понимающе смотрит на меня, а потом отступает. Я иду на сцену, останавливаюсь за спиной Оливье. Он дарит мне сочувствующий взгляд, а мне хочется воткнуть нож ему в горло. Хватит этих соплей. Нахожу руку Яшмы и крепко сжимаю ее. Вместе. До конца.
Нас не разводят в разные комнаты. Мы семья друг друга. Я целую ее соленые губы, когда мы остаемся одни. В следующий момент входят Блеск и Кашмира. Нам не нужно прощаться с ними, они стали нашими менторами. Мы горячо обнимаемся вчетвером. А потом миротворцы ведут нас к поезду. Оливье без умолку болтает всю дорогу. У этих капитолийцев точно язык без костей.
- Злата, - я обращаюсь к ней, когда мы заходим в купе. - Я знаю, что в твоих глазах поступил не правильно. Я не смог бы жить без тебя, понимаешь? Я не смог бы ложиться спать, зная, что ты где-то там, одна. Я поклялся, что буду защищать тебя, и я буду, чего бы это мне не стоило. Я люблю тебя.
У нас есть всего несколько часов, после чего мы должны будем натянуть улыбки и выйти к встречающим на вокзале Капитолия.

+4

7

Ей страшно. Ей до чертиков страшно. Здравый смысл покинул ее голову, там осталась паника в чистом виде. Даже объятия мужа не помогают. Ее трясет так, будто у нее лихорадка. Она со всей силы вцепляется в свитер мужа, она готова сделать что угодно, только сохранить власть над реальностью. Даже в 16 лет ей не было так страшно. Наверное от того, что тогда она не понимала весь ужас ситуации. Ей нечего было терять. А сейчас? Сейчас ей уже есть. Она не будут скрывать, что немного располнела, постарела и потеряла хватку. Она расслабилась. Позволила заверениям Сноу проникнуть в мозг и вот она на грани гибели. А как же ее муж? Что она будет делать без него? А он без нее? А как же их малыши? Они так мечтали о детях. Пусть не о своих, но чтобы детский смех и топот нарушал тишину их дома. А ведь эта Китнисс сама еще ребенок. Ей столько же сколько было Злате на ее Жатве. Только в отличие от блондинки, девушка всего лишь хотела  вытащить свою сестру. А угодила в настоящий улей ос убийц. Которые не гнушаются никакими средствами, чтобы убить совсем молоденькую девчушку.
- Господи, что с нами теперь будет? – она не говорит, она хрипит. Сидит все также вцепившись в мужа. Сколько она так просидела, не помнила. Айдан почти силой отвел ее в спальню. Но в эту ночь никто не спал. Стоило ей закрыть глаза, как перед глазами вставали ужасы ее Арены. И так каждую ночь до самой Жатвы. Время до Жатвы кажется, летело семимильными шагами, а страх завладевал ее сердцем все больше и больше. Кто - то мог сказать, что с таким количеством победителей ее точно не выберут. Но Злата знала, чувствовала – это будет она. А значит Айдан не останется в стороне. Он пойдет за ней. И это то пугало ее до смерти.
Работа тоже не шла. Вместо эскизов получались какие то каракули, рука дрожала так, что ломались карандаши. Она даже в детский дом не ходила, не хотела прощаться со своими малышами.
День Жатвы наступил слишком быстро. Никто из них за все утро не произнес ни слова. Они молча оделись и сели в машину, которая довезла их до дома правосудия. Там уже собирались победители, и Смарагдусы не сговариваясь, стали искать Кашмиру и Блеска. Кажется и их искали, Кашмира и Злата практически врезались друг в друга. Девушка держалась стойко, но в ее глазах как и в глазах блондинки гнездился страх. Злата лишь покачала головой. Не смей, значил ее взгляд. Им даже не дали побыть вместе, миротворцы быстро разогнали их по разным рядам. Злата до последнего не хотела отпускать руку мужа и кажется поцарапала ладонь мужчины.
В полнейшей тишине Ксандр Оливье сует руку в чашу и достает один маленький квадрат. В микрофоне звучит ее имя.
- Злата Джаспер, - Злата чувствует как дрогнула рука Кашмиры но дергает девушку на себя. Начинаются шепотки, а Злата ищет глазами мужа. Находит и понимает, что их судьба предрешена. В его глазах даже сквозь расстояние виден животный ужас. Она даже не замечает, что со спины подходят миротворцы. Пихнув ее в спину, они идут за ней до самой сцены. Кое где раздаются аплодисменты. А ей хочется плакать. Она стоит на сцене и беззвучно молиться. Своим взглядом она умоляет мужа молчать. Но судьба решает все за них.
-Айдан Смараглдус, - Оливье запинается на минуту и с ужасом смотрит на женщину. А Злата чудом не падает в оборок. Пока муж поднимается на сцену, она вспоминает сколько раз говорила ему о свое любви. Слишком мало. Айдан переплетает свою руку с ее и смотрит в толпу. До общественности уже дошла новость о том, что они женаты. Поэтому в толпе стоит неодобрительный гул.
Ни у нее, ни у Айдана нет родных, поэтому их ведут в одну комнату. Стоит двери закрыться, как она кидается к мужу и начинает рыдать. Злата прекрасно понимает, вторых 74 Голодных игр не будет, им не дадут выжить вместе. Значит в этой Игре погибнут они оба. Ей не нужна жизнь без него.
В комнате появляются их менторы и Злата пытается скрыть свои слезы. Но Кашмира сама чуть не плачет и обещает сделать все, что возможно. Но даже эти двое понимают, что выхода у них нет. Они идут на верную смерть.
Поезд, нашпигованный по последнему слову техники, несет их в Капитолий. Там им не дадут спокойно побыть вдвоем, поэтому она пытается уместить свою семейную жизнь в эти два часа.
-Я не буду ни о чем тебя просить, - она всхлипывает на его груди, но крепко обнимает, так, будто его сейчас отберут, - Нам не выжить вдвоем там. Я лучше умру с тобой, другого выхода я не вижу.
Они оба молчат, до тех пор, пока поезд не останавливается на платформе. Там их уже встречает улюлюкающая толпа.

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-17 05:16:38)

+3

8

Не виноват. Конечно же, Пит Мелларк не виноват. Не виноват, что однажды полюбил Китнисс Эвередин. Не виноват, что его имя вытащили на Жатве в прошлом году. Китнисс права, Пит - единственный, кто заслуживает остаться в живых. Но сможет ли он жить дальше, помня об этом? Они не задумывались, что для Пита будет не сносна жизнь без той, которую он любит всем сердцем. Хеймитч только стал обретать новый смысл в жизни. В его судьбе появилась Примавера, появилась Эффи. Эта безумная женщина привносила в его жизнь яркие краски. И теперь все это может исчезнуть, как по мановению волшебной палочки.
- Хорошо, солнышко. И лишь потому, что я безумно пьян, и мне не хочется с тобой спорить, - Эбернати наполняет два стакана виски, и они молча пьют. Хейм радовался моменту, когда его трибуты, его гордость смогли преодолеть большую часть Арены. Он сетовал на узкий кругозор Китнисс, когда она не видела то, что было хорошо видно с большого экрана. И он трясся от страха, когда они достали эти чертовы ягоды. Несчастные влюбленные из Двенадцатого сделали свое дело. - И потому что, ментор из него будет явно лучше, чем я. Мальчишка знает, что нужно говорить, и говорит это легко и непринужденно.
Эбернати уверен, у него не будет проблем. Он попросит кого-нибудь присмотреть за ним. Рубаку или Айдана, можно сразу двоих. Пусть они приглядывают за малышом и подсказывают, как лучше поступить. К последнему можно обратиться, если спонсоры откажутся спасать стареющего алкоголика из Двенадцатого. Грустно усмехнувшись своим мыслям, Хеймитч снова наполняет стаканы.

До Жатвы немало времени. Они тренируются. Вспоминаю все то, что за год успели забыть, а Хеймитч то, что успел испортить за двадцать пять лет. Его тело далеко не в лучшей форме, но он тренируется усердно, подгоняемый словами Пита. Он учится у Китнисс распознавать растения, но отказывается от стрельбы из лука. Его оружие нож, а ее нож. Пусть так и будет. Ко дню Жатвы у Хеймитча совсем пропадает аппетит. Его трясет - он почти бросил пить. Он отдался полностью этим подготовкам.
Они говорили об этом дне десятки раз. Сотню раз он прокручивал его в голове. Измотанные и уставшие жители Двенадцатого провожают тех, кто подарил им надежду. Они понимают, что никто не вернется. Эффи сегодня не блестит на солнце, как сплошной драгоценный камень. Они втроем стоят на сцене, ожидая, когда закончится этот фарс. Тринкет ловит в пустом шаре всего одну карточку с именем Китнисс. Карточка все время ускользает от ее дрожащих пальцев. Хеймитч мотает головой. Этого можно было избежать.
- Китнисс Эвердин! - на площади царит гробовое молчание. Сойка не сдвигается с места, а Хеймитч смотрит куда-то перед собой. Неужели никому нет до этого дела, и никто не может это остановить?
- Пит Мелларк! - с карточкой, на которой написано мужское имя, все обстоит куда проще. Пит уже поворачивается, чтобы сделать шаг, но Хеймитч его опережает.
- Я вызываюсь добровольцем, - никаких аплодисментов и ажиотажа, как в прошлом году. Все хранят гробовое молчание. Пит в бешенстве смотрит на Хеймитча, но все уже сделано, ничего не исправить. Их отводят в комнаты, где они должны были прощаться с родными. У Хеймитча их нет. Но приходит пекарь. Он жмет его руку, Хеймитч хочет что-то сказать, но в комнату врывается миротворец. Сегодня никаких прощаний. В Машине Эффи пытается разрядить обстановку, но Хеймитч и Китниис смотрят на нее устало и равнодушно, а Пит не хочет с ними разговаривать. - Все очень просто, Пит, долги нужно отдавать.
Эбернати первый входит в поезд. Ему необходимо выпить. Хоть чуть-чуть. Он берет бутылку с виски, смотрит на нее и с разворота бросает в стену. Ему страшно. Хеймитч затравленно смотрит в глаза друзей. Он переводит взгляд на Китнисс.
- Не дадим Капитолию играть с нами. Пусть Сноу подавится своей затеей. Ты вернешься, солнышко, ясно?! - горячо говорит Хеймитч, держа ее за плечи. Эффи всхлипывает за его спиной, а Пит все так же хмур, но кивает с энтузиазмом. - Эффи, - да, Хеймитч собирался воспользоваться моментом. Возможно, последним в своей жизни. - Ты не могла бы сегодня остаться со мной? Мне, кажется, я не усну.
Даже сквозь толстый слой белой пудры, можно увидеть, как она покраснела. Хеймитч уводит Тринкет, оставляя несчастных влюбленных наедине. Им тоже нужно поговорить. А потом будет Капитолий со своими огнями, которые он так ненавидит.

+3

9

В день Жатвы у нее нещадно болит голова. Причем так, будто по ней били чем - то тяжелым. Внутренности готовы вывернуться наружу и не только от похмелья. Предстоящее событие ставило крест на ее жизни. В любом случае. Их 24 и 23 из них профи, они звезды, которых Капитолий любит не один десяток лет. А кто она? Она девочка, которая перешла дорогу президенту. И он сделает все, чтобы убрать ее с дороги.
В день Жатвы на улице светило солнце, как будто в насмешку над ней. К Дому правосудия они шли под конвоем – Хеймитч, Пит, потом она. Ей так хотелось протянуть руку и коснуться своего булочника, но миротворцы тут же пресекли бы любое движение с ее стороны.  Под взглядами жителей 12 Дистрикта они поднимаются на сцену В первых рядах мама и Прим с Гейлом. Она пытается улыбнуться своей сестренке, но губы дрожат. Эффи подходит к чаше и дрожащей рукой достает белый квадратик. Никаких сюрпризов - на ней написано ее имя.
- Китнисс Эвердин,- она все таки не может сдержаться – слезы бегут по щекам. В последний раз она вдыхает воздух родного дистрикта, в последний раз видит своих родных. Но у нее еще есть надежда. Надежда на то, что Хейм сдержит свое обещание и мальчик с хлебом останется в живых.
- Пит Мелларк, - Кит в шоке смотрит на карточку в руках Эффи. Она с ужасом видит радость в глазах Пита, этот мальчик готов умереть за нее. Но вот Хейм вызывает вместо него и в глазах Пита уже ярость. Боль и ярость.
Глава миротворцев силой затаскивает их внутрь дома правосудия. В этот раз время посещений совсем укорочено, она успевает только попрощаться с сестрой. Именно что попрощаться – она уверена, вернется сюда только ее тело, в дубовом ящике.
Их встречает тот же поезд, те же вагоны. Только теперь их ментор Пит. Он невероятно зол и даже не скрывает этого. И не он один. Хеймитч с остервенением швыряет бутылку о стену и в воздухе чувствуется запах дорогого виски. Китнисс вздрагивает, ей слишком страшно, чтобы говорить. Она изо всех сил старается не плакать, пока Хеймитч сжимает ее плечи. Она любила этого пьяницу. Он стал ее другом, да у них была совсем странная дружба. Но Хейм понимал ее, как никто. Казалось ей стоило посмотреть ему в глаза и он уже знал, что делать.
- Мы оба постараемся выжить, - они оба понимают, что в этот раз вторых 74 Игр не будет. Но слова льются сами собой. Надежды еще никто не отменял.
Хеймитч уходит, оставляя ее один на один со злым взглядом Пита.
- Это ведь ты его попросила, да? – ей не хочется ругаться, у нее слишком мало времени. Она просто смотрит на него и парень сдается – обнимает ее и крепко прижимает к себе. Так они и проводят эту ночь – не сомкнув глаз и не сказав ни слова. Его объятия лучше всяких слов.
Капитолий их встречает гулом толпы, также как и в прошлый раз. Только на этот раз Китнисс уверенно держит своего жениха за руку – ей просто страшно отпустить теплую руку булочника. Их сразу отвозят в тренировочный центр, как и в прошлый раз сначала банные процедуры, потом встреча со стилистом. Питу приходится оставить ее одну. Зато рядом с ней Хеймитч. Своих соперников они еще не видели, увидят их вечером на параде трибутов. Для этого мероприятия у Цинны готов очередной сногсшибательный наряд.
День проходит стремительно, и вот они уже в зале, откуда их упряжки двинутся к Президенту. Китнисс стойко выдержала все косметические процедуры и переодевания, в этот раз на ней платье в пол, агрессивный макияж. Хеймитч одет под стать ей – черный костюм, и брутальное лицо, таким она еще никогда не видела своего ментора. Они стоят со своими стилистами и обсуждают предстоящий выход, как вдруг Хейм застывает в ужасе и смотрит куда в сторону. Китнисс оборачивается и видит двух трибутов Первого, пара на расстоянии смотрится ослепительно. Белые одежды лишь подчеркивают стать этой пары. Кажется эти двое женаты. Сердце Китнисс сжимается от жалости к этим людям. Блондинка первая замечает ее взгляд и тут же застывает. Она тянет за руку своего мужа и вот эти двое с не меньшим ужасом смотрят. Но не на нее, а на Хейма.
- Ты их знаешь? – не оборачиваясь, спрашивает Китнисс, в то время как немолодая пара медленно подходит к ним.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-01-17 05:29:19)

