Полагаю, я сейчас сделал именно то, чего делать не хотел. Совсем не осторожно коснулся острой темы, проблемной для многих, кто выбрался живыми с арены. Нас считали едва ли не королями, но было ли так на самом деле? Да, мы получали привилегии, которыми я точно мог бы поступиться, гораздо важнее, что отдаленные Дистрикты получали средства к существованию. В обмен просилось не так много, правда? Всего лишь встречи под сводом Капитолия на правилах того, кто назначал их.
- Мммм, я мог не правильно выразиться, мы уже не на Арене, но все еще зависим от Капитолия. Победителей часто приглашают в Капитолий для совместного время препровождения те, кто может за это заплатить, - капитолийцы расфуфыренные богачи разного достатка. Мы доступны многим. Не знаю, как объяснить ей этот малоприятный факт.
Она вздрагивает, выпрямляется, прислушивается, будто принюхивается. Делаю полушаг в сторону и смотрю в окно.
- Президент Сноу…- в моем голосе нет ничего, он словно обесцветился, когда нужно было говорить о нем. Ненавижу белые розы, ненавижу их запах, приторный, сладкий, въедающийся в кожу хлеще любого парфюма. Если ему необходимо сделать так, чтобы кто-то знал, что он под прицелом, этот запах станет вернее собственной тени. Даже, находясь дома, я не могу отделаться от него. Я заставляю себя думать о чем угодно, но только не о белых розах и, почему-то, крови. Не знаю, с чего я думаю о ней. Но, кажется, это было бы не плохое сочетание – белые розы и алая кровь. У всего есть цена, когда-то говорил мне отец. И я плачу эту цену, платил.
- Не все они так плохи, как может показаться, - сознательно увожу тему в сторону Плутарха. Мне нравится эта девушка. Не хочу, чтобы она стала очередной игрушкой Капитолия. Хочу, чтобы она с первого своего появления в Капитолии знала, что это не навсегда. Что есть люди, которые борются против режима Сноу, и когда-нибудь они победят. – Но прими мой совет, будь вежлива, чуть отчуждена. Чем больше ты грубишь и пытаешься доказать свою неприкосновенность, тем хуже для тебя. Точнее не так, тем хуже для твоих родных и друзей. Этот взрослый мир, которым так гордится Панем с Капитолием во главе, на самом деле лишает людей личности.
В моем голосе мелькает злость. Я злюсь на людей, которые меня покупали, которые прикасались ко мне. Солгу, если скажу, что все «покупки» вспоминаю с ожесточением и ненавистью. Иногда меня покупали для игры в шахматы или других настольных. Иногда я был чем-то вроде няньки или шута. Иногда я узнавал что-то новое от своих собеседников и учился. Были те, кто покупали, чтобы показать свое превосходство, кто любит унижать и уничтожать, кто любит ломать людей. Все в мире уравновешено. У всего есть баланс. И я верю, что у каждого из них огромная зияющая дыра в карме, как бы они не оправдывали свои траты средств.
- С этим нужно научиться жить. Это совсем не обязательно будет происходить с тобой. Но ты молода, красива, это привлекает, - где моя юность? Я отдал ее за то, чтобы сохранить независимость одной единственной женщины, которую не просто люблю, которую я возвел в ранг божества. Я готов отдать ей свою жизнь, не говоря уж о том, чтобы ходить босиком по битому стеклу. – Мы проявим не уважение, если останемся здесь, когда Сноу будет произносить свою речь.
Я не меньше ее хочу остаться здесь и не возвращаться в душное помещение, но я лучше ее знаю, чем непослушание может обернуться. Тем более это вечер в честь нового победителя.
- Я буду рядом, - раз ее ментору нет до нее никакого дела, тогда я возьму на себя его обязанности. Я подставлю плечо и не дам ей упасть в грязь перед президентом.