Человека, прожившего всю жизнь в Капитолии, вообще сложно чем-нибудь удивить. Да, временами капитолийцы опускались до низменного состояния, то, что поделать. Эти люди настолько любили вечеринки, что каждый вечер отмечался как последний: с лоском, шиком и прочими безобразиями.
Эффи Тринкет уже давно привыкла к местным обычаям и традициям, особенно, когда проходили вечеринки в честь открытия Игр. Дистрикт сопровождающей уже очень давно не одерживал побед, так что ее присутствие там было просто вежливым тоном. Поэтому блондинка была обязана присутствовать хотя бы до середины вечера. Да, она тоже уставала, как и все люди, нечего удивляться.

У молодой женщины никогда не было настоящих друзей, а школьных даже упоминать и не стоит. Они всегда были похожи на конфетную мишуру, которая после вкушения сладости только мешает. Ну, и, когда ты сопровождающая Дистрикта – 12, то для большинства людей ты пройденный этап.
Так уж случилось, что общительная Эффи могла назвать только одного человека, которому она безоговорочно доверяла и считала лучшим другом - Айдан Смарагдус. Она могла позвонить ему в любое время дня и ночи, чтобы спастись от своего персонального мучителя.
А такой был. С самого начала ее карьеры. Хеймитч Эбернати. Только вот, как бы тот не старался, Эффи никогда не выходила из себя из-за его выходок. Или же она не могла ненавидеть того, кого жизнь и так порядком поизносила? А может, ее предназначение в том, чтобы быть магнитом для неприятностей, уж слишком часто ей доставалось от этого ментора. Но большего всего в этой ситуации она жалела себя и пострадавшую мебель.
Вот и сегодня. Снова пьяный Хеймитч, его необоснованные обвинения и дребезжание битого стекла. Она никак не могла понять, в чем провинилась перед ним. Чем заслужила к себе такое неблагодарное отношение. Однажды, Тринкет уже пыталась его не пустить в свой номер, но от этого было только хуже. Уж слишком настойчив был мужчина.
«Я тебя ненавижу. Ненавижу» - единственная разумная мысль бьется набатом в голове, но это никак не может спасти ее от вазы, с которой ее разделяли пара сантиметров. Как и адреналин, который начинает бушевать в крови тогда, когда уже может стать слишком поздно. Просто Эффи слишком хорошего мнения о людях, как и о том, что большинство заслуживает вторые шансы.
Она также не виновата и в том, что осколки от вазы оставляют на ее бледной коже порез… Тогда, обуреваемая эмоциями, Тринкет способна то, что не смогла сделать буквально десять-двадцать минут назад. Блондинка выпроваживает его, после чего ее накрывает приступ паники.
Эффи пробирается через весь бардак, отыскивая телефонный аппарат. Она даже не задумывалась о том, правильно это или нет, звонить в такое позднее время. Ей просто нужна была чья-то помощь, ибо у нее опять не получилось преодолеть своих страхов.
- Айдан, это Эффи. Ты можешь приехать? Мне нужна твоя помощь…
Молодая женщина не громко говорит, почти что шепчет. Ей в голову закрадывается мысль, что она здесь не одна, и что враг…близко.
Рана неприятно саднит, и сопровождающая, согласно покивав в трубку, отключается, направляясь в ванну. Нужно обработать место пореза, только у нее сильно трясутся руки, опустившись на бортик ванной, Тринкет старается успокоиться.
Тринкет старается успокоиться. Она не знает, сколько так сидит, но из забвения ее выводит стук в дверь. Мнимое спокойствие рушится в один миг, выдавая свое состояние, бешено колотящимся сердцем. В ее руках до сих пор находится антисептик, и она медленно идет к двери, думая, что это мог вернуться Хеймитч.
- Эффи, это я, Айдан.
Облегченно вздохнув, она открывает дверь, пропуская Смарагдуса вовнутрь, и также закрывая дверь. Тринкет вымученно улыбается, только сейчас заметив, что в комнате темно. Она успела позабыть о времени.
- Это же Хеймитч. Я не могу быть в порядке. Прости, что так поздно. Но мне так страшно… Ты не поможешь мне?
Эффи указывает на порез, и кивая в сторону ванны. Ее страшно включать свет. Она снова боится увидеть этот погром, и эти воспоминания.