+2

10

Я не хочу расставаться с женой, но мне приходится. Толпа встречает нас улюлюканьем и криками. Мое лицо уже давно примелькалось в Капитолии, меня любят. Злату тоже помнят. Кроме того, весть о том, что мы женаты невозможно было скрыть. Меня перехватывает мой стилист - Оскар. Он работал с Блеском, и я его неплохо знаю.
- Мне было бы проще, если бы ты мне немного помог, - юноша крутится вокруг меня, а я выгляжу слишком отстраненным. Мне все равно, что в этом году наденут на нас. Мне даже не хватило духу посмотреть записи Жатвы других Дистриктов. Все равно я знаю каждого этого человека. В конце концов, он оставляет меня в покое, и я благодарно киваю. У меня есть всего несколько минут, которые я трачу на себя. Я снова звоню Хевенсби, но тот не берет трубку. Очень хочется надеяться, что он занят тем, что решает, как нас отсюда вытащить. Оливье заглядывает ко мне в комнату и напоминает, что я должен быть готов через десять минут. Я киваю. Затягиваю алмазную удавку на своей шее и выхожу, сталкиваясь в коридоре с Яшмой. Мы не сговариваясь переплетам руки. Я хочу насладиться возможностью быть с ней.
Мы идем к своей колеснице, и я негромко говорю ей о тех, кого мы встречаем.
- Эти двое из Второго настоящие машины для убийства, - коренастый лысый мужчина смотрит на свою партнершу суровым, сухим взглядом. Этот парень может легко переломать мою шею всего одним ударом. Женщина ему не уступает. Я мало общался с ними. Помнится, они решили отдать себя миротворческим силам. - Смотри, технари из Третьего. Не вижу трибутов из Четвертого, надеюсь это не Энни и Финик.
Женщина трибут из Пятого смотрит на нас с ненавистью, кажется, больше на меня. Прав был Плутарх, своей болтовней я способен довести кого угодно. Я поворачиваюсь вокруг своей оси, пока Злата не дергает меня за руку.
- Что? - я моментально поворачиваюсь в ту сторону, в которую меня тянет жена. И в глазах моих застывает ужас. - Хеймитч....
Я сглатываю, отказываясь принимать все это за правду. Мой старый друг Хеймитч идет на Арену, чтобы попытаться меня убить. Я обнимаю его, крепко. Отсраняюсь и смотрю на Китнисс.
- Отличный костюм, Цинна, как всегда на высоте, - мне становится жутко от того, что на арене могут оказаться друзья. Этого невозможно избежать тем, кто каждый год приезжал в Капитолий. Кто-то грубо толкает меня в спину, я отступаю на шаг, пропуская Рубаку и Сидер. Чернокожий боец обнимает Китнисс, целует ее в губы, и говорит несколько шуток. Мне не смешно. Рубака всего лишь пытается сгладить неудобства между нами. Он оборачивается ко мне, и я отступаю на шаг.
- Она не сможет защищать тебя вечно, малыш, - он говорит ласково, но я чувствую угрозу от него. Хеймитч делает предупреждающий жест, и Сидер уводит его в сторону. А чего я еще ожидал? Я буду жить столько, сколько Профи посчитают, что я не опасен. Но я не мальчик для битья. Я могу постоять за себя. А теперь еще и за жену. Пара из Десятого приветливо машет нам руками. Я знаю их обоих. Нелепо улыбаюсь. Никто не воспринимает меня всерьез, и в данном случае, мне это наблаго.
- Хватит болтать, все по местам, - Оливье появляется из ниоткуда, и подталкивает нас к нашей колеснице.
- Хеймитч...Черт, Злата...- я не могу подобрать слов. Я лишь сильнее сжимаю ее руку, когда мы взбираемся на колесницу. Ворота открываются, и мы трогаемся с места. Толпа беснуется, толпа ликует. Впервые такое внимание меня не радует. Я сосредоточен, держу ее ладонь в своей. Я не понимаю, почему мир так жесток с нами. Почему он отнимает нас друг у друга. Мы делаем круг почета и останавливаемся на круглой площади. Судя по всему появление Китнисс произвело фурор. Конечно, она же Сойка-Пересмешница. Только теперь в ее свите другой человек. Я гляжу на Сноу, и мне хочется стереть его довольную улыбку своим кулаком. Меня отвлекает голос Клавдия Темплсмита. Подготовка к Голодным играм официально объявлена открытой.
После я снова пытаюсь найти Хеймитча, но мне все время мешают. Меня отпихиваю локтями, смеются, тыча пальцами мне в спину. От моего взрыва трибутов спасает Ксандр. Он передает мне записку от Хевенсби. - Мы должны выжить, любимая, мы должны выжить и помочь этой девочке не сгореть.
Боюсь, что вряд ли кто-то захочет взять меня в союзники. И мне остается надеяться, что Хеймитч найдет подходящие слова, чтобы убедить Китнисс в этой необходимости.

+3

11

От их криков просто раскалывается голова. Она молча, с каменным выражением лица сходит с поезда и садится в машину. Поклонники бьют по стеклу, пытаясь привлечь их внимание, но она не реагирует. В толпе много женщин, и они скандируют имя Айдана. Слава богу машина трогается и она откидывается назад. Ей не нужно спрашивать, что дальше – за 30 лет ничего не изменилось. Их привозят в Тренировочный центр, в одном здании и сам Центр и номера для трибутов. По старинке их разводят в разные стороны, Злата начинает паниковать, но Кашмира мягко берет ее за плечи и ведет к душевым кабинкам. Женщина постоянно оглядывается на мужа, рядом с блондинкой она может побыть слабой. Все то время пока ее моют, протирают скоблят, она не перестает думать об одном – что ей делать. Как вытащить себя и мужа из той передряги, в которую они угодили. И с каждой пройденной минутой понимает – выхода никакого.
Ее отводят в отдельную комнату, где она ждет стилиста. Оскар уже знаком ей, он еще работал с Блеском и  Кашмирой. Она без пререканий одевается в белое платье, также молчит, стайка ярко наряженных попугаев – людей делает ей макияж и прическу. Оскар хмурится, подправляя последние детали.- Вы как будто сговорились вдвоем, оба молчите как рыбы. От улыбки еще никто не умирал, - все ворчит он, пока ведет ее за руку к колесницам. Почти все трибуты уже собрались. Она снова переплетает свои пальцы с пальцами мужа, пусть все смотрят, пусть все видят. У нее слишком мало времени.
В помещении стоит гул и ржание лошадей. Злата может наконец то оглядеться и рассмотреть своих соперников. Трибуты из второго настоящие машины – убийцы, это тут же подмечает муж. Злата делает в уме галочку как можно дальше держаться от этих двоих, тем более что они встречают ее не менее дружественным взглядом. Девчонка так вообще скалится, демонстрируя заточенные зубы. Злата лишь усмехается, зубы можно и выбить. Вслед за замечаниями мужа она смотрит по сторонам, подмечая технарей. Еще одни опасные соперники. Ей приходится встать на цыпочки чтобы рассмотреть остальных. Рядом с ментором из 4 стоит незнакомый парень. Слава богу хоть Финника пронесло. Она идет взглядом дальше и ее сердце падает – Злата нигде не пропустит эту макушку.
- Айдан, смотри, - ее голос звучит хрипло от ужаса. Этого не может быть, это невозможно!! Это не мог быть Хеймитч. Но мужчина обернулся и Злата чуть не застонала, это действительно был друг ее мужа.  Она идет вслед за мужем, цокая каблучками. Злата пытается улыбнуться юной Китнисс, пока мужчины обнимаются. Затем она сама подходит к блондину и крепко обнимает.
- Тебя то как угораздило здесь оказаться? – но тут ее взгляд падает на стоящего рядом парня. Его невозможно не узнать – это Пит. Он стоит злой как черт. Значит Хеймитч поменялся местами с ним. Кто бы мог подумать, что бывший ментор на такое способен.
К ним подходят Рубака с Сидер, и сразу же портят всем настроение. Злата отворачивает голову, пока трибут целует Китнисс, но замечает, что ее жених на грани срыва. А потом Рубака переключается на нее с мужем.
- Она не сможет защищать тебя вечно малыш, - от его недвусмысленного намека ее злость поднимается на несколько градусов, она делает шаг к мужчине, но сразу две пары рук держат ее на месте, - Следи за своими словами. И за тем, что творится за твоей спиной, - цедит она сквозь зубы. Игра еще не началась, а трибуты уже нападали друг на друга. Даже если все 22 человека отвернуться от них – она не откажется от своего мужа. Но Хеймитч точно не бросит Айдана и скорее всего потащит с собой Китнисс.
Раздается первый сигнал и они по очереди взбираются в свои колесницы. Айдан тихо говорит ей о том, что им нужно выжить, но Злата не успевает ответить. Легко сказать, выжить, когда твоей смерти хотят минимум 20 человек.  Блондинка лишь кивает – она его поняла. Лошади трогаются и они первые выезжают на улицу. Как и трибуты из 12 в прошлом году, Злата и Айдан держатся за руки. Солнце еще не зашло, поэтому его лучи переливаются на их белых нарядах. В них летят цветы, монеты, открытки, но она молча проезжает до своей позиции. Она не может обернуться, но чувствует – дистрикт 12 снова произвел фурор.
На сцену выходит Сноу и она изо всех сил сдерживается от гримасы отвращения. В ее руке дрожит рука Айдана, и ей хочется плюнуть на землю – так противно слушать седовласого мужчину. Она только просит о том, чтобы это побыстрее закончилось. Наконец колесницы уезжают обратно, и ее плечи расслабляются. В руках у Айдана записка, значит не все потеряно.
С помощью мужа она спускается с колесницы и они снова оказываются втроем – Китнисс уже оккупировал жених. Теперь они встретятся только в Тренировочном зале и там им нужно быть предельно осторожными, за ними будут следить в два раза строже. Они прощаются с Двенадцатыми и идут в свой номер. Там Злата наконец сбрасывает свои адские туфли и садиться на диван. Она не уверена, что их не слушают, поэтому пишет свой вопрос на бумажке:
- Ты думаешь у нас есть шансы?
Вот она надежда, не бесплотная как туман. А что то реальное. Им остается только выжить.

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-17 05:38:51)

+2

12

Хеймитч щурится от слишком яркого света. Голова раскалывается, будто он снова побывал в запое, а теперь его оттуда вытащили, да заставили танцевать на столе. Собственно, в таком костюме, в который его нарядил Цинна, только на столе и танцевать.
- Я слишком стар для этого, - замечает блондин, разглядывая себя в зеркало, но спорить бесполезно. Лучший стилист Панема знает, как сделать пару из Двенадцатого запоминающейся, особенно как преподнести их двойную жертву.
Они спускаются под тренировочный центр, где их ожидают колесницы. Хеймитч ненавидит эту показуху, но это лишь еще один повод увидеть тех, кого он знает в последний раз, потому что, оказавшись на Арене, знакомство только повредит. Китнисс обращает его внимание на немолодую пару, и Эбернати замирает на месте, словно его ноги вросли в пол. Это глупость. Нелепица какая-то.
Айдан заключает его в крепкие, братские объятья. Если бы Хейм был в состоянии мыслить здраво, то отпихнул бы его сразу же, но Эбернати терпит.
- Китнисс, это мой хороший друг, Айдан Смарагдус, а этой его супруга Злата Джаспер. Сойку, думаю, вы знаете, - Хеймитч представляет их на автопилоте. Ему есть что спросить, например, какого художника они в это во все ввязались? Изучая внимательный взгляд друга, Хеймит раскрывает ответ, но не спешит его озвучить вслух. Тяжело ковыляя к ним идет Рубака. Оттолкнув победителей из Первого, он крепко сжимает руку Хеймитча, а Сойку и вовсе нагло целует в губы. Все смеются, но этот смех слишком натянут, чтобы быть искренним. А дальше происходит то, чего Эбернати не ожидал.
- Оставь его, Рубака, твой малыш прекрасно справится, - Хеймитч досадливо проводит чернокожего трибута взглядом. Качает голвоой, глядя на Злату. – Не сердитесь на него, это нервы. Мы знаем друг друга больше двадцати лет, а теперь оказались на одной Арене, чтобы убить друг друга.
Слишком мало времени, чтобы поговорить и обсудить стратегию. Эбернати лениво взбирается в колесницу, подает руку Китнисс, но тут же отпускает ее.
Хейм не делится с ней мыслями, что все они обречены, не говорит о своих догадках, что Сойка станет единственной мишенью на Арене, а остальные смогут выжить, если будут держаться подальше. Не просит ее потерпеть, пока сильные мира сего решают проблему с Голодными Играми.
- Нам нужны союзники, Китнисс, и только тебе решать, кто это будет. Но я бы посоветовал Первых и Рубаку, - он не успевает рассказать почему, потому как их колесница трогается с места. Хеймитч смотрит перед собой, а потом отступает на один шаг назад. Это сцена для Сойки. Это ее имя скандируют трибуты, толпа ликует, когда видит Китнисс Эвердин. Хеймитч не имеет права находиться даже в ее тени. Цинна подобрал для него подходящую роль в свите. Почетный круг вокруг площади, и колесницы останавливаются, чтобы Сноу мог их поприветствовать. – Как жаль, что у меня нет ножа под рукой, я бы поправил улыбочку этому кретину.
То ли мыслит вслух, то ли делится с Китнисс своими мыслями.

Отредактировано Haymitch Abernathy (2014-12-11 21:20:30)

+3

13

Китнисс спокойной ждет, пока парочка обменивается любезностями. По всему видно, что они знакомы. Брови девушки взлетают в изумлении в тот момент, когда сначала мужчина, а потом и женщина обнимают блондина. Да кому вообще такое в голову могло прийти? Она недоуменно переглядывается с Питом, неужели у ее бывшего ментора еще остались друзья? В это верилось с особым трудом – у Хеймитча был такой же дар заводить друзей, что и у Китнисс. Но было заметно, что эта троица была не особо рада увидеться здесь.
- Здравствуйте, - она кивнула, когда Хейм представил их друг другу. Мужчина был явно моложе своей избранницы, Китнисс помнила его по многочисленным шоу у Цезаря. Балагур и душа компании, ни разу на экране она не видела его серьезным. Как он вообще победил? Женщину она практически не помнит, может видела ее пару раз по телевизору.  Они явно не взяли приз за лучшую пару Капитолия по мнению Сноу, но Хеймитч представил их как супругов. Может быть поэтому они оказались здесь? – Это Пит, наш ментор.
Она представляет жениха как ментора. Незачем лишний раз упомянать о том, что скоро они поженяться, об этом и так все говорят.  Она все еще настороженно разглядывает двоицу, не зная что с ними делать. Если со вторыми все понятно – они бы прямо сейчас сломали  ей шею, то эти темнят и даже держатся дружелюбно. Только этого ей не хватало.
Темнокожий мужчина приближается к ним тяжелым шагом, и не успевает Сойка отреагировать, как он припечатывается к ней поцелуем. Даже спиной она чувствует, как напрягся в этот момент Пит. Ей самой хочется как то наказать наглеца, но он слишком быстро отходит. Ей остается только вытереть губы рукавом. И нет чтобы отстать, он разворачивает и кидает оскорбительные нападки в сторону Первых. Даже ей понятен смысл оскорбления, но видимо этой женщине палец в рот не клади – мужчинам приходится удерживать ее.
Раздается первый сигнал и Китнисс вслед за Хеймом взбирается в колесницу.
- Они все сумасшедшие, - и после этого ее напарник говорит ей о союзниках? Это ломает все ее планы. Она уже решила, что как только окажется у Рога изобилия, схватит свой лук и побежит подальше. Одна, без союзников – рядом с ней было опаснее, чем в самой жаркой схватке. Самым ленивым понятно – все это задумалось ради одной цели – убрать ее с дороги, а остальные – побочный эффект. Только вот все эти люди будут на ее совести, - А без них никак? Ладно, давай вместе подумаем и решим.
Цинна отдает ей небольшую панель с кнопкой и отдает последние распоряжения. Не смотреть на людей? Проще простого. Их колесница последняя выкатывается на площадь и ее оглушает рев толпы. Китнисс слышит как люди скандируют ее имя, но никак не реагирует. Она холодна и надменна – именно так, как хотел Цинна. Ей бы взять еще Хейма за руку, чтобы не умереть со страха, но он стоит на шаг позади. Их колесница подъезжает к президенту и Сноу ухмыляется ей – в этот раз она не горит. Но тут Китнисс нажимает на кнопку и улыбка сходит с его лица. Толпа ликует, неистовствует – ее костюм загорается и начинает медленно тлеть, как угли, которые можно воспламенить в любой момент. Даже не махнув Сноу рукой, она отворачивается и их колесница встает на свое место.
Президент начинает свою речь и Китнисс видит, как дрожит Хеймитч. Она незаметно отходит на шаг и крепко пожимает ему руку, в знак согласия, в знак того, что понимает. У Сноу слишком длинный список врагов.
Наконец этот фарс заканчивается и колесница везет их обратно в амбар. Там их ждет Пит. Им приходится попрощаться с Первыми и на лифте подняться на свой этаж. Двери почти закрываются, когда в кабину влетает девчонка из Седьмого. Игнорируя их присутствие, она начинает снимать с себя костюм. Нет, они точно тут все сумасшедшие.
Китнисс так и не поняла, откуда взялась злость на Пита, тот помогал расстегнуть платье девушке, но эта злость клокотала в ней бурным потоком. Хотелось резко дать по руке мальчику. Вот только почему? С чего вдруг эта злость?
Слава богу Седьмая покинула их и они благополучно добрались до своего номера. Пентхаус. Изнеможденная и усталая, она рухнула на диван, по обеим сторонам от нее – мужчины.
- И что мы будем делать? Вы же видели, они профи, - Сойка почти обреченно переводит взгляд с бывшего ментора на жениха.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-01-19 09:15:36)

+2

14

Со мной происходят странные вещи. В какой-то момент я просто перестал бояться. В конце концов, это был мой выбор. Гнгусо и не правильно говорить, что я готов к этой Игре больше, чем Блеск. Этот мальчишка был бы главным претендентом на победу. Он и его сестра. А мы со Златой всего лишь посмешище, я точно. Ксандр Оливье настоял, чтобы мы спали в разных комнатах. По его мнению мы проводим ночи не отдыхая, а наоборот только увеличивая свои физические нагрузки. Глупая капитолийская кукла. Он так старается держать все в руках, Оливье пытается быть хорошим и для нас, и для Капитолия. Мне хочется заставить его сделать выбор. Впервые я пью. Закрывшись в своей комнате, я откупорил бутылку крепкого бурбона. Но меня хватило буквально глотков на пять, я кашляю, задыхаюсь, и на четвереньках доползаю до ванны. Меня рвет. Вместе с неприятным алкоголем, из меня выходит чувство страха. Я не кукла для битья, я живой человек, я не предсказуем. И за нее я готов убивать.
Утро застает меня в полусонном состоянии. А когда Ксандр видит меня в холле, она истерично ахает и начинает причитать.
- Тогда мог бы позволить нам спать вместе, - огрызаюсь я на его театральное представление. Злата выглядит немногим лучше, чем я. Предполагаю, ей снились кошмары. Ночью я не слышал ее криков, но думаю, она давно уже научилась скрывать от меня такие мелочи. Меня тоже мучают кошмары, и она не всегда знает о них. Считается ли это сокрытием чего-то важного в семейной жизни? - Доброе утро.
Целую ее сначала в щеку, потом не сдерживаюсь и целую по-настоящему. Оливье снова кудахчет о неподобающем поведении, но мне на него глубоко плевать. Хватит того, что за завтраком он заставляет нас смотреть на запись Жатвы и первого появления трибутов. У меня крутит желудок, насильно заставляю себя съесть немного еды, но чувствую позывы рвоты. Я вижу нас на первой колеснице, мы слишком сосредоточены. Но мы не выглядим жалко. Двенадцатый, как всегда, привлек к себе внимание. Всматриваюсь в лицо Хеймитча, и хмыкаю. Я разделаю его желание перерезать глотку Сноу.
После завтрака мы отправляемся в Тренировочный центр. Мы не первые, но еще не все трибуты прибыли на тренировку. С удовольствием отмечаю, что в спортивных костюмах не все выглядят так устрашающе. А в некоторых случая, я выгляжу даже предпочтительнее. Женщина из Десятого машет мне рукой, и я приветливо улыбаюсь в ответ. Не все они хотят убить меня. Мы двигаемся вдоль стены.
- В этот раз Профи - Вторые и Четвертые. Возможно они возьмут к себе Пятых и Седьмых, - вслух рассуждаю я. Из нас Профи - это Злата. А я...я не раскрыл свой потенциал на арене, показав себя трусом. На этот раз все будет иначе, но я не хочу раскрывать своих карт. Я первый замечаю Хеймитча и Китнисс. Эбернати выглядит нетрезвым. И я закатываю глаза. Еще вечером эта идея казалась мне хорошей, но ночью я отказался от малейшей мысли о приеме алкоголя. - Доброе утро.
Здороваюсь с Двенадцатыми. Мне неловко от того, с какой неприязнью девочка взирает на меня. А Хеймитчу, так вообще плевать. Вздыхаю сквозь зубы. Неужели бывший ментор решил пустить все на самотек. Утром я успел переговорить с Блеском. Он тоже советует завести союзников, но так же сказал держаться подальше от тех, кого я считаю друзьями, и молиться, чтобы их сразу убили у Рога Изобилия. Блеск хороший мальчик, но его мозг заточен под другое.
В ближайшей секции инструктор показывает несколько приемов рукопашного боя. Лучшая здесь женщина из седьмого. Я вижу, какой страх он внушает паре из Восьмого. Мотаю головой, мне тоже становится страшно. Я уверен, что в личной схватке с ней у меня просто нет шансов. В прочем, как и против большинства. Разве что против наркоманов из Шестого, которые не покидают секции маскировки. Мне бы тоже не помешало вспомнить, что важно на арене. Злата учила меня видеть слабые места в своих соперниках. Но мы даже не предполагаем, какая будет арена.
- Китнисс, ты не могла бы научить меня стрелять из лука? - я улыбаюсь, хотя улыбка выглядит натянутой и чуть напряженной. Она недовольно, я чувствую это. Но б общество пьяного Хеймитча ей точно не претит. Я взглядом прошу Злату приглядеть за Эбернати, который может пойти в разнос, если его оставить без присмотра. Мы идем к секции стрельбы из лука. Рядом пара из Второго синхронно метает копья. Я заглатываю на мгновение представив, что копье мужчины врезается в мою грудную клетку. - Они перестраховались в этот раз. 
Киваю в сторону распорядителей. Изначально я не знал, что именно имел в виду Плутарх в своей записке, но спустившись в зал, я стал более внимательно следить за всем, что происходит вокруг. И заметил слабое мерцание возле перил. Словно проследив мой взгляд, Хевенсби благосклонно кивнул. Надо же, Плутарх позволяет погибнуть своей любимой игрушке.
- Они боятся нас, - замечаю я, снова кивая в их сторону. - Силовое поле. Видишь мерцание?
Зачем я все это говорю ей? Надеюсь на ее внимание и что она снизойдет до того, чтобы показать мне несколько приемов. Я хочу увидеть, что она представляет из себя прямо здесь. И Китнисс словно повинуется минутному затмению, берет лук и начинает стрелять. Я восхищен, но не я один. Все в зале перестал тренироваться и взирают на нее. Сегодня появится много желающих получить Китнисс в союзники. Обвожу всех взглядом, невольно чувствую страх под одеждой. Беру лук, стараясь скрыть тот факт, что я не только умею его держать, но и неплохо стреляю. Пускаю несколько стрел напущено мимо, вызывая хохот и насмешки за мой спиной. Хевенсби закатывает глаза и качает головой. Держу пари, на меня он не поставит.
- За нее я убью любого, кто находится в этом зале, - негромко говорю я. - Но ты должна вернуться домой, Сойка.
Под гул и улюлюканье трибутов я возвращаюсь обратно, сажусь рядом с Хеймитчем, который пытается вязать узлы.
- Силки? Это же не так сложно, верно Китнисс?

+2

15

Парад трибутов наконец закончился и их отправили по своим номерам. Так как Злата с Айданом были из Первого, далеко им идти не пришлось – их огромный номер располагался на первом этаже. С ними вместе жили и Блеск с Кашмирой, но помещение было настолько огромным, что они друг друга не стесняли. Выслушав последние распоряжения от брата с сестрой, Злата уже направляется к номеру Айдана, как Ксандр перегородил ей дорогу. По его мнению лучше жить в разных номерах. Да весь Панем знает, что они женаты, зачем же устраивать весь этот цирк? Но делать нечего, и попрощавшись с мужем, она идет в другую спальню. Первым делом Злата снимает костюм и макияж. Будь она с Айданом – не затягивая легла бы в кровать, зная, что он будет рядом. Но сегодняшнюю ночь ей придется провести одной. От этой мысли становилось еще гаже, хотя куда еще хуже? Чтобы отвлечься, она идет в душ. Прохладные струи воды смывают макияж и усталость целого дня. Но голова не перестает работать ни на секунду. Как же ей помочь Китнисс и спасти своего мужа? Даже ребенку ясно – без союзников им не выжить. Понятное дело, что Хеймитч будет с ними, но есть ли толк от него? Не сломается ли он во время тренировок? Пока она думала, ее кожа успела сморщиться под водой и Злате пришлось выйти. Переодевшись в мужнину рубашку, которую тайком увела из под носа Ксандра, Злата легла в кровать. Господи, кто придумал эти шелковые простыни? На них не устроится спокойно, тело постоянно скользит.
Время все шло, а она не спала. Даже отсюда Зата могла слышать, как ликуют Капитолийцы, еще бы им предстоит такое зрелище. А ей было страшно, стоило подумать об Арене как начинали дрожать коленки. Стоило закрыть глаза, как кошмары подступали один за другим. Злата почти не спала ночью – боялась крепко заснуть и проснуться от собственного крика. Поэтому утром она выглядела не лучшим образом. Настроение было под стать – ей хотелось придушить вечно улыбающегося Ксандра. Только появление мужа скрасило утро – его поцелуй вернул ее к жизни.
Айдан выглядел в это утро таким же «любезным» как и она. Видимо не она одна провела сегодня бессонную ночь.
- А оно доброе? – пробурчала блондинка, целуя мужа напоследок в уголок губ, -По мне так это была адская ночь.
Даже позавтракать им спокойно не дают. Ксандр заставил их заново смотреть Жатву и парад трибутов. Злата отодвинула от себя тарелку, ладно хоть Айдан умудрился впихнуть в себя пару ложек. Наконец им выдали костюмы и отправили в Тренировочный центр. В костюме ей неуютно, она уже не та 16летняя стройная девушка. Роды и возраст сделали свое дело – Злата не такая подтянутая, как остальные. От этого настроение упало еще на несколько градусов ниже. Зато Айдан в костюме просто великолепен..
В Тренировочном центре всего несколько трибутов. Злата и Айдан целенаправленно шли к Двенадцатыми. За несколько шагов до них обоняние Златы просто сшибает устойчивый запах перегара. Судя по тому, насколько зла Китнисс – Хеймитч набрался. Вот именно об этом она и думала ночью. Если у него на Арене начнется ломка – им всем крышка.
- Абернати ты в своем репертуаре! – даже всегда спокойная Злата не может сдержать злости на мужчину. Хеймитч единственная ниточка между ними и Огненной, и он решил все спустить на тормозах. Вторые и Четвертые уже смотрели на них как на клоунов, демонстративно зажимая носы. Вся эта клоунада закончится, как только пройдут первые 10 секунд на Арене. Кажется Хеймитч может стать им обузой. Сейчас она думала как Профи и взвешивала все шансы, рассматривала всех трибутов, кого стоило брать в союзники, а кого нет. Хеймитч был бы последним, кого взяла бы к себе профи, но Злата еще и жена Айдана, а значит Хеймитч без вопросов в их команде.
Злата молча дожидается когда Айдан уходит с Кит на тренировку. Даже на расстоянии она видела как напряжен ее муж. И она не могла не восхищаться меткостью юной Двенадцатой. Пока девочка стреляла, взгляды всех были обращены на нее. Но вот шоу закончилось и трибуты разошлись по своим делам. За всем этими смотрами, женщина чуть не упустила из виду Хейма. Схватив за руку упирающегося мужчину, она потащила его за собой.
- Ну и куда ты пошел? Отлынивать не дам, - она насильно усадила его на стул и вместе с ним стала учиться  делать силки. Наблюдая в прошлый раз за Играми, она поняла насколько это важно.  А метать ножи она итак умеет, не нужно демонстрировать свое умение прямо сейчас. Пока есть шансы выжить – она будет вгрызаться в них.
- Она тебя утром не убила? – спрашивает она мужчину, наблюдая, как Айдан и Кит возвращаются. На лице девушки более дружелюбное выражением, чем утром. Значит Айдан ей понравился. Хоть один камень с души, - Не сложно, но зато как важно, - бормочет она, наблюдая за ловкими движениями девушки. Кажется первые союзники у них появились.

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-19 05:53:49)

+2

16

Хеймитчу не нравится все, что происходит в его жизни. Он рычит, когда дверь за Эффи закрывается. Сегодня он не может удержаться, чтобы не нажраться, как скотина, чтобы быть в своем репертуаре. По правде говоря, никто и ничто не могло его остановить, кроме него самого. Но Хейму страшно, и отчаяние полностью поглотило его. Он задыхается, захлебывается алкоголем, разливая его по своему лицу, своим плечам. Ему плевать. Утром его найдет Тринкетт, снова будет кудахтать и говорить о том, какой он мерзавец. Эбернати лишь отмахнется, с трудом поднимется на ноги и отправится к бару. Он точно знает, что ему это необходимо, знает, что без этого не сможет спустить в тренировочный центр.
Чье-то прикосновение к плечу заставит его вздрогнуть, Хеймитч обернется, встретившись с злым взглядом Пита Мелларка. Этот мальчик умеет злиться? Умеет ненавидеть? Пит тянется к бутылке, а Хейм в ярости перехватывает его руку.
- Не смей, ясно? Просто не смей! Я сделал то, что я обещал, понятно? И не смей останавливать меня. Твоя Сойка вернется домой, а сейчас оставь меня в покое, - со злостью оттолкнем оторопелого блондина. В общей гостиной уже сидит Китинисс, а Эффи старательно делает вид, что не видит бывшего ментора. Усмешка трогает губы, но Хеймитч тут же прячет ее. Не хватает скандала. А голова болит так, будто по ней маршируют тысячи две миротворцев. – Доброе утро, солнышко.
Девчонка буравит его взглядом, нет, она просто убивает его взглядом. Хеймитчу все равно. Когда уже невозможно удерживать пищу в себе, Хеймитча рвет прямо на ковер возле стола. Он позволяет Питу увести себя в комнату, где наспех приводит себя в порядок. Этот мальчишка не причем, и не зачем срываться на него злость. Через полчаса он встретится с остальными трибутами, и можно будет там выместить свою ярость.
Китнисс молчит всю дорогу до тренировочного центра, а Хеймитч даже не пытается завести разговор. Сквозь алкогольное опьянение, он еще пытается думать о союзниках. Сойка не примет в свои ряды Рубаку, это совершенно ясно. Скорее всего, она будет выбирать сама, и Хейму придется с этим мириться, чтобы не оказаться в союзе без нее, ведь тогда у него не будет шанса спасти ее.
В Зале так шумно, что Эбернати невольно начинает стонать. Слишком сильно болит голова. Первые, как всегда ослепительные, и хочется кулаком стереть улыбку с лица Смарагдуса. Неужели никого, кроме Эбернати, больше не раздражает его улыбка? Айдан просит Китнисс научить его стрелять, и Хейм не сдерживается, начинает смеяться булькающим смехом. Смарагдус и лук? Похоже, нужно найти убежище, чтобы случайные стрелы не попали в них. Но Китнисс устраивает свое шоу, заставляя большинство трибутов смотреть на нее с уважением. Да и сам Хеймитч восхищен Сойкой. Все, что умеет он – это управляться с ножом. В рукопашной схватке, если у него будет нож, он точно выйдет победителем. Об этом знают все, но забыли, потому что считают, что он растерял свою хватку.
- Мне не нужная нянька, - слабо огрызается Хеймитч, когда Злата берет его за руку и тянет в секцию узлов. Но идет за ней. – Неужели тебя еще не пригласили к Профи? А, понимаю, чувство жалости взяло вверх? Неудачник Смарагдус, пьяница Эбернати, и глупая надменная девчонка из Двенадцатого?
У Эбернати злой язык. Они вяжут узлы, пока Айдан и Сойка не подходят обратно.
- Кажется, ты серьезно напугала его год назад, - Эбернати кивает в сторону Платурха Хевенсби, пришедшего лично наблюдать за тренировкой. Даже на расстоянии чувствуется недовольство распорядителя. Да нет же, Хевенсби просто в бешенстве. Все идет совсем не так, как придумал этот всезнайка. – Серьезно, думаете, силки нам помогут? – вырывается у Хеймитча, потом он смотрит на троих трибутов по очереди и сдается. – Хорошо. Силки, так силки. Хоть один охотник у нас точно будет.
Хеймитч с трудом поднимается на ноги, находит охотничий нож и направляется к манекену. Он не пьян, он мучается похмельем. Хеймитч сосредоточен. Несколько выпадов, и манекен истек бы кровью, если бы она у него была. Вторые перешептываются, кивая в его сторону.
- Забудьте, мальчики, - хотя он прекрасно знает, что их двое – мужчина и женщина, - я уже занят.
Делает несколько шагов, и, развернувшись, запускает нож прямо в голову манекену. Они могут думать все, что угодно, но Хеймитч еще повоюет. Вернувшись к своим союзникам, Эбернати серьезно смотрит на Сойку.
- Ты уже присмотрела, кого возьмем в союзники?

