The Hunger Games: After arena

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » These wounds won't seem to heal


These wounds won't seem to heal

Сообщений 1 страница 21 из 21

1

1. Название: These wounds won't seem to heal - эти раны никак не заживают.
2: Участники: Cashmere Lane, Mark Metell, Gloss Lane.
3. Место и время: 2 года после революции, 10 марта. Капитолий.
4. Краткое описание квеста: даже самым отъявленным любимчикам Фортуны не стоит испытывать её благосклонность бесконечно. Но даже в критические моменты, бывает, цель оправдывает средства.
5. Очередность постов: Кашмира, Марк, Блеск.

0

2

Прошла осень, за ней - зима, незаметно наступил март... Кашмира и Марк уже больше полугода живут вместе, и хотя девушка счастлива, привыкла к Капитолию, сделала квартиру уютным для них обоих гнёздышком - она всё ещё откладывала главное решение. Их помолвка так и висела в статичном режиме. Нет, Кашмира ни в коем случае не передумала! Ей хотелось стать Марку женой. Хорошей, такой, какую он заслуживал. Но семья тоже являлась серьёзным сдерживающим фактором... Решить все возникшие между ними проблемы прежде, чем идти под венец, хотелось не меньше. Чтобы не тащить в новую жизнь груз проблем. С этими мыслями Лейн лежала на диване, листая журнал и задумчиво переводя взгляд с его страниц на фотографии брата. За полгода злость Блеска, казалось, ничуть не поблёкла... Неужели он правда способен вычеркнуть её из жизни?

Подобная меланхолия до сих пор одолевала Кашмиру всякий раз, как Марк по несколько дней отсутствовал дома, словно только его присутствие отгоняло тени, таящиеся в закоулках её сознания. Что ж, уже через несколько часов Марк должен был вернуться из рейса и всё было готово к его приезду. Вино в холодильнике, пирог с апельсиновым джемом в духовке, стейки в сковородке на плите. Она всегда старалась встречать своего мужчину улыбкой и аппетитными ароматами, витающими в уютной квартире. Стоило увидеть его смеющиеся голубые глаза, как все проблемы отходили на задний план.

Но сегодня то ли мысли выдались особо глубокими, то ли паршивая погода давила на настроение... Кашмира делалась всё мрачнее и мрачнее, когда журнал, за чтением которого она надеялась отвлечься, только сыпанул соли на рану. С очередного разворота на неё смотрели знакомые усмехающиеся глаза. Блеск. Фотографий несколько и на всех брат выглядит неплохо, разве что улыбка скорее не искренняя, а такая, какую он надевал для покупателей и Капитолия. Уж она-то их различает. Даже не читая текста, Кашмира отбрасывает журнал в сторону, как ядовитую змею, и тот падает на пол возле дивана, словно в насмешку открываясь на той же странице. Девушка этого не замечает, задумчиво глядя на часы. Три часа до возвращения Марка... Он обещался быть к десяти вечера. Если она будет ехать достаточно быстро - времени хватит, чтобы доехать до той трассы, где они катались с Астрид, часок выпустить пар, вернуться и загнать машину в сервис. Скажет - колесо проколола. Утром заберёт, счетчик скрутят. Обычно Кашмира старалась обставлять свои релакс-заезды не настолько впритык, но... Что-то сегодня буквально гнало её. Всем будет только лучше, если она расслабится и встретит Марка уже в благодушном настроении.

-Голди, ждать. Я скоро вернусь, не шали - потрепав ретривера по голове, девушка надевает черную майку, джинсы, кожаную куртку, берёт ключи от машины и спускается в паркинг. Семь часов вечера - самое ходовое время в Капитолии, многие только начинают просыпаться, так что машин до черта. В черте города быстро двигаться не получается. Кашмира рассеянно похлопывает рукой по рулю, но остановки на каждом светофоре ничуть не способствуют расслаблению. Наоборот, оставляют больше времени, чтобы погрузиться в себя.

"Черт бы его побрал. Я не стала меньше любить его от того, что разорвала отношения. Мы были братом и сестрой столько лет, неужели Блеск не способен понять, что любовь бывает разной? Даже то, что я часто бываю в Первом, не спасает ситуацию. И то, что я подтвердила его версию ссоры родителям... Что мне ещё нужно сделать, чтобы помириться? Не может же он в самом деле... Нет, я не потеряю его, это невозможно. Если только Блеск до сих пор не цепляется за ту абсурдную мысль о моих якобы изменах" никакого продвижения это плавание в мыслях не даёт, зато машина продвигается к выезду за городскую черту, а с неба начинает хлестать плотный весенний дождь. Кашмира машинально включает дворники - в её занятой самоедством голове не рождается никаких ассоциаций на тему скорости и видимости.

-Наконец-то! - на выезде из Капитолия трасса практически пустая, все напротив рвутся в город. До той недостроенной дороги, где они гоняли с Пейлор, полчаса пути при нормальном скоростном режиме. Минут десять-пятнадцать, если прибавить газу, времени на дорогу и так ушло больше, чем задумывалось. Кашмира уверенно топит педаль, стрелка спидометра клонится вправо, и тем шире становится улыбка девушки. Восемьдесят, девяносто, сто... Руль начинает привычно вибрировать, дыхание из нервного становится спокойным, Лейн смаргивает готовы было пролиться слёзы. "Нужно было съездить сюда ещё днём, я давно не выпускала пар, только и всего..."

Капли стучат по крыше автомобиля и по окнам, Кашмира не так уж сосредоточена на известной уже дороге. Машину, выныривающую из пелены дождя к трассе с бокового въезда, она замечает слишком поздно, чтобы пропустить её. В голове успевает сработать единственная мысль - избежать столкновения с другим водителем. Девушка резко выворачивает руль, сбросив скорость хотя бы до девяноста, но на мокрой дороге даже меньшее превышение сыграло бы с ней скверную шутку. Автомобиль заносит, разворачивает и швыряет боком на разделяющее полосы ограждение. Последнее, что чувствует Кашмира - рывок вперёд и резкую вспышку боли, когда левую дверь буквально вдавливает в салон. Дальше - провал. Иначе бы порадовалась, что не успела доехать до недостроенной, лишенной наблюдения камер трассы, где аварию бы ещё долго никто не увидел...

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-09 21:39:57)

+1

3

Марк едва успел включить телефон после приземления и расчета по рейсу, как тот зазвенел оповещениями о пропущенных вызовах. Среди последних оказалось несколько голосовых сообщений из полиции и клиники. Их Марк слушал на ходу, отлавливая такси и называя адрес больницы, который был ему оставлен. Все происходило так быстро, что Метелл на самом деле с трудом осознавал реальность произошедшего. Кашмира попала в аварию.

На въезде в город стояла пробка. Водитель посмотрел на Метелла в зеркало заднего вида, сообщая, что, по-видимому, предстоящий отрезок дороги займет не меньше получаса. Конечно, от него не могло скрыться, что пассажир торопится и что на нем нет лица. Метелл редко терял самообладание, но сейчас, когда он разговаривал с инспектором дорожной службы, кровь стучала в висках, заглушая стук сердца. Кашмира Лейн Дистрикт Один на автомобиле, по номерам принадлежащем Марку Метеллу Дистрикт Тринадцать, не справилась с управлением и оказалась выброшенной на обочину в нескольких километрах за городом на трассе, ведущей к новым полотнам. Погодные условия были не в пользу той скорости, на которой двигалась машина, что привело к аварии. Голос инспектора по-рабочему сух. Кашмира Лейн доставлена туда-то и туда-то.

