В оружейной мастерской стояла тишина, как вдруг заработала серена. В ту же секунду туда ворвался охранник:
- Угроза бомбардировки, всем нужно срочно спуститься в бункер, - Злата без промедления оставила ножи и выбежала в коридор вместе с охранником. Там творился настоящий бедлам. Если солдаты 13 были вымуштрованы и готовы к таким атакам, то беженцы начали паниковать. Повсюду слышался детский плач. Злата, подгоняемая толпой, начала спускаться вниз, но в голове свербила одна единственная мысль: «Где Айдан?».
Ее супруг благополучно приступил к своей работе. Нравилось ли ей это? Конечно, нет, он фактически все время проводил в командном центре. И Айдан не был бы Айданом, если бы не ринулся в бой при первой же возможности. Прежде чем приступить к своим роликам, он позаботился о том, чтобы Злата и носу не казала из катакомб. Пока он скакал по горам и весям 13, она должна была перебирать подушки и разрезать бинты. Злате это категорически не нравилось – такая спокойная работа совсем не отвлекала от беспокойства, которое снедало день за днем. Поэтому она нашла альтернативу – она помогала в оружейной лаборатории. Нет, до оружия ее конечно не допускали, но мелкую работу выполнила там не только она. Взамен ей разрешали иногда потренироваться в метании ножей. 13 вообще сильно изменил ее и ее жизнь. Здесь не признавали праздность – каждый должен был что – то делать, приносить пользу. И Злата была отчасти благодарна такому распорядку. Постоянная физическая работа вернули ее тело в почти идеальную форму. Она, наконец снова почувствовала свои мышцы, даже умудрилась похудеть. Смарагдус правда ворчал, что она слишком мало ест, но ей нравилось.
В бомбоубежище она была не в первый раз – помогала его обустраивать с другими беженцами, но никогда не видела здесь столько народу. Охранники помогали всем, чем могли. Злату любезно проводили к свободной койке, но усидеть она не могла. Поэтому решила проверить детей. Какими бы храбрыми они не были, для нее они все были детьми. Трибуты Айдана нашлись очень быстро, брат с сестрой были вместе, они кивнули  в знак того, что все в порядке. Значит о своей кузине они позаботятся. Двенадцатые тоже были здесь, даже Авену завели в бункер. Злата пока не осмеливалась подойти к девочке, но ее забота от этого нисколько не уменьшилась.
Даже Эффи была здесь, не менее бледная и напуганная, чем Злата. Хейма рядом с ней не было. Как и Дана. Как и Плутарха. Где они черт побери, ходят?
Беспокойство снедало ее все сильнее, особенно когда бункер сотрясся от первого удара – с потолка посыпалась штукатурка. Снова закричали дети, даже женщины заплакали. Злата сидела рядом с Эффи, держа женщину за руку – до это дня она воспринимала войну, как что – то абстрактное, только сегодня она подступила к ней настолько близко.
Еще удар, еще, но крыша их убежища выдерживала взрывы. Сколько все это продолжалось, женщина не знала, но в какой - то момент наступила тишина. О том, чтобы искать мужа не было и речи, ее из сектора то не выпустят.
Оставив Эффи одну, Злата вернулась к своей койке. Она сидела, скрестив ноги, и молилась, как услышала приятный голос. Перед ней стояла блондинка, в белой блузе и короткой юбке. Она явно была из новеньких, в 13 все ходили в одинаковых робах. Кажется, женщина была напугана не меньше нее.
- Шумно? Устроиться? – Злата пару секунд пыталась понять, что от нее хочет блондинка – ее голова была занята немного другим. – Присаживайтесь пока сюда.
Она указала на койку напротив нее, их попросили пока не перемещаться, вдруг артобстрел продолжиться.
- Сказала бы, что очень приятно, если бы не обстоятельства. Я Злата, Злата Джаспер. Вы из какого Дистрикта? – может разговоры помогут ей отвлечься и не сойти с ума от неизвестности?