+3

17

тык тык

что то меня занесло :blush:

Утро она встретила в крепких объятиях Пита. Солнце только только заглядывало в их номер, а она уже открыла глаза. Пит тоже не спал, он мягко перебирал ее волосы. Оба молчали, не знали, что сказать. Оба понимали, что скорее всего это их последняя ночь. Наверное их группы стилистов всякое думали о них, чем могут заниматься двое молодых людей ночью в кровати? Но Китнисс было все равно, только с ним она могла не бояться кошмаров.
В дверь постучали и Пит тяжело вздохнул, его руки еще крепче сжались вокруг нее. Иллюзия покоя была нарушена, им пора было вставать.
Приняв душ и переодевшись, девочка спустилась в зал. Еще на лестнице она почувствовала запах алкоголя, но отмела все мысли о том, что Хйем мог напиться. Не настолько же он глуп? Нет, он был глуп!! Он сидел за столом, обхватив голову руками и от него так разило, что вяли цветы. Чтобы не наброситься на него с кулаками, Китнисс решила проверить его номер – так и есть - по полу были разбросаны пустые бутылки. Ее злость росла в геометрической прогрессии. Эффи, которая пыталась встать на защиту блондина нисколько не успокоила девочку. Уже на пороге она услышала разговор Хейма и Пита, и замерла, спрятавшись. Его слова резанули ее не хуже ножа. Он был прав, если бы не просьба Китнисс, Хейм был бы их ментором и остался  жив. А теперь из за нее он мог умереть. Ее список все ширится, как бы ее не убеждали – смерть Абернати будет на ее совести. Поэтому девочка должна его вытащить. Ценой собственно жизни.  Она вернулась за стол и демонстративно громко грохнула тарелку, шумела приборами, бренчала крышками. Апогеем всего стало то, что Хеймитча вырвало.
- Да ты издеваешься надо мной!! – Цинна крепко держал ее, иначе Китнисс бы не постеснялась вырвать все патлы этого пьяницы. Добрый Пит увел мужчину и Китнисс наконец смогла высвободиться из рук Цинны.
- Он нас всех в могилу сведет!! Мне, что его на себе тащить по всей Арене? – она говорила так громко, чтобы Хейм услышал. Есть она не стала, за столом стоял не очень приятный аромат блевотины. Все такая же злая, она переоделась и спустилась в Тренировочный центр. Они были одни из самых первых. Оставив Хейма в каком то закутке, она решила пройтись по залу. Агрессия трибутов чувствовалась на ощупь. Кажется они все представляли ее, швыряя ножи и копья. Вторая демонстративно скалила зубы, намекая на то, что перегрызет ей горло. Распорядитель сидел на возвышении и не спускал с нее глаз. Даже Сенека на нее так не смотрел. Ну конечно, в прошлом году она была никем, а сейчас мишень номер один.
Дверь в зал открылась и впустила обоих Первых. Вид у них был не очень, кажется она одна  выспалась. Не зря Злата понравилась ей сразу, женщина уже на лету шипела на ее напарника. Видимо не она одна недовольна поведением Хейма.
- Он успел надраться еще вчера вечером, - девушка неодобрительно смотрела на блондина когда Айдан отвлек ее. Поучить его стрелять из лука? А он вообще умеет держать оружие в руках? Но несмотря на сомнение, она соглашается и они идут к секции стрельбы из лука. Она первая берет лук и чувствует первую волну уверенности. Это то, что она умеет. И ее не так просто одолеть. Айдан указывает на распорядителя и Китнисс не понимающе сводит брови.
- Вы о чем? Какое мерцание? – она смотрит на балкон, но ничего не видит. Мужчина пальцем сдвигает ее подбородок влево и теперь она замечает. Это как мозаика, балкон покрыт силовым полем, - Это наверное из за меня – в прошлом году я пустила в них стрелу.
Она ловит одобрительный взгляд мужчины, и впервые чувствует к нему симпатию. Но разговоры разговорами, а вокруг них начинает собираться народ.
- Давайте я первая, а вы за мной? – мужчина соглашается и девочка вступает в секцию. Вместе с ней только один из тренеров. В руках у него дюжина резиновых куриц. Он начинает подбрасывать их одну за одной, а иногда и несколько на разную высоту и девочка стреляет в них из лука. И ни одного промаха. Когда она заканчивает, за ней уже смотрят все трибуты, кто то даже хлопает. В прошлый раз она не успела показать свой талант, да и на Арене почти не стреляла. В этот раз зрителям, да и трибутам есть на что посмотреть. Она не так проста как кажется и показывает, что от нее не так легко избавиться.
Айдан стреляет вторым и несколько раз промахивается. Не думая о том, что делает, девочка подходит к мужчине и начинает помогать:
- Нет не так. Ногу сюда, - она ногой слегка пинает его ботинок, показывая как правильно ставить ногу, затем опускает локоть мужчины чуть ниже, - Используйте губы как точку соприкосновения между вами и луком. Стрела это как ваше продолжение, главное ее почувствовать, - Айдан тут же попадает в цель и девушка не может не восхититься тем, как быстро мужчина учиться. Может он не так плох, как кажется?
Сквозь гул и смех она с трудом услышала его слова, ее взор тут же обратился на блондинку, которая силком тащила Абернати куда - то. На долю секунды она испытала зависть. Зависть от того, что эта женщина знала – любовь ее мужчины реальна. А Китнисс до сих пор не могла понять говорил ли Пит правду или играл на камеру.
- У вас есть шанс ее вытащить, но вы должны понимать – я цель номер 1. Рядом со мной опасно находиться, меня будут убивать в первую очередь, - они молчат несколько минут, словно пытаясь понять друг друга. Все в таком же молчании они подходят к своим напарникам. - Злата права, иногда умение раздобыть еду очень помогает, - Китнисс тут же подсаживается к Злате и, кинув на Хеймитча очередной злобный взгляд, помогает женщине. Ее пальцы ловко перебирают узлы и через пару минут ловушка на зверя готова. Пока Китнисс показывала Первым искусство создания узлов, Хеймитч умудрился улизнуть. Она только услышала свист полета ножа и тут же повернулась – Хейм хладнокровно метал ножи. От этой картины кровь стыла в жилах, ее бывший ментор не просто так выиграл Квартальную бойню. Улыбки тут же стерлись с лиц Вторых, кажется они нашли себе вторую цель.
- Я смотрю, ты ищешь новых друзей, - не без ехидства спросила Кит своего соседа. Вопрос о союзниках заставил ее задуматься на секунду. Ответ напрашивался сам собой, - Что - то я не вижу очереди людей, готовых дружить со мной. Вариантов больше нет, только вы трое. Конечно если вы готовы рискнуть.
Вот так впервые в жизни она протянула руку трибутам для союза.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-01-19 10:19:52)

+2

18

Я благодарно киваю. Этот день показал, что мне надеяться не на что, и тот факт, что Китнисс решила принять нас в свои союзники давал мне повод для радости. Я коротко жму ее руку, несильно пихаю в плечо Хеймитча, показавшего все свое мастерство обращения с ножом. Я точно знаю, что на Арене он будет собран. В первые в мою голову вкрадывается мысль, что у нас есть шанс. Крохотный, совсем призрачный, но он есть.
Время совсем не жалеет нас. Оно мчится вперед, и вот мы уже сидим в общем зале, ожидая, пока наши номера произнесут в громкоговоритель. А дальше, все по старинной схеме. Сначала трибуты мужского пола, потом женского. Я с трудом отпускаю руку супруги, когда называют мой номер. Мне дадут всего десять минут, и потом я буду свободен вплоть до шоу у Фликкермана. Последний рубеж, который нужно преодолеть, чтобы навсегда проститься с этой жизнью. Победителем может быть только один. Вряд ли распорядители допустят такого же эффекта, который достигла Китнисс Эвердин в прошлом году. Я обещаю, что буду ждать Яшму на другой стороне. Мои десять минут проходят на одном дыхании. Я знаю, чего хотят от меня спонсоры, и я валяю дурака, но прежде, чем уйти в другую дверь, я делаю несколько метких выстрелов из лука. Несколько спонсоров удивленно воззрились мне во след. Не думаю, что кто-нибудь из них думал, что я чего-то стою, разве что Хевенсби, но он не смотрел на меня все это время.
Дожидаюсь супругу и мы вместе идем в наш номер. Ксандр ловит меня и отдает мне конверт.
- От Плутарха, - произношу я, открывая его прямо на месте. Мои руки дрожат, я надеюсь прочитать в нем что-то, что поможет мне, но нет. Это всего лишь картинка. - Он издевается?
Никак не могу понять Хевенсби. На картинке изображен белый кролик, в передних лапах которого карманные часы. Не могу думать сейчас об этом, не могу ломать голову над тем, что задумал новый распорядитель игр. Я отчетливо понимаю, что его план не удался. Игры состоятся. Есть еще крохотная надежда, что на шоу у Фликкермана нам удастся взбудоражить толпу. Оливье усаживает нас перед телевизором. Мы смотрим на результаты. Я получаю восьмерку. Злата получает на бал выше. Ксандр смотрит на меня глазами с полблюдца. Я устало закатываю глаза.
- Я рассказал им новый анекдот. Им понравилось, - отмахиваюсь я от куратора. Блеск негромко фыркая, полностью допуская тот факт, что это могло быть правдой.
- Спонсоры любят тебя, - замечает ментор, и я согласно киваю. У меня много почитателей, но у меня много завистников и тех, кому будет выгодно, чтобы я навсегда остался на Арене. - И твою жену любят заочно, потому что она с тобой. Кроме того, сейчас без остановки крутят нарезки с прошлых игр. Спонсоры считают Злату одной из претендентов на выигрыш.
Я благодарен, что этой статистикой сейчас занимается Лейн, а не я. Кашмира сохраняет хладнокровное молчание. Не могу ее винить. Мы стали семьей, а теперь она провожает нас на верную гибель. Мы все поверили Капитолию, и он обошелся с нами подло.
Время доходит до Двенадцатых. Хеймитч получает семь баллов, а Китнисс Двенадцать. Слышу присвист Лейна, и мысленно с ним соглашаюсь. Но я думаю о том, что Капитолий только что подтвердил ее статус мишени на Играх. Беру супругу за руку и мы вместе уходим в комнату. Ксандр открывает рот.
- Заткнись, просто сделай одолжение, помолчи, - я закрываю дверь прямо перед его носом. Обнимаю жену, уткнувшись носом в ее волосы. Я знаю, что это последний раз. Сегодня шоу у Цезаря, а завтра мы можем лишиться жизни. Плевать я хотел на правила Оливье, и эту ночь мы проведем вместе.

Оскар стучится к нам за три часа до начала шоу. Он снова плакал. Не люблю этой нежности в стилистах. Большиснтво из них слишком переигрывают. Допускаю, что мы с Оскаром проработали достаточно, чтобы он чувствовал личную утрату, но все же предпочел бы, чтобы тот держал себя в руках. Он подбирает для нас обычные костюмы, лишенные блеска и вычурности. Благодарно смотрю на него. Его помощники помогают нам облачиться в белые костюмы. Смотрю на Яшму, и чувствую, что не могу произнести и слова. Она в белом, как в день нашей свадьбы, вот только радости у нас нет.
Мы выходим рука об руку. Ни Блеск, ни Кашмира, ни Оливье не говорят нам, что делать. Они уверены в нас, уверены в том, что мы справимся с последним испытанием. Трибуты за ценой выглядят уже не так агрессивно. Нас связывает одно - нас всех обманули, мы не хотим умирать. Вижу Китнисс в свадебном платье, и чувство ненависти к Сноу захлестывает меня с новой силой.
- Заставь их пожалеть об этом, - я обнимаю Сойку, поправляю локон в ее прическе. И хочу сказать что-то еще, но Цезарь уже назвал мое имя. Мой выход на сцену сопровождается бурными аплодисментами. Я улыбаюсь так, что сводит скулы.
- Айдан, дружок, - Цезарь, как всегда источает свет и радость, невольно жмурюсь, прикрывая глаза. Этот жест вызывает взрыв хохота. И громче всех смеется сам Цезарь. - Скажи, что ты почувствовал, когда услышал свою имя?
- Подумал, что ты, Цезарь, убираешь конкурентов, - толпа тепло воспринимает мою шутку. Цезарь хлопает меня по плечу. - А вообще я подумал о не справедливости. Я верил, что выиграв однажды,  навсегда лишился возможности оказаться на Арене, но это не так. А теперь и моя семья лишилась возможности существовать.
Неодобрительный гул. Цезарю приходится подняться на ноги, чтобы усмирить толпу. Меня удивляет тот факт, что этой толпе не хочется 75 игр. Мое время заканичивается, пока Фликкерман пытается утихомирить зрителей. Я занимаю свое место и жду, когда ко мне присоединиться Яшма.
- Злата Джаспер, - он снова лучезарно улыбается, но улыбка его уже не такая искренняя. Со злорадством отмечаю, что Цезарю не просто держать себя в руках.