Марк гасит вызов. Где находится Кашмира Лейн, ему уже известно, именно туда он и держит путь. Приемная клиники отказалась сообщать сведения о пациентке по телефону, однако, по крайней мере, было ясно, что Кашмира жива. Оставалось надеяться, что и цела. Инспектор же назвал произошедшее аварией, не автокатастрофой. Вот она, сила слов. Последнее употребляют, когда... Даже думать об этом невыносимо.
Они минуют место происшествия, из-за которого на дороге образовался затор. Два спорткара всмятку, и в скорую погружают тело в черном пакете. Марк провожает эту картину тяжелым взглядом. Только сейчас, словно гвоздем, вбиваемым в голову, пронзает мысль, что это могла бы быть Кашмира. И это могла быть их автокатастрофа. Ее и его. Он мог ее потерять. Наверное, вот оно, чего он боится больше всего на свете. Если бы Марк верил в богов, он бы, наверное, молился им сейчас, чтобы все обошлось, что травмы, какими бы они ни были, не были тяжелыми, чтобы все обошлось.

Метелл влетает в клинику, буквально перепрыгивая все и всех, кто попадаются на пути. В приемном отделении медсестра сообщает номер палаты и вызывает врача. Молодой доктор, весьма спокойный и уверенный, так же сухо, как до того инспектор, сообщает, что Кашмира Лейн двадцати пяти лет имеет множественные ссадины и ушибы, три поломанных ребра и сотрясение мозга средней тяжести. Угрозы жизни нет, но необходимо наблюдение. Все возможное уже делается. Конечно, Кашмиру Лейн здесь все знают, так что вопросов типа "А кем вы приходитесь потерпевшей?" не возникает. Отчего-то все выглядят весьма понимающими, так что позволяют Марку надеть белый халат и посетить палату. Хоть на этом спасибо, освободили от объяснений, кем они приходятся друг другу. И удивительно, но страх, владевший Марком с той самой минуты, когда он слушала голосовое сообщение об аварии, никуда не исчезает, хотя ему и говорят, что все в порядке. да в каком же порядке? Ему необходимо видеть ее, иначе все эти слова пустой звук.

И еще вопрос? Он вообще дышал все это время? Потому что воздуха в легких катастрофически не хватает.

+1

4

Первый раз Кашмира приходит в себя в машине скорой помощи. Похожие ощущения были, когда она очнулась в реанимации после морфлинга - тело не слушается, потеря в пространстве и времени, страх. В пробуждении на сей раз её сопровождает не только слабость, но и боль. Она разливается по всему телу, концентрируясь в области грудной клетки, девушка чувствует, что каждый вдох отзывается сотней впивающихся в лёгкие игл, и пытается хватать ртом воздух.

-Очнулась. Нужно обезболивающее, похоже, рёбра... - раздаётся сверху чей-то голос, и Кашмира проваливается назад в темноту, подальше от любых ощущений. В следующий раз она приходит в себя уже в палате. Картинка более четкая, похоже, уже начали работать лекарства. Лейн в полусидячем положении на койке, дышать по-прежнему сложно, но вдохи получаются более глубокими. Её мутит и свет сильно раздражает глаза. На лбу - смоченная чем-то ткань, в правой руке - игла капельницы с морфлингом, притупляющим сейчас боль. Дверь палаты открывается, впуская человека в белом халате:

-Мисс Лейн, я Ваш лечащий врач, доктор Тайлер. Вы попали в аварию на своём автомобиле. Как Вы себя чувствуете? - простые фразы вызывают целый фейерверк мыслей. Только сейчас в заторможенный мозг стучится банальный вопрос, а как она сюда, собственно, попала. Кашмира хмурится, виски пульсируют болью, но воспоминания вопреки усилиям обрывочные. Вот она на диване, листает журнал, разговаривает с Голди... Собирается, куда-то идёт. Вся поездка выпала из памяти после удара. "В аварию... Может быть... Я, кажется, брала ключи от машины. Или нет? Не сегодня? Сегодня!" если сейчас всё ещё сегодня - должен был вернуться Марк.

-Мне нужно позвонить домой - обеспокоенно вздрагивает девушка, порываясь встать, но врач мягко удерживает её на месте, говоря, что полиция уже наверняка туда позвонила, а ей нужно поберечь силы и сейчас он пришлёт медсестру, на лбу глубокая рана, потребуются швы. Когда врач снимает со лба Кашмиры повязку, она понимает, что ткань и правда пропиталась кровью. Судя по ощущениям, тело выглядит не лучше - на руках порезы совсем мелкие, как от стёкол. Лицо ведь в норме, правда? Иначе бы ей сказали... Мысли путаются, в висках стучит сильнее. Кашмира устало откидывается на подушку, позволяя подошедшей медсестре заняться своим лбом. Ей всё равно, под морфлингом процедура не доставляет особо болезненных ощущений. Да и не первый раз швы накладывают, в Тринадцатом случалось всякое.

Зашивая рану, медсестра кратко описывает Кашмире список травм - сотрясение мозга, сломаны рёбра, в целом с учетом скорости она отделалась легко, в рубашке родилась. "Жаль, не в смирительной" мрачно думает Лейн. Наверное, она и правда гнала, раз так говорят. По крайней мере тошнота и затруднённое дыхание обретают объяснение. Вопросов ещё много. Что с машиной? Дозвонились ли до Марка? Если да - как он воспринял новость? Наверное, в ярости. И возможность спросить его об этом лично появляется на удивление скоро.

Дверь в палату распахивается вновь, на пороге - Марк, почти слившийся цветом лица с халатом. Сознавать, что это она стала причиной его волнения - ещё больнее, чем чувствовать отголоски приглушенных морфлингом переломов. Но его присутствие даже в больничных стенах приносит с собой спокойствие. Особенно здесь.

-Марк. Мне сказали - была авария... Но я не помню. Выхожу из дома и... Всё - в сапфировых глазах на сей раз - страх и беззащитность, так смотрит потерявшийся в толпе ребёнок. Он ведь не уедет? Заберёт её домой? От предыдущего пребывания в больнице в Первом, когда врачи хотели определить её в психиатрию, остались не самые радужные воспоминания. В Первом. Черт. А ту часть семьи уже известили? Спросить хочется ещё о многом, но и разговоры причиняют боль, потому что для них приходится перехватывать дыхание. Кашмира молча протягивает свободную от капельницы руку к Марку, чтобы ощутить его прикосновение, убедиться, что он не глюк и наверняка сразу почувствовать себя лучше.

+1

5

Кашмира выглядит неважно, однако именно сейчас Марк испытывает облегчение. Он боялся, очень боялся чего-то худшего. Да, повязка на лбу после наложения швов, и вид совсем плохой, но она в сознании. Пожалуй, "не пришла в себя" - было бы для Марка невыносимым.  Однако, обходится.

Он подвигает стул и садится рядом, пожимая ее протянутую руку. Пружина, сжавшаяся внутри, постепенно ослабевает, и лед, сковавший внутри все, оттаивает. Он, наверное, таки если не переставал дышать, то точно делал это через раз. Чтобы не спугнуть удачу.

Кашмира говорит, что не помнит аварию. Что же, у нее зафиксировали сотрясение и предупредили о возможных проблемах с воспоминаниями о последних событиях. Да и Марку это сейчас не важно. Все будет потом. Разговор о том, зачем ее понесло в ночь, в непогоду, невесть куда, на немыслимый скорости, на которой она действительно чудом отделалась даже теми травмами, что у нее было. Чуть меньше везения или будь потоньше рубашка, в которой она родилась, и все могло сложиться иначе.
Наверное, не стоило сажать ее за руль, поддаваться ее уговорам научить ее водить. Если бы только можно было предугадать, чем закончится это веселье! Больше Кашмира за руль не сядет, Марк об этом позаботится.

На память приходит ссора, которую она устроила однажды в аэропорту, когда он спустился вместе с девушкой, которую Кашмира восприняла как соперницу. Помнится, тогда она рвалась за руль, и он не позволил ей. Как не кстати его не было рядом сегодня. Что-то подсказывает Марку, что Кашмира рванула, очертя голову, устанавливать рекорды по автопробегам, не просто так. Для чего ей было ехать, невесть куда? Он помнил, какой маршрут ему назвали. Никакого пункта назначения там не было. Не назначают же там, у черта на рогах, встречи?

Марк сжимает руку Кашмиры.
- Давай оставим разговор до того момента, когда ты оправишься, - отзывается он. - Тебе что-нибудь нужно?
Он не говори о том, как он напуган, и какое облегчение видеть, что она худо-бедно цела, потому что не время и не место. В ее глазах и так слишком много вины, чтобы добавлять. Ему достаточно всего один раз взглянуть на нее, чтобы прочитать это.

+1

6

Внутри у Кашмиры всё сжимается в ожидании. Ей кажется, что по крайней мере для Марка было бы лучше, если бы он сейчас сделал ей выговор, может, накричал. Ему не обязательно говорить о своём волнении, оно и так чувствуется - в том, как Марк выдыхает, взглянув на неё, как напряжение во взгляде сменяется другим, тоже не очень-то радостным выражением. Но Марк берёт её за руку, усаживаясь рядом на стул, и чувство вины становится таким неперносимым, что в пору попросить кого-нибудь добавить морфлинга в капельницу. Что может ей сейчас быть нужно?

-Чтобы ты не уходил. Меня отпустят домой? - вопрос на удачу, без особой надежды. Было бы у неё сломано одно, ну два ребра, и будь сотрясение полегче... Это всё ещё не отпускает, Кашмире приходится периодически закрывать глаза, чтобы комната перестала плавать, но, кажется, с закрытыми глазами больше мутит. Кто отпустит такую пациентку? Хорошо, если не запрут здесь на пару-тройку недель. Дома ведь ещё Голди. А если Марк опять улетит в рейс? И ей придётся валяться тут в одиночестве? От одной мысли об этом Кашмира крепче сжимает его руку.

-В Первый звонили? - чертовски важно это знать. Меньше всего девушке хотелось бы, чтобы родители сейчас ходили по потолку от волнения. И чтобы они познакомились с Марком таким вот образом, когда она попала в аварию за рулём его машины... К тому же пресловутые рабочие вопросы, не стоит допускать на заводе распространения слухов о временной недееспособности. Вожжи только ослабь. А если семья уже в курсе? Тогда и Блеск - тоже? Воспоминания о брате вызывают какое-то смутное беспокойство, виски почти вспыхивают болью и Кашмира морщится, закусив губу. "В тот раз он был со мной в больнице... Может, если бы он знал..." даже сейчас она продолжает выискивать какие-то идеи примирения, цепляться за тончайшие ниточки.

-А машина? - чувство вины продолжает шириться, хотя куда уж дальше. Она не только заставила Марка нервничать, но и разбила его машину, которая с ним, к слову, провела больше времени, чем Кашмира. Мужчины обычно привязаны к своим механизмам. Если всё плохо... Как только она поправится - купят новую, какую Марк захочет.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-10 22:31:23)

+1

7

Марку бы тоже очень хотелось оказаться дома, в не в этих больничных стенах с этим приглушенным светом ламп дневного света и специфическим стерильным, неуютным запахом. Однако врач ясно дал понять, что травмы серьезные, и нуждаются в контроле, чтобы потом не хвататься за голову.

- Я останусь, - Марк поправляет ее волосы, улыбаясь. Конечно, он останется, по крайней мере, эту ночь, а утром съездит домой переодеться и проведать Голди, которая и без того сойдет с ума, оставшись так надолго без хозяев. И хотя доктор сказал, что присутствие Метелла здесь не необходимо, Марк просто не может оставить ее. - Устроюсь в кресле.

Ответа на вопрос насчет Первого Марк не знает. Если честно, он даже не подумал о семье Кашмиры, потому что единственные его мысли только о ней, и уж точно не о Блеске, например, ведь ясно, кто именно из Первого интересует ее больше всего. Нет, чувства ревности нет, скорее что-то сродни сожалению. Наверное, больше всего Кашмира хочет, чтобы брат, который всегда был рядом с нею, оказался здесь и в эту минуту.

- Я не знаю, но я могу спросить. И, если не позвонили, то попрошу сообщить.
Отчего-то ему кажется, что звонить самому будет несколько... не тем началом знакомства с семейством Кашмиры, какое она сама планировала. И хотя насчет ее планов Марк был в неведении, что-то подсказывало ему, что он прав. Да и от персонала такие новости, как правило, воспринимаются несколько иначе.

Признаться, про машину Марк думал еще меньше, чем о родичах Кашмиры. Ему было известно, что машина увезена на стоянку, и что что ущерб таков, что проще, наверное, вложиться в покупку новой, но ему сейчас все равно. Он не дорожил ею, так что проживет как-нибудь и без нее.
- Машина - это последнее, о чем ты сейчас должна думать. Постарайся наконец перестать думать о чем-то кроме себя, тебе нужно поспать.
Марк целует ее руку, а затем оставляет в своих ладонях. Действительно, все страхи позади. Все остальное - можно пережить и со всем можно справиться.

+1

8

Конечно, стоит сейчас отправить Марка домой. Он тоже перенервничал, устал после рейса, а дома его ждёт готовый ужин и Голди, в конце концов, наверняка уже сходящая с ума от беспокойства за хозяев. Но Кашмира малодушно решает побыть эгоисткой. Она просто не способна отпустить его и остаться одна в этих пугающих её стенах, наедине с морфлингом и болью. Рука Марка такая тёплая и успокаивающая, кажется, лечит лучше любых лекарств. Когда перед глазами есть стимул - и на поправку пойдешь быстрее.

-Я люблю тебя - откликается девушка в ответ на согласие Марка остаться. Эти три слова как нельзя ярче выражают одновременно и её благодарность за то, что он проведёт здесь ночь, и извинения за нервотрепку, которой она подвергла их обоих. Жаль, нельзя заснуть в его объятиях и ещё, возможно, долго будет нельзя... Даже если бы ширина больничной койки позволяла - любая подобная попытка причинила бы жуткую боль. Как долго срастаются рёбра?

Стоит ли сообщать родителям об аварии, если они ещё не в курсе? Кашмира задумчиво созерцает покачивающийся потолок. Ей бы хотелось, чтобы кто-нибудь сказал брату, чтобы она поняла, наконец, так ли ему всё равно, как он пытается показать. Возможно, стоит известить Диадему, но так, чтобы на заводе новость не обрела резонанс. Но нервировать родителей... Определённо не лучшее время. Им есть, за что на неё сердиться, так что не стоит укреплять их в мысли, что от младшей дочери сплошные проблемы и беспокойства. Решение на удивление простое:

-Только Блеску. Он разберётся - имея в виду всё сразу, отвечает Кашмира. Раз уж они в своё время смогли скрыть от находившихся в отъезде родителей её передоз - авария, произошедшая в Капитолии, тоже может успешно не достигнуть их ушей. И если она здесь задержится, а Диадеме понадобится помощь - брат, конечно, не бросит младшенькую, хотя и продал акции. Лейн по-прежнему уверена в том, что может положиться на него. Да, он обижен, но семейные узы значат для Блеска не меньше. Что уж там, Кашмира надеется, что брат приедет, и этот аргумент - самый сильный.

-Решим всё завтра - тон снова извиняющийся, едва ли Марку сейчас приятно слышать, как она выделяет брата, но проблемы разрулить всё равно нужно и Кашмира делает это так, как привыкла. Сегодня уже поздно, не надо дёргать родных на ночь глядя, а завтра, может, ей будет лучше или врачи точно скажут, сколько придётся здесь проваляться. Губы девушки трогает улыбка, когда Марк целует её руку. Чувствуя тепло его ладоней, Кашмира ощущает умиротворение. Она не уверена, что получится поспать своими силами, стоит закрыть глаза - и словно проваливаешься в кроличью нору. Но возлагает определённые надежды на морфлинг - капельницы хватит ещё минут на сорок, может, обезболивающее постепенно её усыпит? Девушка не отпускает руки Марка, словно это единственная удерживающая её здесь ниточка, но устраивается поудобнее (насколько сейчас вообще возможно двигаться) и пытается расслабиться. Отвратительно чувствовать себя слабой... Их с Астрид забавная тайная игра вдруг закончилась эпичным поражением.

+1

9

Прошло чуть больше полугода с момента расставания с сестрой, за это время они так ни разу и не увиделись. Скучал ли он по сестре? Скучал, но тем не менее не звонил, не писал и не собирался впредь, как говориться: «умерла, так умерла». Кашмира, к счастью, была жива-здорова и даже не кашляла, обо всем это любезно сообщила кузина. В общем и целом, жизнь текла своим чередом, Лейн нашел себе занятие по душе, правда по-прежнему был один официально, а неофициально, случались у него встречи за это время, не приведшие ни к чему серьезному, да и не хотел никаких серьезных отношений, плюс жизнь на Первый, Третий и Капитолий, хотя больше всего времени проводил в Третьем в последнее время. Таскал с собой Оникса, потому что не хотел его оставлять одного, да и Ди тряслась за свою недособаку и вообще, что это за собака, которая меньше кошки? Просто крупная крыса, конечно мальчик хотел отобедать этой псинкой.
Поначалу Блеск думал продать свою капитолийскую квартиру и купить новую – слишком много воспоминаний связано с этой. Передумал. Просто сделал капитальный ремонт пока сам был в Первом, теперь здесь абсолютный хай-тек – царство металла, стекла и кожи. Всё, что так не нравилось Кашмире, но нравилось Блеску, хотя он не особо и заморачивался с интерьером по типу «итак сойдет».
С утра дела его привели в Капитолий, нужно было заняться новым контрактом на поставку чипов для активации движений, контакт обещал быть весьма жирным, поэтому и решил заняться сам этим делом, плюс ещё заняться биржевыми делами – частенько играл на биржах. После обеда собирался заскочить к своему нотариусу, переделать кое-какие пункты, да, у него было завещание, ещё до революции, потом он несколько раз его переделывал. Кто-то мог бы покрутить пальцем у виска, что в его возрасте, он думает о смерти, но лишь тот, у кого завещать нечего, а Блеску банально не хотелось, чтобы были распри вокруг его финансов, если он вдруг скоропостижно скончается. Большая часть должна отойти родителями, но с некоторыми оговорками и часть семье тети и Диадеме, только Оникса он завещал Кашмире, но исключительно исходя из соображений блага для собаки.
Блеск доедал заказанный ужин из ресторана, когда услышал новость по телевизору – бывшая победительница голодных игр из Дистрикта-1, Кашмира Лейн разбилась сегодня на машине, на такой-то трассе. Вилка со стуком упала на ламинированный пол. Блеск тут же кинулся обзванивать все больницы Капитолия, кажется на четвертый или пятый раз ему повезло и сообщили, куда её отвезли. Недолго думая, сорвался к ней в больницу, ведь как бы Лейн не злился на сестру, а смерти ей не желал.
Пока он ехал в больницу в его голове крутилась только одна мысль «только бы была жива!»
Уже в больнице, Блеск узнал, что её травмы не слишком опасны: несколько ушибов, сотрясение головного мозга и переломы ребер, впрочем, последнее представляет наибольшую опасность – острые ребра могут проткнуть внутренние органы – легкие в частности. Представившись её братом, коим он и был на самом деле, Блеск зашел в палату Кашмиры, чтобы удостовериться, в том, что она жива.

+1

10

Кашмира дремлет, и вроде бы даже ее дыхание выравнивается, хотя, едва она хочет пошевелиться во сне, как морщится от боли в перевязанных ребрах, однако морфлинг пока не позволяет ей проснуться. Марк остается рядом, как и обещал, однако оставляет ее руку и пересаживается в кресло, взяв одну из книг, оставленных для него медперсоналом. Доктор убеждал его поехать домой, потому что особого смысла его пребывания здесь не было, но Марк дал слово да и вряд ли смог бы провести эту ночь дома. Голди справится в одиночку, пусть и собьет завтра его с ног, едва он окажется на пороге.

Сон не идет, и все, чем есть заняться, листать какую-то книгу, совершенно не вникая в смысл написанного. Кажется, это было что-то по истории Панема. Карты, описания Дистриктов, биографии президентов. И ни слова о Тринадцатом, кроме краткой заметки о том, чем мятежники оттуда занимались до восстания против Капитолия. Забавно, в Тринадцатом ничего подобного никогда не было. За все 75 лет никто отчего-то не решал создать историю Тринадцатого. Впрочем, зачем, если вся жизнь была отражена в бесконечных рапортах и отчетах?

Горит одна только настольная лампа у кресла, так что на Кашмиру падают только слабые отсветы, не раздражая ее желтым больничным светом.  Марк отрывается от книги и смотрит на нее. Боги, неужели обошлось? И сразу второй вопрос - неужели это вообще могло произойти? Когда она придет в норму, Марк непременно узнает, что понесло ее на ту трассу. Быть может, узнала что-то о Брате? Мчалась к нему? Нет, никакой подоплеки типа свидания Метелл не видит. Уж скорее Кашмира испугалась, что он выкинет какую-то штуку, но с другой стороны, где же Блеск, если так?

Марк умывает лицо ладонями, чтобы взбодриться, и в эту самую минуту вслед за шумом в коридоре, дверь в палату распахивается, и в свете ламп коридора вырастает высокая сильная фигура. Марк, конечно, знал, как выглядел Блеск, но если бы и нет, то наверняка бы понял, кто это.
- Она недавно задремала, - отзывается Марк, поднимаясь и идя навстречу. Однако не для того, чтобы пожать руку, а чтобы не говорить через всю палату.
Блеск высок и прекрасно сложен. Марк оказывается чуть ниже ростом, но военная выправка здорово скрадывает эту небольшую разницу.
- Думаю, врачи тебе уже все рассказали?

+1

11

Береги себя, для меня ты больше, чем чужой человек.
За окном, смотри, падает талый и чуточку блеклый снег,
В небе то ли радуга, то ли боги пролили бензин.
Помни, я всегда мысленно рядом, так что ты — не один.

Постепенно морфлинг начинает брать своё, мягко уволакивая Кашмиру в забытье, но эффект от него достаточно странный. Это не здоровый привычный сон, а некое поверхностное покачивание на волнах. Вроде бы девушка отключилась от реального мира и приглушенных вспышек боли, но занавес тонкий и её сознание всё равно тревожат какие-то образы. То она переносится с Марком к озеру наблюдая за ними словно со стороны, то бежит за удаляющейся фигурой брата, почти впадая в отчаяние от того, что не может его настигнуть... Знакомое состояние, хотя в своё последнее знакомство с морфлингом, Кашмира, конечно, испытала его в разы сильнее.

Она не знает, сколько времени провела в таком полусне, но в какой-то момент буквально кожей чувствует произошедшие изменения. Дело даже не в прозвучавшем неподалёку голосе Марка, но... В энергетике? Как бы банально ни казалось. Девушка ощущает вклинившееся присутствие чего-то до боли знакомого, как блеснувший в темноте огонёк. Они с Блеском всегда чувствовали друг друга той странной связью, которую обычно считают присущей разве что близнецам... Но таковыми Лейны себя и ощущали, несмотря на крохотную разницу в возрасте. Кашмира открывает глаза, снова упираясь взглядом в покачивающийся потолок палаты. С губ срывается глухой стон - вместе с бодрствованием возвращаются головная боль и давящее ощущение в рёбрах. Во сне дышать было проще. Девушка осматривается в поисках того, что вытащило её из дрёмы.

Света убавилось, но в мерцающих отблесках настольной лампы Кашмира видит две фигуры, стоящие возле двери. Одна из них - конечно, несчастный Марк, лишенный сегодня по её милости нормального сна и сытного ужина. Другая, на которой халат, кажется, вот-вот треснет в плечах... Не может быть. Он здесь? Но как? Нет, это наверняка побочный эффект морфлинга. Блеск в Первом, как он мог оказаться в Капитолии так быстро? С другой стороны, тогда он тоже был в Капитолии, но оказался в Первом, когда был ей так нужен. В который раз Кашмира убеждается в существовании незримой связи, не дающей им остаться друг без друга в критичные моменты. Тем не менее, голос, когда она зовёт брата, звучит недоверчиво и осторожно, словно девушка боится, что от его звука видение растает, как дым:

-Блеск? - и лишь когда он оборачивается к ней, выступая из света лампы и не выглядя больше тенью, приходит эйфоричное понимание - брат правда здесь. Она была права - как бы Блеск ни злился, они - единое целое, он не оставит её без поддержки, значит, где-то в душе по-прежнему любит. Кашмира очень боялась утратить и братскую сторону его привязанности.

-Ты пришел - полгода самоедства, истерик и подсчета обид растворились в секунду, главное, что она видит Блеска, может поговорить с ним сама, не передавая весточки через Диадему и ошейник Оникса. Забыв даже о травмах, Кашмира резко подаётся вперёд, но такие рывки не сглаживает даже морфлинг - грудная клетка вспыхивает огнём, лишая возможности сделать вдох. Вскрикнув, девушка снова опадает в своё полулежачее положение. С полминуты уходит на то, чтобы боль опять притупилась, а Кашмира не замечает ни выступившего на лбу пота, ни слёз на своих щеках, то ли от радости, то ли от боли. Замечательно. Столько времени ждала возможности поговорить - и даже не сможет обнять или коснуться брата, если только он сам не захочет подойти. Но она должна заставить его слушать...

Вряд ли Блеск захочет разговаривать при Марке. Не нужно обладать шестым чувством, чтобы уловить напряжение, повисшее в палате. Кашмира не хочет доставлять дискомфорт ни одному из своих любимых мужчин, уж тем более в её планы не входило сталкивать их лбами нарочно. В идеале их встреча должна была произойти гораздо позже и совсем не в такой обстановке. Лейн опускает глаза, комкая рукой одеяло. Ей неловко об этом просить:

-Марк, ты не оставишь нас ненадолго? Всё в порядке - она постарается больше никуда не рваться с кушетки. Но так уж сложилось, что когда им с Блеском нужно обсудить свои личные вопросы, кому-то третьему, даже очень близкому, в этих диалогах места нет. В просьбе Кашмиры нет стремления скрыть что-то от Марка, всего лишь желание избавить их всех от заведомо неприятного осадка.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-15 11:11:37)

0

12

Первое, что увидел Блеск: Кашмиру на больничной кровати в окружении приборов и капельниц. В памяти сразу всплыла другая картинка: Кашмира так же лежит, но уже в Первом и совсем по-другому поводу – передоз морфлингом, такая же бледная, разве что без синяков и переломов. Тогда состояние было много хуже, как у Кашмиры, так и у самого Блеска. Забавно, но он тогда к ней вернулся, когда застал её на полу с валяющимся рядом шприцом, а выходит, что не нужно было возвращаться или нужно, она бы тогда умерла, когда там Диадема вернулась с пирожными из кондитерской? Аккурат к остывающему трупу и вернулась бы. Нет, всё-таки тогда стоило вернуться, даже если бы знал тогда, как она с ним поступит в будущем.
И она снова на больничной койке, с той лишь разницей, что теперь Марк будет скакать молодым козликом около Кашмиры и выполнять все её прихоти. И всё же какой-то эффект дежавю присутствует во всей этой истории, а, впрочем, нужно гнать эти неуместные мысли, так как они ничего не дают, но занимают место.
Только сейчас Блеск замечает отделившуюся тень от кресла у стены – Марк. Марк – новая любовь Кашмиры, Блеск его ни разу не видел, но безошибочно понял, кто именно перед ним. В палате стоит полумрак, поэтому всё, что замечает Блеск, так это точно у Марка выправка, как у военного, а кажется Диадема и говорила, что он и есть военный летчик из Дистрикта-13. Больше он не знал о нем ничего, хотя бы потому что грубо оборвал кузину, когда та пыталась, что-то рассказать.
- Да, врачи мне уже рассказали. Она неслась на слишком высокой скорости и чудо, что вообще в живых осталась. – Блеск хмурит брови. У него есть кое-какие вопросы к этому Марку – какого черта, например, она вообще оказалась на этой трассе и где был он? Почему не присматривал за ней? Кашмира всегда была безбашенной сколько её помнил Блеск, а помнил он её и знал всю жизнь. Эти вопросы уже готовы были сорваться с языка Лейна, когда голос подала Кашмира.
- Как видишь. Ты что творишь!? Не вставай! – Рявкнул на неё Блеск, видя, как та пытается встать с кровати и это причиняет ей немалую боль. – Родители уже выехали из Первого, к утру будут в Капитолии. Нет, я им ничего не рассказывал, аварию с твоим участием показали по телевизору, так что они имели сомнительное удовольствие увидеть всё сами.
Блеск злился на Кашмиру, злился за то, что она так безответственно относилась к себе, к семье, на Марка ему было плевать, но она могла бы сама подумать о нем. Что она вообще творит? Он по-прежнему не собирается с ней общаться и уж тем более впускать в свою жизнь – Кашмира свой выбор сделала, но она его сестра и он не желает ей зла и уж тем более гибели.
- В общем-то я пришел только для того, чтобы удостовериться, что с тобой всё в порядке, ну более ли менее, по крайней мере угрозы для жизни нет.

+1

13

Герда спит. Её боль отступает. Её обступает заснеженный рай.
Что ж — почти хеппи энд. Только Герде не нужен Бог. Герде нужен Кай.

Кашмира виноватым взглядом провожает выходящего из палаты Марка. Боль от переломов в половину не так сильна, как чувство вины, которое она испытывает по отношению к ним обоим... Полгода ничего не значат, когда провела с человеком всю жизнь. Девушке достаточно скользнуть взглядом по брату, чтобы считать палитру эмоций. Блеск зол, и не только из-за аварии. Его последнюю фразу она пропускает мимо ушей, зато услышав про родителей, недовольно стонет:

-Мог бы тогда прихватить мне сразу венок. Всё равно завтра добьют - неужели брат не мог придумать ничего такого, чтобы родители не срывались из Первого? Или считает, что Кашмире будет полезным получить ещё и от них? Скорее всего. В том, что Эмбер и Гелиодор будут в ярости, девушка не сомневается ни на секунду. За последние полгода их отношения и без того слишком расшатались, родители по понятным причинам не могли понять истинную суть поступков дочери - ссору с братом, переезд... Но сейчас не повод припоминать ложь, в которую Блеск заставил их поверить.

-Блеск, дай мне воды, пожалуйста - просит Кашмира, облизнув пересохшие губы. Кувшин и стакан стоят на тумбочке, но повернуться, чтобы дотянуться до них, пока невозможно. Впрочем, дело не только в этом. Не откажет же он сестре в подобной малости? Сапфировые глаза не выражают ничего, кроме беззащитной искренности. Кашмира действительно принимает стакан, но делает из него лишь глоток, затем возвращает его брату и хватает запястье Блеска освободившейся рукой. Так или иначе, она должна высказаться. Он не станет вырываться, побоится причинить ей боль.

-Я знаю, что ты злишься на меня, и ты имеешь на это право. Но меньше всего на свете я хотела причинить тебе боль. Так вышло... Ты не перестал быть моим братом и близким мне человеком. Что бы ты ни говорил и ни делал, я люблю тебя - Кашмира говорит быстро, как только может, чтобы успеть выплеснуть эту сотни раз прокрученную в голове речь. Она не отрываясь смотрит на брата, понимая, как соскучилась по этим чертам - кажется безумным, что не видела их полгода. С момента рождения они ни разу настолько не расставались.

-Не знаю, выслушал ли ты Диадему, но она говорила тебе правду. Я бы никогда не стала изменять, Блеск. Мы ведь столько лет были братом и сестрой, почему не стать ими снова? Я скучаю - голос дрожит и срывается,по щекам Кашмиры вновь текут слёзы. Ей бы хотелось сказать, что отношения с Марком начались после их расставания, что он замечательный, хочет видеть её своей женой и не виноват в аварии. Блеск наверняка уже мысленно винит Марка. Но трудно решиться даже произнести его имя при брате из страха сломать тот тонкий лёд, по которому она сейчас ступает. Девушка отпускает руку брата:

-Даже если ты сейчас не готов... Обещай просто иногда об этом думать, хорошо? Мы не можем так потерять друг друга. И... Поможешь Диадеме, если я здесь надолго застряну? - она уже забыла, как злилась, не высказывает ни единого упрёка, даже за продажу акций. Всё, чего хочется Кашмире - примирение, девушка готова простить брату его подозрения и упрямство, авансом. Но хочет ли этого он? Вернее, признает ли. Если бы Блеск действительно был готов вычеркнуть сестру из своей жизни - он бы сейчас здесь не стоял.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-16 20:33:42)

+1

14

По просьбе Кашмиры, Марк выходит из палаты – оно и к лучшему, им ни к чему лишние уши, даже если она живет с этими ушами и питает самые нежные чувства; итак-то никакого настроения нет, а ещё эта гребаная авария. Блеску даже интересно, а повзрослеет ли когда-нибудь его сестра или так и будет ради собственных интересов трепать нервы окружающим? Было подозрение – никогда, но это теперь не его забота, и всё же Блеск приехал к ней в больницу, не мог по-другому, даже если она и предает его раз за разом, какая-никакая, а родная сестра.
- Завтра, это будет завтра, впрочем, вполне заслуженно, и они волнуются за тебя, если ты этого ещё не поняла. – Как разительно отличается их разговор от того, что было в Первом.
Да, там он тоже на неё прикрикнул и даже обещал показать психиатрам и всё же там была своего рода нежность, а теперь этого нет. Блеск злиться на неё, хотя и держит себя в руках. Он думал будет потом легче, но легче не стало – всё такая же предательница перед ним лежит. Блеск наливает ей воды из стоящего рядом кувшина. В голове звенит звоночек, но не оставит же он сестру без воды, какая бы она ни была.
- Так вышло… - эхом повторяет Блеск. – Да, забавно вышло, ты не находишь? – Лейн уже в состоянии спокойно разговаривать с сестрой, но это не значит, что он её простил и не собирается прощать в принципе. – Поезжай, Блеск, в Первый, мне надо побыть, - передразнивает сестру. – Ой, прости, Блеск, но я влюбилась, но мы же будет дружить? – Скривился, как будто проглотил лимон. – Любишь? Ты меня любишь? Брось, Кашмира, это же я, твой брат, мне ты можешь больше не лгать, ты никого кроме себя не любишь, хотя я допускаю мысль, что ты испытываешь ко мне благодарность за дважды спасенную жизнь.
Паззл сложился в первый же месяц после расставания, за это время он много раз прокручивал их отношения в голове и так и эдак – однозначно сестрица его использовала, вертела им, как хотела, только слишком поздно до него это дошло, может быть ещё бы сохранил какие-то остатки розовых очков на Кашмиру, если бы не встреча с Нероном. Нерон – вот уж с кем она спелась, прям-таки идеально. Спелась и продала ему брата, рассказав такие вещи, которые вообще ни с кем не должна была обсуждать.
- Мне Диадема много чего говорила, быть может и прислушался бы к ней, но знаешь, я не так давно встретил Нерона Сцеволу. Ты предала меня дважды, Кашмира, как мужчину и как брата, рассказав такие вещи, о которых должна была не то, что молчать, а вообще забыть. Чем быстрее ты поймешь, что возврат к прошлому невозможен, тем будет лучше для всех. Ты меня потеряла только по собственной вине и искать виноватых или просто крайних, не стоит. Я по-прежнему не хочу, чтобы ты была в моей жизни, но и не приехать сегодня сюда я не мог, всё же ты моя сестра, пусть и предательница. Выздоравливай, Кашмира, и будь счастлива.
Они впервые смогли поговорить с момента расставания, и как надеялся Блеск - в последний раз.

Отредактировано Gloss Lane (2015-02-18 21:05:23)

+1

15

Блеск сух и скуп, да Марку и все равно. Куда важнее, что он все же пришел, ведь Кашмира так ждала его. Всегда ждала. Вот и сейчас .едва Блеск оказывается в палате, она каким-то внутренним чутьем осознает это и просыпается. Ей необходимо поговорить с ним, даже если нужно будет встать, чтобы приблизиться к нему. Ее попытки сделать это вызывают гневный отклик Блеска, и пожалуй только Кашмира видит, как вспыхивают глаза Марка, когда он это слышит. Она просит его выйти, и нет других вариантов. Марк понимает, что ей нужно так много сказать брату наедине, и он здесь лишний. Нет, обиды нет, просто Метелл не считает, что Блеск до конца отдает себе отчет в том, как надо себя вести. Пришел удостовериться. Так он сказал? Так мог бы и позвонить при таком-то безразличии. Впрочем, как бы то ни было, пусть все решится сегодня.

Марк прекрасно понимал, сколько Блеск значит для Кашмиры, но нечестно и малодушно было бы не признаваться себе в том, что он не расстроится, если их отношения не наладятся. Это не ревность, это простое восприятие старых связей. Бывшие любовники не становятся друзьями снова, если пережито вместе много. Даже если. Тем более, если.

Ну а вдруг случится чудо? Вряд ли Марк сможет ладить с ним, и винить тут некого. Это дух соперничества. Ни Блеск его не примет в семью, ни Марк в семье Кашмиры с ним не сойдется. Никогда. И уж тем более после такого его появления в больнице. Удостовериться.
Трупы тоже удостоверяют.
Неужели Блеск настолько взъелся на нее, что даже сейчас не сможет трезво взглянуть на все и увидеть надуманность своих обид?

Впрочем, это не его дело.
Марк садится на диван, дожидаясь, когда беседа завершится. Ему не думается, что она затянется. Настроение Блеска предельно ясное, и даже то, что он приехал, не вселяет мыслей о благоприятном исходе. Его приезд еще не добрый знак.

+1

16

Перо источено. Книги взахлеб пролистаны.
На Млечном Пути где-то есть и твоя звезда.
Все сказки лгут. Все сказки - святая истина.
...А сердце Кая по-прежнему изо льда.

Чего Кашмира не ожидала - так того, что на её искренность брат ответит ударом под дых. Она смотрит на Блеска с возрастающим страхом, едва подавляя желание спросить "кто ты и что сделал с моим братом", потому что этого человека Кашмира видит в первый раз в жизни. Он зло передразнивает её и кажется, слова разбиваются о какую-то окружающую его стену, не доходя до цели. С каждым словом Блеска внутри Кашмиры что-то с хрустом ломается и это глубже и больнее, чем рёбра.

-Как у тебя язык повернулся... - единственное, что может она ответить, чтобы не впасть в истерику на глазах у брата - он этого не заслуживает. Разве они не дружили долгие годы до того, как стали любовниками? Разве то время не значит ничего? Она не отучила его от морфлинга? Не продавалась, в конце концов, столько лет в Капитолии по большому счету ради его шкуры? И после этого Блеск смеет говорить, что она не любит никого кроме себя, втаптывая её в грязь за попытку найти своё место в нормальной жизни.

Предательница, которая ради спокойствия обиженного старшего брата обязана не только пожертвовать своими отношениями с родителями, но ещё и "забыть" собственную жизнь. Да, собственную, потому что до недавнего момента почти все воспоминания у них были общими. Это себя она обсуждала с Нероном. Себя, а не Блеска, и имела на это полное право. Хотя злость на Сцеволу тоже вспыхивает... За непроходящее желание тыкать языком в Блеска. Но братец сейчас должен быть счастлив - такой повод добавить в список своих обид ещё несколько пунктов. Двойное предательство - звучит весомо. Разве она не простила его уход к Джоане, какими бы словами Блеск его не пытался обелить? И за всё это не заслуживает даже дружбы... На Кашмиру нападает какой-то ступор. Она глядит в одну точку, пытаясь понять, знала ли в принципе этого человека. Всегда ли Блеск был таким слепым или это её рук дело? Несмотря на всю её где-то даже патологическую любовь к брату, сегодня сказано слишком много. Никто не способен причинять боль сильнее, чем близкие люди, только они знают, куда бить.

За братом уже закрывается дверь, когда Кашмира отмирает и взмахом руки сносит с тумбочки графин и стакан, напоминающие ей теперь о Блеске. Звон бьющейся посуды, блестящие осколки на полу - будь у неё сейчас силы, она бы разнесла всю палату или снова села за руль, адреналин и злость требуют выхода. "Нет. Посмотри, к чему тебя это уже привело. А что взамен?" вдруг пробивается сквозь красную пелену новый, на удивление разумный голос.

У неё есть Марк. Понимающий, не осуждающий, столько уже перенесший вместе с ней... Марк не позволил бы себе так упереться в собственные обиды, он не сомневается в её любви. Теперь Марк - её семья, нравится это Блеску или нет. Если бы брат действительно желал ей счастья, он попытался бы найти компромисс, а так... Кто ещё из них любит только себя?

Сохранять спокойствие сейчас невозможно Охотнее всего Кашмира бы обняла колени и сжалась в комок, но даже столь простое действие не представляется возможным. От всхлипываний перехватывает дыхание и болит в груди, голова, кажется, вот-вот разлетится от ослепляющих вспышек. Колотиться в рыданиях - не лучшая идея при свежем сотрясении. Когда сквозь слёзное марево вновь появляется лицо Марка, Кашмира, отрывая руки от висков, вцепляется в его ладонь, как в последнюю надежду:

-Лучше бы он не вернулся... Тогда - вырывается у неё хрипло. В тот вечер, когда возвращение Блеска спасло её от передозировки. Умри Кашмира тогда - брат бы уже наверняка утешился, а с Марком бы они вовсе не встретились, так что он бы тоже не печалился. Ещё лучше, если бы она не вернулась с арены, тогда они с Блеском не наломали бы столько дров... Такой исход наверняка устроил бы брата больше, раз её счастье в его глазах - предательство.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-17 22:38:20)

+1

17

Блеск знал, что кое-где перегибает палку, но так будет лучше для всех: для него, для Кашмиры, которая перестанет питать иллюзии относительно возможности возобновления того доверия, что было раньше, даже если они когда-нибудь начнут общаться, но не в ближайшие годы, то доверия, которое было, уже никогда не будет. Доверия не будет, да и как оно может быть, если единственная и любимая сестра так поступила? Где-то на краю сознания, можно было признать, что нормальной жизни хочется, а с другой… всё было не так, как должно было быть, совершенно не так. Да и он сам когда-то хотел дать ей нормальную жизнь, когда-то хотел. Так кого черта она не воспользовалась шансом!? Иногда Лейну даже казалось, что это хорошо продуманный план мести за то время.
Мы никогда не получаем всего и сразу, да и это невозможно. Сестра хочет и с Марком быть и иметь те же братско-сестринские отношение, которые были до всей это истории. Они бы и были, Блеск даже порадовался за сестренку, но только в том случае, если бы им хватило ума не спать друг с другом – это их общая ошибка, последствия которой будут аукаться ещё долго, во всяком случае Блеску, ведь хоть он и говорил сегодня с ней грубо, даже передразнивал, но всё равно скучал по ней, ведь и себя полосовал не меньше, чем её. Вырвать всё это с корнем, пусть будет больно – так нужно.
Блеск вышел из палаты Кашмиры и подошел к сидящему Марку.
- Береги её, - единственное, что сказал ему Блеск и отправился на выход из отделения.
Подходя к парковке, Блеск вдруг вспомнил, что так и не спросил её – почему она вообще оказалась на этой трассе, да ещё и не такой скорости? Ничего, главное она не сильно пострадала и скоро поедет домой – самое главное. С ней всё будет хорошо, ведь по-другому и быть не может. Блеск не хочет общаться с сестрой, но всё равно волнуется за неё, вот такой вот странный парадокс – не желает общаться и всячески вычеркивает из своей жизни, но при этом продолжает за неё волноваться. Бред какой-то, приди в себя, Блеск, теперь есть кому смотреть за ней. Только странное ощущение в груди не дает покоя, пока не дает, но всё проходит, пройдет и это. Лет так через 20-30 они станут друг другу совершенно чужими людьми, воспоминания поблекнут, но до конца не сотрутся и только боли уже не будет - имя ему равнодушие. Всё это будет позже, а пока боль грызет изнутри...

+1

18

Марк был прав, и Блеск не задерживается. Он буквально вырывается из палаты, но все же находит, что сказать на прощание. Хотя, на прощание ли? Они ведь и не здоровались.

Беречь Кашмиру - вот все, что он просит, и Марк может обещать это ему по мере своих сил, потому что есть вещи, от которых только сама Кашмира может себя уберечь. например, от необдуманных поступков, когда решает зачем-то броситься стремглав на безумной скорости... Метелл понимает, что не может быть рядом всегда и во всякую минуту, но все равно чувствует, что в этот раз где-то ее не уберег.
Марк ничего не отвечает Блеску, да тому это и не требуется. Он на ходу снимает халат, а Метелл не дожидается, пока он скроется из виду, возвращаясь к Кашмире.

... И все же Блеску не стоило приходить, а уж если пришел, то не стоило говорить ничего. Кашмира заходится рыданиями, как плачут только от большой потери и самого горького разочарования. Марк садится, рядом с ней, стараясь успокоить ее, не давая метаться по постели, потому что это причиняет ей еще больше боли. Черт подери, нужно было настоять на том, что не время сейчас разговорам между ними с братом, какими бы важными они ни были. Кашмира захлебывается слезами, и среди потока он различает
-Лучше бы он не вернулся... Тогда...
Лучше бы он многократно подумал, когда эти отношения начинались. Вот что думает Марк, и он не позволит Кашмире дальше думать о том, что она только что произнесла.
- Успокойся, слышишь меня? - он берет ее лицо в ладони, заставляя перестать метаться и посмотреть на него. - Он ушел. Хватит. Никакого Блеска больше, поняла меня? Я попрошу медсестру дать тебе снотворное, тебе нужно уснуть. Все потом.

Обсуждение того, что случилось, сейчас не нужно, иначе Кашмира еще долго не успокоится, а в ее состоянии это только усугубляет ситуацию.
Что этот брат наговорил ей? Что такое чрезвычайно важное не удержал за зубами?
Нужно уметь держать лицо в любой ситуации, и какой бы ни была твоя обида, не добивать ею того, кто и без того поломан. особенно если это - женщина, которую ты любишь.

+1

19

А что, если Блеск наговорил всё это специально? Чтобы оттолкнуть её, разозлить? Он ведь лучше всех знает, как заставить Кашмиру взбеситься, куда ударить больнее... Но если она сейчас будет думать об этом - голова действительно взорвётся. Хочется как и всегда цепляться за надежду, оправдывать брата. Только пока сам Блеск так настроен, это путь в никуда, моральное самоуничтожение, которого Кашмира позволить себе не может, потому что теперь она не одна, о чем напоминает лёгкое прикосновение ладоней Марка к её щекам.

Девушка смотрит в его голубые глаза, пытаясь выровнять дыхание и отыскать в них опору, чтобы удержаться на плаву посреди этого кошмара, бушующего сейчас в её сердце. Марк как обычно спокоен в противовес очередной истерике девушки и через некоторое время, неотрывно держа его взглядом, Кашмира более-менее успокаивается, обретая способность изъясняться связно.

-Марк, я правда такая? Эгоистка, любящая только себя? - наверное, это задело больше всего. Можно понять и злость Блеска на Нерона и оценку её ухода, как предательство. Но ставить из-за новых отношений под сомнение тот факт, что она любит брата, когда они столько делали друг для друга... Что в таком случае должен думать Марк, за сравнительно краткий промежуток их отношений видевший столько истерик и вспышек худшей её стороны, спровоцированных тоской по брату. По брату, который даже не считает теперь сестру частью семьи. И несмотря на всё это, Марк сделал ей предложение, Марк остаётся рядом. Кажется, никогда ещё Кашмира не дорожила им сильнее, чем сейчас, и никогда не больше не страшилась потерять его. Она постарается теперь, чтобы с ней стало меньше хлопот.

-Ушел... Родители приедут утром. А Блеск... больше не хочет, чтобы я была его сестрой - глядя в одеяло и нервно кусая нижнюю губу, откликается девушка. Только бы снова не разрыдаться... Вдох-выдох. По крайней мере, успела озвучить информацию о родителях. Пусть Марк сам решает утром, стоит ли им видеться или его больше привлекают домашние дела и Голди. Кашмира бы сама сейчас отказалась от встречи, если бы могла, слишком многое ей нужно пропустить через себя и обдумать. Но учитывая их нынешние отношения, было бы жестоко заставлять родителей тащиться зря в Капитолий из Первого. Пусть хоть отведут душу в педагогических лекциях. На предложение успокоительного Кашмира, как ни странно, с готовностью соглашается:

-Да. Посильнее, ладно? Я с ума сойду, если мне сегодня что-то приснится - Немо не приходил к ней в кошмарах с тех пор, как она нашла в Четвёртом ту жемчужину, но рисковать не хочется. Кашмира боится, что после сегодняшнего разговора он вновь явится к ней с тем напугавшим её вопросом "в чем кайф убивать тех, кто тебя любит?" даже Немо тогда не сказал "тех, кого любишь ты"... Она закрывает глаза, пытаясь отогнать эту мысль. Помнится, в прошлый её визит в больницу один из разговоров с братом тоже закончился успокоительными уколами. События словно идут по спирали, похожие и вместе с тем совершенно уже иные.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-18 21:25:24)

+1

20

Ну что же - первый вопрос Кашмиры и все становится ясно с тем, что наговорил Блеск, что довел ее до такого состояния.
- Ты отвратительный водитель, а остальное чушь - откликается Марк. И это - ответ на ее вопрос, пусть и такой, что отволит разговор в сторону. Он не видит смысла обсуждать разговор с Блеском сейчас, да и вопрос глупый. Конечно, Блеск обвинил ее в эгоизме. А в чем еще, если он считает себя преданным в угоду ее прихоти?

Да, Марк помнит, что родители Кашмиры приедут завтра и, конечно, он будет здесь. Что ж, не самые радостные обстоятельства знакомства, но было бы странно по их приезду ему отсутствовать где-то, если причин на это нет. Да и чего в этом страшного? Чего-чего, а знакомства с родителями Марк опасался меньше всего. Кажется, он давно миновал тот возраст, когда такое событие вызывает волнение. Конечно, ему бы хотелось наладить отношения с ее семьей, несмотря на некоторые... хм... трудности, но если он и придется не ко двору... Он готов был забрать Кашмиру из семьи. Жестко, но...

Кашмира соглашается на успокоительное, и Марк улыбается, целуя ее в лоб.
- Огромный укол, свяжусь с ветеринарной клиникой, чтобы привезли шприц для слонов, - заверяет он, поправляя подушки. - Проснешься к выписке отсюда.

Он вызывает врача, и тот соглашается, что Кашмире не помешает помочь в том, чтобы уснуть и проспать эту ночь как следует. Медсестра вкалывает Кашмире укол, и они снова остаются одни. Марк сидит рядом, дожидаясь, пока Кашмира уснет. Его голова лежит на краю ее постели, и она перебирает его волосы, засыпая.

Завтра будет новый день, и события сегодняшних суток будут восприниматься уже иначе. Утро действительно всегда мудрненее. Да, приедут родители, и Кашмире придется пережить этот поток беспокойства и причитаний, но и это пройдет. Марк обнимает ее поверх одеяла, сплетая пальцы с ее. Голди дома, наверное, сходит с ума. Вот уж чей визит наверняка порадовал бы Кашмиру.

+1

21

Квест завершен.

0


Вы здесь » The Hunger Games: After arena » Архив игровых тем » These wounds won't seem to heal


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно