Утро в тринадцатом выдалось великолепным - солнечным, на той тонкой комфортной грани тепла и прохлады, позволяющей чувствовать себя максимально комфортно. Кашмира, одетая в свои шорты и очередную рубашку Марка, стояла во дворе, в нескольких метрах от большого дерева, в которое с упоением метала ножи. Она жутко боялась, что сотрясение каким-то образом скажется на её навыках... Но меткость по-прежнему не оставила победительницу, разве что концентрироваться на цели сейчас приходилось дольше.

Из больницы Лейн выпустили только двадцать восьмого марта и то под ответственность Марка, но лишняя неделька в тех стенах довела бы девушку ещё и до невроза. Восемнадцать дней на казённой койке, в компании собственных мыслей, потому что читать ей стали позволять лишь понемногу к исходу второй недели, и даже телевизор был под запретом. Всю первую неделю, пока боль не перешла в разряд терпимой, Кашмиру держали на морфлинге, притупляющем аппетит. После собственный настрой не располагал к гастрономическим радостям, она ела понемногу разве что в присутствии Марка. Так что здорово похудела, но в целом состояние было приемлемое. Синяки и гематомы прошли, только на месте особенно сильных ещё остались желтоватые разводы, швы сняли, о ссадине напоминал постепенно бледнеющий красный след. Больше всего неудобств доставляли периодически возвращающиеся головные боли и тугая эластичная повязка на рёбрах, её сказали носить минимум до десятого апреля, пока рентген не покажет полного сращения. Всё это было ерундой по сравнению с моральным осадком.

"Мне ты можешь не лгать, ты никого кроме себя не любишь... Мы не узнаём тебя, Кашмира. Поссорилась с Блеском из-за денег, сбежала в Капитолий, теперь авария. Если это всё из-за новых отношений - нам, возможно, стоит забрать тебя домой. Ты придешь в себя и с братом у вас тоже всё наладится, он волнуется" - гладкого знакомства с родителями, как и ожидалось, не вышло. Кашмира сносила все лекции молча, вздрагивая от слов, как от ударов плетью, с глазами на мокром месте, но конечно же не выдавая Блеска. Вспылила только один раз, когда отец настойчиво требовал от неё после выписки вернуться в Первый. Теперь отношения больше чем когда-либо нуждались в доработке.

Не удивительно, что к моменту выписки Кашмира замкнулась ещё сильнее, избегая любого общения и оставаясь прежней лишь с Марком, словно другие люди рядом с ней не существовали. Она сама захотела поехать в Тринадцатый, чтобы отдохнуть, набраться сил, избавиться от тягостных мыслей. Двадцать восьмого марта они вернулись в капитолийскую квартиру, а уже тридцать первого, прихватив на сей раз даже Голди, улетели в Тринадцатый.

"Ты предала меня дважды, Кашмира" мысленно передразнивает девушка, щурясь и с силой запуская очередной нож. Лезвие с сухим треском врезается в ствол, где ножи на манер ступенек уже выстроились в вертикальную линию. Бегать по утрам пока не позволяла дыхалка, вождение больше тоже не светит, тарелки она обещала не бить... По крайней мере, ножи всегда при ней, Лейн с удовольствием вернулась к проверенному средству выпустить пар. Голди пронеслась по двору, направляясь к соседнему дому. В отличие от хозяйки, у собаки отношения с соседями сложились. Кашмира не знала, как извинялся за её грубость Марк, но сейчас была расположена к общению меньше всего. Если Роза окликала её на улице - у девушки мигом находились дела в доме, если заходила к ним - Кашмира исчезала в дальней комнате. Зато Голди, в первый день приезда удачно попав на оладушки, теперь повадилась столоваться ещё и у соседей. Что ж, раз ретривер понеслась завтракать - наверное, и ей пора. Подойдя к дереву, девушка упёрлась ладонью в ствол, вытаскивая ножи, чтобы вернуть в пояс.

-Милый, нам надо как-то отучить Голди от этого кулинарного тура по соседям, иначе на обратном пути она обеспечит самолёту перегруз - подкидывая в руке последний нож, Кашмира входит в дом, улыбаясь Марку и убирая оружие вместе с поясом даже прежде, чем снять обувь. Её лётчик по-прежнему не в восторге от вида девушки с ножами. Марк как раз заканчивает телефонный разговор, в котором звучит знакомое имя.

-Ты с Пейлор разговариваешь? Передай привет - просит Кашмира, направляясь в кухню. Она берёт медную ложку с длинной тонкой ручкой, чтобы помешать кофе в турке, и тут же со звоном роняет её на пол, схватившись за виски. "Астрид... Трасса без камер... Я листала журнал, злилась, потом взяла ключи..." Марк говорил, где случилась авария, но Кашмира не помнила, зачем поехала за город. Имя Астрид встало в паззл последней деталью, вызвав всплеск воспоминаний. Она ехала на недостроенную трассу, чтобы часок-другой погонять до возвращения Марка! Последней в воспоминаниях освещается картинка с залитыми дождём стёклами и другой машиной, вдруг выныривающей из бокового выезда на трассу.

-Вспомнила... - ошарашенно сообщает Кашмира в пространство, тупо уставившись на турку с кофе. Значит, в очередной партии свалившихся на голову проблем не виноват никто, кроме неё. Завтра Кашмире исполняется двадцать шесть лет, и она бы предпочла любой другой подарок кроме внезапно вспыхнувшего осознания глубины собственного идиотизма.

Врачи предупреждали, что потерянные воспоминания могут вернуться разом или не вернуться вовсе, и не следует тратить силы, пытаясь насильно их разбудить, но Кашмиру обстоятельства аварии не сильно-то и волновали. Гораздо важнее было переварить их последствия. До сего момента. Озарение оказалось слишком резким и неожиданным... И далеко не самым приятным.

-Я... - Кашмира отмирает, только услышав голос Марка. Ощущение такое, словно прошло несколько часов, но он шел в кухню следом за ней, так что с момента воскрешения непрошеных воспоминаний прошло секунд десять-пятнадцать. Теперь к уже имеющимся проблемам добавилась ещё одна - говорить ли Марку правду? И если говорить, то как? По сути это означает признаться в том, что она злоупотребила его доверием и лгала ему достаточно долго, а потом заставила его нервничать, подвергнув себя опасности и разбив машину фактически на ровном месте. Можно просто сказать, что у неё заболела голова, выпить прописанное доктором обезболивающее и спокойно позавтракать. Она не выдержит, если придётся слушать лекции о собственном эгоизме ещё и от Марка, только он поддерживал её в больнице, не мучая упрёками. "Заслужив этим очередную ложь?" спрашивает себя Кашмира. Нет, конечно нет...

"Я должна рассказать ему. Нет ничего, с чем мы не справились бы вместе... Он имеет право знать правду" с самого начала их отношения строились на искренности и принятии, лишь из-за неё, из-за её страхов и нежелании говорить о них закрутилась вся эта карусель. Вместо того, чтобы послушаться Марка, начать контролировать свои эмоции, Кашмира нашла очередную лазейку чтобы продолжать психовать, но больше не попадаться на глаза, как с тарелками. Едва ли Метелл ждал от неё таких выводов...

-Марк, я вспомнила аварию - если она не скажет сейчас, потом решиться будет только сложнее. Между ними останется очередная неразрешенная ситуация, всё глубже пускающая корни чувством вины и страхом разоблачения. Кашмира просто не может так поступить с Марком на сей раз, хватит. Разговор с братом куда как ясно показал, что её метания и самоедство всё это время того не стоили... Никому кроме самой Кашмиры они не нужны и единственное, на что теперь девушке хотелось тратить силы, это их отношения с Марком. Пусть даже мысли о свадьбе снова отброшены назад, ведь об условии "не принесу неприятностей" теперь и речи не идёт.

-Вспомнила, как оказалась на той трассе. У меня было на редкость паршивое настроение, ещё в журнале попалась статья о Блеске, до твоего возвращения оставалось несколько часов... Там неподалёку есть трасса, не оборудованная камерами... - а вот сейчас пристегните ремни. Голос дрожит, требуются все силы, чтобы продолжить говорить, не съехать с темы... Кашмире хочется прижаться к Марку, но вместо этого она отходит от плиты подальше, к столу. Вряд ли такое расстояние сильно ей поможет, когда Марк услышит, что девушка чуть не отправилась в лучший мир вместе с его машиной просто так, от свистевшей в голове дурости... Но по крайней мере сейчас Кашмира не видит его глаз, упорно глядя в пол:

-Я просто хотела покататься и сбросить напряжение. Мы с Астрид устраивали там гонки, она на мотоцикле, а я... На твоей машине - голос переходит чуть ли не в шепот, девушка сжимается в комок, обнимая себя руками и больше всего желая провалиться куда-то под дом прежде, чем увидит реакцию Марка, которого в очередной раз подвела.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-23 13:21:38)

Взрывной волны в ответ на признание со стороны Марка не следует, однако его внешнее спокойствие не обманывает Кашмиру. Она чувствует, что Метелл напряжен, как струна, и лучше бы он позволил себе сорваться, накричать на неё хоть раз. Эта скрытая, как айсберг, злость пугает девушку куда больше. Ещё хуже сознавать, что она заслужила её целиком и полностью... Может, знай Марк всё с самого начала, он не был бы с ней таким добрым, и она бы сейчас долечивалась в родительском доме в Первом?

-Наверное о том, что ничего не случится... - так же едва слышно откликается она. Да, Кашмире везло, больше, чем многим везёт за всю их жизнь, если подсчитывать концентрацию опасности. Она пережила арену, революцию, передозировку морфлинга, теперь аварию, всюду отделавшись сравнительно малой кровью. Это заставляло расслабиться и поверить в собственную исключительность. Десятки раз девушка слышала вопрос "о чем ты думала" - от брата, от родителей, теперь от Марка... И едва ли кто-то удостаивался на него более-менее здравого ответа, потому что его просто не было. Зато в Астрид она нашла родственную душу с нехваткой адреналина и зашкаливающими эмоциями. Если бы не авария и разговор с братом, обративший в пыль все её усилия по примирению, Кашмира бы с высокой долей вероятности не думала и сейчас.

-Марк, я больше ничего не буду придумывать, клянусь - она не станет ни огрызаться, ни оправдываться, полностью сознавая свою вину перед ним. Но того, что Марк ей теперь не поверит, Кашмира действительно боится... Когда между ними с братом пропало доверие, закончились и отношения. Его голос набирает силу, но по-прежнему остаётся в рамках допустимого. И Метелл проходит опасно близко к остаткам начатого признания. Она ведь не единожды покаталась с Астрид, а систематически отгоняла машину в сервис, скручивать "лишние" километры и убирать следы своих пробегов. Сказав "А", вроде бы нужно сказать и "Б", но как тогда доказать Марку, что больше ему волноваться не придётся? Он всегда будет смотреть на неё, как на потенциальную предательницу. Как Блеск. Мысль обжигает чуть ли не до физической боли, и Кашмира подходит к Марку, взяв его за руку:

-Знаю, что повела себя... Опрометчиво, но я не стану больше гоняться за призраками. У меня есть ты и это всё, что мне теперь нужно - любя брата, она тем не менее не может отпустить ту злость и обиду, которые вызвали его слова в больнице. Она больше не позволит Блеску стоять между ними тенью, иначе прошлое убьёт её её же руками, потому что находиться в двух измерениях одновременно невозможно. Жаль только, осознать это более щадящими методами, на словах, не подвергая мучениям себя и Марка, она со своим упрямством оказалась не способна.

Теперь Марк кажется ей скорее усталым, чем разозлённым. Что не мудрено. Неизвестно ещё, кого из них последние недели больше вымотали - Кашмира изнывала от боли и скуки, лёжа целыми днями в постели, а Марку приходилось посильно скрашивать ей это состояние, сталкиваясь при этом не с самыми приятными бонусами типа приезда родителей... Наверное, из-за него в том числе девушка захотела прилететь сюда. Тринадцатый гораздо дальше от Первого, чем Капитолий, а Кашмире в кои-то веки хочется взять тайм-аут от собственной семьи.

-Я постараюсь обходиться ножами. И обещаю, что больше не сяду за руль. Ты ведь не запрешь меня дома, правда? - спрашивает она осторожно, заглядывая в глаза Марка. Он не отнимает у неё руки, что можно расценивать, как хороший знак. Кашмира охотно откажется от вождения, сама понимая, что соблазн в какой-то момент снова разогнаться может оказаться слишком велик... Но ей бы не хотелось, чтобы в своём стремлении её уберечь Марк перегнул палку. Блеск ведь руководствовался когда-то схожими мотивами... Марк другой, да и Голди не Оникс, и всё равно Кашмира невольно припоминает ту ситуацию.

-Зато ты у меня самый лучший - отзывается она с робкой улыбкой, когда он привлекает её к себе. Девушка с готовностью обвивает мужчину за талию, прижимаясь к его груди. Когда-то давно, кстати, тоже в тринадцатом, в тот день, когда Диадема узнала об их отношениях... Она обещала Блеску, что он никогда не потеряет её. Получается, солгала? Или он сам сделал такой выбор? Неважно, но этой формулировки Кашмира теперь постарается избегать, просто чтобы не провоцировать ситуацию на повторение.

-Не хочу, чтобы ты боялся. И сама не собираюсь тебя терять, у меня ещё много планов... - можно официально расценивать это, как обещание начать думать. Двадцать шесть лет - вполне подходящий возраст, чтобы озадачиться этим нехитрым процессом. Кашмира кладёт голову на плечо Марка и трётся щекой об его кофту. Любовь, нежность, благодарность - пожалуй, основные определяющие её чувства слова. Он не считает её предательницей и не собирается самосудно запирать под арест. Вроде бы...

-Не сердись на Астрид, она хорошая. Мы с ней так душевно болтали под виски с пирожными - вспомнив, что у её добровольного признания есть ещё одна потенциальная жертва, просит девушка. Пейлор ведь не гнала её за руль пинками, да и не очень хорошо получится, если Марк вдруг останется зол на начальство. Хватит ему проблем с Кашмирой дома, чтобы думать о них ещё на работе. С улицы раздаётся требовательный лай и царапанье лапой по двери. Голди, похоже, собрала свою продуктовую дань с соседского стола и теперь требовала пустить собаку домой. Ретриверу здесь нравилось больше, чем в Капитолии, хотя бы по причине двойного завтрака. Она ведь и у их стола сейчас будет попрошайничать с не меньшим энтузиазмом.

Связанные простыни... Да, вполне в её духе, если бы и капитолийская квартира Блеска не располагалась на весьма высоком этаже. Убедившись, что запирать её никто не станет, Кашмира окончательно повеселела. Она рассказала Марку правду и эта краткая вспышка стоила того, чтобы скинуть камень с плеч раз и навсегда. Молчать, постоянно представляя, как он может отреагировать, было бы куда более мучительно. Девушка рада, что решилась на откровенность, даже выставив себя дурой.

"Оуч" одними губами произносит Кашмира, когда Марк озвучивает свой вердикт касательно Астрид. Кажется, подруге придётся искать себе новую игрушку - она прекрасно понимает, что Пейлор не сможет отказать в этой просьбе, ведь её припрут к стенке в рамках любимого ею закона. Значит, без гонок останутся обе... Ну, визитка сохранилась, будет целую неделю присылать Астрид на работу кофе.

-Вы жестокий человек, капитан Метелл - смеётся девушка, целует его в подбородок и отходит к двери, впустить Голди. Псина с весёлым лаем вбегает в дом, явно рассказывая им о меню соседского стола и перепавших лично ей вкусностях. Собачья улыбающаяся морда прямо лучится вопросом "люди, а что же меня раньше тут не было?" Кашмира со вздохом треплет любимицу по холке:

-Голди, толстая собака - позор семьи, будешь ходить с Марком на пробежки - и слово "семья", срывающееся с губ в их контексте, уже не кажется непривычным или чужеродным. Штампы в паспорте и прочие мелочи ничего не значат, то, через что они вместе уже прошли - гораздо сильнее показывает их семейный статус. Пожелания на завтра... Ах, да. День рождения.

-Только чтобы ты был рядом. А в остальном... Пусть будет сюрприз - и это ни капли ни лукавство. Последние несколько лет день рождения Кашмира праздновала в двойном формате - всей семьёй "официально" и потом с братом, уже лично для них... Были и тематические вечеринки, и роскошные рестораны, и праздник в виде спортивной эстафеты в зале Академии... Сейчас же ей хотелось тишины. Провести день с Марком, забыть о ссоре с родными, не подсчитывать, кто поздравил её или не поздравил - отключить все телефоны и пропасть. Ах, да. Ещё кое-что, по чему она очень скучала в больнице.

-Знаешь, рёбра уже не так меня беспокоят. И повязка это ерунда - игриво мурлыкает Кашмира, прижимаясь к боку лётчика. На плите греется вторая попытка кофе, которая тоже могла бы оказаться сейчас запоротой... Если бы Лейн не подхватила привычку Марка не запирать в Тринадцатом двери. На пороге появляется Роза, с любопытством оглядывая открывшуюся ей почти пасторальную картинку:

-Я нашла на наших кустах ошейник, это ведь медальон Голди? - и правда, только сейчас до Кашмиры доходит, что дурёха явилась без розового ошейника с медальоном в виде сердца из белого золота. На медальоне была гравировка с кличкой, да и вряд ли кто-то ещё в Тринадцатом так украшал своих питомцев. Кашмира, словно застигнутая врасплох школьница, отстраняется от Марка, но нестись в спальню мимо оказавшей им услугу соседки сейчас будет совсем невежливо. Так что девушка раскачивается на улыбку:

-Да, её. Как только умудрилась потерять... Спасибо, Роза - она делает шаг навстречу и ещё одну ошибку, протягивая за собачьим аксессуаром руку, украшенную медным кольцом. Кашмира так привыкла к украшению, что перестала замечать его присутствие, и совсем забыла, что здесь оно скажет людям куда больше, чем в Капитолии. Роза бросает взгляд на её пальцы и ахает, вытаращив глаза:

-Это же... Неужели?! Марк, поздравляю! Что же вы молчите? - ошарашенная такой бурной посторонней реакцией, Кашмира вместе с ошейником пятится назад к Марку. Может, у них тут принято вешать объявление над домом? Устраивать пир на весь дистрикт, как в Первом? Кажется, тишины и здесь будет достичь не так-то просто. Хорошо хоть информацию о завтрашнем дне рождения по пальцам не прочитаешь.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-23 20:59:00)

Марк кладёт руку ей на плечи и Кашмира, прижимаясь спиной к его груди, чувствует себя более уверенно. Всё ещё непривычно видеть такое простое и близкое между всеми соседями общение, в этом плане Тринадцатый особенный, ведь ни в одном дистрикте люди не жили столько лет единой большой семьёй. Так что девушка не испытывает какого-то негатива лично к Розе, просто пытается привычно закрываться от странной для неё модели поведения. Может, когда-нибудь она и в этом найдёт свою прелесть - недавно Кашмира и предположить не могла, что будет сама проситься в Тринадцатый и отдыхать здесь.

На руке Розы тоже медное кольцо, которое Кашмира провожает взглядом - ей не приходило в голову обращать внимание на украшения женщин, но сейчас даже становится любопытным сравнить, посмотреть на плетение других колец. Может, поймать какое-то вдохновение для работы? Пока что Диадема справляется, но Кашмира планирует ринуться на подмогу, как только сможет. Она продолжает улыбаться в ответ на речь Розы, но округляющийся взгляд скрыть не в силах. Же-нат? Не помолвлен? Здесь они муж и жена? В каждом дистрикте были свои свадебные традиции, в Первом, например, жених и невеста часто собственноручно изготовляли друг для друга обручальные кольца или ещё какие-то предметы роскоши, необходимые для свадьбы. Но тем не менее браки официально регистрировались.

-Если завтра начнётся траур, я хотя бы буду знать, по какому поводу - не удерживается Кашмира от мрачноватой шутки. Впрочем, сотрясение над её ревностью не властно и тут она даже готова дать Розе картбланш - пусть пробежится с новостью по всем неокольцованным соседкам, мало ли тут затесалось таких, как Анна. Пусть уж считают Марка женатым и рыдают в подушки. Как ни странно, Розе шутка приходится по вкусу - она смеётся, переглядываясь с Марком, и наконец-то вспоминает про такт, наверняка решив, что у них тут нечто типа медового месяца:

-Что ж, тогда не буду вас смущать. Заходите в гости в любое время! Мы с Марком будем рады. Грех не отметить такое событие хоть немного, от моего домашнего вина ещё никто не отказывался. Ещё раз поздравляю - сияя улыбкой и причитая, Роза уходит, оставляя Марка хитро улыбаться, а Кашмиру - переваривать послевкусие. Зато сейчас она даже забывает про неловкость перед соседкой. Кофе! Девушка рефлекторно убавляет огонь, иначе сегодня они так и не получат свою дозу кофеина. Пододвигает к Марку чашки:

-Я-то думала, у меня не столь серьёзное сотрясение... Значит, здесь мы считаемся мужем и женой? - шутит Кашмира и озвученная мысль не вызывает у неё паники. Наоборот, даже любопытно - побыть в этом статусе как для тренировки. Понять, как это? Вряд ли сильно отличается от совместной жизни и помолвки, но всё же. Похоже, передышка в Тринадцатом обретает ещё больше смысла, ведь Кашмира помнит о своём обещании. Пока Марк возится с кофе, она ставит на стол булочки, ветчину, джем. Столько событий на одно утро, и так уже оттянули завтрак чуть ли не до ланча:

-Думаешь, я бы правда понравилась твоим родителям? Какими они были? - она ведь по-прежнему ничего не знает о родителях Марка, кроме того, что они были и умерли... Сейчас это тоже кажется эгоизмом. Были ли у миссис Метелл голубые глаза? А у мистера Метелла - эта обаятельная улыбка? Наверное, они бы хотели в невесты своему сыну более спокойную и сдержанную девушку без кладбища скелетов в анамнезе... Но за исключением этого - может, в самом деле бы обрадовались?

Кашмира отпивает кофе, задумчиво глядя то на Марка, то на кольцо. Официально... Здесь они женаты. Интересно, она может называть себя миссис Метелл? Например, если выйдет на рынок за продуктами - её так назовут? А Марку это нравится? Он просит не считать себя обязанной, но... Она и не считает, ни капли. То ли свыклась с кольцом, то ли с самим фактом обещанного замужества, то ли ещё какие ветры просвистели в буйной голове. Паника, которая присутствовала в тот момент, когда Марк делал предложение, не возвращается. Кашмира только кивает, вкладывая между половинками булочки ветчину и сыр, и погружается в рассказ.

-Значит, они умерли молодыми? О... Мне так жаль, Марк... - легко сейчас представить их живыми. Стройную хрупкую женщину с большими глазами, мужчину с решительным взглядом Марка. Она и не думала, что он так рано осиротел. Как это, должно быть, страшно и грустно, остаться одному в восемнадцать лет, не успев наверное оправиться толком после смерти отца. Впервые Кашмира задумывается о Тринадцатом не как о скучных лабиринтах с казенным порядком, а как о месте, где люди поколениями жили и умирали, почти не видя света. Гигантский молчаливый склеп... Просто мурашки по коже.

Даже сейчас Марк умудряется подбодрить её, вызвать улыбку - приятно слышать, что мистер и миссис Метелл были бы довольны выбором сына. Запив последние крошки булочки кофе, Кашмира поднимается со своего места и опускается на колени Марка, осторожно устраиваясь между ним и столом, чтобы не потревожить рёбра:

-Они гордятся тобой, я уверена. У них прекрасный сын - мужественный, надёжный, искренний. И там, где они сейчас, наверное, много света - мягко говорит Кашмира, перебирая тёмные волосы Марка. Девушку нельзя назвать сильно верующей, но ей всегда претила идея о том, что люди уходят просто в небытие. В который раз она так сидит на коленях мужчины, чувствуя себя счастливой, защищенной от любых страхов и метаний? Всё вдруг становится таким простым и понятным. Здесь они официально женаты, и на ощущениях это никак не сказывается. Даже... Греет? Марку пора обрести семью, Кашмира ни за что не согласится потерять своего мужчину. Зачем было столько времени его мучить в угоду прошлому...

В мыслях пробегают даты. Сейчас апрель, ещё пару недель она будет на карандаше у врачей, пока не оправится окончательно, затем съездит в Первый, вновь поставить на рельсы рабочие вопросы. Потом период подготовки... Минимальный, Лейн не хочет пышного праздника и кучи гостей, но хотя бы платье сшить нужно?

-Марк, давай поженимся. В конце мая или в июне. Я хочу, чтобы ты был моим мужем не только здесь - всё приходит в своё время, иной раз лучшая тактика - ожидание, особенно с Кашмирой. Марк не раз давал ей возможность неторопливо принимать решения, ни об одном из них девушка не пожалела. Кашмира уверена в том, что больше никуда не побежит, она хочет создать с ним семью. Их собственную семью, выходящую за рамки кровной связи, но не менее крепкую.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-23 23:56:53)

Конечно, Марк выглядит удивлённым, ведь между ними и обсуждений по большому счету не шло с тех пор, как она приняла кольцо. Да что там, сама Кашмира, проснувшись утром, была почти уверена в том, что из-за последней своей выходки менее, чем когда-либо готова к замужеству... А теперь она не понимает, чего боялась и зачем так долго тянула. Нет ни страха, ни желания дать задний ход, напротив - удивительная лёгкость, всегда сопровождающая только правильные решения.

-И я тебя - откликается Кашмира, улыбкой подтверждая, что да, предложение официальное. Действительное с этого момента и навсегда. Глаза Марка буквально горят и такого света в них она не видела, наверное, за последние пару недель. Планов теперь действительно много. По возвращению в Капитолий она постарается максимально быстро просчитать все ожидающие дела и назначить дату. Цинна ведь согласится шить платье? На случай, если стилист закидан заказами на год вперёд, у неё есть Астрид. Кашмира чувствует себя счастливой и воодушевлённой.

-Я чувствую себя дурой, что так долго думала - выдыхает она, приникая к губам Марка поцелуем. Больше всего девушка рада тому, что счастлив он, ведь последнее время она приносила Марку не так много положительных эмоций. Кашмира уже сделала всё, что могла для своей семьи в Первом. Для родителей, для брата... Их не тронул Капитолий, пощадила революция, жизнь у всех мирная и счастливая. Блеск тоже рано или поздно найдёт своё место. Пришло время выйти на новый уровень, уровень семьи, которую мы создаём сами, а не получаем по рождению. Тем более Марк как никто другой достоин нормальной жизни, имеющей уже корни и статус. Кашмира помнит и другое своё обещание - стать ему идеальной женой. Оно всё ещё в силе и желание осуществить его как никогда сильно.

-Мистер Метелл - тон Кашмиры снова делается игривым и пальцы дёргают молнию его кофты, то расстёгивая её, то снова поднимая наверх. Кажется, Роза их на чем-то прервала... Но сейчас та идея кажется ещё более интригующей. Здесь они супруги, а секса с Марком, как с законным мужем, у неё ещё не было. Никакого не было уже почти месяц...

-А какие-нибудь традиции по уплате супружеского долга здесь есть? Мне кажется, там бооольшие проценты - она касается его губ лёгкими дразнящими поцелуями. Конечно, на рёбрах всё ещё чертова повязка, но они ведь будут осторожными, а ждать, пока её снимут в Капитолии, где куда меньше магии, чем в уюте Тринадцатого, Кашмира просто не способна.

По их играм скучала не только Кашмира, наверняка Марку месяц воздержания дался даже сложнее, его ведь не отвлекали боль от переломов и морфлинг. Так что дважды упрашивать никого не приходится. Марк стаскивает с неё рубашку - одежда для девушки просторная, никакого дискомфорта не возникает. Здесь же, в кухне, остаётся и бюстгальтер. По губам девушки скользит улыбка, когда она представляет, что Роза могла бы зайти и сейчас, например. Голди спасается бегством, остаётся надеяться, что собака снова не оставит где-нибудь ошейник.

Кашмира скрещивает ноги, чтобы удобнее было держаться за талию Марка и смеётся, когда он несёт её в спальню. В памяти воскресает первый их приезд в Тринадцатый, первая ночь в этом доме, тогда он казался ей чужим и неуютным. Сейчас всё иначе и неизменно лишь удовольствие, которое они получают друг с другом. Ощутив спиной кровать, девушка нетерпеливо помогает Марку избавиться от кофты и футболки.

-Тебе ещё надоест - обещает она, что тоже можно считать планами на этот их отпуск. Кашмира намерена восполнить их временную разлуку сполна... И сейчас не время для дальнейших дискуссий, только вздох вырывается, когда губы Марка касаются её кожи. Как же этого не хватало тоскливыми вечерами в больнице... Истосковавшаяся по ласке, девушка чувствует себя податливой, как воск. Поцелуи Марка спускаются всё ниже, заставляя её выгибаться, запрокидывая голову и жмурясь от наслаждения. Когда за пределы кровати отправляются и шорты с бельём, вздохи переходят в полноценные стоны:

-Марк - выдыхает Кашмира, судорожно зарываясь пальцами в его волосы, и если бы он не удерживал сейчас её бёдра, её бы пришлось ещё ловить по кровати, так чутко откликается девушка на ласки. Она вся дрожит от нетерпения, когда Марк возвращается к ней проторенной дорожкой из поцелуев, и нетерпеливо хватается пальцами за пуговицу джинсов, как только штаны оказываются в зоне досягаемости.

-Я люблю машины с мощным двигателем - девушка игриво кусает мужчину за губу прежде, чем опуститься на его плоть и момент их единения просто прекрасен. Высшее наслаждение - видеть глаза Марка, ощущать его в себе, двигаться в едином ритме. Придерживаясь за его плечи, Кашмира ритмично опускается, позволяя ему входить максимально глубоко, заводясь от нарастающей в животе пульсации. После перерыва ей не нужно много времени, чтобы достигнуть пика и вскоре она прижимается к его груди, вздрагивая и вскрикивая.

Отредактировано Cashmere Lane (2015-02-24 22:10:31)

После такой успешной расплаты по супружеским долгам не хочется ничего, только нежиться в объятиях Марка, восстанавливая дыхание. До самого вечера они никуда не выходят, Кашмире банально лень. Ею всецело завладели ласки Марка и осознание того, что жизнь наконец входит в колею после больницы. Авария исчезает за этим светлым горизонтом как страшный сон, чтобы больше они к ней не возвращались и хорошо, что тёмных пятен в этой истории не осталось.

После вечернего дождя с улицы в открытые окна влетает такой свежий, наполненный ароматами первых цветов воздух, что удержаться от прогулки невозможно. Кашмира одевается потеплее - две с половиной недели постельного режима не лучший бонус к иммунитету - и они втроём с Марком и Голди устраивают себе чудесный променад перед сном. Голди носится по лужам, как вездеход, с восторгом пачкаясь и оглашая окресности лаем, Кашмира, в уютном свитере, держа Марка под руку и укрываясь от капель под зонтом, чувствует себя самой счастливой в мире, таком идеальном и ярком сейчас лишь для них.

После прогулки следуют чай и камин, тепло любимого наконец-то живого огня окончательно сморило Кашмиру, она помнит, как ставит на стол чашку и устраивает голову на плече Марка... А просыпается уже утром в постели, в день своего рождения. Первое впечатление - яркие лучи, пробивающиеся сквозь тюль, а за ними - пьянящий цветочный аромат, словно она заснула в лесу на полянке. Девушка садится в кровати и с улыбкой тянется к букету. Неужели Марк уже успел сходить за цветами? Кашмира проводит пальцем по гладким бутонам и толстым стеблям, с интересом изучая незнакомые цветы, похожие на гибрид роз и тюльпанов. В тот момент, когда она зарывается носом в букет, наслаждаясь ароматом, появляется Марк:

-Доброе утро, милый. Спасибо - в его руках тарелка и облако сахарной ваты. При ближайшем рассмотрении в тарелке - печенье в виде кроликов. Невинные напоминания об их первом свидании, вызывающие сейчас в душе девушки умиление и эйфорию. Приятно получать дорогие подарки, но подарки, сделанные своими руками - всегда нечто особенное, такое редкое и драгоценное в её жизни.

-Неужели ты сам их испёк? А где взял вату? За нами от Капитолия ехал бродячий цирк? - смеётся Кашмира и сапфировые глаза сияют. Ей даже жалко есть этих кроликов, так мило они выглядят. Комплимент от шеф-повара. Но ещё обиднее будет, если печеньки пропадут, так что девушка откусывает одной из них голову, а оставшуюся часть подносит к губам Марка:

-Мммм, знаешь, ты можешь претендовать на пальму первенства не только в спальне, но и на кухне - девушка красноречиво дёргает бровями. Ей нравилось готовить для Марка и вообще баловать его, но и самой получать кулинарные сюрпризы, оказывается, безумно приятно. Ни один мужчина для неё не готовил.

-Какой у нас курс, мой капитан? - Кашмира похожа на нетерпеливого ребёнка, старательно вычеркивавшего в календаре дни до наступления рождества и теперь, когда долгожданный праздник наступил, не знающего, как им распорядиться. Но задора у неё сегодня хватит на любые свершения и она отрывает кусок сахарной ваты, украшая ею уши одного из кроликов. Теперь на тарелке сэр Марк с дамой.

Кашмира смеётся в ответ - конечно, она помнит. Даже фразы перекликаются. Массу скрытых талантов Марк тоже рекламировал на их первом вроде-как-не-свидании. Кажется, это было только вчера, но сколько всего с тех пор произошло... И каждое из событий только крепче сплотило их. Насчет массы талантов Марк не соврал, девушка до сих пор ещё не изучила весь их объем и ей определённо не надоедает это делать.

-Мастер на все руки - откликается она в тон, очередной кролик с кусочками шоколада аппетитно хрустит на зубах. То ли результат пребывания на свежем воздухе, то ли их постельный досуг сказывается намного лучше лекарств, но Кашмира впервые с момента выписки чувствует, что у неё разыгрался аппетит. Не иначе печенье ещё и волшебное.

Марк садится рядом, целуя её, сонную, греющуюся в одеяле - лучшего подарка и желать нельзя. Несмотря ни на что, они здесь, вместе, счастливее, чем когда-либо, на сей раз магия Тринадцатого останется с ними и в Первом, ведь каждый день будет приближать их к официальному становлению семьёй. Кашмира счастлива, она чувствует себя так, словно могла бы осветить весь мир, но пока нежданная радость достаётся только примчавшейся "в народ" Голди - ретриверу перепадает печенье. Как знала, хвостатая, что хитрые хозяева решили сегодня поесть сразу в постели.

-Боевого? А ты надёжно меня пристегнешь? - мурлычет девушка, вновь целуя Марка. Боевой самолёт - звучит волнующе, от одной только мысли кровь начинает бежать по венам чуть быстрее. А пристёгиваться надо вовсе не потому, что Кашмира боится полёта. Она боится не сдержаться. Если её так заводит Марк в кителе в роли пилота спокойного гражданского лайнера... За штурвалом боевой машины он должен смотреться просто непередаваемо. Согласна ли она?

-Спрашиваешь! Ты самый лучший, я люблю тебя - ей никогда не надоест повторять это. Даже всплеск эмоций, в которых Кашмира порой так нуждается, Марк готов предоставить чуть ли не на дом. Кто бы мог подумать, что свой главный в жизни подарок она найдёт в капитолийском спортзале? Девушку не надо долго упрашивать. Запив на всякий случай пару таблеток от головной боли (чтобы уж точно ничто не испортило замечательный день), Кашмира, на ходу похрустывая печеньем, кидается одеваться. Голди с лаем носится по пятам, но в самолёт её точно не возьмут. Придётся собаке посидеть дома, будет охранять сладкую вату. Кашмира влезает в джинсы и толстый уютный свитер, вряд ли на улице уже сухо после вчерашнего дождя. Сегодня ей не нужны ни украшения, ни вечернее платье, ни косметика, но день от этого только выигрывает.

-Экипаж переходит под ваше командование, капитан - сообщает Лейн, подходя к Марку и обнимая его за талию. Ей даже любопытно увидеть Тринадцатый сверху, с недавних пор он не кажется ей таким уж чужим местом. Может, это ощущение перехода друг в друга, когда всё, что важно одному, постепенно становится интересно второму, и придало Кашмире вчера уверенности в решении. Сам факт их помолвки, как и многое другое здесь, воспринимается сейчас совершенно по новому. Завершенным.

Начавшийся с печенья день внезапно по полной обламывает Голди, когда хозяева запирают её в пустом доме. Что поделать, нельзя ведь оставить собаку просто бегать по улицам. Зато Кашмира, светясь энтузиазмом, садится в машину. Видимо, самосохранение не было её основным инстинктом, но после аварии девушка ничуть не опасается авто транспорта и никаких связанных с ним страхов не возникло. Разве что мысли вновь возвращаются в русло разбитой в Капитолии машины... Кашмира всё ещё полна желания самой подарить Марку новую. Но об этом она подумает уже в столице.

Погода по-прежнему замечательная и окружают их не забитые высотными зданиями улицы Капитолия, а зелень и небо, облагороженный, без фанатизма, пейзаж Тринадцатого. Лейн здесь не впервые, но всё никак не может уловить момент, когда блок-пост вдруг вырисовывается перед машиной словно из пустоты. Несмотря на мирное время, таких пунктов приходится миновать несколько прежде, чем они достигают аэродрома.

От волнения, когда Марк пристёгивает её к креслу, приятно покалывает под рёбрами. Самолёт поднимается в чистое весеннее небо и Тринадцатый удаляется, превращаясь в живописный узор точек и разноцветных полос. Синих, зелёных, коричневато-красных. Черные пятна всё ещё встречаются, но в этот день даже они и связанные с бомбёжками воспоминания не способны испортить имениннице настроение. Рано или поздно эти островки тоже покроются зеленью. Кашмира переводит взгляд с панорамы на Марка, не зная, что завораживает больше... Первый раз она так близко, когда он управляет самолётом и ей безумно нравится видеть его таким сосредоточенным и в то же время уверенным. Наверняка они сегодня не единственные в небе над дистриктом, но девушке кажется, что весь мир сегодня открыт только для них и будет открыт всегда, ведь любовь, как ни банально, даёт крылья.

-Свобода! - смеётся девушка в ответ, услышав голос Марка по внутренней связи. В роли второго пилота она может разве что переговариваться и ёрзать по креслу. Да, ощущение от подставленного ветру лица в кабриолете в подмётке не годится этому эйфоричному чувству полёта, когда под тобой распростёрт весь мир. Но даже это, оказывается, не вся программа. Марк улыбается, сверкнув своими небесными глазами, и девушку словно дёргает невидимый крюк, когда самолёт входит в вираж. В первое мгновение перехватывает дыхание, не от испуга, а от восторга! Она взвизгивает и почти тут же заходится смехом, чувствуя себя лёгкой, как пушинка.

-Марк, это волшебно! - если бы Кашмира была лётчиком, её бы, пожалуй, трудно было заставить пойти на посадку. Кажется, можно провести так весь день, наслаждаясь бегущим по венам адреналином и такой концентрацией свободы, какую она и не мечтала испытать, не то что получить в подарок.