+2

19

Злате лишь остается улыбнуться, как ее муж вместе с девочкой возвращается к ним. У Китнисс отлично получается делать силки, даже человек, угодив в них , может серьезно пораниться. Она с девушкой улыбаясь, наблюдает за пиханием мужчин. В этом моменте есть что то человеческое, что то домашнее и уютное. Как будто они пришли на пикник и просто развлекаются. Звонкий удар от падения копья быстро возвращает ее на землю. Все трибуты уже в зале и начинаются общие тренировки. Ей приходится очень потрудиться, чтобы вернуть свое тело хоть в какую то форму. Ей приходиться заново вспоминать все навыки которым ее учили, все, что она сама говорила Айдану. Она без промаха метает свои ножи, они как будто были специально подогнаны под ее руку. Время шло семимильными шагами, и вот она сидит в небольшой комнатке, ожидая своей очереди. Айдан ушел Первый. Она лишь обернулась и поймала кивок Хеймитча, когда называли ее фамилию. Женщина молча заходит в зал, равнодушно выслушивает Хевенсби и ее 10 минут начинаются. Она не может не видеть удивление на лицах этих мужчин, когда, крутясь словно волчок, поражает все цели. С последним ножом в руке она оборачивается на Плутарха, машет ему ножом и посылает его в манекен. Металл вгрызается точно в пах манекена. По залу прокатывается гул, всем и так понятно, что вместо манекена должен быть Хевенсби. Молча склонив голову в поклоне, женщина покидает зал.
В дверях ее ждет Айдан и не сговариваясь, они идут в номер. Там их ждет записка. Кролик с часами? Он что шутит? Или это ответ на ее выходку? Если да, то совсем абсурдный.
- Ты что нибудь понимаешь? Лично я нет, - когда вся их группа, включая стилистов, садится у телевизора. Цезарь как всегда ослепителен, аж зубы сводит. Наболтав очередной чуши, он наконец начинает оглашать очки. Айдан получает 8, она 9. Видимо Плутарх оценил ее шутку. От слов мужа она только закатывает глаза и пихает его в ребро. Хотелось бы ей знать, что он такого сделал там. Может у него появились новые таланты?
- Блеск я тебя умоляю, я выиграла 30 с лишним лет назад. Ты посмотри на остальных – настоящие машины для убийств. Здесь есть и помоложе меня и посильнее, - но ментор не унимается, он видимо остается при своем мнении. Может быть он прав и у нее есть шанс? Шанс вытащить себя и мужа из этого ада.
Но судя по баллам главной мишенью все таки остается Китнисс Эвердин – на Играх редко кому удается получить хотя бы 11. Это сигнал всем остальным – хотите выжить – убейте ее.
- В Академии нас учили, что таких надо убивать в первую очередь, - с грустью констатирует она, поднимаясь вслед за мужем. Она уже готова возмутиться, видя, что Ксандр опять открывает свой рот, но муж быстро затыкает его.  Они оказываются вдвоем в номере и Злата молча расстегивает его рубашку. Сегодня их последняя ночь вместе, им не до разговоров.

 
Ее будит стук в дверь. Поцеловав супруга в щеку, она уходит в свою комнату – там ждет ее группа подготовки. Оскар постоянно шмыгает носом, пока одевает ее. Злата не может не удержаться и не обнять мужчину. Эти люди стали ей дороги, какими бы легкомысленными они не были. Они с мужем молча идут по коридору и она не может вымолвить не слова. Словно издеваясь, ее снова одели в белое – платье до пола с высоким горлом и вырезом на груди. Айдан тоже одет в белое и от его вида перехватывает дыхание. Но еще хуже чем ей, приходиться Китнисс. Она в роскошном белом платье,а рядом с ней стоит Пит, и в его глазах такая боль, что не хватит целого мира, чтобы впитать ее. Она лишь молча сжимает руку девочке и выходит к сцене. Ее муж как всегда остроумен, великолепен в своей роли, ничуть не уступает Цезарю. Айдан умеет управлять словом, и небрежно брошенная фраза заставляет зал загудеть. Ведущий начинает нервничать и выпроваживает первого трибута со сцены. Дальше звучит ее имя. На удивление раздается хор аплодисментов и Злата выходит под софиты. Кажется даже Цезарь восхищен ее платьем. Он берет ее за руку и склоняет голову, так делают Капитолийцы. Она садится рядом с ним и допрос начинается.
- Ну что же мисс Джаспер..
- Миссис Смарагдус, - с улыбкой перебивает она и зал умильно охает.
- Миссис Смарагдус, как же так оказалось, что о вашей свадьбе никто не узнал? – Цезарь шутливо поддергивает бровями.
- Ой Цезарь, не говори, что ты ревнуешь, - она жеманно хлопает его по коленке и зал взрывается хохотом, - Просто мы хотели быть счастливы, я и он. Мы хотели детей, хотели забрать двух сироток, - она замолкает, опуская ресницы, пальцем убирая непрошенную слезу. По залу опять проходит неодобрительный гул, Цезарь внимательно наблюдает за зрителями, - Но видимо не суждено. Когда я произносила свою клятву, я не лгала. Я буду сов своим мужем до самой смерти.
Женщины в зале ревут, утирают слезы с глаз, начинают раздаваться крики. Цезарь ее отпускает и, спускаясь, она оказывается в руках мужа. Стоит огромных усилий – не разрыдаться прямо там у сцены. Айдан практически выволакивает ее с лестниц, пришла очередь вторых. Вместе с мужем она отходит в уголок, ожидая когда их всех позовут на сцену.

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-19 06:28:58)

+2

20

Хеймитч становится равнодушным в тот момент, когда улыбка сползает с лица Смарагдуса. Странно получается, но его улыбка, как луч света, за которым хочется идти. Ему часто хочется стереть ее с его лица, но по большей степени Хеймитч будет скучать по ней. На Арене будет не до улыбок. Эбернати лишь качает головой. Он видел столько смертей, готовил столько детей на гибель, что все это кажется ему придурковатым сном.
- Идем, солнышко, нам нужно отдохнуть, - вместе с Китнисс он прощается с Первыми, проходит в лифт. У них есть пара минут прежде, чем они окажутся на своем этаже и на них обрушится поток слов от Эффи и Пита. Эбернати задумчиво скребет небритый подбородок. - Они все неплохие люди. Ситуация заставляет людей ополчаться против друг друга. Так же, как и дети, трибуты, далеко не все психически неуравновешенны с самого детства, что стремятся убивать. Жаль, что Капитолий на столько глух, что не может услышать наших просьб.
Мысль о том, что придется убивать своих друзей и приятелей не покидает его головы. Хочется снова напиться, потому как на трезвую голову адекватно оценить эту ситуацию не получается. Вонзить нож в сердце Айдану или Рубаке кажется ему не посильной задачей. Скорее он сам умрет. Но нет, Хеймитч, прекрасно знает, что ему придется бороться за себя и за эту девочку. Двери лифта открываются, и Эффи первая выскакивает к ним.
Хейм совершенно не слушает ее болтовню. Ему хочется провалиться в сон и забыться до момента, когда он должен будь изображать из себя послушную обезьянку, выделывая трюки перед спонсорами. Трибуты убывают, пока они с Китнисс вынуждены сидеть и ждать своей очереди. Легкая улыбка Златы не приносит результата, Эбернати так же напряжен.
- Просто сделай то, что посчитаешь нужным, - заявляет Хеймитч, когда называют его имя.  Хейм проходит в зал, где спонсоры, наученный прошлогодним событием, выглядят не такими уж усталыми. Хевенсби сосредоточен. Кажется, он вообще не замечает, что происходит. Хейм даже испытывает легкую озабоченность состоянием Кардинала. Эбернати долго думает над тем, что показать им. И в конце концом он просто берет краски из секции маскировки и огромными буквами на полу пишет: Рута будет отомщена.
Хевенсби не выдерживает и ударяет кулаком по стене. Эбернати лишь ухмыляется ему. Он уходит, дожидаясь Сойку с другой стороны. - Не нужно быть пяти пядей в лбу, чтобы знать, кто получит высший бал.
Пропускает ее в номер перед собой. Эффи во всю трещит о том, что Цезарь уже начал свое представление, а мы где-то ходим. Хеймитч закатывает глаза, не желая вступать с ней в полемику. Втроем они садятся на диван, вскоре присоединяется Пит.
- Серьезно, Смарагдус получи 8 баллов? Должно быть, это был очень смешной анекдот, - Хеймитч задумчиво трет переносицу. О том, что Хевенсби к нему не равнодушен знают все, но тогда почему такой высокий балл? Эффи внезапно вспоминает, что для него пришло письмо и сует ему в руки конверт. Хеймит открывает его и смотрит на картинку с изображением белого кролика и часов. Плутарх пытается помочь, но что значит это изображение? Эбернати не хочет думать об этом. Он просто комкает листок и выбрасывает его.

Эффи стучит настойчиво, а потом открывает дверь. Сойке нужно готовиться дольше, поэтому мне разрешили поспать. Но и это время вышло. Тринкетт настойчиво жужжит над ухом, стаскивая с него одеяло. Она лично подобрала ему костюм, и Хейм после критического взгляда, соглашается его надеть. Он встречается с Китнисс уже внизу, буквально перед сценой и во все глаза рассматривает ее свадебное платье.
- Этого не может быть, - Хеймитч в бессилии сжимает кулаки. Его ярость и ненависть к Сноу может только помешать. Айдан просит ее сделать так, чтобы Сноу пожалел об этом, и Хеймитч смеется. - Поверь мне, она на это способна.
Они стоят рука об руку, слушая выступления других трибутов. Все как один говорят о несправедливости этих игр. Удивительное единодушие.
- Все скоро закончится, - говорит Хеймитч, когда Цезарь выкрикивает его имя, причем ему не очень удается перекричать взбудораженную толпу.
- Хеймитч, в вашем Дистрикте становится модно вызываться добровольцами? - Цезарь улыбвается, но эта улыбка раздражает Эбернати куда сильнее улыбки Смарагдуса.
- Потому что я человек слова, а еще потому что я романтик. Вечно пьяный, но романтик. Пит - достойный человек, лучший, я бы сказал из нас всех. Я обещал, что вытащу его Китнисс с Арены, чтобы она могла вернуться домой и родить ему ребенка.
- Хеймитч, ты хочешь сказать...
- Да, я хочу сказать, что Игры не только расстроили ее свадьбу, но и лишили ее возможности стать матерью. Эта девочка беременна, и мой долг защитить ее, - Эбернати наслаждается полученным эффектом. Камера выхватывает Сойку и ее покрасневшие щеки. Ей ничего не нужно будет говорить, когда он выйдет в своем прекрасном платье. После сигнала Хеймитч останавливается рядом с Сидер и берет ее за руку. Осталось всего одно место, для Сойки.

+2

21

Китнисс улыбается, впервые за долгое время искренне. Сразу становится понятно, как близки Айдан и Хеймитч. Она открывает рот, чтобы ответить,  но их компанию быстро разделяют. Являются служители Капитолия велят им пойти к лифтам. Пожалуй их раздражает панибратство среди участников, которым кажется напревать  на Голодные игры. Китнисс прощается с Первыми и молча идет к лифтам. Всю дорогу они с Хеймом не произносят ни слова, оба вымотаны как морально так и психически. Перед самыми дверями она останавливается, чтобы выслушать своего наставника. Именно наставника, ведь Хейм был старше, опытнее. Он дольше нее варился в этом котле. Это для остального мира он мог быть просто пьяницей, она то знала – ее ментор подмечал многие детали и многое запоминал.- Я просто не знаю, как смогу это сделать, - больше они об этом не говорили. До самого индивидуального показа она делала то, о чем просил ее Хеймитч – пыталась найти друзей среди трибутов. Для нее это было полным абсурдом, как можно было дружить с теми, кого вскоре придется убить? Или они первые ее убьют? Но Хеймитч общался со многими, да и заручившись поддержкой Первых, она приобрела вес в компании победителей.
Ночь перед индивидуальными показами она провела без сна. Пит постучался к ней уже за полночь, и огни вместе лежали до самого рассвета. Что же такого было в этом парне, что она даже спать без него не могла? Даже понимая, что скорее всего погибнет на Арене, она с точностью знала одно - Пит будет жить. Он повзрослеет, женится на нормальной девушке и заведет детей. Только вот от этих мыслей ей становилось худо, руки неосознанно сжимались вокруг парня крепче.
К назначенному времени банкетный зал, где собираются все трибуты, уже переполнен. Айдан и Злата сидят далеко от них, они поздоровались друг с другом кивком головы. В комнате царит тяжелая атмосфера, каждый думает о своем. Звучит имя Айдана и представление начинается.
- Как мы сможем их всех убить? – этот вопрос терзает ее с первого дня тренировок. В глазах Хейма она видит отражение своих чувств. Неприятие. Страх. Ладно она, но Хейм…даже слепой не мог не видеть – Хейм и Айдан лучшие друзья. Получается и Айдан со Златой становятся соперниками.  Даде совсем юная охотница видела, какими взглядами перебрасываются супруги, они любят друг друга. Она нисколько не удивилась бы тому, что их имена выпали не случайно. Они тоже пошли против Капитолия, хоть и в своей манере.
Наконец называют ее имя, и Китнисс идет в зал. Слова напарника звучат в ее голове, пока она идет к распорядителям. Их настроение – не сравнить с прошлым годом. Мужчины и женщины обеспокоенно перешептываются. Что же такого натворил Хейм, что они так разозлены?
В комнате пахнет чистящим средством, один из матов передвинут на самую середину зала. Еще одна странная вещь. Что они пытались скрыть? Главный распорядитель намеренно избегает ее взгляда, в своей пурпурной мантии, такой могущественный, далекий, неуязвимый…
Внезапно она понимает что делать. Для начала идет в секцию по вязанию узлов и из хорошей веревки делает узел. Потом в секции манекенов берет один из бутафорских мужских тел и направляется в середину зала. С помощью клеящих брусков  подвешивает за шею. Время на исходе, поэтому она летит в секцию маскировки. Берет банку с красной краской и несется обратно. Подвешенный человек уже насторожил распорядителей, но девушка хотела добиться полного внимания. Закрывая подвешенное тело от них, аккуратно пишет красной краской два слова. Потом встает рядом с манекеном и наслаждается выражением лиц распорядителей, пока они читают
Сенека Крейн
Хевенсби злой, как тысячу чертей, позволяет ей уйти. Хейм ждет ее снаружи, переговариваясь, парочка поднимается на лифте.
- После такого представления, не удивлюсь, - ей очень хотелось все рассказать, но Эффи их встречала у самого порога. Не переставая трещать, блондинка уволакивает их на диван, шоу Цезаря уже началось. Первые получают 8 и 9 баллов, что очень даже неплохо. Ей дают дюжину, целую дюжину. Это значит только одно – мишень назначена, охотники тоже. Целых 20 убийц станут за ней охотиться
- Ну видимо было за что, - ей не хочется больше разговаривать, тем более о своих баллах, и вместе с Питом она скрывается в своей комнате. О них уже во всю шушукаются, но ей плевать. Ночь проходит тихо и без кошмаров. Весь день и ночь перед интервью она проводит с Питом. Они устраивают пикник на крыше, встречают закат. Незамеченные. Тихо пробираются в ее комнату. Утром ее будит команда подготовки, и от картины мирно спящих молодых людей Октавия ударяется в слезы. Питу приходится уйти к себе и за Китнисс берется группа поддержки. Цинна приходит через несколько часов с огромным чехлом.
-  Особый заказ президента Сноу, -  в чехле свадебное платье, щелк, глубокий вырез, приталенный силуэт и рукава. Китнисс в неверии смотрит на своего стилиста – Сноу решил превратить ее свадебное платье в могильный саван. Это так дико и так не по человечески, что удар попадает в яблочко. Она вся дрожит, пока на нее надевают платье.
Пит уже в зале, поэтому видит ее только Хеймитч. Он без слов обнимает ее за плечи и они спусаются вниз. Даже кожей она чувствует ярость своего напарника. И это подпитывает ее силы. У сцены ждут почти все трибуты, они проходят мимо Первых и Айдан успевает шепнуть пару слов. Китнисс в состоянии лишь кивнуть головой. В голове настоящий кавардак.
Они все сидим в своих креслах и интервью начинается. Каждый трибут кидает свое слово в, готовый разразится пожар.
К тому моменту, когда вызывают Хейма, зал практически невозможно удержать.
То, что говорит Хеймитч приводит всех в шок. Сначала стоит секундная тишина, а потом зал словно взрывается. Все камеры направлены на нее и Пита. Ее щеки покрывает румянец и Китнисс прячет лицо в складках юбки. Пит тоже смотрит в одну из камер и весь Панем наблюдает, как он шепчет губами три слова «Я тебя люблю».
Цезаря уже никто не слышит, он что то говорит в микрофон, видно как движутся его губы. В зале творится настоящий ад, люди падают в обморок, слышатся крики о помощи. Даже взгляды всех трибутов направлены на нее. Она беременна. Пит в отличие от нее лучше держит лицо и просто кивает головой, отвечая на невысказанный вопрос толпы. Пока Фликерман пытается угомонить толпу, Хеймит встает рядом с Сидер. Дальше очередь Китнисс.
Она выходит к Цезарю и на всех экранах сверкает ее свадебное платье. Повсюду слышны восторженные охи, камера не отпускает ни ее ни Пита. В глазах парня неподдельные слезы. Цезарю кое как удается добиться хоть какой то тишины.
- Итак Китнисс, это то самое платье, в котором ты должна была выходить замуж?
- Да, президент Сноу захотел чтобы всего его увидели. Правда оно красивое? - она старается, чтобы в ее голосе не было злости, но толпу уже не унять. Она похоже на дикое животное, готовое напасть в любую минуту. Даже не видя Цинну, она понимает: пора. Начинает медленно кружится, подняв руки. Слышит как восторженно кричит толпа, неужели она так прекрасна? Но тут в нос удаояет дым и становится понятно - горит ее платье. И вот она стоит в копии своего свадебного платья, только угольного цвета, за спиной у нее крылья. Цинна превратил ее в Сойку-пересмешницу! Фликерман стоит, разинув рот, но все таки берет себя в руки. О платье не заговаривает, переходит к более насущным вопросам:
- Но то, что сказал Хеймитч правда? Означает ли это, что вы с Питом уже женаты? – она молчит не зная что сказать. Китнисс не так владеет словом, как Пит. Фликерман ловит взгляд Пита и тот просто кивает. Мелларк бледен как полотно, он кажется был готов к такому повороту событий. А Китнисс молчит, переваривая полученную информацию.
Цезаря уже не слышно, так вопит толпа. Мужчина пытается перекричать толпу, но куда там. Он лишь отсылает ее к другим.Китнисс возвращается на свое место и берет за руку Хейма. Один за другим, все трибуты берутся за руки. Она и 23 человека становятся единым организмом. Экраны внезапно темнеют и раздаются крики и визги. Но слишком поздно – Панем видел их, держащимися за руки.

+2

22

Это был конец. Весь Панем видел, как двадцать четыре трибута, позабыв о разногласиях держались за руки. Это был общий вызов системе. И стало понятно, что живыми оттуда не выйдут никто. Оттолкнув Ксандра, я закрылся в комнате вместе со Златой. Это наша последняя ночь. Утром нас разделят, посадят в планолеты, и мы увидимся только на арене. Это была бессонная ночь. Мы говорили. Просили прощение за то, что сделали в своей жизни, и за то, чего сделать не успели. Я люблю свою супругу. Именно поэтому сейчас здесь. Мы пройдем это вместе, рука об руку. И кто знает, может быть Создатель сжалится над нами, подарив надежду.
Утро в Капитолии наступило слишком быстро. Ксандр стучал в двери, пока я их не открыл. Вечно плачущий Оскар бережно взял мою супругу под руку и они ушли.
- Это так не справедливо, - шепчет Оливье, и я киваю. Его ирокез сегодня малиново-розовый, а сам он выглядит напряженным до предела. Вместе мы достигаем планолета. Я сажусь в кресло, позволяя врачу сделать мне инъекцию с маячком. Мы молчим. Перелет длится недолго. Оливье тащится за мной, как собачка на поводке. Я не злюсь на него. Не сегодня. Мне кажется, я вообще потерял способность чувствовать. Он помогает мне облачиться в обтягивающий костюм. - Думаешь там будет вода?
Качая головой. Я не знаю. Но этот костюм хорошо сохраняет собственное тепло человека. Пояс, словно баланс во всем. Не знаю, что ждет меня на поверхности. Я прохожу мимо Ксандра к платформе, когда он останавливает меня.
- Айдан, я очень хочу, чтобы ты вернулся. Но Сноу не понравилась выходка трибутов на шоу Фликкермана, - я задерживаюсь, глядя ему в глаза. Не понимаю, к чему все это. Оливье никогда не высказывал свое мнение. Он всего лишь сопровождающий. - Неприкосновенность получит тот трибут, который принесет голову Китнисс.
Отдергиваю руку, словно получил удар током. Смотрю в его глаза. Он знает. Он знает, что они связаны звеном революции.
- Ты...- я выплевываю обращение, отступая назад на платформу.
- Сейчас они или убиты, или арестованы. Все, кто имеет к этому отношение, - молю Создателя, чтобы арест Оскара прошел уже после того, как Злата поднимется на поверхность. Мы оба любим этого странного, вечно плачущего зануду. Его незачем убивать. Он ничего не знает. Оливье улыбается хищной улыбкой. Рядом с ним появляются миротворцы, но я уже не слышу о чем они говорят. Платформа за стеклом поднимается вверх, доставляя меня на поверхность. Мне страшно.
Отблески яркого солнца от воды ослепляют. Щурюсь, но все равно не могу нормально рассмотреть арену. 24 платформы равноудалены от центра. В центре небольшой остров, на котором расположен Рог Изобилия. Вокруг острова вода. От острова идут лучи, по которым можно добраться как до острова, так и до суши. Осматриваюсь по сторонам. Я не вижу своих союзников. И это меня пугает. Сердце бешено колотится, готовой выпрыгнуть из глотки.
Клавдий Темплсмит объявляет о начале 75 Голодных Игр. Начинается отчет. Все трибуты напряжены до предела. Отбрасываю посторонние мысли, сосредотачиваюсь только на том, как быстрее добраться до острова. И в момент, когда Темплсмит объявляет ОДИН, срываюсь с платформы. Если бы я поторопился хотя бы на мгновение, меня разнесло бы ко всем чертям. Вода кажется теплой, соленой. Отмечаю, что она точно не пригодна для питья. Плыву к острову, иногда оглядываясь по сторонам. Я не лучший пловец в своем Дистрикте, но Академия научила меня отлично держатсья на воде и сильно работать руками.
Добираюсь до острова, вылезаю на сушу. Мне бы отдышаться всего пару минут, но понимаю, что у меня нет этого времени. Внутри рога разбросано разнообразное оружие, но ничего из еды или вспомогательных материалом. Костюм на мне высыхает мгновенно, чтоб облегчает мое передвижение. Нахожу длинный лук и перекидываю его через плечо. Еще один лук беру для Китнисс. Набор метательный ножей для Златы и два охотничьих ножа для Хеймитча. ЗАмечаю, что вокруг Рога тоже разбросано оружие, но, вероятно, не такое хорошее. Подхватываю несколько колчанов за кожаные ремни и выхожу. И тут же бросаю их на землю.
Мужчина из Второго пытается свернуть Сойке шею. Завидев меня он тут же прикрылся ею, как живым щитом. Я натягиваю тетиву лука.
- Отпусти ее, - требую, глядя ему в лицо. Он ухмыляется. они все помнят, как я бездарно стрелял в тренировочном центре. Хладно кровно пускаю стрелу ему в руку, и тяну Китнисс к себе, когда грузно тело Второго падает в воду. Это не смертельное ранение, но заставит его переждать. - Нужно уходить
Осматриваюсь в поисках жены и Хеймитча. Вижу, как они выходят из-за рога и радуюсь, как мальчишка, что она жива. Замечаю кровь на ее щеке, но Хеймитч всех гонит прочь от Рога. Поговорим потом.

+2

23

Муж берет ее за руку и все 24 трибута поднимают руки вверх. Это приговор им всем, но сейчас это не важно – Капитолий обманул их всех, они должны были ему возразить. Хотя бы так. Свет внезапно гаснет и они остаются почти в кромешной тьме. Приподнимая юбку, она идет вслед за мужем и не может не замечать, что по пятам за ними следуют миротворцы, чуть- чуть задержишься и получишь тычок в спину. Их всех разгоняют по разным лифтам и Первые в одиночку идут в свой номер. Там их уже ждет Оскар, он так возбужден, что краска чудом не осыпается с его лица. Но Злате нет сегодня дела до его охов и ахов, возможно эта последняя ночь, когда она видит своего супруга живым. И этой мысли становится так страшно, что перехватывает дыхание.
Она без слов идет за ним в номер,  и снимает с себя ненавистное платье. Почти всю ночь она говорит с супругом. Говорит ему о своей любви, о том как ей жаль, что им довелось провести так мало времени вместе. Утро подкрадывается незаметно. Раздается стук и в комнату входят Ксандр и Оскар. Им пора собираться. Не стесняясь зрителей она в последний раз целует своего супруга и уходит к себе. Оскар постоянно всхлипывает, он опять плачет. Ей бы пожалеть себя, но она поглаживает его за плечи и утирает слезы. С первого взгляда могло показаться, что Оскар, как любой Капитолиец был глупым попугаем, который заботился только о поверхностных вещах. Но его слезы говорят о том, что она ему дорога. Он ее запомнит. И от этого сердце ноет еще сильнее. Но мужчина никак не может успокоиться. Еще сильнее он плачет, когда ей приходится облачаться в костюм. Легкий. Облегает все тело от горла до кончиков ног. На ногах ботинки, не тяжелые, удобные. От холода такой костюм точно не защитит. Дрожащими руками стилист закручивает ее волосы в узел, чтобы не мешались. Потом берет за плечи и долго долго на нее смотрит.
- Вы с Айданом отличная пара, жаль что так получилось, - синхронно с его словами звучит голос женщины, отсчитывающий секунды. Злата пытается улыбнуться, но губы дрожат. А Оскар все не отпускает, - Знаешь, моя племянница обожает «Алису в стране чудес». Своих детей у меня нет, поэтому я с удовольствием читаю ей эту книжку.
Остается всего 10 секунд, а Злата не может понять в чем дело. Наконец Оскар, поцеловав в лоб, отпускает ее и блондинка встает на платформу. Стекло отпускается и в тот же момент в комнатку входят два миротворца. Она в ужасе наблюдает на то, как один из них ударяет ее бедного стилиста в живот, его скручивают и уводят. Златы не слышно, она даже бьет руками по стеклу – бесполезно. Оскара уводят в неизвестном направлении. Что мог сделать этот человек? За что арестовывать ее стилиста?
Мысли как сумасшедшие крутятся в голове, а платформа уже поднимается. Сначала от яркого света она ничего не видит, потом ее взору предстает вода. Кругом вода и в нескольких метах от нее виднеется Рог Изобилия. Сама она качается на своей платформе, как и другие трибуты. Все они равноудалены друг от друга, между ними участки суши. По ним и нужно было добраться до Рога. Она оглядывается, пытаясь найти знакомых, но их не видно. А тем временем секунды истекают. Что делать, плыть или остаться? Для того чтобы достать оружие придется плыть. Выхода у нее нет.
Наконец поле с платформ снимается и первые трибуты прыгают в воду. Она медлит, наблюдая за ними, пытаясь понять, не угрожает ли какая опасность под водой. Эти секунды обходятся ей дорого.
Наконец вдохнув, она ныряет. Вода соленая, пить ее невозможно. В кои то веки ей стоит поблагодарить академию, именно там ее научили плавать. Она неплохо справляется с этим делом, но все таки не слишком быстро, на острове обосновались профи. Злата только взбирается на сушу, как вдруг ее резко тянет назад. Это кто то из трибутов пытается утопить ее. Ей удается выплыть наружу и громко закричать. Это инстинкт, никто ее не услышит. А если и услышит то прибежит добить. Ее погружают в воду и женщина вдоволь глотает воды. Она пытается бороться, пытается вынырнуть, но куда уж там. Вдруг радом с ней раздается плеск и смертельная хватка ослабевает. Она наконец может вынырнуть на поверхность и надышаться. С трудом но все таки удается вскарабкаться на сушу. Легкие изрыгают потоки воды, кое как она обретает дыхание. Ей бы бежать к Рогу, но ее спаситель еще в воде. Из воды выныривает блондинистая голова и тут же ныряет. Это Хеймитч. Хеймитч ее спас!! Под водой что – то происходит, но блондин все не выныривает. Не долго думая, она снова ныряет в воду. Под водой не видно не зги, только копошение из руг и ног. Хеймитч как оказалось, борется с Четвертым и схватка у них не равна – у парня в руке нож Она одновременно с Хеймом кидаются на Трибута, Злата не видит, что делает блондин, но отчетливо чувствует боль в щеке, от соленой воды жжет еще сильнее – все таки нож зацепил ее. Но вот противник перестает дергаться и они оба выныривают. Она первая оказывается на поверхности, снова карабкается и ждет Хейма. Тот вроде цел и невредим. Убедившись в этом, она первая бежит к Рогу. Ей некогда смотреть на других, надо найти остальных. А она без оружия, как и Хейм. У Рога ее встречает муж, нашпигованный всяческим оружием, и Китнисс. Хейм тут же забирает свои ножи, а Злата пристегивает пояс с ножами.
- Еды никакой? – быстрым взглядом она оглядывает Рог. И без ответа она понимает – кругом оружие. И ни капли воды, ни еды.  Им нужно сочно покидать остров, они здесь как на ладони. Она видит, муж не спускает взгляда с ее раны, по щеке периодически бежит кровь. Но разговаривать некогда, подгоняемые Хеймом, они устремляются в заросли. По пути она успевает прихватить еще пару ножей и запихнуть  их за пояс. Они даже не знают кто еще жив,  кто нет. Им нужно спасать свои шкуры.

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-19 09:00:04)

+2

24

Как только Китнисс встала рядом с ним, и Хеймитч ощутил в своей руке ее маленькую ладошку, для него все стало ясным. Очевидным. Цезарь не мог справиться с аудиторией, плачущей, кричащей, вопящей на разный манер. Никто не заметил хищной улыбки Эбернати. Сноу может делать все, что ему заблагорассудится, но ему не удастся подчинить себе всех победителей. Кроме того, это возникшее единство только сплотило их. Вопрос, как долго это будет продолжаться. Ответ так же очевиден. Завтра утром они станут самыми страшными врагами друг другу.
Они молча едут на свой этаж. Каждый думает о своем. Хеймитч снова жалеет себя. У него только все стало налаживаться. Отношения с Примаверой стали больше походить на отношения отца и дочери, Эффи полностью завладела его вниманием. И он снова отправляется на Арену, чтобы сознательно лишить себя этого. Эбернати не создан для того, чтобы быть счастливым. В номере их встречают сопровождающие и Пит. Хеймитч крепко жмет его руку, но больше всего хочет остаться один. Даже Тринкетт он не пускает на порог своей комнаты. Хеймитч не пьет. Молча сидит у окна своей комнаты, смотрит на ночной Капитолий, и ненавидит его. Ненавидит всеми фибрами своей душонки. И момент особой ненависти стакан, который он сжимает в своей руке летит в стену. За дверями кто-то отчетливо всхлипывает. У него нет сил впустить ее. Эбернати почти на коленях доползает до двери, прикладывает ладонь к ней и точно знает, что с другой стороны к этому месту ладонь приложила Эффи Тринкетт.
Утром неумолимо приближает час Арены. Эффи отчитывает его за бессонную ночь, как будто не она плакала в коридоре всю ночь. Фантастическая женщина. Хеймитч еще больше восхищен ею. В планолете он несколько раз пытается начать с ней разговор, но не выходит. Слова застревают в горле, и блондин осекается на полуслове. Ему так много нужно сказать ей до того, когда в его горло вонзится чей-то нож. Но это еще сложней, чем на Арене.
Когда он выходит, облаченный в костюм, он видит своего куратора без макияжа и парика. Он видит настоящую Эффи, и это тревожит его сердце. Как будто кто-то спускает рычаг, и вот они стоят в объятьях друг друга. Она не плачет, и за это бывший ментор из Двенадцатого ей благодарен. Она цепляется пальцами за его плечи, а он безмолвно гладит ее по волосам. Глупо обещать, что он вернется.
- Я люблю тебя, - выдыхает он в ее легкую улыбку. Ее глаза загораются, но уже слишком поздно. Хеймитч будет жалеть об этих словах, они разбивают ее сердце, они уже разбили его сердце. Эбернати становится на платформу, и когда стекло разделяет их, в зале появляются миротворцы. Сначала Эффи пытается говорить с ними, но потом кричит. Хеймитч стучит кулаками по стеклу, но его никто не слышит. Она исчезает с его глаз, а он обнаруживает себя стоящим на коленях. Вокруг него есть только вода и слепящее солнце, отражающееся от водной глади бликами.
С трудом Эбернати поднимается на ноги, едва не лишив себя возможности вообще добраться живым до Рога Изобилия. Кое-как восстановив равновесие, мужчина осматривается, пока Клавдий Темплсмит говорит вступительную речь. Ему не видно остальных. Зато ему видно соперников.
Десять. Хеймитч набирает в грудь по больше воздуха. Девять. Чуть сгибает колени. Восемь. Ему не нравится, как выглядит парень из Четвертого. Семь. Зачем-то касается пальцами пояса на костюме. Шесть. Снова смотрит на Рог Изобилия. Пять. Видит Эффи, которую уводят миротворцы. Четыре. Хей2митч злится. Три. Он должен выжить, чтобы отомстить. Два. Он доберется до шеи Сноу и свернет ее. Один. Его ноги сильно пружинят от платформы, и тело тут же погружается в теплую воду. Черт. Пить ее точно не представляется возможным. Хеймитч выплывает на поверхность и осматривается. Трибуты плывут к центральному острову.
Эберанти плавал посредственно, лениво, ему не было необходимости учиться этому. Но на воде он держался неплохо, помогал пояс. Он плывет к Рогу, когда слышит крик. Такой знакомый, что сердце болезненно сжимается. Неужели они смеют использовать крик близких, чтобы выбить трибутов из колеи. Но нет, это крик не Эффи Тринкетт, это кричит Злата, которую Четвертый за ноги утаскивает обратно под воду. Не долго думая, Эбернати бросается на помощь союзнице.
Пользуясь тем, что по комплекции превосходит соперника, Хеймитчу удается произвести неожиданное вмешательство. Злата получила драгоценные минуты, чтобы выбраться на поверхность. Но эта дурочка возвращается обратно, чтобы помочь ему. А Хеймитч с особым остервенением пытается придушить Четвертого, пока в его руках не показывается нож. Какая подлость! Увернувшись под водой от скользящего удара, Хейм начал осознавать, что ему нечем дышать. Злата, словно львица, боролась с мужчиной, наравне с трибутом из Двенадцатого. Эбернати и без того уважал эту женщину, а теперь уважение усилилось. Безвольное тело Четвертого начало всплывать, когда Хеймитч без сил вылез на поверхность. Он кашлял, отплевывал соленую воду.
- Все-таки он тебя задел, - Эбернати кивает на порез на щеке Джаспер. Хейм хватает ее за руку, помогая подняться. С другой стороны Рога, Айдан и Китнисс отстреливают потенциальных захватчиков. - Дамочка права, давайте убираться отсюда.
Убедившись, что с Сойкой все в порядке, Хеймитч подпихивает всех к берегу. У самой кромки двое из Одинадцатого борются за свою жизнь с трибутами из Второго. Хеймитч едва не срывается с места, чтобы помочь Рубаке. Но Китнисс подталкивает его рукой. Эбернати мучается выбором: пойти со своими союзниками или помочь старому другу.

+2

25

На сцене твориться черт знает что - все экраны выключены и им приходится спускаться вниз почти в полной темноте, но ее за руку крепко держит Хеймитч, только благодаря ему она не спотыкается по пути в номер. В коридоре их быстро расталкивают по лифтам, ее успевают несколько раз пихнуть прикладом в спину - никому не нужно, чтобы орда победителей объединилась на глазах у всех. До самого номера их сопровождает человек в костюме миротворца, ни поговорить, ни слова сказать.
Слава богу в номере никого нет, кроме их группы поддержки и Эффи. Блондинка щебечет без умолку, а Китнисс ждет момента. Она могла зуб отдать - Хеймитч и Пит придумали это заранее и в очередной раз не посвятили ее в свои планы. Видимо знали - она все провалит. Да Китнисс и не отрицала того, что актриса из нее никудышная.
- Что там происходит? - она стоит рядом с Питом у французского окна, кажется на улице что - то происходит, но они ничего не слышат.
- Всех разогнали домой, - Пит, как их ментор, знает все, - Кажется они хотят отменить Голодные Игры, но сами понимаете, президент ни за что не отменит эти игры.
Китнисс не может не чувствовать - все взгляды направлены на нее. Сноу вознамерился убить ее и никакие треволнения не повернут его с намеченной цели. Они еще стоят несколько минут, наблюдая за улицами, но вскоре расходятся по своим комнатам. Девочка целенаправленно тянет Пита в  свою комнату, вдруг дверь сегодня закроется навсегда и больше она его не увидит. Удивительно как она привыкла к нему, сон без него превращался в один длинный кошмар..
Кажется эту ночь она не спала и минуты. Вцепившись в парня, она считала его вдохи и выдохи. Запоминала как он ее обнимает, как изредка целует ее в макушку. Эти воспоминания она унесет с собой в могилу, охотница не сомневалась - на этой Арене она встретит свою смерть.
На рассвете их будят стилисты. Им скоро вылетать. Пит провожает ее к планомету. На секунду она замирает перед ним и жадно смотрит на своего ментора - пытаясь запомнить его голубые глаза, его улыбку. Затем просто поднимается на цыпочки и целует его, не для  камер, не для зрителей, а для себя. Пит целует ее с жадностью, тоской, и она с трудом вырывается из его объятий. С ее души упал хотя бы один камень - Пит останется живым и невредимым, это самое главное.
В компании с Цинной она летит в планомете в полном молчании до те пор, пока доктор не вводит в ее левое предплечье следящее устройство. Цинна заставляет ее поесть и хотя бы попить.
Комната в стартовом комплексе ничем не отличается от той, что была в первый раз. Девочка принимает душ и переодевается в костюм. На этот раз это обтягивающий комбинезон, дутый пояс и пара нейлоновых ботинок. Все легкое, но от холода не защитит. Цинна прикрепляет к ее костюму золотую брошь с пересмешницей. Звучит женский голос, который просит ее встать в круг. Цинна целует ее в лоб, и подводит девочку к металлическому кругу. Сверху опускается прозрачный цилиндр. Девочка ждет пока цилиндр поднимется, но ничего не происходит. Цинна тоже вопросительно поднимает брови. И тут в комнату входят миротворцы. Они заламывают стилисту руки и начинают избивать. Они бьют мужчину кулаками в перчатках с металлическими шипами, которые оставляют зияющие раны. Кажется она охрипла, ее голова готова разорваться от боли, настолько сильно она кричит. Бессознательного Цинну отволакивают, оставляя на полу кровавый след. И тут цилиндр наконец поднимается. Оглушенная и напуганная она поднимается на поверхность. Сначала глаза слепит, потом появляется Рог Изобилия. Ее диск качается на поверхности воды. Рог изобилия находится ровно посередине, от него словно спицы в колесе, расходятся полоски земли. Именно туда нужно добраться. Ни Хеймитча, ни Первых не видно.
Звучит гонг, но она не торопится нырять. Опускает руку в воду и и облизывает влажные пальцы. Вода соленая, пить нельзя. Но выхода нет, сделав глубокий вдох, она ныряет в воду. Пока она плывет, в теле появляется странная легкость. Вся мокрая, она все таки добирается до суши. Один рывок и девочка бежит по суше. Краем глаза девочка видит как некоторые трибуты уже выплыли и бегут к Рогу изобилия.  Еще пара шагов и она будет там, и сможет вооружиться луком. Всего пара шагов, но вдруг ее кто - то хватает, на ее шее смыкаются сильные руки. Но она брыкается, кусается и тут трибут замирает. На них наставлен лук - это Айдан, который успел раньше нее. Трибут, держащий ее, пятится в воду но не отпускает и тут Первый стреляет. Стрела попадает ее тюремщику  прямо в руку, а Айдан тянет ее на себя.
- Спасибо, - это все на что она способна, - Вы не говорили, что умеете стрелять. Вот значит как вы баллы заработали.
На долгие разговоры времени нет, девочка оглядывает Рог Изобилия - никакой еды, одно оружие.
- Нужно найти Хейма и вашу жену, - легки на помине. Хеймитч вооружается ножом, а женщина крепит пояс с ножами, на щеке у нее порез.
Вслед за Айданом она бежит по пляжу к кромке зеленого леса, который идет во всю длину пляжа и тут Хейм останавливается. Недалеко от них дерутся Одиннадцатые. Но профи наступают им на пятки, медлить нельзя, поэтому Китнисс пихает мужчину в спину.
- Идем скорее, у нас нет времени! - конечно ей жалко друзей Эбернати, но выхода нет - они попадают в чащу леса.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-01-19 21:05:59)

+2

26

-Я подумал, пусть это будет сюрпризом, - улыбаюсь, но тут же становлюсь серьезным. Конечно, мне рекомендовали чаще улыбаться, но я-то знаю, что нас предали. Не думаю, что об этом необходимо говорить сейчас. Мы бежим по узкой дорожке к зеленой кромке, а дальше начинаются джунгли. Хеймитч тормозит, но Китнисс подталкивает его в спину. Я и сам вижу, что на берегу Рубака и Сидер борются за свою жизнь. Не удержавшись, пускаю несколько стрел, одна из них настигает цель, и я доволен, что выбрал большой двуручный лук. Конечно, передвигаться с ним не очень удобно, но зато дальность поражения у него выше, чем у обычного. 
У деревьев пропускаю Хеймитча вперед. Он ловко орудует ножом, прорубая нам дорогу. Ровняюсь со Златой, позволяя Китнисс идти последней.
- Как ты? - я взволнован и напуган. Я уже не смог защитить ее. И это меня гложит. Это я должен был быть рядом с ней и защищать ее жизнь, а не Хеймитч. И в тоже время я преисполнен гордостью за своего друга. В нем я могу не сомневаться, и это меня радует. Дождавшись от Златы вразумительного ответа, я пропускаю Эвердин вперед, став замыкающим. Не могу сказать, сколько времени мы в пути. Сбился со счета. Я пытался считать время шагами от арены и мысленным отсчетом, но сбился. Солнце стоит слишком высоко, на арене слишком жарко, чтобы можно было держать в голове слишком много информации. Отстаю на несколько шагов, когда замечаю парашютик в небе. - Стойте.
Мои спутники останавливаются. Я жестом указываю на небо, откуда спускается подарок от спонсоров. Так сразу? Не понимаю, прикрываю глаза рукой, пытаясь проследить, куда упадет подарок, но он застревает на дереве.
- Кит, ты сможешь туда забраться? - для лазанья по деревьям никто не подходит лучше, чем Китнисс Эвередин. Молодая, гибкая, верткая, ей должно это даться легко. В любом случае, ни у кого это больше не получится, а парашют дразнится с веток, покачиваясь среди листвы. Хеймитч и я подсаживаем девушку, чтобы она могла ухватиться за нижние ветви, растущие достаточно высоко. Пока она подобно обезьяне перелезает с одной ветви на другую, я осматриваю поляну, на которой мы остановились. Эта поляна точно не подходит под место, где можно разбить лагерь, кроме того, мы так и не нашли источника воды.
- Останьтесь здесь, - прошу я, вложив стрела на тетиву, я выбираю направление на восток и пробираюсь сквозь кустарник. Стараюсь передвигаться медленно, не привлекать к себе лишнего внимания. Нам ведь не известно, что происходит вокруг. Слышу всхлипывание и плач. Поднимаю лук еще выше, убыстряя свое движение. Под огромным деревом сидит одна из трибутов. Кажется, девушка из Десятого. Она выглядит растрепанной, но невредимой. Все равно целюсь в нее, готовый спустить стрелу.
- Эй, - зову ее, и на какое-то время она перестает плакать. Смотрит на меня своими темными глазами, в которых я вижу отчаяние.
- Убей меня, Айдан, просто убей, - умоляет она, вскочив на колени, по веткам и кочка добирается до меня, хватая за талию. Пытаюсь отбиться от ее рук, а она сама направляет стрелу на себя. Нет, я обманваю всех и себя в первую очередь, я не могу убить человека. Я даже не убил Второго, схватившего Китнисс, только ранил.
- Перестань, успокойся, - перекидываю лук через плечо, а стрелу убираю в колчан. Она воздевает руки к небу и снова начинает рыдать в голос. - Мои союзники недалеко, давай, поднимайся, вернемся к ним.
Пытаюсь поднять ее с земли, но Десятая слишком сопротивляется. Бросаю свою затею.
- Как хочешь, можешь, оставаться тут, - отбрасываю ее руки и собираюсь уходить. Злата много лет назад учила меня, что самая грубая ошибка, какую может совершить человек, это повернуться к своему врагу спиной. И я, забыв об этом, поворачиваюсь к ней спиной и собираюсь вернуться обратно, чтобы попросить Хеймитча и Злату о помощи. Слышу движение за своей спиной, с боевым кличем Десятая бросается с ножом на меня, но кто-то успевает быстрее. В растерянности смотрю по сторонам, и вижу свою жену. Ее нож попал девушке прямо в сердце. Опускаюсь рядом с ней на колени. Она еще дышит.
- Скажи ей спасибо, - мои руки дрожат, когда я закрываю ее глаза. Поднявшись на ноги, я утыкаюсь лицом в плечо Златы, позволяя себя увести. Второй раз я не справлюсь.

+3

27

Они как можно быстрее углубляются в лес. Таких деревьев она никогда не видела, может только по телевизору, это даже был не лес, а джунгли. Земля под ногами пружинила, воздух стоял такой тяжелый, что трудно было дышать. Волосы Злата растрепались и постоянно лезли в глаза, прямо на ходу она выжала из них воду и стянула на затылке. Капли воды пробежали вниз по спине, создавая хоть какое - то облегчение. Над головой ясное небо и ни одного облачка - солнце жарило не по детски. Создавалось ощущение, будто они находятся в бане. Было слишком жарко для нормальной летней погоды, это могло значить только одно - распорядители сознательно повышают температуры. Если они очень быстро не найдут воду - у них начнутся проблемы.
Айдан вдруг останавливается и пропускает девочку вперед. Ну конечно, он не успокоится, пока не убедится, что с ней все в порядке. Злата равняется с ним и позволяет себе маленькую вольность - мимолетно прикасается к мужской щеке, так ей нужен физический контакт с мужем.
- Все хорошо, это небольшая царапина. Идем, а то потеряем остальных, - женщина идет перед супругом, абсолютно уверенная в том, что ее тыл надежно прикрыт.
Сколько они шли, Злата не знала, только ноги еле волочила. Если бы не держалась за лианы, точно бы рухнула на землю. Вокруг шумел лес, и если в обычной жизни эти звуки действовали умиротворяюще, то в данной ситуации они могли принести с собой опасность. Оглядывая поляну, на которой они остановились, блондинка крепко сжимала один из своих ножиков - здесь было слишком небезопасно останавливаться. Но выхода у них не было, вся четверка слишком устала, чтобы двигаться дальше. Именно в этот момент Айдан замечает парашют, первый подарок от спонсоров, что - то быстро. Интересно, это Кашмира с Блеском или Пит постарался?
Все они завороженно наблюдают за тем, как заветный парашют застревает в ветвях деревьях. Естественно Китнисс лезет вверх, а остальные трое остаются сторожить. Им бы оставаться вместе, но Айдан решается идти на разведку. С каждой пройденной минутой его отсутствия, она нервничает все больше. С той стороны, в которую он ушел, ничего не слышно было. Прошло пять, десять, пятнадцать минут и ее нервы сдают. Китнисс спускается с парашютом и Злата наконец решается идти вслед за мужем.
- Ждите меня здесь, я быстро, - ребята вроде хотят ее остановить, но женщина не хочет слышать никаких возражений, - Мы быстро.
Распознать дорогу по которой щел муж не трудно, повсюду сломанные ветки. Окликнуть его нельзя, приходится красться, только холодный металл ножа держит ее в реальности. Она забывает обо всем, в уме только одна мысль - если с мужем что - то случиться, она в тот же момент умрет. Злата находит ювелира в самое время, он поворачивается спиной к какому - то трибуту и Десятая собирается накинуться на него с ножом. Решение приходит в долю секунды - движение рукой и женщина падает замертво. Ее первый труп на этой Арене. Но это не ради себя, а ради своего любимого.
- Сколько раз говорила, не поворачивайся ты спиной к врагу, - она бормочет ему эти слов в шею, руки немилосердно дрожат до тех пор, пока муж не обнимает ее, - Пойдем отсюда, Хеймитч нас заждался уже.
В унисон ее словам звучит гонг, означающий только одна - женщина мертва.
- Ну что нам там прислали? - Злата с мужем наконец добираются до своих и все группируются вокруг Китнисс. В парашюте записка от Пита и странного вида трубка. "Пейте на здоровье. П"
Он что издевается над ними?!

