Дверь в ординаторскую открывается и в нее врывается девушка, немногим старше меня.
- Авена! Авена! Там пациент, - говорит она сбивчиво, показывая руками, чтобы я быстрее мчалась за ней. Я оставляю свои документы и, захватив халат нежно-голубого цвета, выхожу в огромную комнату из белого-бежевого кафеля, полностью уставленную медицинской техникой.
- Розз, где? – я осматриваюсь. Все пациенты спали, а из ламп лился совсем тусклый свет, чтобы никого не напугать. Мира часто ругала за такую трату ресурсов, но все это заканчивалось подробным рассказом о контузии и тем, то может случиться, если такого человека перепугать.
- С планолета сейчас привезут. Девушка. Из подвалов Капитолия. Чуть позже будут другие. Говорят, она тебя зовет.
Мое сердце сжалось. Подвалы Капитолия – это то место, где мучили мою мать. Разве есть кто-то, с кем я была так близка? Все мои друзья были убиты, вся моя семья теперь здесь. В этой истории было слишком много неизвестных, чтобы составить и решить это уравнение.
- Хорошо, - с холодным профессионализмом сказала я на бегу, пытаясь разобраться с халатом, который больше напоминал смесь традиционного и хирургическим – первые руки, завязки на поясе. Я бежала по коридорам Тринадцатого, отталкивая от себя военных, которые требовали мой пропуск в эту зону. За мной Розз поясняла им, что дело важное – привезли пленников Капитолия.
Мама. Мама. Ты должна быть жива. Ты просто обязана. Ради меня.
Девушку отвезли сразу же в палату ,а я потратила драгоценные десять минут. Иногда я ненавижу чертов Дистрикт, что нужные средства выдаются только за выдающиеся сражения, вместо того, чтобы давать их тем, кому они так нужны.
Палата пуста. Через стеклянное окно я вижу совсем худую женщину около тридцати лет. Светлые волосы ее слиплись и превратились в колтуны, а худая фигурка, пристегнутая к кровати, казалась совсем невесомой. У нее выпирали кости – тонкие пальцы напоминали острые иглы. Она приподнялась, повторяя мое имя. И мое сердце оборвалось – мама.
- Мама! Мамочка! – Я пытаюсь провести свою карту, но доступа нет. Нет чертового доступа! Еще раз. Еще раз. С третьего раза моя карта проходит, и я врываюсь в палату такого родного для меня человека. Розамунд – женщина, которая меня вырастила, которая сделала из меня того человека, которым я сейчас и являюсь. Роза… мама.
Я бросаюсь ей на шею, наплевав на все те предостережения, что нам заставили когда-то заучить. Эмоционально-нестабильный пациент. Он может сделать все, что угодно. Нет. Только не моя мама.
- Мамочка, - я прижимаю совсем худенькую, совсем слабую женщину к себе, утыкаясь ей в плечо. Узнает ли она меня сейчас? Помнит ли она, что из-за меня она попала в чертов Капитолий.
- Я тебя вытащу отсюда. Я тебе помогу во всем. Тебя осматривал доктор?
Вопросы, требующие заполнения медицинской карты. Я ведь и допущена сюда только с этой целью.