Отредактировано Zlata Jasper (2015-02-04 10:15:25)

Где же ты, ну черт побери где ты? Неужели не слышишь как я зову тебя? Не чувствуешь, как я переживаю?
Она нервничала все сильнее и сильнее, чтобы не действовать на нервы сопровождающей, женщина села на свободную кровать. Сейчас никому не нужна была ее помощь, вообще то помощь нужна была ей самой. Но что она могла сделать? Подойти к охраннику и спросить "Извините, вы не знаете, что с Айданом? Мы тут тайно поженились, и я волнуюсь?!". Бред. Они специально не стали ничего никому рассказывать, об этом событии, кроме них двоих,знали только три человека- Юджин, который их тайно венчал, его секретарша и Агат, который прибыл вместе с ней в 13. Если Айдан сказал, что об этом лучше молчать, она будет молчать и ни слова протеста не скажет.
Женщина так увлеклась своими мыслями, что не расслышала слов собеседницы, по лицу той было понятно - она от чего то злится. Может тоже кого то ждет? По ней не скажешь, сидит и хмуро разглядывает Злату, будто пытается что то увидеть в ней.
- Да, конечно, это очевидно, - Злата попыталась смягчить настрой собеседницы улыбкой, но какой там - тревога стальным обручем сковала ее внутренности. Но внешне это показывать было нельзя - для всего остального мира Айдан был ее бывшим трибутом, единственным, кстати, кого она смогла вытащить.
Между женщинами возникла неловкая пауза, которая нисколько не смягчала состояния Златы. Чтобы хоть как - то отвлечься и успокоиться, женщина затеребила цепочку на шее. Это была обычная тоненькая золотая цепочка, на которой висело кольцо. Для обывателей это было обычное кольцо, сплетенное из изумрудов и соединенное золотом. Если Злату знали как Победительницу, то ее семью помнили как первоклассных ювелиров. У них была самая большая сеть магазинов в Панеме, еще ее предки производили эксклюзивные вещи. Что уж думать об очередной безделушке. Но для нее это была не безделушка, а обручально кольцо. Кольцо было сделано по ее просьбе, у него была своя история. Злата лишь надеялась, что когда нибудь сможет носить его свободно.
- Я? Я из Первого. Живу в Деревне победителей, - говорить о том, что она Победительница не имело смысла, Злата победила 30  с лишним лет назад, и ее мало кто помнил, хоть Айдан и утверждал обратное.
Их неловкий разговор прервал шум дверей - кажется, бомбежка закончилась, и их решили выпустить. Она наконец сможет найти Хейма и разузнать о том, где находится ее муж. Ментор Двенадцатого то уж точно знает о характере их с Даном отношений.
Ее собеседница отреагировала быстрее остальных, не успела Злата и шага сделать, как та оказалась в объятиях мужчины. В объятиях ее мужа. Женщина споткнулась и замерла на месте. Она не могла вот так же подойти и обнять его при всех. Но это не значит, что она ничего не чувствовала.
Злата помнила эти ощущения, это жжение в груди, чернота в глазах и шум крови в ушах. Ногти вонзились в ладони, причиняя боль. Ревность, чувство собственности полностью захватили ее, отключая разум. Она не могла ничего сказать Айдану, но могла ясно показать ему взглядом. Ее глаза гневно сверкнули, ноздри раздулись, но она лишь сложила руки на груди, пряча сжатые до боли кулаки.Бедром она уперлась в железную спинку кровати, ожидая когда он подойдет. Злата не собиралась соревноваться с этой девочкой в скорости, она была выше этого.
-Ну объяснись, теперь, муженек.

Мне ничего не остается, как принять оборонительную позу. При этом защищаться, я не собираюсь. Поймите правильно, я никогда не был святым, но о своей прожитой жизни никогда не жалел. Мне было пятнадцать, когда я выиграл свои игры. И в это же время впервые я познал чувство любви. Это была не просто влюбленность, а может, именно ею и было то чувство, которое возникло во мне, когда я смотрел на нее. Но она была замужем. У нее была семья. Я не из тех, кто вмешивается в чужие жизни, разрушая чужой дом. Пусть я много не знал, но я не собирался уводить ее из семьи, не ради нее или ее мужа, а ради ее сына, к которому я, к слову, привязался.
Я рос. У меня появились потребности и желания. Я бы не мог долго ублажать сам себя, хотя и приходилось. Меня покупали и это давало мне разрядку. В моей жизни были и мужчины, и женщины. Капитолий - столица развращенной нравственности. Но я отдавал себя, чтобы никогда  ней не случилось этого. Оправдывает меня это? Вряд ли. Но не монахи же мне было пойти, ожидая, когда освободится место в ее постели и в ее жизни.
Я не собираюсь защищаться. Я не сделал ничего плохого. А в силу своего характера просто не могу вычеркивать людей из своей жизни.
- Успокойтесь, обе, - устало выдыхаю я. Вместо того, чтобы быть на капитанском мостике или подняться на поверхность, я здесь выясняю отношения. И мне обидно. Правда. Я думал, что Кассандра поняла меня и простила. Осмелился предположить, что мы можем остаться друзьями, но она оставит возможность бегать за мной и снова возвращаться к теме любви ко мне. Ошибался. Я думал, что, вручая свою жизнь Яшме, я доверяю ей, а она доверяет мне. Судя по гневу в ее глазах. Я ошибался. Я никогда не давал повода ей усомниться в моих чувствах. А то, что было со мной раньше...У всех есть свои грехи. - Кейси не обязана знать всех победителей в лицо и по именно, - я знаю, что делаю. Как только Кассандра восторженно открывает рот, я осаживаю и ее. - А ты могла бы быть вежливее. Где твое хваленое воспитание?
Сталкиваюсь с недовольным взглядом Яшмы. Она хочет устроить скандал? Я ошибся в выборе своей спутницы? Она ждет, что я сейчас скажу Кассандре, что мы поженились? Нет, Яшма должна понимать, что этой фразы не прозвучит, пока не станет ясно, что нам ничто не угрожает. Это моя ошибка, но если мне суждено умереть в этой войне, я бы хотел умереть женатым на любимой женщине. Джулай достает запонки, и я едва удерживаюсь, чтобы не завыть в голос. Запонки, которые подарил мне отец. Запонки, которые я оставил в ее доме, когда спешно уходил от разъяренной женщины, которая услышала отказ. И теперь эти чертовы запонки в этом душном и маленьком помещении.
- Ты подумала о запонках? Как мило, - выдавливаю из себя. Яшма по-хозяйски забирает их, а я задыхаюсь от возмущения. Это МОИ запонки. Качаю головой, пытаясь привести мысли в порядок. - Кейси, это Злата Джаспер, моя близкая знакомая. Очень близкая, чтобы ты понимала, - да, черт возьми, Джулай посторонний человек в моей жизни и я не собираюсь раскрываться перед ней. Я вижу, что Кассандра все так же злится на меня и на свои безответные чувства. - Злата, это Кассандра Джулай. Мы познакомились в Капитолии. Скажем так, я был очень ценным призом.
Что будет дальше? Мне тоже интересно. Я не изменщик. Я чист перед обеими женщинами. Но! Это большая проверка для них.

Как она до этого докатилась? Где потеряла свою гордость? Она словно очнулась и смотрела на себя со стороны. Прежняя Злата не стала бы зубоскалить с какой – то девчонкой, реагировать на оскорбления. А вот эта Злата могла и делала это. Не зря говорят, что когда женщиной руководят чувства – разума не слышно.  Они все были злы, а Кассандра чуть ли не плевалась огнем. Айдан был зол, только Злата не понимала, причем тут она? Чего он ожидал от нее? Чтобы женщина тут же кинулась к Кейси и они стали лучшими подругами? Но Злата не идеальная, у нее тоже были свои недостатки. Если Айдан думал по другому, то ему придется смириться с тем, что она всего лишь человек.
- Вы по - моему вообще ничем не интересуетесь, кроме ценных призов, - слова были сказаны сгоряча, Злата сложила руки на груди и уперлась спиной об одну из полок. Здесь было очень тесно, при желании она могла коснуться локтем Кейси и Айдана, но женщина целенаправленно отодвинулась от обоих.
Пока Кассандра бомбардировала Смарагдуса вопросами, Злата молчала. Этот вопрос был адресован явно не ей, пусть он и объясняется. А в голове возникли слова, сказанные ей когда – то давно.
«Запомни девочка, чтобы тебе не говорили, как – бы не пытались вывести из себя, ты должна быть выше этого. Вокруг тебя будет полно народу, с тобой захотят подружиться, тебя будут ненавидеть, тебе будут завидовать. Но ты должна быть выше их всех. Ты – победительница и ничего никому не обязана. Это они все тебе должны.»
Слова ее ментора были как нельзя, кстати, в этой ситуации. Чтобы выйти из этой ситуации с честью, ей придется запрятать подальше свои чувства и показать свету другую Злату. Кто сказал, что все с радостью и пониманием примут ее…связь с победителем. Он был ее трибутом, он почти на 10 лет младше нее. Не монахом же он женился на ней в конце концов. Ему требовалось только одно – сделать так, чтобы его бывшие подружки не проходились по ее возрасту.
Злата кинула мимолетный взгляд на соперницу, и сделал шаг поближе – блондинка выглядела уж очень бледной. В следующую секунду Кассандра начала падать, так как Злата стояла ближе к ней, она первая и подхватила женщину. Кейси явно не была пушинкой, поэтому Джаспер рухнула с ней на колени. Кончиками пальцев прикоснулась к сонной артерии – пульс был.
- Она жива, просто без сознания, - Злата посмотрела наверх и не увидела того, что ожидала, - Да здесь даже вентиляции нет, открой дверь.
Злата поддерживала голову Кейси все - то время, пока Смарагдус нес ее в медблок. Улучив момент, она достала из своего кармана запонки, и незаметно засунула их в карман мужа. У самого медблока женщина остановилась – Айдан двинулся дальше. Там ей не было места. Тем более, что в помещении явственно пахло кровью. Злата сделала пару шагов назад, и уперлась спиной об стену. Паника сжала горло таким стальным обручем, что несколько секунд невозможно было дышать.
Спокойно, ты не в Капитолии. Никто тебя осматривать не будет, никто не прикоснется.
Но слова плохо помогали, страх перед больницами так никуда и не делся.
- Злата? Что вы здесь делайте? Вам плохо? – к ней подошел врач, это оказалась миссис Эвердин, - Вы такая бледная. Может вам пройти?
- Нет, нет все в порядке, - Злата кинула испуганный взгляд на дверь и замотала головой, - Сейчас все пройдет.
Доктор еще раз с сомнением посмотрела на нее и ушла. Блондинка сползла по стене и так и осталась в бессилии сидеть на земле, ожидая когда оттуда выйдет муж.

Отредактировано Zlata Jasper-Smaragdus (2015-02-21 16:41:44)

Ее удар сильный, хлесткий. Моя кожа горит. Глаза блестят от слез. Плачет моя душа, плачет мое сердце. Смотрю на Джулай и больше всего хочу обнять ее, успокоить, прижать к своей груди и убаюкивать, как маленького ребенка. Она не заслужила такого обращения, но я ничего не могу поделать с собой. Не могу заставить себя полюбить другую женщину. Встретив однажды Яшму, я навсегда отдал ей свое сердце, даже, учитывая, что она не берегла и не любила меня всегда. Как ни странно, оглядываясь назад, я понимаю, что у всего должно быть свое место и время.
Среагировав на шум, происходящий в палате, доносившейся из полуоткрытых дверей, на пороге появляется Джаспер. Предупреждающе смотрю на нее. Мне только не хватает сцены из фантазий большинства капитолийцев с выдиранием волос и царапаньем лица.
- Мы закончим тогда, когда сочтем нужным, - зло проговариваю я. Приближаюсь к Кассандре, с жесткостью в глазах и крепостью в руках хватаю ее за плечи. Она слишком хрупкая в моих руках. При желании я могу раздавить ее, разбить, хотя я уже так и сделал. От ярости и внутреннего гнева, я задыхаюсь. И я уже не тот, которого полюбили обе эти женщины. Бьюсь об заклад, они даже не предполагали, что во мне столько злости и ненависти. Они любили мои улыбки, мою обходительность, мою нежность, забывая о том, что у любой медали есть две стороны. Я позволил себе с силой встряхнуть Джулай, и это могло напугать любого, кто заметил бы эту картину со стороны, в том числе и мою супругу. - Возьми себя в руки, черт возьми. Это война, Кейси, здесь нет времени выяснять, кто прав, а кто виноват. Быть может, завтра этот бункер сотрут с лица земли. Хочешь ненавидеть меня? Пожалуйста. Я не обещал тебе себя, я не общела тебе своей любви. Ты придумала этот мир, забыв спросить меня о моих чувствах. 
В моих глазах до сих пор горит пугающий огонь гнева. Касаюсь ладонью ее щеки, стирая слезы с щеки. Признаться, я уже видел, как могу сломать ее шею всего одним движением, но это всего лишь наваждение.
- Тебе придется смириться с фактом моего существования где-то по близости. - отпускаю ее, не заботясь о том, может ли она устоять на ногах от такого представления. Оборачиваюсь и смотрю на Злату. Во мне кипит гнев, с которым мне никак не справиться. - Я думал ты...Откуда столько злости?
Теперь я растерян. Может, и я любил образ, который придумал, забыв о достоинствах и недостатках? Может, я такой же глупец, как Джулай? В мою спину летят слова капитолийки, и гнев отступает, сменяясь досадой.
- Если потребуется, я отдам свою жизнь за нее, понимаешь? - говорю это Кассандре, но не свожу глаз с Яшмы. В нем, должно быть, еще хватает жесткость, раз Джаспер будто вросла в пол, не в силах сдвинуться. - Надеюсь, ты довольна...
Очень тихо говорю я, но эту фразу слышат обе женщины. Пусть сами решают, к кому я обратился в последний момент, мне все равно. Они обе разочаровали меня. Прохожу мимо Златы, не задевая ее плеча. За моей спиной смыкаются двери больничного бокса, и я перехожу на бег. Я бегу прочь от того, что произошло сегодня. Если бы можно было выкинуть это из памяти, выжечь со своего сердца, просто стереть с кинопленки моей жизни, чтобы не осталось и следов. На свежем воздухе мне не становится лучше. Где-то вдалеке вижу Хеймитча, беседующего с Примаверой. А вокруг полно белых роз. Вся площадка передо мной усыпана белыми розами, как будто белой покрывало на чьем-то смертном одре. Ко мне обращаются за помощью, и я поборов себя с прежней улыбкой сразу же хватаюсь за дело.

Лучше бы он ее ударил. Со всего размаху, наотмашь, но лучше бы ударил. Это было намного предпочтительнее его грубого тона. Никогда, ни разу за весь период их знакомства он не говорил с ней таким тоном. Как - будто она не человек, а вещь. Как – будто он разочаровался в ней. Услышав его голос, она даже сделала шаг назад, пытаясь защититься от той грубости. Ее Айдан не был таким. Ее Айдан всегда сдувал с нее пылинки, и защищал  от всего мира. Может быть, она сама виновата в том, что видит его сейчас таким? Может это из – за того, что она придумала себе образ? Образ настоящего, идеального мужчины, ее Принца на белом коне из давней сказки. Сказки то ей читали, но кажется, забыли сказать о том, что жизнь намного хуже. И вот она увидела реальность. И она оказалась неприглядной.
Злата как – будто находилась в Зазеркалье. Она как – будто наблюдала другой, перевернутый мир. Другая, ревнивая она. Другой, злой Айдан.
Она уже видела это выражение глаз, видела эту злость в мальчишеских глазах. В глазах его брата. Руби был агрессивным мальчиком, Айдан же был его противоположной стороной. Сейчас же она видела перед собой не своего мужа, а Руби. Это не Айдан, а Руби мог так себя вести. Кричать на других, и грубо обращаться с женщиной.
От этой картины ей стало по настоящему страшно. Этого не могло быть, Айдан был Айданом. Но почему, почему он так вел себя? Почему позволял себе грубить и делать больно женщине?
Она была в такой прострации, что не могла даже остановить его. Язык словно онемел и прирос к небу, она дышала то через раз. В какой – то момент все прекратилось, в палате наступила тишина. Айдан прошел мимо нее, обходя ее, словно чумную, и сердце ее в этот момент разбилось. Теперь он избегал ее, как – будто она была заразной. Боль в груди нарастала с каждой секундой, и она молилась только о том, чтобы не расплакаться при капитолийке. Ногти вонзились в ладони, причиняя боль. И возвращая в реальность. Джулай тоже покинула палату, ее вопрос повис в воздухе.
- Я спасла его душу, - кому она это шептала? Себе или женщине, которая пришла и уничтожила ее маленький мирок?
Звук гонга отвлек ее от мыслей – это Тринадцатый призывал всех в столовую. Война войной, а обед по расписанию. Она была рядовым беженцем, и не могла нарушать правила.
На негнущихся ногах женщина покинула мед бокс и влилась в толпу народу. Беженцы и жители Тринадцатого шли в столовую. По большей части они шли парами, старались держаться друг друга. Только рядом с ней никого не было.
Живя в деревне победителей, она не стремилась заводить друзей, а катакомбы Тринадцатого не способствовали знакомству с новыми людьми. Вот и получилось, что Злата практически всегда была одна.
В последний момент она все таки сменила направление, и оставив  столовую за спиной, направилась в другую сторону – в свою комнату. Закатав рукава рубашки, она хотела проверить расписание, как увидела чуть ниже локтя еле заметные красные отпечатки пальцев мужа. Через день они посинеют. У нее не укладывалось в голове – уж оставил синяки на ее руке. Она не сомневалась, на плечах Джулай появятся такие же следы. Уму непостижимо.
Она с каким – то остервенением вернула рукав на место, и застегнула пуговицу. Сейчас в спальных боксах никого не было, в коридоре стояла тишина. В какой – то момент блондинка остановилась у перил и посмотрела вниз. Сейчас, как никогда она нуждалась в друге, в человеке, который поддержит ее и выслушает. Но таковых у нее не было. На нее смотрела зияющая пустота, в которую уходила спиральная лестница. Голова закружилась, и Злата отступила на шаг. Она чувствовала себя смертельно усталой, как – будто разгружала ящики с оружием. Ей, конечно не помешало поесть, но от одной мысли о еде становилась дурно. Поэтому она отправилась к своей двери. Нажатие кнопки и ее встретила темнота – свет на день выключали. Освещался лишь небольшой квадратик пола – от света в коридоре. Это было то, что нужно. Зайдя в комнату, она закрыла за собой дверь – щелкнул замок, теперь снаружи ее никто не сможет открыть. Ее окутала темнота.
Вытянув руки вперед, она на ощупь дошла до кровати. Тяжелые ботинки грохнули об пол, она свернулась калачиком и наконец, заплакала. Нет, зарыдала, как маленькая девочка, которая разбила коленку. И не было никого, кто бы подул на нее, и сказала, что все будет хорошо.
Сколько прошло времени, она не знала, в какой – то момент слезы высохли, и она погрузилась в сон. Там, в другом мире ее уже ждал человек, который любил ее просто потому что она есть.