Отредактировано Zlata Jasper (2015-01-19 21:11:50)

+2

28

Хеймитч должен был сопротивляться. Все-таки там его друзья. Там Рубака, там Сидер, но в целом его союзники были правы. Глупо было бы пострадать прямо у Рога Изобилия только потому, что одному кому-то пришло в голову поиграть в супер-героя. Хеймитч до боли закусывает нижнюю губу и позволяет своим партнерам подтолкнуть себя в сторону уходящего леса. Джунгли. Ничего предсказуемого. Хеймитч умело орудует ножом, прорубая дорогу себе и спутникам. Чета Смарагудсов о чем-то перешептываются, Эбернати дважды оглядывается назад, но Китнисс идет в конце, и Хеймитч не может до нее докричаться, не став свидетелем разговора женатой пары.
Хеймитч ведет своих союзников к краю Арены, как когда-то шел сам. У него нет четкого плана, он просто следует интуиции, а она его не подводила. С каждым шагом становится трудно дышать. Солнце стоит высоко, и не известно, когда закончится следующий день. И в тот момент, когда голова начала кружиться, а зрение подводить, Айдан обращает внимание на парашют, посланный кем-то из менторов. Смарагдус правильно распределяет роли. Никто, кроме Китнисс не сможет забраться на дерево.
- Давай, солнышко, мы тебя подсадим, - Эбернати и Смарагдус помогают Китнисс забраться на дерево, и Айдан внезапно решает пойти на разведку. - Дан, не надо...
Но тот уже поднял лук и стал продвигаться через кустарники. Хеймитч только покачал головой, когда и Злата отправилась следом за ним. Муж и жена - одна сатана. Блондин осматривается по сторонам. Это не самая подходящая поляна для ночлега, нужно двигаться дальше. Он выбирает направление и ждет, когда все вернутся обратно. Выстрел пушки заставляет его крепче ухватиться за нож. В той стороне, куда ушли Смарагдусы кто-то умер. Хеймитч нетерпеливо переминается с ноги на ногу, пока пара не появляется из-за кустов. Дан весь дрожит, Злата непреклонна и собрана. Хейм отмечает, что на поясе не хватает одного ножа.
- Кто это был? - в прочем, не имеет значения. Когда закончится этот световой день все погибшие будут показаны в небе. Бывши ментор поднимает голову и зовет Айдана, чтобы помочь Китнисс спуститься вниз. По сути дела, им нужно идти в ту сторону, откуда пришли Злата с мужем, но Эбекрнати поддается интуиции и решает продолжать двигаться по выбранной тропе. Но пока нужно понять, что прислал им Пит. - Ай да, умница, - восклицает мужчина, в порыве странной нежности хватает Китнисс и звонко целует ее в щеку. - Твой парень, действительно, лучший.
Они вчетвером измотаны и едва держатся на ногах от жажды. И мыслить разумно могут не все. Вот и Злата с Айданом не понимающе переглядываются с Китнисс, а Хеймитч хватает трубку и идет к подходящему дереву. Несколько ударов ножом, и он делает отверстие для трубки, а потом вставляет ее.
- Ну же, давай, - причитает мужчина, чувствуя, как его партнеры столпились за его спиной. Несколько секунд ничего не происходит, а потом начинает течь вода. - Да!!!
Он подставляет открытый рот, наполняя его водой, а потом уступает место Злате и остальным. Теперь у них есть источник воды, постоянный. Возможно, они на шаг впереди остальных, хотя глупо надеяться на это.
- Нельзя здесь оставаться, нужно выбрать более закрытую поляну для ночлега. Знаю, Китнисс, ты предпочитаешь деревья, но, увы, мы не в той форме, чтобы лазать по веткам, - блондин уже собирается пойти в том же направлении, в котором они начинали свою дорогу, но внезапно Сойка его останавливает, предлагая идти в другую сторону. Хеймитч смотрит на взрослых, но те не намерены спорить или вносить свои предложения. - Как скажешь, Сойка, как скажешь.
Эбернати не выбивался в лидеры и не хотел вести массу за собой. Он просто хотел помочь этой девочке выжить. Кроме того, он слишком устал. И Злата, сколько бы не хорохорилась, тоже выглядит утомленным. Айдан больше не улыбается, что говорит и об его усталости. Да и сама Китнисс выглядит измученной солнцем и жаждой. Поэтому Хеймитч выбирает молчание. Эбернати привязывает трубку к своему поясу, и они выдвигаются в другую сторону. И вскоре оказываются вознаграждены отличной поляной, укрытой от посторонних взглядов. Начинает темнеть, но им хватит времени, чтобы обустроить свое логово.

+3

29

Они все таки начинают двигаться и убегают с пляжа. Песок обрывается резко и тут же встает стена деревьев. Это даже не лес. Таких Китнисс точно не видела. Кажется отец как - то упоминал это иноземное, почти непонятное по звучанию, слово. Джунгли. Деревья здесь не такие как дома, нет веток по которым можно лазить, лишь гладкие стволы, которые поднимаются ввысь и закрывают солнце. Даже земля здесь другая, почти черная и ноги не проваливаются. Хоть огромные листья на деревьях и прикрывают небо, но солнце печет безумно, воздух тяжелый и влажный. У девочки очень быстро появляется капля пота над губой. Вода с волос стекает по плечам и спине, но до конца ни костюм, ни она сама не высыхают. Хоть костюм и сохнет, но он тут же прилипает к телу из за пота.
В какой - то момент Айдан, идущий впереди, останавливается и девочка чуть не врезается в него. Коротко улыбнувшись мужчине, она идет впереди, но успевает заметить как супруги начинают перешептываться. Неужели что - то замышляют? Как никак они все соперники, так что надо держать ухо в остро. И переговорить с Хеймом. Друзья друзьями, но это Арена и это Голодные Игры.
Наконец парочка возвращается и они углубляются в лес. Чем дальше тем тяжелее идти, выручает только Хейм, прорубающий им дорогу. В какой то момент он останавливается, и Китнисс оглядывается. Здесь слишком опасно оставаться, слишком открыто и слишком много темных уголков. Девочка снова заряжает лук, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Им срочно нужно найти воду, она еще с первого раза поняла - вода их главный источник воды. Но нигде не видно было ни озерца, ни какого либо ручья. Это было странно, потому что судя по звуку, в лесу было много живности, где - то же они находили воду.
Внимание девочки привлекает Айдан - с неба к ним летит парашют. Интересно кто из менторов так постарался?
Как назло необходимый им парашют застревает на ветках, делать нечего - необходимо лезть на вверх.
Мужчины ее подсаживают и девочка подтягивается до первой ветки.
- Если что кричите, и смотрите в оба глаза.
Получив кивки от каждого из союзников, девочка полезла дальше. Она была так занята тем, чтобы грохнуться с высоты, что не заметила как Айдан углубился в заросли. А девочка тем временем добралась таки до парашюта. Обвязав его на запястье, она уже собралась спускаться, как увидела какое - то движение в деревьях. Лук было не достать, слишком тесно. Оставалось только затаиться и ждать. Какого же было ее изумление, когда девочка увидела Сидер. Совсем другая картина встала перед ее глазами - маленькая Рута также разбудила ее, прячась в деревьях. Стало так больно, что на секунду она замерла, не в силах пошевелиться от боли. Но Сидер сама привлекла ее внимание. Она показала девочке за спину, потом выставила два пальца. Вторые. Китнисс кивнула в знак согласия. Затем женщина показала в другом направлении  и тут же пропала. Китнисс так бы и продолжала стоять на дереве, как внимание привлек звук пушки - кто то погиб. Она фактически грохнулась с дерева, к ним уже шли Айдан и Злата, оба были бледны.
- Что случилось? - кажется отвечать не нужно было - у блондинки отсутствовал один из ножей, - С вами все в порядке? Хорошо, только вы больше не разбредайтесь.
Она была не из тех людей, которые выспрашивали или вынюхивали, Китнисс сама не любила такое, жителям Панема было смертельно нужно знать о ней все. Захотят - сами расскажут.
Парашют раскрыт и первое, что они видят - записка. " Пейте на здоровье. Пит".
Как же он повлиял на спонсоров, что один из первых получил подарок. От этих мыслей в груди поднималась черня злость, и девочка быстро выкинула эти мысли из головы.
Кажется Хейм первый понимает, что им прислали и звонко поцеловав девочку в щеку, бежит к дереву. "Твой парень" От таких слов становилось горячо ее щекам.  Но думать о посторонних делах было некогда - Хейм вовсю орудовал ножом у дерева. Китнисс прибежала вовремя - капля, еще капля и вот потекла вода. Никто из них не в силах сдержать восторженного крика, вся четверка припадает к источнику и вдоволь напивается воды. Трубка снова спрятана и им нужно двигаться.
Хеймитч выбирает направление, но девочка впервые перечит ему, она то знает, что Эбернати ведет их прямо в опасность.
- Нет, давайте в другую сторону, - она пропускает напарника вперед, чтобы он снова прорубал им дорогу.
Они все выглядят смертельно усталыми, когда находят подходящую поляну. Не сговариваясь, разбредаются по открытой местности, собирают листья и ветки. Сообща, четверка снаряжает себе что - то вроде шалаша. В лесу быстро темнеет. И холодает. Распорядители опять химичат с погодой. В небе внезапно загорается герб, звучит музыка и появляются лица. Это Четвертая, Седьмой и Десятая. Кого - то из них убили Первые.
В лагере стоит оглушительная, неприятная тишина.
- Ложитесь спать, я первая покараулю. Ложитесь, вы устали, - поспорив, они все таки соглашаются, и девочка остается одна. Она смотрит на небо и надеется, что та же луна светит для ее родных и для Пита. Их первая ночь на Арене началась.

Отредактировано Katniss Everdeen (2015-01-19 21:20:31)

+1

30

Мои руки крупно дрожат. Сейчас я бы не смог попасть в мишень размером метров пять в диаметре. Да и самого меня бьет крупная дрожь. Я знал эту девушку, может, мы не общались так близко, как могли бы, но тогда было бы только хуже. Появление Златы спасло мою жизнь. И ее резкость в мой адрес скрывала волнение, которое вызвало мое поведение. Но я, правда, никак не могу поверить, что люди, знавшие друг друга несколько лет, начнут убивать друг друга.
Я радуюсь, как ребенок, когда Пит присылает нам подарок. Я не удивлен способностями этого мальчика. Нам всем повезло, что за Ареной остался Пит. Никто не спорит с Китнисс, все идут туда, куда она указала, а после разбивают лагерь, укрывая свое убежище от посторонних глаз. Все проходит в каком-то напряженном молчании. А потом все смотрят на небо - Четвертый, Седьмой и Десятая. Хеймитч усмехается, когда показывают первую фотографию. Полагаю, это он пытался утопить Злату и получил по заслугам от трибута из Двенадцатого. Десятую убила Злата. Седьмого я видел в драке с Рубакой и Сидер. Полагаю, кто-то из них убил мужчину.
Я хочу спорить с ней, хочу кричать на Китнисс, что она слишком молода, чтобы командовать взрослыми людьми, но ловлю предостерегающий взгляд Хеймитча, и закрываю рот.
- Разбуди меня вторым, - прошу я, одной рукой обнимая Злату, а второй проверяя, что лук находится в пределах досягаемости. Утыкаюсь носом в ее затылок, крепко обнимая. Может, это наша последняя ночь. Рядом возится Хеймитч, слышу, как он ворчит, и это вызывает легкую улыбку. Уже в тот момент, когда я засыпаю, слышу выстрелы пушки. Один, второй, третий. Злата вздрагивает в моих руках. Я чувствую, что никто не спит в нашем убежище, все считают удары в небе. Двенадцать. Не понимаю, как такое возможно?
В первый день погибло всего три человека, а после полуночи все двенадцать? Это слишком. Отпускаю Яшму и переворачиваюсь на спину. Я не смогу уснуть. Небо над моей головой я могу видеть только сквозь переплетение широких листьев. Оно чистое, звездное, безмятежное. Организаторы словно издеваются над теми, кого загнали в эту ловушку. Выживет только один. И мы здесь для того, чтобы ею стала Китнисс. Потому что только ей под силу спасти всех остальных от такой участи. Слышу гром в чистом небе. И ожидаю тяжелые капли дождя, но этого не происходит. Не знаю, сколько времени прошло, но точно час, может быть больше, поэтому сажусь на своем месте и смотрю на Китнисс. Вижу, что Яшма тоже не спит. Хеймитч лежит на поваленном на землю дереве и так же смотрит в небо. У нас есть возможность уснуть?
- Кит, отдохни, Хеймитч разбудит тебя, - я хочу сменить ее, уснуть я не смогу, а глаза девочки слипаются, хоть она и пытается бороться. Чем больше она волнуется, тем тяжелее ей бодрствовать. В этом плане нам повезло куда больше. Занимаю ее место, а через пару минут, Яшма подсаживается ко мне. В лунном свете полной луны над головой, я вижу ее лицо. Она по-прежнему прекрасно. Кажется, с каждым днем я люблю ее все больше. Этого достаточно, чтобы отдать свою жизнь. - Что думаешь об этом?
Я думаю, что негромкий разговор пойдет нам на пользу. Мы утомились, но не можем расслабиться. Мы немного поговорим, подежурим, разбудим Хеймитча, и сможем, наконец, уснуть.
- Глупо думать, что они дадут нам поспать? - эти удары в небе разбудили бы глухого. И те, кто смогли уснуть к этому моменты точно проснулись с сердцем, готовым выпрыгнуть в любую минуту. Я не жду от Хевенсби поблажек. Этот человек делает свою работу, и делает ее хорошо. Но так же я знаю, что сейчас он не спит. Я не уверен, что могу верить ему так же, как верил до этого, но я верил и Оливье. А теперь моя вера в людей подверглась сомнению. Смотрю на дремлющую Китнисс и озвучиваю свои мысли Яшме. - Оливье сказал, что Сноу обещал не прикосновенность тому трибуту, который принесет ему ее голову. Голодный Игры будут окончены только тогда, когда планолет доставит тело этой девочки.
Мне жутко от этих мыслей, а ненависть к Сноу становится только сильнее.

+2


Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » 75 Голодные Игры


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно